книги майер/Новолуние

— Та кровососка пыталась нас обойти и направлялась прямо в Форкс.

Собравшиеся сверлили меня ошеломленными взглядами, пришлось даже голову опустить.

— Чудесно! — наконец проговорил Джаред, и тол стые губы расплылись в улыбке. — У нас есть на живка!

Молниеносным движением Блэк схватил со стола открывалку и швырнул приятелю в голову. Джаред с потрясающей быстротой поднял руку и перехватил железку буквально в нескольких сантиметрах от лица.

— Ну, ты знаешь, что я имел в виду, — ничуть не смутился Джаред.

— Мы изменим тактику, — не обращая внимания на спор, заявил Сэм. — Оставим несколько лазеек и посмотрим, купится она или нет. Придется разделиться. Если рыжей действительно нужна Белла, она не воспользуется тем, что мы разделились.

— Квилу пора к нам примкнуть, — пробормотал Эмбри, — тогда группы будут равными.

Все опустили глаза. Заглянув в лицо Джейкоба, я увидела безнадежность, совсем как вчера вечером, когда мы разговаривали за домом Билли. Все присутствующие на уютной кухне уже примирились со своей судьбой, но никто не хотел такой же участи для друга.

— Ну, на это не стоит рассчитывать, — глухо ска зал Сэм, а потом заговорил обычным голосом: — Пол, Джаред и Эмбри встанут по внешнему пери метру, мы с Джейкобом — по внутреннему, а когда поймаем рыжую, так сказать, сомкнем ряды.

Мне показалось, Эмили не особенно по душе, что Сэм будет в малочисленной группе. Заразившись ее тревогой, я повернулась к Блэку.

— Джейкоб считает, что тебе лучше проводить побольше времени в Ла-Пуш. По крайней мере, рыжей сложнее будет тебя найти.

— Сейчас «Мартовское безумие»,[1] — напомнил Джейкоб. — Думаю, Билли и Гарри смогут удержать здесь твоего отца, по крайней мере, в свободное от работы время.

— Подожди. — Подняв руку, Адли скользнул взглядом сначала по Эмили, потом по мне. — Это — пожелание Джейкоба, но ты должна решать сама, не спеши, подумай. Сегодня утром ты видела, как быстро ситуация может стать опасной и выйти из-под контроля. Если решишь остаться с нами, я не смогу гарантировать твою безопасность.

— Я ее не обижу, — потупившись, пробормотал Блэк.

— Где-нибудь в другом месте тебе будет спо койно?

Я прикусила губу: куда отправиться, чтобы не подвергать опасности других? Впутывать Рене по-прежнему боязно — зачем делать из нее мишень…

— Не стоит вести Викторию в другое место, — прошептала я.

— Верно, — кивнул Сэм, — кровопийце лучше остаться здесь, где мы сможем с ней расправиться.

По коже побежал холодок: не хотелось, чтобы Блэк или кто-то из парней даже пытались расправиться с Викторией. Я заглянула Джейкобу в глаза: в них покой, умиротворенность и ни тени волнения по поводу охоты на вампиров — почти как до начала истории с волками.

— Будьте осторожны, ладно? — сглотнув непри ятный комок, попросила я.

Парни покатились от хохота. Смеялись все, кроме Эмили. Наши взгляды пересеклись, и под уродливыми шрамами я разглядела удивительную симметрию черт. Ее лицо было по-прежнему красиво и дышало тревогой куда сильнее, чем мое. Пришлось отвести глаза, пока от породившей эту тревогу любви не заболело сердце.

— Завтрак готов! — объявила девушка, и серь езные разговоры прекратились. Индейцы окружи ли стол — такой крошечный, что, казалось, вот-вот опрокинется от их напора, — ив рекордные сроки уничтожили огромную яичницу, которую пригото вила хозяйка. Не желая участвовать в общем бед ламе, Эмили, так же как и я, ела у разделочного сто лика и с нежностью наблюдала за прожорливой ордой. Судя по выражению лица, она считает ее семьей.

В общем и целом стаю волков-оборотней я представляла себе несколько иначе.

Тот день я провела в Ла-Пуш, в основном в доме Билли. Блэк-старший позвонил Чарли на работу и оставил сообщение, а к ужину папа сам приехал в резервацию с двумя огромными пиццами, одну из которых целиком съел Джейкоб.

Я заметила, как Чарли целый вечер следил за нами, особенно за моим сильно изменившимся приятелем. Папа спросил про волосы, и Джейк ответил, что так ему удобнее.

Не трудно было догадаться, что едва мы с отцом уедем, Джейкоб убежит к другим волкам, что он время от времени делал целый день. Они с братьями несли что-то вроде постоянной вахты, на случай, если вернется Виктория. Но поскольку прошлой ночью ее отогнали от горячих источников — по словам Блэка, чуть ли не до канадской границы, — в ближайшее время набега ожидать не следовало.

На то, что подружка Джеймса откажется от своего замысла, я не надеялась. Такая удача вряд ли улыбнется.

Джейкоб проводил меня до пикапа и стоял у открытого окна, выжидая, чтобы Чарли уехал первым.

— Сегодня ничего не бойся, — сказал он, а папа тянул время, делая вид, что не может справиться с ремнем безопасности.

— Глупенькая, охотиться на вампиров здорово! Лучшая забава в мире!

— Если я глупенькая, то ты ужасно неуравновешен.

— Белла, успокойся, — захихикал он. — У тебя усталый вид.

— Давай, до завтра, — сказал парень, — и главное, никаких волнений.

Чарли ехал за мной следом, но я думала не о свете фар в зеркале заднего обзора, а о Сэме, Джареде и Поле. Где они сейчас? Джейкоб уже с ними?

Войдя в дом, я бросилась к лестнице, однако Чарли буквально дышал в затылок.

— Белла, что происходит? — загремел он, не успела я подняться и на одну ступеньку. — Я думал, что Джейкоб связался с дурной компанией и вы поссорились.

— Ну… разве подростков поймешь? Их мир — терра инкогнита. Зато я познакомилась с Сэмом Адли и его невестой Эмили. По-моему, очень милые люди. — Я пожала плечами. — Мы, наверное, неправильно друг друга поняли.

— Не знал, что у них с Эмили все официально… Бедняжка!

— Медведь изуродовал. Чудовищное происшествие произошло на севере около года назад во время лососевого нереста. Слышал, Сэм очень переживал.

— Чудовищное происшествие… — эхом отозвалась я. Случилось в прошлом году, когда в Ла-Пуш был всего один оборотень. Я содрогнулась, представив, что переживает Адли каждый раз, глядя на лицо невесты.

В тот вечер я долго лежала без сна, пытаясь разобраться в последних событиях. Вот я ужинаю с Билли, Джейкобом и Чарли, вот сижу в доме Блэков, нетерпеливо ожидая новостей от Джейка, вот стою на кухне Эмили, вот, онемев от ужаса, наблюдаю за дракой оборотней, вот разговариваю с Блэком-младшим на пляже…

Вспомнились горькие слова Джейка о лицемерии. Я ведь давно об этом думала. Не хотелось считать себя двуличной, только кого обманывать?

Я свернулась в клубок, подтянув колени к подбородку. Нет, Эдвард не убийца! Даже в самые нелегкие годы он никогда не убивал… по крайней мере, не убивал невинных.

А если убивал? Если во время нашего знакомства он вел себя, как остальные вампиры? Если и раньше в лесах исчезали люди? Оттолкнуло бы это меня?

Я грустно покачала головой. К сожалению, любовь слепа. Чем сильнее любишь, тем больше теряешь чувство реальности.

Я заставила себя думать о чем-нибудь другом — и первым в голову пришел Джейкоб, крадущийся в темноте со своими братьями. Так и заснула, представляя, как почти невидимые в ночи волки охраняют меня от напастей. Снова приснился лес, но на этот раз я не бродила, а просто стояла, держась за изуродованную руку Эмили. Всматриваясь в сумрак, мы ожидали возвращения оборотней.

В Форкс снова пришла весна. Проснувшись в понедельник утром, я несколько секунд лежала, пытаясь это постичь. В прошлые весенние каникулы на меня охотился вампир. Надеюсь, традиции тут не возникнет?

Я понемногу привыкала к жизни в Ла-Пуш и почти все выходные проводила на пляже, а папа гостил в доме Билли. Считалось, что мы гуляем с Джейкобом, но у него других забот хватало, и, чтобы нашу тайну не узнал Чарли, я бродила в одиночестве.

Время от времени Блэк-младший меня навещал и каждый раз извинялся, что надолго бросает. Пока не уничтожена Виктория, волки должны быть в состоянии повышенной боевой готовности.

Теперь, когда мы гуляли по пляжу, мой товарищ держал меня за руку. А у Джареда во всех разговорах о Джейкобе стала мелькать фраза «его подружка». Наверное, именно так мы выглядели со стороны. Я бы не придавала этому значения, если бы не знала, как парню хочется, чтобы миф соответствовал реальности.

Во вторник вечером я работала, а Блэк, желая убедиться, что со мной все в порядке, приехал к магазину на велосипеде. Неудивительно, что нас заметил Майк.

— Ты встречаешься с тем парнем из Ла-Пуш? Девятиклассником? — спросил он, не пытаясь скрыть презрения.

— Ну, если в полном смысле этого слова, то нет.

Хотя провожу с ним почти все время. Джейкоб мой лучший друг.

— Не обманывай себя! — проницательно заявил он. — Парень по уши влюблен.

— Знаю, — кивнула я. — Жизнь — штука сложная.

Пожалуй, такой вывод напрашивался сам собой.

В тот вечер вслед за нами с папой к Блэкам приехали Сэм с Эмили. Разговор серьезных тем не касался; насколько я поняла, все папины опасения относительно банд в Ла-Пуш рассеялись.

Мы с Джейкобом при первой же возможности выскользнули из дома, отправились в гараж; и укрылись в салоне «Рэббита». Серый от усталости, мой приятель откинулся на подголовник.

Когда он взял меня за руку, смуглая ладонь казалась пылающей.

— Еще одна волчья особенность? — спросила я. — В смысле — твой жар?

— Ага, мы теплее, чем обычные люди. Нормальная температура — сорок градусов, так что я больше не мерзну. Могу выйти в метель вот так, — он показал на обнаженный торс, — и ничего. Ну, разве что снег в дождь превратится.

— А раны у всех быстро заживают? Это ведь тоже особенность?

— Да, показать? Выглядит классно! — усмехнувшись, Джейкоб потянулся на мою сторону, долго возился в бардачке и достал перочинный нож.

— Нет, даже смотреть не желаю! — едва поняв, что он задумал, закричала я. — Убери немедленно!

— Ладно… Хорошо, что на нас все заживает как на собаках! Не пойдешь же к доктору с температурой, при которой обычные люди умирают!

— Пожалуй… — На секунду я задумалась. — Огромный рост тоже волчья особенность? Поэтому вы все так волнуетесь за Квила?

— Его дед говорит, что на лбу у мальчишки можно яичницу жарить. — В глазах Блэка мелькнуло отчаяние. — Думаю, ждать ему осталось недолго. Определенного возраста нет, просто… все копится, копится, а потом раз… Иногда превращение начинается с сильного расстройства или потрясения. Хотя я не был расстроен, а, наоборот, счастлив, — горько рассмеялся Джейкоб, — ив основном благодаря тебе. Чувства копились, копились, я будто в бомбу замедленного действия превратился. Знаешь, что заставило взорваться? Когда вернулся из кино, Билли сказал, что у меня странный вид. Я вспылил и чуть не располосовал ему лицо — собственному отцу! — Джейкоб побледнел и содрогнулся.

— Джейк, это действительно так страшно? — с тревогой спросила я, искренне желая помочь. — Ты несчастен?

— Нет, уже нет. Только не сейчас, когда ты все узнала! Вот поначалу было тяжело… — Наклонившись, он коснулся щекой моей макушки.

На минуту в машине воцарилась тишина, и я гадала, о чем думает мой приятель. Может, об этом лучше не знать?

— Что самое трудное? — по-прежнему желая помочь, спросила я.

— Самое трудное… когда теряю контроль над собой. Когда не отвечаю за свои поступки и понимаю: тебе и всем остальным рядом со мной не место. Словно я монстр, способный нанести непоправимый вред. Ты же видела Эмили: Сэм вскипел буквально на секунду, а она стояла слишком близко. Я слышу его мысли и знаю, каково это…

— Ясно, кому хочется быть чудищем из фильма ужасов?

