|
|
 |
|
|
Из домашней библиотеки С.О.В.
|
|
|
|
|
Когда я спустилась вниз, Чарли заканчивал завтрак. Мое настроение он разгадал сразу. — Отличный день! — проговорил папа. — Чудесный! — с улыбкой согласилась я. Чарли улыбнулся, его карие глаза задорно заблестели, и мне стало ясно, почему они с мамой решились на ранний брак. К тому времени как я узнала папу достаточно хорошо, от романтизма и вьющихся каштановых волос не осталось и следа. Но стоило ему улыбнуться, и я тут же видела паренька, который убежал с любимой, когда обоим было по девятнадцать. Завтракая, я наблюдала, как в ярком солнечном свете танцуют пылинки. Чарли попрощался. Услышав, как отъезжает его машина, я помедлила у двери, раздумывая, взять ли плащ. Лучше взять, чтобы не искушать судьбу. Забросив его на плечо, я вышла на яркое солнце. В школу я приехала одной из первых. Оставив пикап на стоянке, я отыскала скамеечку к югу от столовой. Она была влажной, и я села на плащ, радуясь, что не поленилась его захватить. Домашняя работа выполнена — результат вяло текущей личной жизни, но некоторые задачи по тригонометрии вряд ли решены правильно. Я достала задачник, но тут же отвлеклась, засмотревшись, как солнце играет на красноватых стволах деревьев. Задумавшись, я рассеянно чертила на полях тетради и через несколько минут поняла, что нарисовала пять пар темных глаз. Пришлось срочно стирать их ластиком. — Белла! — издалека донесся чей-то