— А легкость, с которой даются превращения, явные способности — не делает ли это меня менее человечным? От того, что теряю себя, мне порой страшно становится!

— Сначала да, в превращении туда и обратно нужна сноровка. Впрочем, мне намного легче, чем остальным.

— Потому что моим прадедушкой со стороны отца был Эфраим Блэк, а со стороны матери — Квил Атеара.

— Его прадедушка, а наш общий знакомый — мой двоюродный брат.

— Потому что Эфраим с Квилом были последними из стаи, а третьим — Леви Адли. Так что выбора нет, волк живет у меня в крови. Квилу тоже не отвертеться.

— А что самое приятное? — спросила я, надеясь немного его взбодрить.

— Самое приятное, — широко улыбнулся Блэк, — это скорость.

— Бегать? — договорил он. — Довольно прилично. Так, с чем бы сравнить? Мы поймали этого, как его… Лорана. Думаю, для тебя этот пример показательнее, чем для кого-либо.

В самом деле, пример показательный. Невероятно: волки передвигаются быстрее, чем вампиры! У Калленов, например, скорость такая, что во время бега их даже не видно.

— Ну, теперь ты расскажи мне что-нибудь новенькое. Про вампиров, например. Каково тебе было среди них? От страха не умирала?

Очевидно, мой резковатый тон навел Джейкоба на размышления.

— Слушай, а зачем твоему кровопийце понадобилось устранять Джеймса?

— Джеймс пытался меня убить, я для него была чем-то вроде дичи. Пытался, но не сумел. Помнишь, в прошлом году в Финиксе я попала в больницу?

— Значит, он едва не добился своего? — с шумом вдохнул воздух Джейк.

— Да, едва-едва. — Я машинально погладила свой шрам, и Блэк заметил, потому что держал за руку.

— Что это? Какой необычный шрам и какой хо лодный… — Внезапно в темных глазах блеснула до гадка, и парень негромко охнул.

Джейк остолбенел, смуглая кожа приобрела жел товатый оттенок — похоже, его сейчас вырвет.

— Эдвард спас меня дважды! — прошептала я. — Он отсосал из ранки яд, ну, как после гремучей змеи. — Я вздрогнула: зияющие в груди дыры полоснула боль.

Увы, дрожала не я одна: огромное тело Джейкоба сотрясалось в конвульсиях.

— Да… — простонал парень. — Спокойно… — Он закачал головой, и через минуту лишь руки подрагивали.

— Почти. Расскажи что-нибудь еще, чтобы я отвлекся.

— Ну, не знаю. — Пытаясь сосредоточиться, он зажмурился. — Что-нибудь интересное. У других Калленов есть… хм-м, дополнительные способности? Вроде умения читать чужие мысли?

Я замялась: подобные вопросы задают шпионам, а не друзьям. Хотя какой смысл скрывать то, что знаю? Калленам это уже не навредит, зато Джейку поможет удержать себя в руках.

Перед глазами стояло изуродованное лицо Эмили, а на затылке зашевелились волосы. Невозможно представить, во что превратит машину рыжевато-коричневый волк. Да юный Блэк весь гараж разнесет!

— Джаспер умел… менять настроение окружаю щих. Не в плохую сторону, а, наоборот, успокаивать.

Полу бы это очень помогло, — пошутила я. — А Элис видела будущее, хотя и не совсем точно. Ее предска зания не сбывались, если люди меняли свое поведе ние. Например, она видела меня мертвой… а потом, что стану такой, как они. Эти два предсказания не исполнились, а одно не исполнится никогда.

Голова сильно закружилась: в воздухе не хватало кислорода. Легкие не справлялись.

Джейкоб окончательно пришел в себя и сидел спокойно.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он, потянув меня за руку, которая судорожно стиснула грудь. Надо же, закрыла раны машинально, бессознательным движением. — Ты сидишь в такой позе всегда, когда сильно расстроена. Из-за чего?

— Очень больно о них вспоминать, — прошептала я. — Будто в горле судорога… Будто грудь на части рассыпается… — Удивительно, какую откровенность я позволяла себе рядом с Джейкобом. Секретов между нами не осталось.

— Все в порядке, Белла, все в порядке. Зря я об этом заговорил! Прости…

— Ничего страшного, — выдохнула я. — Такое случается сплошь и рядом. Ты не виноват.

— Сумасбродная мы пара, верно? — усмехнулся Джейкоб. — Оба не в состоянии держать себя в руках.

— Да уж, обхохочешься… — хрипло согласилась я.

— По крайней мере, мы друг у друга есть… — проговорил Джейкоб, успокоенный такой мыслью.

Рядом с ним было хорошо и уютно, но Джейкобу приходилось нести страшную и очень опасную службу, так что я часто оставалась в Ла-Пуш одна, а занятия, способного отвлечь от тревожных мыслей, не находилось.

Целыми днями торчать в доме Билли было неловко, и я стала готовиться к контрольной по матанализу, которая ожидалась на следующей неделе. Но разве надолго математикой отвлечешься? Пыталась я и проявить хоть минимальную общительность: завести разговор с Билли. Увы, мистер Блэк не отличался умением заполнять долгие паузы, и гнетущее молчание продолжалось.

Для разнообразия в среду я поехала к Эмили. Сначала все шло хорошо. Невеста Адли оказалась очень светлым человеком и ни секунды не сидела на месте. Я едва за ней поспевала: хозяйка порхала по крошечному дому и дворику, скребла безукоризненно чистый пол, выдирала микроскопические сорняки, смазывала дверные петли, пряла шерсть за древним ткацким станком и постоянно готовила. Хотя Эмили полушутя жаловалась на возросший аппетит мальчиков, было ясно: забота о них ей не в тягость.

Рядом с этой девушкой время летело быстро и незаметно, тем более что мы обе стали подружками волков.

Но через несколько часов пришел Сэм, и, удостоверившись, что плохих новостей нет и с Джейком все в порядке, я тотчас уехала. Аура счастья и любви, которую они излучали, воспринималась еще тяжелее, когда ее никто не рассеивал.

Одиночество оказалось гнетущим и неприятным. Благодаря полной откровенности, установившейся между мной и Джейкобом, в последнее время я только и говорила, что о Калленах. А сейчас, о чем бы ни пыталась думать — а забот накопилось немало: Блэк и его братья, Чарли, искренне верящий, что охотится на обычных волков, отношения с Джейкобом, все сильнее сбивающиеся с намеченного курса, собственная нерешительность, — ни одна из этих заслуживающих внимания проблем не ослабляла боль в груди на более-менее продолжительный срок.

— Прости, — тут же извинился он, помог встать и обнял за плечи. Только тогда я почувствовала, что сильно замерзла. От его тепла бросило в дрожь, зато хоть дыхание нормализовалось. — Похоже, я испортил тебе каникулы, — покаянно сказал Блэк, когда мы шли по пляжу.

— Нет, вовсе нет, особых планов у меня не было, да я и не очень люблю весенние каникулы.

— Завтра утром отпрошусь, пусть подежурят вместо меня, а мы с тобой придумаем что-нибудь веселое.

— Веселое? — В моей теперешней жизни это слово было настолько неуместным, что даже смысл начал забываться.

— Именно! Веселье — как раз то, что тебе нужно. Хм… — Джейкоб задумчиво уставился на вздымающиеся серые волны. Темные глаза блуждали по горизонту, пока в них не загорелся огонек. — Придумал! Заодно выполню еще одно обещание.

Отпустив мою руку, он показал на южную оконечность пляжа, где пологий каменистый полумесяц упирался в обрывающиеся в море скалы. Я непонимающе хлопала глазами.

— Разве я не обещал научить тебя нырять со скал?

— Да, будет прохладно, хотя и не так холодно, как сегодня. Чувствуешь, погода меняется, давление скачет? Завтра потеплеет. Ну, ты как, за?

Темная вода особого восторга не вызывала, а скалы отсюда казались еще выше.

С другой стороны, я уже несколько дней не слышала голос Эдварда. Наверное, боль в груди отчасти объясняется именно этим: я пристрастилась к звуковому сопровождению своих иллюзий и чем дольше без него, тем хуже себя чувствовала. Прыжки со скал наверняка исправят положение…

— Устроим настоящее свидание! — пообещал парень и обнял меня за плечи.

— Ладно, только сначала ты как следует выспишься. — Мне очень не нравилось, что темные круги под глазами с каждым днем все больше напоминали татуировки.

На следующее утро я проснулась пораньше и тайком пронесла в пикап сменную одежду. Боюсь, сегодняшняя затея понравится Чарли не больше, чем катание на мотоциклах.

Возможность отрешиться от горестей увлекла не на шутку. Может, правда повеселюсь? Свидание с Джейкобом, свидание с Эдвардом… Я мрачно улыбнулась своим мыслям. Пусть юный Блэк сколько угодно считает нас сумасбродной парой; сумасбродка именно я. Рядом со мной даже оборотень кажется совершенно нормальным.

Я надеялась, Джейкоб встретит меня на подъездной дорожке, как он обычно делал, услышав обреченный гул пикапа, а не увидев его, решила, что парень еще спит. Что ж, подожду, пусть отдохнет как следует. Во-первых, сон ему просто необходим, а во-вторых, за это время хоть немного поднимется температура. Мой приятель не ошибся: за ночь погода и правда изменилась. Небо застилала толстая пелена облаков, и под серым одеялом стало чуть ли не душно, даже свитер не понадобился.

Блэк-старший сидел за кухонным столом и ел корн флекс.

— М-м… нет, — нахмурившись, отложил ложку Билли.

— В чем дело? — По его лицу ясно: что-то стряслось.

— Сегодня утром Эмбри, Джаред и Пол нашли свежий след, и Сэм с Джейком поспешили к ним на помощь. Адли считает, что она укрылась в горах, и надеется сегодня с ней разделаться.

— Неужели тебе так нравится Ла-Пуш, что захотелось продлить ссылку?

— Ты права, — снисходительно кивнул старый индеец. Темные, сияющие вековой мудростью глаза не выдавали никаких чувств. — Рыжая очень коварна.

— Для братьев охота не так опасна, как тебе кажется. Сэм знает, что делает, и беспокоиться следует только о себе. Кровопийце битва не нужна, она пытается пробраться сквозь заслон… к тебе.

— А откуда Адли знает, что делать? — мысленно отмахнувшись от его тревоги за меня, спросила я. — Они ведь убили только одного вампира, что могло быть чистой случайностью.

— Белла, мы относимся к своей миссии очень серьезно. Ничто не забыто: необходимые знания из поколения в поколение передаются от отца к сыну.

Увы, слова Билли не возымели эффекта, на который он, вероятно, рассчитывал. Перед глазами стояла Виктория, дикая, коварная, безжалостная. Если она не сможет обойти волков, наверняка постарается пробраться сквозь их ряды.

Блэк-старший вернулся к завтраку, а я, упав на диван, стала бесцельно щелкать пультом телевизора. Продолжалось это очень недолго: у меня будто приступ клаустрофобии начался, крошечная комнатка давила и я мучилась, что не могу ничего видеть сквозь зашторенные окна.

— Пойду на пляж, — сказала я Билли и бросилась вон из дома.

Вопреки ожиданиям, на улице легче не стало. Незримо давившие с небес облака явно не помогали бороться с клаустрофобией. Я медленно пошла к пляжу. Лес выглядел подозрительно пустым: ни белок, ни мышей, а птиц не только не видно, но и не слышно. Тишина стояла жуткая, даже ветер листьями не шелестел.

Прекрасно понимая, что это результат неожиданно наступившего тепла, я все равно нервничала. Даже мои невосприимчивые органы чувств улавливали давление влажного воздуха, наверняка предвещавшее сильную грозу. Беглый взгляд на небо подтвердил опасения: тучи так и бурлили — и это при полном отсутствии ветра! Нижний слой облаков темно-серый, но сквозь него проглядывал другой, зловещего багрового оттенка. Судя по всему, в небесной канцелярии замыслили нечто ужасное. Вот звери и попрятались.

Едва оказавшись на пляже, я пожалела, что пришла: длинный каменистый полумесяц набил оскомину. Я приходила сюда чуть ли не ежедневно и бесцельно бродила по берегу. Вот и высохшее дерево! Я присела с одного конца, так, чтобы можно было откинуться на переплетенные корни, и задумчиво подняла глаза к мрачному небу: сейчас гнетущую тишину нарушит мерный стук капель.

Об опасности, нависшей над Джейкобом и его друзьями, лучше не думать. С ними ничего не случится. Любая мысль об обратном просто невыносима. Уже столько всего произошло — неужели судьба заберет последние осколки разбитого счастья? Это нелогично и несправедливо… Или я нарушила какой-то неведомый закон, чем обрекла себя на вечные муки? Может, нельзя погружаться в мифы и легенды, пренебрегая миром людей? Может…

Нет, с Джейкобом ничего не случится. Нужно верить, иначе… иначе я просто не выживу.

— Ах! — простонала я и соскочила с дерева. Сидеть на месте еще хуже, чем бесцельно бродить по пляжу.

Сегодня утром я так рассчитывала услышать голос Эдварда! Казалось, только он поможет пережить этот день. В последнее время рана в груди стала нарывать, будто мстя за часы, когда присутствие Джейкоба ее лечило.

С каждой минутой волны становились все выше и яростнее бились о скалы, хотя ветер так и не поднялся. Где-то за лесом все кружилось в бешеном калейдоскопе, а вокруг меня застыла тишина. В воздухе появился слабый электрический заряд — волосы даже потрескивать начали.

Чуть дальше море волновалось: швыряя к небу белые шапки, волны неистово обрушивались на скалы. В воздухе по-прежнему не было никакого движения, хотя тучи побежали быстрее. Зрелище зловещее, будто небеса подчиняются своей собственной воле. Я содрогнулась, хотя прекрасно понимала: всему виной перепады давления.

Черные скалы острым ножом вспарывали багровое небо, и, глядя на них, я вспомнила день, когда Джейк рассказал о Сэме и его «банде». Перед глазами встали парни, точнее, оборотни, бросающиеся в пустоту. Вот они отрываются от скалы, кувыркаются и летят… Я представляла их свободными, как птицы. Я представляла голос Эдварда, раздающийся в моем подсознании: гневный, бархатный, прекрасный… Жжение в груди переросло в невыносимую боль.

Нужно как-то его унять! С каждой секундой боль сильнее. Я глянула на скалы и хлещущие их волны.

Почему бы и нет? Почему бы не утолить боль прямо сейчас?

Джейкоб ведь обещал научить меня прыгать со скал? Разве следует отказываться от столь необходимого развлечения только потому, что его нет рядом? Развлечения особенно необходимого, потому что в этот самый момент юный Блэк рискует жизнью. Если бы не я, Виктория убивала бы туристов не здесь, а где-нибудь в другом городе. Случится что-то с парнем — виновата буду я.

Страшная мысль ударила в самое сердце и заставила бежать обратно к дому Билли.

Я знала: ведущая к дороге тропка проходит у самых скал, однако выбрать следовало ту, что выведет к выступу. Быстро шагая по ней, я искала ответвления: хотел же Джейк отвести меня на скалу пониже? Увы, дорожка тянулась к обрыву сплошной ниточкой. Высматривать другую не было времени: с пугающей скоростью приближалась гроза. Поднялся ветер, тучи еще сильнее давили на землю. Не успела я достичь точки, где грунтовая дорожка разветвлялась перед каменной пропастью, как на лицо упали первые капли.

Убедить себя, что искать обходной путь некогда, было совсем несложно: я хотела прыгнуть с вершины. Эта идея прочно засела в голове и не давала покоя. Бесконечно долгое, похожее на полет падение… Ну чем не мечта?

Вне всякого сомнения, поступок будет самым глупым и отчаянным в моей жизни. Я улыбнулась, даже боль начала проходить: тело словно замерло в ожидании серебряного баритона…

Океан шумел где-то далеко, гораздо ниже, чем казалось в начале тропки. Представив температуру воды, я поморщилась. Но нет, это меня не остановит!

Ветер окреп, превращая дождь в вихри водяной пыли.

Не спуская глаз с темно-серой пустоты, я шагнула к обрыву. Ступни будто сами двигались вперед, лаская острые камни, что попадались по пути. Я набрала в грудь побольше воздуха и задержала дыхание. Жду…

Вслух я ответить не решалась, боясь разрушить красивую иллюзию. Голос звучал так близко, так естественно… Лишь негодуя, как сейчас, он полностью соответствовал моим воспоминаниям, демонстрируя те бархатные переливы и мелодичность, которые делали его самым совершенным на свете.

«Ты хотел, чтобы я была ближе к людям, — напомнила я, — так смотри!»

Среди ливня, что ерошил волосы и промочил одежду так, будто я уже ныряла, голос казался чуть ли не шепотом.

«Нет, Белла!» — В голосе звенел настоящий гнев, но он был прекрасен.

Улыбнувшись, я подняла руки, словно собираясь лететь головой вниз. Увы, многолетние занятия плаванием в школьном бассейне укоренили другую привычку: прыгать солдатиком. Я наклонилась вперед, чтобы сильнее оттолкнуться…

Громко вскрикнув, я стрелой понеслась в пустоту, однако кричала не от страха, а от возбуждения. Ветер сопротивлялся и, пытаясь победить несокрушимую гравитацию, толкал обратно и крутил спиралями, словно несущуюся к земле ракету.

«Да!» — эхом раздалось в ушах, когда я вошла в воду. Она была ледяной, куда холоднее, чем я предполагала, но озноб только увеличивал возбуждение.

Страшно гордая собой, я погружалась в черную воду. Страха не чувствовалось ни капли — лишь разгоняющий кровь адреналин. В самом деле, прыжок нисколько не напугал, из-за чего было столько разговоров?

Тогда меня и подхватило течение. Поглощенная мыслями о высоте скал и их опасной гладкости, я даже не подумала, что главная опасность поджидает под темной поверхностью воды.

Волны швыряли меня туда-сюда так, будто решили разорвать на части. Я знала: попав в быстрину, нужно плыть параллельно берегу, а не бороться с волнами, но это не помогало: как догадаться, в какой стороне берег?

Злой океан повсюду одинакового цвета. Зря думают, что гравитация всесильна; волны ей, похоже, не подчиняются. Вниз меня не тянуло, лишь швыряло взад-вперед и по кругу, как тряпичную куклу.

Стиснув зубы, чтобы не выпустить последний глоток кислорода, я изо всех сил старалась не выдыхать.

Начавшаяся галлюцинация ничуть не удивила: Эдвард должен был вернуться, я же умираю!

Поразительно, насколько сильна была моя уверенность. Я тону… Тону…

«Плыви!» — Голос Эдварда умоляюще звенел в моем сознании.

В какую сторону? Куда ни взгляни, везде тьма. Мне некуда плыть.

«Прекрати! — негодовал Каллен. — Не смей сдаваться!»

От холодной воды немели руки и ноги. Я даже течения больше не чувствовала: только слабость от беспомощного барахтанья в воде.

Все-таки я послушалась — руки продолжали грести, ноги — работать, — хотя каждую секунду плыла в новом направлении. Ни к чему хорошему это не приведет. Зачем мучиться?

«Не сдавайся! — кричал Эдвард. — Черт подери, Белла, борись!»

Бороться больше не хотелось, но смириться с нынешним состоянием заставили не головокружение, не холод, не онемевшие от усталости конечности. Я просто радовалась, что все кончилось. Такая смерть куда легче той, что мне угрожала. Настолько обыденная, даже странно!

Вспомнились избитые выражения о том, что перед глазами должна промелькнуть вся жизнь. Слава богу, мне повезло: кому нужна безрадостная ретроспектива?

Сопротивляться не хватало духа, а перед глазами стояло лицо Эдварда. Образ удивительно четкий, сознание сохранило малейшие детали, будто для последнего момента сберегло. Все как в жизни: оттенок ледяной кожи, форма губ, скулы и золотое сияние разгневанных глаз. Конечно, он злился, потому что я не пыталась бороться за свою жизнь. Зубы стиснуты, тонкие ноздри трепещут от ярости.

Уши заливала ледяная вода. Не обращая внимания на слова, я сосредоточилась на музыке серебряного баритона. Зачем бороться, если я и так счастлива? Счастлива, пусть даже легкие пылают от нехватки кислорода, а ноги свела судорога. Надо же, я почти забыла, на что похоже настоящее счастье.

В тот момент волны окончательно меня одолели и швырнули на невидимую в темноте скалу. Словно железный лом, камень ударил в грудь, и плотным облаком серебристых пузырьков из легких вылетел воздух. Хлынувшая в горло вода душила и обжигала. Железный лом тянул меня прочь от Эдварда, в темную глубину, на самое дно.

Последней мыслью было: «Прощай, я тебя люблю».

Тут мое лицо поднялось над поверхностью воды. Непонятно, я же думала, что тону! Течение не ослабевало, оно швыряло меня на скалы, которые ритмично колотили в спину, выбивая из легких воду. Из носа и рта целые реки лились! Морская соль жгла носоглотку, камни терзали позвоночник, а попавшая в горло вода мешала вздохнуть. Куда ни глянь, везде океан, грозящий накрыть меня с головой.

— Дыши! — приказал искаженный тревогой го лос. Узнав его, я передернулась от невыносимой боли: это не серебряный баритон Эдварда!

Послушаться я не могла. Бьющий изо рта водопад не ослабевал, не оставляя ни малейшего шанса вздохнуть. Ледяная вода разъедала легкие.

Перед глазами появились черные точки. Они все росли и росли, пока наконец не заслонили свет.

Скала вновь ударила в спину. Только почему-то она не холодная, как вода, а горячая. Да это же рука Джейкоба, пытающаяся выбить из меня воду… Голова кружилась, черные точки заслоняли все…

Неужели я снова умираю? Что-то мне не нравится: в прошлый раз было гораздо приятнее. Любоваться нечем — перед глазами только темнота. Мрак съел даже плеск волн, который превратился в мерное ш-ш-ш, доносящееся из глубины моих ушей…

— Белла! — позвал Джейкоб все еще напряжен но, но без прежнего отчаяния. — Беллз, милая, ты меня слышишь?

В голове все крутилось и шипело, словно безжалостные волны проникли и туда.

— Давно она без сознания? — спросил кто-то другой.

Голос, принадлежащий не Блэку, поразил до глубины души и привел в почти сознательное состояние.

Оказалось, я лежу неподвижно. Течение больше не гоняет мое тело, а волны вздымаются только у меня в голове. Подо мной что-то плоское.

— Не знаю! — никак не мог успокоиться Джей коб. Он совсем близко: руки — как обычно теп лые — убрали с моих щек влажные волосы. — Пару минут… Я ведь быстро ее на берег вытащил!

Мерное ш-ш-ш, что звучало в ушах, было не шелестом волн, а свистом наполнявшего легкие воздуха. Каждый вдох причинял боль, дыхательные пути саднило, будто их скребли стальной проволокой. Но все-таки я дышала!

И еще мерзла. Тысячи острых ледяных бусинок впились в лицо и руки, не давая согреться.

— Она дышит… Скоро придет в себя, но нужно поскорее отнести ее в тепло. А то лицо слишком бледное… — На этот раз я узнала голос Сэма.

Повисла пауза — парни не знали, на что решиться.

Я попробовала открыть глаза: ушла целая минута, зато потом показались темно-пурпурные тучи, из которых сыпал ледяной дождь.

— О-ох! — вырвалось у него, и в глазах отразилось облегчение. — Белла, ты слышишь меня? Что-нибудь болит?

— Т-т-только г-г-горло, — заикаясь, пролепетала я, потому что губы дрожали от холода.

— Тогда я тебя отсюда унесу. — Блэк обнял меня и поднял без малейших усилий, словно пустую коробку. Обнаженная грудь излучала тепло и укрывала от дождя. Положив голову на его мускулистую руку, я равнодушно разглядывала яростно лижущие пляж волны.

— Угу, дальше я сам о ней позабочусь. Возвращайся в больницу. Я подъеду чуть позже. Спасибо, Сэм.

Голова гудела и кружилась, и смысл его слов дошел до меня далеко не сразу. Адли не ответил. Не услышав ни звука, я решила, что он ушел.

Джейкоб нес меня к дороге, а прибой жадно лизал песок, будто не в силах смириться с тем, что мне удалось ускользнуть. Я смотрела на океан, и мои усталые глаза неожиданно выхватили нечто яркое: далеко в бухте среди темных волн пылал огонь. Что за ерунда? Может, опять сознание теряю? Голова шла кругом от воспоминаний о черных бушующих волнах и собственной беспомощности: надо же, не знала, где дно, где поверхность! Совсем запуталась… однако Джейкоб все-таки…

— Потому что искал. — Пробираясь сквозь дождь, он не брел, а бежал к дороге. — Сначала шел по твоим следам, а потом услышал крик… — Парень вздрогнул. — Зачем ты прыгнула, Белла? Неужели не заметила, что начинается шторм? Почему меня не дождалась? — Теперь его лицо дышало гневом.

— Да уж, причем сильно, — согласился Джейкоб, а когда кивнул, с волос слетели дождевые капли. — Слушай, давай договоримся: все глупости только в моем присутствии! Я не смогу как следует нести службу, думая, что в эту самую минуту ты, возможно, прыгаешь со скал.

— Хорошо… Договорились! — Голос как у заядлой курильщицы! Я попыталась прочистить горло, но тут же поморщилась: ощущения такие, будто острый нож проглотила. — Что сегодня произошло? Вы… нашли ее? — Теперь содрогнулась я, хотя у теплой, как печка, груди холодно не было.

Блэк покачал головой. Он по-прежнему не шел, а бежал по ведущей к дому тропе.

— Нет, рыжая бросилась в океан, а в воде у кровопийц значительное преимущество. Поэтому я и спешил домой: боялся, что она запутает следы. Ты так долго бродила по пляжу… — Джейк осекся и нервно сглотнул.

— Сэм вернулся вместе с тобой, значит… остальные уже дома?

Прищурившись, я сквозь серые нити дождя пыталась понять выражение его лица. Глаза стали жесткими от боли и тревоги.

Внезапно услышанные чуть раньше слова обрели смысл.

— Ты говорил о больнице… Ну, Сэму, на пляже… Кто-то ранен? Она дала вам бой? — Мой голос сорвался на визг, что вместе с простудной хрипотой звучало престранно.

— Нет, нет, когда вернулись, нас ждал Эмбри со страшными новостями. Гарри Клируотер… Сегодня утром у него случился сердечный приступ.

— Гарри? — Я покачала головой, пытаясь осмыслить услышанное. — А Чарли знает?

— Гарри поправится? Джейкоб снова прищурился:

— Не знаю, пока вид у него неважный. Чувство вины ударило тяжелым молотом: зачем только я решилась на идиотский прыжок со скалы?! Для отчаянных поступков я выбрала далеко не лучший день.

Неожиданно дождь прекратился, а что мы уже вернулись к дому Блэков, я поняла, только когда Джейкоб распахнул дверь. Теперь шторм колотил в крышу.

— Посиди здесь, — велел Блэк, опуская меня на диванчик. — Я принесу сухую одежду.

Пока мои глаза привыкали к темноте, Джейкоб бросился в свою комнату. Без Билли крошечная гостиная казалась пустой, чуть ли не заброшенной и зловещей, наверное, потому, что я знала, куда уехал ее хозяин.

Парень вернулся через несколько секунд и швырнул комок серого меланжевого трикотажа:

— Вот, тебе будет велико, но ничего лучше я не нашел. Давай, э-э… выйду, чтобы ты переоделась.

— Пока не надо. Сил нет шевелиться. Побудь со мной.

Джейкоб опустился на пол рядом с диваном, прислонившись к нему спиной. Интересно, когда он в последний раз спал? Вид у него такой же усталый, как у меня.

Опустив голову на подушку, Джейк сладко зевнул.

Карие глаза закрылись, и я тоже зажмурилась.

Бедный Гарри… Бедная Сью. Чарли наверняка с ума сходит. Гарри его лучший друг. Несмотря на пессимизм Джейка, я искренне надеялась, что Клируотер поправится. Ради Чарли, ради Сью, Ли и Сэта…

Диван Билли стоял рядом с батареей, и в промокшей одежде я согрелась. Почему-то саднящие легкие не помогали бодрствовать, а, наоборот, толкали к забытью. Интересно, спать можно? Джейкоб негромко захрапел, и этот звук успокаивал не хуже, чем колыбельная. Я быстро провалилась в забытье.

Впервые за очень долгое время мне приснился нормальный сон. Этакое размытое попурри из старых воспоминаний: ослепительно яркое солнце Финикса, мамино лицо, полуразвалившийся домик в лесу, линялое одеяло, зеркальная стена, пламя на черной воде… Едва картинка менялась, предыдущую я тотчас забывала.

Лишь последняя застряла в памяти дольше других. Какая-то странная, словно театральная декорация. Обвитый плющом балкон и будто нарисованная в ночном небе луна. Я увидела девушку в сорочке: прислонившись к колонне, она разговаривала сама с собой.

Ерунда, конечно, но, медленно возвращаясь к реальности, я думала о Джульетте.

Джейкоб спокойно спал, обняв диванную подушку, дыхание глубокое и ровное. Сгущались сумерки, и в доме стало намного темнее. Я будто одеревенела, зато согрелась и почти высохла, хотя горло пылало от каждого вдоха.

Придется встать — дико хотелось пить. Вот только мое тело отказывалось подняться с дивана. Зачем шевелиться, если можно лежать и думать о Джульетте?

Что бы сделала совсем юная девушка, если бы Ромео бросил ее, но не под давлением семьи, а потому что разлюбил? Допустим, Розалина проявила бы чудеса обаяния и он передумал? Вместо того чтобы жениться на юной Капулетти, он бы просто исчез?

Прекрасно понимаю, каково было бы Джульетте!

Нет, девушка не вернулась бы к прежней жизни и от потрясения — нисколько не сомневаюсь — не смогла бы оправиться. Доживи она до глубокой старости, каждый раз, закрывая глаза, видела бы Ромео. В конце концов ей пришлось бы смириться.

Интересно, Джульетта вышла бы за Париса, просто чтобы угодить родителям и не создавать проблем? Вряд ли. Хотя в пьесе о нем сказано немного. Этакий схематично обрисованный герой: угрожал счастью Джульетты, притязал на ее руку.

А что, если дополнить образ Париса? Что, если он был другом Джульетты? Лучшим другом? Что, если он стал единственным, кому она могла довериться после ужасного поступка Ромео? Единственным, кто понял и сумел вернуть хотя бы к получеловеческой жизни? Если он был добрым и терпеливым? Если он о ней заботился? Если Джульетта чувствовала, что без него не выживет? Если он искренне любил ее и желал счастья?

А может… Может, и она любила Париса? Конечно, не как Ромео, а лишь настолько, чтобы тоже желать ему счастья?

В крошечной гостиной раздавалось мерное дыхание Джейкоба. Оно было как колыбельная для малыша, как скрип кресла-качалки, как тиканье старых часов в уютной комнате — звук умиротворения и покоя.

Если Ромео безвозвратно исчез, почему бы Джульетте не принять предложение Париса? Не следовало ли бы ей обустроить и привести в порядок свою жизнь? Может, это и стало бы подобием счастья, на которое она могла рассчитывать?

Я тяжело вздохнула и тут же застонала от саднящей боли в горле. Похоже, слишком увлеклась Шекспиром. Ромео не передумал, именно поэтому его имя люди вспоминают в неразрывной связи с именем возлюбленной: Ромео и Джульетта. Именно поэтому шекспировская пьеса стала шедевром, а произведение под названием «Брошенная Джульетта спуталась с Парисом» давно бы кануло в Лету.

Закрыв глаза, я вновь погрузилась в раздумья. Хватит мусолить пьесу, пора вернуться к реальности, например к сегодняшнему прыжку со скалы. Какая же я дура! И дело не только в скалах, но и в мотоциклах и идиотском подражании Ивелу Книвелу.[2] Случись со мной что-то страшное, как бы это пережил Чарли?

Сердечный приступ Гарри заставил посмотреть на все с другой стороны. Со стороны, которую я отказывалась замечать, потому что, если быть до конца честной, она показывала: мне стоит пересмотреть свои взгляды. Вот только смогу ли я жить иначе?

Вероятно, да. Легко не будет. Более того, отказаться от иллюзий и вести себя, как взрослая, будет просто невыносимо. Но я должна и, возможно, смогу… С помощью Джейкоба.

Окончательно сейчас я ничего не решу: слишком больно. Лучше подумать о другом.

Как я ни пыталась отвлечься на что-то приятное, перед глазами крутились воспоминания о неудачном каскадерском трюке. Похожее на полет падение… черная вода… раздирающее меня течение… лицо Эдварда… На нем я задержалась подольше. Теплые руки Джейкоба, пытающиеся вернуть меня к жизни… Колючий дождь, льющий из пурпурных туч… Странное пламя среди волн…

Почему-то яркая вспышка на фоне черной воды показалась знакомой. Конечно, это не пламя…

Размышления прервал истеричный визг шин — перед домом затормозил автомобиль. Дверцы открылись, затем хлопнули. Может, сесть? Нет, не стоит…

Голос Билли с другим не спутаешь, но мистер Блэк говорил так тихо, что я слышала лишь скрипучий шепот.

Входная дверь распахнулась, вспыхнул свет, и, на мгновение ослепленная, я заморгала. Джейкоб проснулся и, отчаянно зевая, вскочил на ноги.

— Извините, — проворчал Билли. — Мы вас раз будили?

Я подняла глаза на Блэка-старшего и, всмотревшись в его лицо, чуть не заплакала.

Посерев от горя, он медленно кивнул. Джейк бросился к отцу и взял за руку. Искаженное гримасой боли, его лицо казалось неестественно детским в сочетании с телом взрослого мужчины.

Стоящий позади Сэм проталкивал коляску в дверной проем. Всепоглощающего спокойствия, которым обычно дышал его облик, сегодня как не бывало.

— Твой отец еще в больнице вместе со Сью. Нужно… нужно столько всего организовать.

— Пожалуй, пойду, — буркнул Адли и поспешно скользнул за дверь.

Выпустив руку сына, Билли покатил через кухню в свою комнату.

Посмотрев отцу вслед, Джейкоб опустился на пол рядом со мной и спрятал лицо в ладонях. Я потрепала его по плечу, лихорадочно подбирая нужные слова.

После долгой паузы он прижался щекой к моей руке:

Джейк повернулся, и я увидела: глаза у него по краснели.

— Наверное, потому, что и чувствую себя неважно.

— Сейчас подгоню пикап и отвезу домой — думаю, тебе лучше вернуться до прихода Чарли.

Дожидаясь его, я валялась на диване. В соседней комнате совсем тихо. Я чувствовала себя чрезмерно любопытной особой, сующей нос в чужое горе.

Джейк вернулся быстро: знакомый гул двигателя вспорол ночь гораздо раньше, чем я ожидала. Не сказав ни слова, парень обхватил меня за плечи и помог встать.

От ночной прохлады бросило в дрожь. Ничего не спрашивая, Блэк устроился на водительском сиденье и привлек меня к себе. Я прильнула к его груди.

— Я и не собираюсь. Мы ведь до сих пор не поймали кровопийцу!

Я вновь содрогнулась, на этот раз не от холода.

В кабине стало тихо, холодный воздух выветрил остатки сна. В голове воцарилась полная ясность, сознание работало с поразительной скоростью.

Свою жизнь без Джейкоба я не мыслила; сама идея представить ее в таком виде внушала ужас. Каким-то образом он сумел стать неотъемлемой частью моего существования. Но оставить все, как есть… не будет ли это, как выразился Майкл, бессердечно?

Вспомнилось, как я мечтала, чтобы Джейк был моим братом. Теперь ясно: на самом деле мне просто хотелось иметь на него определенные права. Например, сейчас он обнимал явно не по-братски, но мне в его руках очень тепло и уютно. И безопасно. Джейкоб — мой островок безопасности, тихая гавань.

Пожалуй, определенные права на Джейкоба Блэка заявить можно, думаю, мне это вполне по силам…

Понятно, в обмен придется все ему рассказать, иначе получится несправедливо. Придется объяснить так, чтобы Джейк понял: я в норму не приду никогда и он для меня слишком хорош. Парень уже в курсе, что мое сердце разбито, так что это откровением не станет, нужно только уточнить, до какой степени… Придется добавить, что я сумасшедшая и слышу голоса. Пусть узнает все, прежде чем принять окончательное решение.

Впрочем, я чувствовала, Джейк примет меня несмотря ни на что. Ни на секунду не задумается.

Если решусь, придется идти до конца, подключив все фибры души и осколки разбитого сердца. Лишь так я смогу воздать Джейкобу по заслугам. Хочу ли я этого? Смогу ли?

Что плохого в том, чтобы сделать юношу счастливым? Пусть даже чувства к нему — слабый отголосок того, на что я способна, пусть даже в сердце до сих пор царствует ветреный Ромео, что в этом плохого?

Блэк остановился перед моим домом, заглушил двигатель, и воцарилась тишина. Далеко не в первый раз я отметила, что он будто чувствует мое настроение.

Одна рука Джейкоба уже обнимала меня за плечи, теперь к ней присоединилась вторая, прижимая, приковывая меня к мускулистой груди. Ощущения удивительные, будто из зомби с разбитым сердцем я превратилась в нормальную девушку. Почти нормальную…

Сначала показалось, что он думает о Гарри, однако, когда Джейк заговорил, голос был приглушенным, извиняющимся.

— Прости, Беллз, я знаю, ты относишься к этому немного иначе, чем я. Но клянусь, меня это не коробит. Я дико рад, что с тобой все в порядке, я готов петь, а это шоу не для слабонервных! — Он засмеялся неподражаемым гортанным смехом прямо мне в ухо.

Разве Эдвард, несмотря на равнодушие, не захотел бы, чтобы я была счастлива, насколько это возможно при таких обстоятельствах? Неужели в его душе не осталось бы ни капли дружеского участия, чтобы желать мне самого лучшего? Уверена, что осталось и он не лишил бы меня шанса подарить кусочек ненужной ему любви Джейкобу Блэку. Тем более это совсем другая любовь…

Теплая щека Джейка прижалась к моим волосам.

Если повернусь и прильну губами к его обнаженному плечу… Нетрудно догадаться, что за этим последует. Причем совершенно естественно, сегодня никаких объяснений не понадобится.

Смогу ли я? Смогу предать разбитое сердце ради спасения никчемной жизни?

А потом я услышала бархатный голос Эдварда; он звучал поразительно четко, будто мне грозила смертельная опасность.

Я так и застыла, и почувствовавший напряжение Джейкоб немедленно выпустил меня из объятий и потянулся к дверце.

«Подожди! — хотела закричать я. — Буквально минуту!» — но меня парализовало эхо серебряного баритона, которое звучало в подсознании.

В кабину залетел охлажденный сильным дождем ветерок.

— Ах! — вырвалось из груди Джейкоба, будто кто-то пнул его под дых. — Черт побери!

С поразительной скоростью индеец захлопнул дверцу и повернул ключ зажигания. Непонятно, как ему это удалось: крупные ладони дрожали мелкой дрожью.

Мотор пикапа нельзя заводить так быстро: он обреченно фыркнул и заглох.

Кровь отхлынула от перенапряженного мозга, и мне стало плохо.

Дикие глаза Джейкоба буравили темную улицу. Его тело сотрясали малозаметные толчки.

— Переродиться или увезти? — спросил самого себя Блэк.

Долю секунды индеец изучал мои круглые от ужаса глаза и побелевшее лицо, а потом снова впился в темную улицу.

Оглушительно взвыв, мотор завелся, шины заскрипели — пикап разворачивался, чтобы спасти нас обоих. Фары осветили асфальт, темную лесную опушку и наконец скользнули по машине, припаркованной напротив моего дома.

Машина черная и до боли знакомая. До автолюбительницы мне очень далеко, но про тот автомобиль я могла рассказать все. «Мерседес S55 AMG»… Я знала точную мощность двигателя, цвет внутренней отделки салона, характерный аромат кожаных сидений и как темная тонировка окон способна превратить самый солнечный полдень в прохладные сумерки.

— Останови! — закричала я громче, потому что Джейкоб на полной скорости гнал пикап прочь от дома.

— Это не Виктория. Останови, я хочу вернуться!

От резкого торможения меня бросило на прибор ную панель.

— Что? — ошеломленно переспросил он, буравя меня полными ужаса глазами.

— Я знаю ту машину! Это «мерседес» Карлайла, это Каллены!

Джейкоб смотрел, как на моем лице играют отблески рассвета, а его тело била сильная дрожь.

— Эй, успокойся! Никакой опасности нет! Расслабься…

— Да, нужно успокоиться… — чуть не задыхался Блэк. Пока он всеми силами пытался не превратиться в волка, я смотрела в окно на черную машину.

Наверное, это только Карлайл. Другого лучше не ждать. Может, Эсми? Все, стоп, стоп! Только Карлайл… Это уже много, больше, чем я смела надеяться.

— В твоем доме вампир, — прошипел мой при ятель, — а ты хочешь вернуться?!

Я посмотрела на него, с трудом оторвав взгляд от «мерседеса». Вдруг машина исчезнет, если я отвернусь?

— Конечно, — изумленная таким вопросом, отве тила я.

Лицо Джейкоба посуровело, превратившись в горькую маску. Прежде чем маска окончательно застыла, в глазах мелькнули боль и разочарование: Блэк считает меня предательницей. Его руки дрожали, он казался лет на десять старше, чем я.

Пытаясь прийти в себя, парень тяжело вздохнул:

— Это не ловушка, а Карлайл! Отвези меня обратно!

Широкие плечи сотрясала дрожь, хотя глаза были холодными и бесстрастными.

— Нет, Белла, езжай сама! — Ответ прозвучал резко, как пощечина, и я поморщилась. Блэк сжимал и разжимал кулаки. — Пойми, — тем же ледяным голосом продолжил он, — я не могу вернуться. Есть соглашение или нет, там мой враг.

— Нужно скорее сообщить Сэму! Нас не должны видеть на их территории.

Но Джейк не слушал. Поставив пикап на нейтралку, он выпрыгнул на дорогу.

— Прощай, Белла! Очень надеюсь, что ты оста нешься в живых.

Он помчался в темноту, трясясь так сильно, что фигура казалась нечеткой, и исчез, прежде чем я открыла рот, чтобы ответить.

На долю секунды раскаяние буквально пригвоздило меня к сиденью. Зачем было так вести себя с Джейкобом? Впрочем, угрызения совести мучили совсем недолго: сев за руль, я завела мотор. Руки тряслись почти как у Блэка, и успокоиться удалось не сразу, но потом я аккуратно развернулась и покатила обратно к дому.

Когда я выключила фары, стало совсем темно. Уходя из дома, Чарли спешил так, что даже лампу на крыльце не зажег. Глядя на погруженный во мрак дом, я засомневалась. Вдруг это действительно ловушка?

Я оглянулась на черную, почти невидимую в ночи машину. Нет, я ее знаю!

И все-таки, пока доставала ключи, руки дрожали еще сильнее, чем прежде. Дверная ручка повернулась с поразительной легкостью, и дверь распахнулась. В прихожей кромешная тьма.

Хотелось громко поздороваться, но в горле пересохло, и никак не удавалось привести в порядок дыхание.

Нерешительно шагнув вперед, я стала нащупывать выключатель. В доме темно, совсем как среди черных волн… Где же чертов выключатель?

Совсем как среди волн с непонятным островком оранжевого пламени. Огнем это пламя быть не могло, тогда что?.. Трясущиеся пальцы продолжали шарить по стене…

Внезапно в подсознании зазвучали слова Джейкоба, и я поняла их глубинный смысл: «…рыжая бросилась в океан, а в воде у кровопийц значительное преимущество. Поэтому я и спешил домой: боялся, что она запутывает следы».

Ощупывающая стену рука замерла, тело охватил озноб: я поняла, почему у воды был такой странный оттенок.

Пламя напоминали волосы Виктории, развевающиеся на ветру.

Она была рядом. Прямо там, в бухте, вместе со мной и Джейкобом. А если бы рядом не оказалось Сэма, только мы вдвоем?.. Я даже пошевелиться боялась.

Тут зажглась лампа, хотя моя окоченевшая рука до сих пор не нащупала выключатель.

Замигав от яркого света, я увидела: в прихожей кто-то есть, меня ждут.

Удивительно неподвижная и бледная, с огромными черными глазами, моя гостья ждала посреди прихожей, красивая до умопомрачения.

Колени задрожали, я с трудом сдержалась, чтобы не упасть, а потом бросилась к ней.

— Элис, ой, Элис! — причитала я, стремительно приближаясь к любимой подруге.

За долгие месяцы некоторые физиологические особенности Калленов забылись. Боже, я будто в бетонную стену врезалась!

— Белла! — Облегчение в голосе смешивалось с замешательством.

Я обнимала точеные плечи, жадно вдыхая аромат бледной кожи. Ее запах не сравним ни с чем — не пряный, не цветочный, не мускусный, не цитрусовый. Разве такой запомнишь?

Хриплое дыхание переросло во что-то другое, я даже внимания не обратила, а что плачу, поняла, только когда девушка утащила меня на диван в гостиной и посадила рядом. Ожидая, когда я успокоюсь, Элис гладила меня по спине.

— Угу, — рыдала я и впервые за долгое время верила, что это действительно так.

— Я уже забыла, какая ты эмоциональная, — неодобрительно заметила девушка.

Я подняла на нее зареванные глаза. Элис старалась отстраниться от меня — жилы на тонкой шее напряглись, губы плотно сжались, в глазах непроглядная тьма.

— Ой! — разобравшись, в чем дело, выдохнула я. Элис хочет пить, а у меня довольно аппетитный запах. Полгода с такими проблемами не сталкивалась! — Прости…

— Сама виновата, давно не охотилась. Нельзя нагуливать такой аппетит, но я спешила… — Черные глаза пронзили свирепым взглядом. — Раз уж речь зашла об этом, будь добра, объясни, каким образом ты еще жива?

Огорошенная вопросом, я даже рыдать перестала. Теперь понятно, что должно было случиться и почему появилась Элис.

— Ты видела, как я падаю! — вырвалось у меня.

— Нет, — прищурилась девушка, — видела, как ты прыгаешь.

Я поджала губы, пытаясь придумать наименее сумасбродное объяснение. Гостья покачала головой:

— Говорила я ему, что это случится, но он не ве рил. «Белла обещала!» — Девушка так здорово ко пировала голос брата, что я замерла от ужаса: ост рая боль полоснула исстрадавшееся сердце. — «Не заглядывай в ее будущее, — не унималась Элис. — Мы причинили ей достаточно вреда». Но то, что не заглядываю, еще не означает, что не вижу. Клянусь, Белла, я за тобой не следила. Просто… уже настрое на на твою волну, и… увидев, как ты прыгаешь, я не долго думая села на самолет. Хотя и знала, что опаз дываю… Приехав сюда, решила: хоть Чарли утешу.

И тут появилась ты! — Подруга покачала головой, на этот раз в замешательстве. — Я видела, как ты по гружаешься в воду, потом все ждала, что всплывешь… Так и не дождалась. Что произошло? Как ты могла поступить так с Чарли? Хоть на секунду представила, что с ним будет? А с моим братом? По-твоему, как Эдвард…

Услышав заветное имя, я тотчас ее оборвала. При других обстоятельствах я промолчала бы, даже поняв, что гостья появилась по недоразумению, — только бы не смолкал звонкий, как серебряный колокольчик, голос. Но вмешаться пришлось.

— Хочешь сказать, что не прыгала со скалы? — недоверчиво спросила девушка.

— Лишь… — Я поморщилась. — Лишь для раз влечения.

— Я видела, как со скал прыгают друзья Джейкоба, — оправдывалась я. — Показалось очень… за бавно, а мне было скучно…

— Я не думала, что гроза повлияет на течение.

Элис не верила. Не сомневаюсь, она по-прежнему считала, что я пыталась покончить с собой. Лучше сменить тему.

— Раз ты видела меня, то как не заметила Джей коба?

Сестра Эдварда растерянно наклонила голову.

— Если бы не Джейкоб, я бы, наверное, утонула.

Он меня нашел и, думаю, сразу вытащил на берег.

Точно сказать не могу, потому что потеряла созна ние. Под водой провела не больше минуты, а затем он поднял меня на поверхность. Как же ты это не видела?

Я с любопытством наблюдала, как на бледном лице сменяли друг друга не совсем понятные мне чувства. Гостью что-то беспокоило. Несовершенство ее видения? Кто знает… Неожиданно она наклонилась и понюхала мое плечо.

— Не валяй дурака! — продолжала нюхать Элис.

— Кто подвез тебя к дому? — не обратив внимания на мой вопрос, поинтересовалась девушка. — Судя по шуму, вы ссорились.

— Джейкоб Блэк. Он… мой лучший друг. По крайней мере, был. — Перед глазами встало искаженное болью лицо Джейка. Кем теперь его считать?

Поглощенная своими мыслями, Элис рассеянно кивнула.

— Не знаю… — проговорила она. — Я не знаю, что обозначает этот запах.

— Напрасно брат решил, что без нас тебе будет лучше. Я еще не встречала человека более склонного к опасному для жизни идиотизму, чем ты.

— Если ты не могла справиться с течением, как Джейкобу удалось?

Поняв, что я что-то недоговариваю, гостья вопросительно подняла брови.

Я закусила губу. Это тайна или нет? Если тайна, то чью сторону принять: Джейкоба или Элис?

Чужие тайны хранить слишком трудно, и, раз Блэку все известно, почему бы не поставить в равное положение Элис Каллен?

— Джейк… вроде оборотня, — выпалила я. — Ког да вампиры рядом, квилеты превращаются в волков.

Они давно знают Карлайла. Ты была с ним, когда он появился в этих краях?

— Пожалуй, запах этим объясняется, — пробормотала она, — а то, что я его не видела, нет… — Девушка нахмурила белоснежный, как у фарфоровой статуэтки, лоб.

— Твой, совершенно ужасный, — рассеянно ответила гостья, по-прежнему хмурясь. — Оборотень? Ты уверена?

— Да, стопроцентно. — Я поморщилась, вспоминая, как на опушке дрались Джейк с Полом. — Значит, ты не была с Карлайлом, когда в Форксе в последний раз видели оборотней?

— Нет, мы встретились позже, — задумчиво покачала головой Элис, а потом, будто очнувшись, ужаснулась: — Твой лучший друг — оборотень?

— Не очень, — оправдывалась я. — Джейк стал оборотнем всего несколько недель назад.

— Молодой оборотень? — разозлилась Элис. — Так даже хуже! Эдвард прав: ты ходячий магнит для неприятностей. Кому было велено себя беречь?

— Оборотни не такие уж плохие, — буркнула я, уязвленная ее критикой.

— Пока держат себя в руках, — покачала головой девушка. — Белла, ты в своем амплуа! После того как вампиры покинули город, любой другой вздохнул бы с облегчением, а ты заводишь дружбу с первыми же попавшимися монстрами.

Спорить с Элис не хотелось: я не могла нарадоваться, что она правда здесь, можно прикоснуться к ее мраморной коже и слушать напоминающий перезвон колокольчиков голос. И все же подруга ошибается.

— Нет, Элис, вампиры не покинули город, по крайней мере, не все. В этом-то и проблема! Если бы не оборотни, Виктория давно бы до меня добралась. А если бы не Джейк с его друзьями, Лоран убил бы меня еще раньше…

— Виктория? — прошипела дочь Карлайла. — Лоран?

Я кивнула, слегка обеспокоенная выражением бледного лица.

— Магнит для неприятностей, верно? — Я ткнула себя в грудь.

Начало пришлось слегка изменить, опустив мотоциклы и звучащие в подсознании голоса, зато я не утаила больше ничего, вплоть до сегодняшнего злоключения. Элис не понравились притянутые за уши объяснения о беспросветной тоске и манящих скалах, поэтому при первой же возможности я перешла к странному пламени среди черных волн и сообщила, что, по моему мнению, оно означало.

Черные глаза девушки превратились в узенькие щелочки. Непривычно было видеть ее такой… опасной, совсем как вампир.

Нервно сглотнув, я перешла к финалу — скоропостижной кончине Гарри.

Сестра Эдварда слушала, не перебивая, лишь изредка качала головой, а морщины на лбу стали такими глубокими, что казалось, навсегда отпечатаются на мраморной коже. Я замолчала и, проникшись чужой болью, искренне горевала о Гарри. Скоро вернется Чарли… В каком он сейчас состоянии?

— Наш отъезд совершенно тебе не помог… — про бормотала Элис.

Я коротко хохотнула — звук получился какой-то истерический.

— Цель-то была не в этом, верно? Вы уехали вовсе не ради меня.

— Пожалуй, напрасно я поддалась порыву… Вме шиваться не следовало.

— Не уезжай, — прошептала я и, вцепившись в ворот ее белой блузки, начала задыхаться. — Не бросай меня!

— Хорошо, — четко проговаривая каждый звук, отозвалась Элис, — сегодня останусь здесь. Давай, сделай глубокий вдох…

Я послушалась, хотя в тот момент толком не понимала, как заставить легкие работать нормально. Пока я приводила в порядок дыхание, Элис внимательно следила за моим лицом.

— Я чуть не утонула, — пришлось напомнить мне.

— Дело не только в этом. У тебя в голове полный бардак!

— Пришлось очень нелегко, но я учусь жить по-новому.

— Элис, — вздохнула я, — что ты рассчитывала увидеть? Ну, помимо моего бездыханного тела? Думала, я тут песни пою и скачу на одной ножке? По-моему, ты достаточно хорошо меня знаешь…

— Тогда, наверное, не стоит обвинять меня в идиотизме.

— Это Чарли! — Вскочив, я схватила каменную ладонь Элис и потащила за собой на кухню. И на секунду глаз с нее не спущу! — Папа!.. — подняв трубку, выпалила я.

— Все в порядке. Говорю же, это совсем не то…

— Да, понял. Пока! — Он повесил трубку. Тяжело вздохнув, я запрокинула голову:

— Так, одной проблемой больше… Девушка взяла меня за руку:

— Не особенно… Хотя это не их дело. Тонкие, как веточки, руки обняли меня.

— Чем же сейчас заняться? — задумчиво проговорила Элис, обращаясь, видимо, к себе. — Столько дел нужно сделать, столько проблем решить…

— Может, останешься? — взмолилась я. — Хоть ненадолго… Мне так тебя не хватало! — Голос сорвался.

— Ну, если хочешь… — Черные глаза стали совсем несчастными.

— Да, хочу! Переночуй у нас — вот Чарли обрадуется!

Я кивнула покорно, но с бесконечным разочарованием. В лице пристально следившей за мной Элис что-то дрогнуло.

— Элис, ты чудо! — взвизгнула я, прижимая девушку к себе.

— Сможешь хоть час спокойно посидеть дома, не впутываясь ни в какие истории? — с сомнением спросила Элис и, не давая мне ответить, зажмурилась и подняла указательный палец. На несколько секунд лицо стало спокойным и невозмутимым. Открыв глаза, девушка ответила на свой вопрос: — Все будет в порядке, по крайней мере сегодня. — Она скорчила выразительную гримасу, но, даже ерничая, была похожа на ангела.

Я глянула на стоящие на кухонном столе часы. Рассмеявшись, сестра Эдварда чмокнула меня в щеку и исчезла.

Пытаясь успокоиться, я набрала в грудь побольше воздуха: Элис вернется… Сразу полегчало.

Мне было чем занять себя в ее отсутствие. Прежде всего на повестке дня — душ. Раздеваясь, я обнюхала плечо: вроде бы пахнет только морской солью и водорослями… Интересно, что имела в виду Элис, когда пеняла на плохой запах?

Вымывшись, я вернулась на кухню. Вряд ли Чарли ел в последние несколько часов, значит, приедет голодным. Хлопоча у плиты, я беззвучно напевала что-то.

Пока в микроволновке грелась вчерашняя запеканка, я постелила на диван простыни и старое одеяло. Моей гостье они не нужны, а вот для отца придется устроить спектакль. На часы лучше не смотреть и панику устраивать незачем: Элис обещала!

Ужин я проглотила быстро, даже вкус еды не почувствовала. Пить хотелось гораздо сильнее, и незаметно для себя я осушила полуторалитровую бутыль воды. Огромное количество соли в организме привело к сильному обезвоживанию.

Вымыв посуду, я пошла в гостиную смотреть телевизор.

Элис уже ждала меня, удобно устроившись на застеленном диване. Глаза стали цвета сливочной тянучки. Улыбнувшись, девушка примяла подушку:

— Ты так быстро! — обрадовалась я и, присев рядом, положила голову на ледяное плечо.

— А… он… — Горло судорожно сжалось: произносить заветное имя про себя я уже отваживалась, но вслух — куда труднее. — Эдвард знает, что ты здесь? — Удержаться не удалось. В конце концов, больно-то будет мне. Когда Элис исчезнет, потихоньку приду в себя… От такой перспективы в глазах потемнело.

М-м-м, это возможно в одном-единственном случае.

— А-а… — Понятно, развлекается от души… Лучше спросить о чем-то менее опасном. — Ты вроде сказала, что прилетела на самолете… Откуда?

— Нет, ему моя идея не понравилась. Мы ведь обещали… — Элис осеклась и заговорила совсем другим тоном: — Слушай, а Чарли ничего не скажет? Ну, по поводу моего появления?

Действительно, через пару минут я услышала, как на подъездной аллее остановилась патрульная машина. Я вскочила с дивана и побежала открывать дверь.

Чарли брел по дорожке, сильно ссутулясь, не отрывая глаз от земли. Я бросилась навстречу, но пока не обняла, он даже меня не видел; затем, будто проснувшись, порывисто прижал к себе.

— Нам будет очень его не хватать, — пробормотал папа.

— В каком-то ступоре, до сих пор не понимает, что произошло. С ней остался Сэм… — Голос Чарли дрожал и звучал то громче, то тише. — Бедные дети! Ли всего на год старше тебя, а Сэту только четырнадцать…

Он покачал головой и, не выпуская меня из объятий, пошел к дому.

— Пап, — решив, что сюрпризы сегодня ни к чему, начала я, — ты не представляешь, кто к нам приехал!

Чарли непонимающе на меня посмотрел, а потом, обернувшись, увидел по ту сторону дороги «мерседес», черная крыша которого лоснилась в ярком свете лампы. Не успел он и рта раскрыть, как в дверях появилась Элис.

— Привет, Чарли! — негромко сказала она. — Простите, что приехала в столь неудачное время.

— Элис Каллен? — Папа вглядывался в стоящую перед ним девушку, будто не веря собственным глазам. — Элис, это ты?

— Да, я. Случайно была неподалеку и решила заглянуть.

И Элис, и я прекрасно понимали, что на деле речь идет не о Карлайле. Папина рука плотнее обняла меня.

— Можно Элис у нас остановится? Я уже пригласила…

— Конечно! — машинально ответил Чарли. — Элис, мы всегда тебе рады.

— Спасибо, мистер Свон. Понимаю, вам сейчас не до гостей…

— Ну что ты, что ты! В ближайшие дни я буду занят: нужно помочь семье Гарри… Очень хорошо, что Белла не останется одна.

— Пап, ужин на столе, — благодарно сказала я.

— Спасибо, Беллз! — Чарли крепко прижал меня к себе и пошел на кухню.

Мы с Элис снова устроились на диване, только на этот раз она сама положила мне голову на плечо.

— Наверное, — вздохнула я, — после смертельных трюков такое бывает… А что думает о твоем приезде доктор Каллен?

— Карлайл ничего не знает. Они с Эсми на охоте, через несколько дней, когда вернутся, мы должны созвониться.

— Но в следующий приезд… ему-то ты ничего не расскажешь? — спросила я, имея в виду не отца Элис.

— Конечно, нет, он мне голову оторвет! — мрачно отозвалась девушка.

Тратить время на сон совершенно не хотелось, лучше всю ночь с Элис разговаривать! Да и устать-то с чего, если весь день провалялась на диване Блэков? Но все-таки борьба с течением отняла немало сил, и глаза закрывались сами. Прижавшись к подруге, я погрузилась в такое безмятежное забытье, о каком и мечтать не могла.

Спала долго, без сновидений, а проснулась рано, отдохнувшая и слегка заторможенная. Я на диване, заботливо укрытая одеялом, которое приготовила для Элис. Элис… Серебристый голосок доносился с кухни. Наверное, папа готовит ей завтрак…

— Чарли, как же вы справились? — осторожно спросила Элис, и я подумала было, что речь идет о Клируотерах.

— Пожалуйста, расскажите, мне важно знать, что именно произошло после нашего отъезда.

Последовала небольшая пауза: хлопнула дверца буфета, щелкнул таймер микроволновки, а я все ждала, съежившись от страха.

— Никогда не чувствовал себя таким беспомощным, — задумчиво начал Чарли, — совершенно не знал, что делать… Первую неделю хотел далее в больницу отвезти! Девочка не ела, не пила, почти не двигалась. Доктор Джеранди сыпал словечками вроде «кататонический ступор», но я не подпускал его к дочке, боялся, что напугает.

— Как же ей удалось вырваться из этого состояния?

— Я попросил Рене увезти ее во Флориду. Не хотелось… самому класть в больницу. Думал, вдруг матери удастся оживить Беллу? Мы уже начали собирать вещи, но она проснулась, да с каким настроем! Никогда не видел, чтобы Белла закатывала истерику, она вообще спокойная, но тут вспылила не на шутку. Швыряла по комнате одежду, кричала, что никто не заставит ее уехать, а потом рыдала так, что сердце разрывалось.

Я подумал: это криз, и не стал спорить, когда она решила остаться. Сначала правда казалось, что дочь идет на поправку…

Папа осекся, а я, зная, сколько боли ему причинила, напряженно вслушивалась в тишину.

— Белла вернулась в школу и на работу, ела, спала, делала домашнее задание, отвечала, когда ей задавали вопросы. Но при этом была какой-то… пустой, в глазах ни света, ни тепла. Плюс другие мелкие признаки: перестала слушать музыку — я даже нашел в корзине несколько разбитых дисков, — перестала читать, не оставалась в гостиной, когда там работал телевизор, хотя она и раньше не особо его любила… Потом я сообразил, в чем дело: девочка избегала любого напоминания… о нем.

Мы почти не разговаривали: я страшно боялся расстроить Беллу — ее от любых мелочей в дрожь бросало, а она сама никакой инициативы не проявляла… Спросишь — ответит, и ни слова больше.

Все время сидела одна. Отказывалась общаться с друзьями, и со временем они перестали звонить. Страшнее всего было по ночам — до сих пор слышу, как она кричит во сне…

Даже не заглядывая на кухню, я поняла, что Чарли содрогнулся; от воспоминаний меня саму бросило в дрожь. Потом из груди вырвался тяжелый вздох: думала, что провела отца, а он все знал с первой до последней минуты.

— Чарли, мне очень жаль, — проговорила Элис.

— Тебе извиняться не за что. — По папиному тону ясно, кого он считает виноватым. — Ты всегда была ей настоящей подругой.

— Да, с тех пор как Белла начала общаться с Джейкобом Блэком, я заметил улучшение. Щеки румяные, глаза блестят, домой возвращается довольная… — Чарли помолчал, а потом заговорил совсем иначе: — Парень года на полтора моложе, и дочь считает его просто другом, однако, по-моему, дело тут посерьезнее. Если не сейчас, то все к этому идет… — Папин голос звучал чуть ли не вызывающе: таким образом он предостерегал — не саму Элис, а тех, кого она рано или поздно увидит. — Джейк заботится об отце точно так же, как Белла когда-то о своей матери, а может, и больше, потому что Билли — инвалид. Благодаря этому парень рано повзрослел, да и внешне он очень ничего. В общем, для Беллы лучшей кандидатуры не подобрать, — не унимался папа.

— Значит, хорошо, что они сошлись, — согласилась Элис.

Чарли шумно выдохнул: не встретив сопротивления, он растерял весь пыл.

Знаешь, даже с Джейкобом я то и дело замечаю в ее глазах нечто непонятное и гадаю, сколько же боли на душе у дочери. Она ведет себя странно, Элис.

Очень, очень странно… Будто не рассталась с пар нем, а… похоронила его… — Папа осекся.

Я действительно похоронила — себя и свою душу, потому что потеряла не только самую сильную на свете любовь, хотя одно это могло погубить любую девушку. Я потеряла будущее, семью. Целую жизнь, к которой так стремилась…

— Не уверен, что Белла сможет оправиться, — безнадежно продолжал Чарли. — Кто знает, по силам ли ей подобное… Она ведь девушка консервативная. Всегда долго переживает, вкусы и убеждения менять не любит.

— Ваша дочь необыкновенная! — подыграла гостья.

— А еще… — замялся Чарли. — Элис, ты знаешь, как я к тебе отношусь, и вижу: Белла рада твоему появлению, но… я немного беспокоюсь о последствиях.

— Я тоже, мистер Свон. Знала бы, каково ей, не решилась бы приехать. Простите.

— Не извиняйся, милая! Вдруг это даже к лучшему?

Тишина прерывалась стуком вилок по тарелкам и шумным чавканьем Чарли. Интересно, куда моя подруга прячет еду?

— Хотел тебя кое о чем спросить… — неловко начал отец.

— Он ведь сюда не приедет? — В папином голосе звенел готовый вырваться на свободу гнев.

Ответ девушки получился мягким, чуть ли не обнадеживающим:

— Ему даже не известно, что я здесь. В последний раз, когда мы разговаривали, он был в Южной Америке.

Неожиданно получив новую информацию, я насторожилась и прислушалась.

— Какой молодец! — фыркнул Чарли. — На деюсь, развлекается как следует!

Впервые с начала разговора в голосе Элис зазвенела сталь.

— Я бы не спешила с выводами, мистер Свон! — сказала она, наверняка сверкнув черными глазами.

Громко заскрипел стул, и я сразу представила, как встает Чарли, — вряд ли столько шума подняла Элис! Потом открыли кран, послышался плеск воды и звон посуды.

Похоже, об Эдварде больше говорить не будут, значит, можно вставать.

Я перевернулась на другой бок, стараясь, чтобы заскрипели пружины дивана, и громко зевнула.

Я сладко потянулась, из груди вырвался полустон-полувсхлип.

— Элис! — невинно позвала я. Голос скрипучий — то, что надо для моего маленького спектакля.

— Белла, я на кухне! — отозвалась подруга, будто не подозревая, что я подслушивала. Впрочем, она актриса первоклассная.

Папе вскоре пришлось уйти — он помогал Сью Клируотер готовиться к похоронам, так что без Элис я бы мучилась бездельем. Об отъезде она не заговаривала, а я не напоминала. Чему быть, тому быть, зачем думать об этом каждую минуту?

Зато мы обсуждали ее родственников — всех, кроме одного.

Карлайл ночами работал в одном из госпиталей Итаки и читал лекции в Корнеллском университете. Эсми помогала восстанавливать особняк постройки семнадцатого века — исторический памятник, обнаруженный в лесу к северу от города. Эмметт с Розали летали в Европу на второй медовый месяц, недавно вернулись. Джаспер учился в университете на философском факультете, а сама Элис занималась исследованиями личного характера, основываясь на фактах, которые прошлой весной неожиданно узнала я. Она отыскала психиатрическую больницу, где провела последние годы человеческой жизни. Той, что совсем не помнила.

— Меня звали Мэри Элис Брэндон, — невозмутимо сообщила она. — А мою младшую сестру — Синтия… Ее дочь, то есть моя племянница, до сих пор живет в Билокси.

— Выяснила, почему тебя поместили в то… заведение?

Что толкнуло родителей на крайние меры? Пусть даже их дочь видела будущее…

Девушка покачала головой, цвета золотистых топазов глаза стали задумчивыми.

— О них я почти ничего не узнала, хотя просмотре ла все старые газеты на микрофишах. Моих род ственников упоминали редко: они не принадлежали к кругу, о котором пишут журналисты. Есть сооб щение о свадьбе родителей, о свадьбе Синтии тоже. — Имя сестры подруга произнесла как-то не уверенно. — О моем рождении, потом о смерти…

Я и могилу нашла, а еще стащила из больничного архива историю болезни. Дата поступления в больницу совпадает с датой на надгробии.

Я не знала, что сказать, и после небольшой паузы Элис заговорила о менее тягостных вещах.

За исключением одного, Каллены снова были вместе и проводили весенние каникулы в Денали с Таниной семьей. Даже самые незначительные новости я слушала с огромным интересом. О том, кто волновал меня больше всего, Элис не заговаривала, за что я была ей очень благодарна. Счастье уже то, что она рассказывает про семью, к которой мне так хотелось примкнуть.

Чарли вернулся после наступления темноты, измотанный еще больше вчерашнего. Следующим утром предстояло ехать в резервацию на похороны Гарри, и он рано ушел к себе. Мы с Элис снова ночевали в гостиной.

Папа казался каким-то чужим, когда еще до рассвета спустился в гостиную. На нем был старый костюм, который я никогда не видела. Пиджак расстегнут: наверное, уже не сходится, а такие широкие галстуки давно не носят. Стараясь нас не разбудить, Чарли на цыпочках подошел к двери. Притворившись спящей, я дала ему спокойно уйти, устроившаяся в раскладном кресле Элис сделала то же самое.

Не успела дверь закрыться, как моя гостья резко села, а когда откинула одеяло, оказалось, что она полностью одета.

— Не знаю. Ты видишь в окрестностях города что-нибудь интересное?

В последнее время я целыми днями пряталась в Ла-Пуш и успела порядком забросить хозяйственные дела. Нужно хоть сегодня наверстать упущенное и как-нибудь порадовать Чарли: может, если вернется в чистый, аккуратный дом, ему станет немного легче? Начать лучше с ванной: почему-то она выглядит самой запущенной.

Пока я мыла кафель, Элис, облокотившись на дверной косяк, расспрашивала (правда без особого интереса), чем мои, то есть наши, одноклассники занимались во время ее отъезда.

Бледное лицо казалось бесстрастным, но я чувствовала неодобрение: рассказать почти нечего и подруге это не нравилось. Или у меня просто угрызения совести за подслушанный разговор?

Оттирая пол, я в буквальном смысле была по локоть в «Комете», когда в дверь позвонили.

Мельком взглянув на гостью, я заметила: она озадачена, чуть ли не встревожена. Ничего себе: разве Элис Каллен врасплох застанешь?

— Минутку! — выглянув на лестницу, прокричала я, быстро поднялась и ополоснула руки.

— Белла! — В голосе Элис слышалось разочарование. — Я догадываюсь, кто это, и думаю, мне лучше уйти.

— Догадываешься? — недоверчивым эхом отозвалась я. С каких пор ей понадобились догадки?

— У меня провал в ясновидении — так же, как и вчера, значит, скорее всего, это Джейкоб Блэк и его… друзья.

Пытаясь осмыслить услышанное, я смотрела на нее во все глаза.

— Выходит, так, — скорчила гримасу Элис. Похоже, она раздосадована, очень-очень раздосадована.

В дверь снова позвонили: несколько раз подряд, гневно и нетерпеливо.

— Элис, ты не обязана никуда уходить, ты первая пришла!

Моя гостья засмеялась серебристым переливчатым смехом, но как-то безрадостно:

— Уверяю тебя, нам с Джейком в одной комнате лучше не оставаться!

Чмокнув меня в щеку, девушка скрылась в спальне Чарли, а там наверняка заднее окно открыто… Еще один звонок.

Спустившись на первый этаж, я распахнула дверь. Конечно, Джейкоб!

Даже временно лишенная своего дара, Элис не ошиблась.

Неприязненно сморщив нос, парень стоял метрах в двух от двери. Старался быть спокойным, лицо бесстрастно, как маска, но меня не проведешь, заметила, как ладони трясутся!

Джейкоб буквально источал враждебность. Вспомнив день, когда он предпочел мне Сэма Адли, я вызывающе подняла подбородок.

У тротуара урчал на холостом ходу «Рэббит». За рулем — Джаред, на пассажирском сиденье — Эмбри. Нетрудно догадаться, что это значит. Братья боялись отпускать Джейкоба одного.

Я почувствовала грусть и небольшое раздражение. Каллены совершенно не такие.

— Привет! — решила я прервать затянувшееся молчание.

Не приближаясь к двери, Джейкоб поджал губы. Темные глаза шарили по прихожей.

— Ее нет, — стиснув зубы, процедила я. — Что тебе нужно?

— Ты одна? — недоверчиво переспросил индеец.

Блэк обернулся на сидящих в машине приятелей. Эмбри чуть заметно кивнул, и по какой-то причине это меня взбесило.

Джейк скользнул по мне взглядом: темные брови над глубоко посаженными глазами угрожающе изогнулись. Нахмурившись, он прошествовал — иначе и не скажешь — мимо меня в дом.

Прежде чем захлопнуть дверь, я смерила глазами сначала Джареда, потом Эмбри. Тяжелый пристальный взгляд индейцев страшно не понравился: они что, думают, я кому-то позволю обидеть Джейкоба? Блэк застрял у двери, глядя на подушки и брошенные на пол одеяла.

— Девичник с ночевкой? — саркастически усмехнулся он.

— Ага, — не менее язвительно отозвалась я. Ненавижу, когда Джейк разговаривает таким тоном. — А тебе-то что?

Он вновь наморщил нос, будто почувствовав неприятный запах.

— Где твоя «подружка»? — В голосе столько яда, что я слышала кавычки у последнего слова.

Что-то в гостиной его сильно нервировало: длинные руки мелко затряслись. Мой вопрос так и остался без ответа: индеец прошел на кухню, не переставая шарить повсюду глазами.

Бросившись следом, я увидела, как он расхаживает взад-вперед вдоль разделочного столика.

— Эй, — встав на пути, окликнула я. Блэк наконец остановился и посмотрел на меня. — В чем дело?

Как обидно… Я поморщилась, а незваный гость пронзил меня тяжелым взглядом.

— Очень жаль… Тогда почему бы не объяснить, в чем дело, и поскорее уйти?

— У меня всего пара вопросов. Много времени не займу, нам нужно вернуться до похорон.

— Ладно, давай выкладывай! — Возможно, я слегка перегибала со своей враждебностью, просто не хотелось, чтобы Джейк видел, как мне больно. Да, я вела себя неправильно. Ведь это я вчера ночью предпочла ему кровопийцу. Я первой причинила боль.

Джейк глубоко вздохнул, и крупные ладони тут же перестали дрожать. Лицо превратилось в безмятежную маску.

— В этом доме остановился кто-то из Калленов…

— Сколько сама захочет. — В моем голосе до сих пор звучала воинственность. — Сроков мы не обговаривали.

— Может, попробуешь… то есть, пожалуйста, расскажи ей про ту рыжую… Викторию!

— Имей в виду, в присутствии Калленов мы мо жем нести дозор только на своих землях. В полной безопасности ты будешь лишь у нас в Ла-Пуш. Здесь я больше не смогу тебя защитить.

Джейк повернулся к окну заднего фасада, но про должать не спешил.

Поразительным спокойствием он напоминал Сэма. С каждым днем мой приятель все больше похож на Адли… Интересно, почему это меня коробит?

Теперь пришел мой черед отмалчиваться, а Джейк, обернувшись, окинул меня проницательным взглядом.

— Так что? — поинтересовался он, с трудом пряча напряжение за внешней невозмутимостью.

— Нет, — с огромным сожалением ответила я, — они не вернутся.

Утопая в волнах раздражения, я гневно на него посмотрела:

— Давай беги! Передай Сэму: жуткие монстры за вами не явятся!

— Хорошо, — как ни в чем не бывало повторил Блэк.

Похоже, действительно все: Джейкоб быстрым шагом уходил с кухни… Я прислушалась: сейчас хлопнет входная дверь. Нет, тишина, лишь над плитой тикают часы. Надо же, он двигается совсем бесшумно.

Настоящая катастрофа! В рекордно короткие сроки мы стали врагами… Как же так вышло?!

Интересно, после отъезда Элис он меня простит? А вдруг нет?

Облокотившись на стол, я закрыла лицо руками. Боже, снова все испортила… Но разве можно было поступить иначе? Как же я должна была себя вести?

Убрав от лица руки, я увидела: Джейкоб переминается с ноги на ногу у кухонной двери. Значит, не ушел, мне только показалось. Лишь заметив на ладонях прозрачные капли, я поняла, что плачу.

Невозмутимого спокойствия Джейкоба как не бывало: на его лице неуверенность и смущение. Несколько быстрых шагов, и он уже стоял рядом и заглядывал мне в глаза.

— Какой еще дубль? — срывающимся голосом спросила я.

— Ну, я о том, что снова не сдержал слово. Прости!

— Все нормально, — пролепетала я. — На этот раз я первая начала.

— Я знал, как ты к ним относишься. Нечего было удивляться… — В темных глазах вспыхнуло отвра щение.

Захотелось рассказать, какая Элис на самом деле, объяснить, что его мнение ошибочно, но в последний момент показалось: сейчас не время.

— Не будем об этом беспокоиться, ладно? Она просто приехала в гости! Уедет — все вернется на круги своя.

— Разве мне нельзя одновременно дружить с вами обоими? — спросила я, уже не скрывая ни боли, ни разочарования.

— Нет, — покачал головой Джейкоб, — боюсь, что нельзя.

— Ты ведь подождешь? Будешь со мной дружить, несмотря на то что Элис я тоже люблю?

Глаза лучше не поднимать, лучше не видеть, как он реагирует на вопрос! Джейк молчал.

— Люби, кого хочешь, — прохрипел он, — я всегда буду твоим другом.

Парень крепко меня обнял, и, прижавшись к его груди, я всхлипнула:

— Да уж… — Он понюхал мои волосы и фыркнул: — Фи!

— Что такое?! — возмутилась я, когда, подняв голову, увидела, что он морщит нос. — Почему все кривятся? От меня ничем не пахнет!

— Ты пахнешь, как они, — ухмыльнулся Джейк. — Фи-и! Такой приторный аромат и… ледяной, даже ноздри жжет.

— Правда? — Как странно: сестра Эдварда пахнет восхитительно, по крайней мере с точки зрения человека. — Тогда почему Элис мой запах не понравился?

— По-моему, вы оба отлично пахнете. — Я снова прижала голову к груди Джейка. Сейчас он уйдет, и мне будет страшно его не хватать. Надо же, какое безвыходное положение: с одной стороны, хочу, чтобы Элис осталась навсегда. Без нее я, к сожалению, образно, а не в прямом смысле, умру. Но как жить без Джейка?.. Катастрофа, настоящая катастрофа!

— Я скучаю по тебе, — вторя моим мыслям, прошептал Джейк. — Каждую минуту! Надеюсь, она скоро уедет.

— Джейк, мы не должны загонять себя в такие рамки!

— Нет, Белла, должны! — вздохнул мой приятель. — Ты… ее любишь, так что я должен держаться от вас подальше. Не уверен, что у меня хватит выдержки со всем справиться… Нарушу соглашение — Сэм взбесится, а ты… — в голосе появился сарказм, — ты тоже не обрадуешься, если я убью твою подругу.

Услышав такое, я в ужасе отпрянула, но Джейкоб, крепко сжимая меня в объятиях, не выпускал.

— Беллз, от правды не спрячешься! Жизнь такая, какая есть.

Высвободив одну руку, Джейк повернул мое лицо к себе:

— Скольких проблем не существовало, когда мы оба были просто людьми, правда?

Показавшуюся бесконечной минуту мы молча наблюдали друг за другом. Красновато-коричневая ладонь Блэка обжигала кожу. Я знала: на моем лице — задумчивая грусть — не хотелось говорить ему «прощай» даже на короткий промежуток времени. Сначала в темных глазах отражалась моя тоска, но время шло, никто из нас взгляд не отводил, и постепенно лицо Джейка начало меняться.

Разжав объятия, он аккуратно провел кончиками пальцев по моей щеке, будто скулы очерчивал. Чувствовалось, как дрожат его руки, только на этот раз не от гнева. Вот виска коснулась вторая ладонь, и все лицо оказалось в обжигающей ловушке.

Нет, решение еще не принято! Неизвестно, смогу ли я это сделать, а времени на обдумывание нет… Хотя наивно предполагать, что, если я его сейчас оттолкну, никаких последствий не будет.

Я окунулась в карие глаза: пока Джейкоб не мой, однако все может измениться. Лицо такое знакомое и дорогое! Если сойти с небес на землю, то я люблю его, он моя каменная стена, моя тихая гавань. Захочу — и этот парень будет принадлежать мне.

Элис заехала в гости, но что это изменит? Любовь умерла, принц не вернется, чтобы поцелуем меня разбудить. Да и я не принцесса… Что говорится в сказке о других поцелуях? О самых обычных, мирских, которыми никаких чар не разрушить?

Вдруг будет так же легко, как держать его за руку или греться в крепких объятиях? Вдруг будет очень приятно? Вдруг это не похоже на предательство… Да и кого я предаю? Только саму себя…

Прожигая взглядом, Джейкоб медленно наклонялся ко мне.

Пронзительная телефонная трель напугала нас обоих, но решимость Джейкоба не ослабила. Отпустив мою щеку, он ловко поднял трубку, однако вторая ладонь не давала вырваться из плена. Темные глаза будто к месту пригвоздили. Смущенная и сбитая с толку, я не то чтобы освободиться, даже воспользоваться благоприятной ситуацией не смогла.

— Дом семьи Свон, слушаю вас! — Сиплый голос Блэка звучал четко и ясно, как у диктора.

Невидимый собеседник что-то сказал, и в долю секунды мой друг изменился до неузнаваемости: лицо превратилось в маску, глаза потухли. Я была готова поставить жалкие остатки своих сбережений на то, что звонит Элис.

— Его нет, — отрезал Джейкоб, и получилось до вольно угрожающе.

Последовал короткий ответ, видимо, звонивший решил узнать подробности, потому что Блэк неохотно сообщил:

— Чертов кровопийца! — сквозь зубы пробормотал он, а когда повернулся ко мне, на лице снова застыла маска, изображающая горечь и озлобленность.

— С кем ты разговаривал? Почему бросил трубку? — задыхалась я от гнева. — Это мой дом и мой телефон!

— Доктор Карлайл Каллен, — с презрением произнес Джейк.

— Потому что он сам не хотел, — холодно пояснил Джейкоб. Лицо его стало спокойным, непроницаемым, зато руки дрожали. — Каллен спросил, где Чарли, и я ответил. По-моему, правила хорошего тона не нарушены.

Увы, меня не слушали. Джейк оглянулся, будто его позвали из соседней комнаты. Глаза расширились, тело напряглось, а потом задрожало мелкой дрожью. Поддавшись порыву, я тоже сосредоточилась, но ничего не уловила.

— Пока, Беллз! — проговорил он и повернулся к входной двери.

— В чем дело? — бросилась следом я и, не рассчитав скорость, врезалась в него.

Сквозь зубы бормоча ругательства, парень обернулся. Он толкнул меня совсем несильно, но я, споткнувшись, упала на пол.

— Эй, больно! — воскликнула я, когда Джейк одним движением высвободился.

Пока я поднималась, он рванул было к двери черного хода, потом внезапно замер.

Кое-как встав, я, пошатываясь, шагнула к ней. Темные глаза словно застыли, лицо осунулось и мертвенно побелело, худенькое тело судорожно вздрагивало.

— Элис, что случилось? — испуганно спросила я и, пытаясь успокоить подругу, прижала к ее блед ной щеке ладонь.

Пылающий болью взгляд будто пригвоздил к месту.

Тело отреагировало быстрее, чем разум осмыслил суть ее ответа. Сначала я даже не поняла, почему комната кружится и откуда взялся шум в ушах. Пока мозг нащупывал связь между унылым лицом подруги и Эдвардом, тело уже раскачивалось, пытаясь спастись от реальности в плену бессознательного состояния.

Лестница наклонилась под невероятным углом, и я неожиданно услышала голос Джейкоба, бормочущего ругательства. Фи, как грязно он выражается! Новые друзья плохо на него влияют.

Через секунду я уже лежала на диване, хотя как до него добралась, не помнила. Джейк продолжал сквернословить. Казалось, гостиную сотрясают подземные толчки; по крайней мере, диван подо мной так и дрожал.

-----------------------------------------------------------------------------------

[1] «Мартовское безумие» — чемпионат NCAA — Студенческой лиги американского баскетбола.

[2] Ивел Книвел — знаменитый американский мотогонщик-трюкач, известен прыжками через автомобили, автобусы, грузовики и даже бассейн с акулами.

Стефани Майер

книги майер/Новолуние

Книга "Новолуние"

Читать онлайн

(скачать книгу бесплатно)

(скачать другие книги Стефани Майер)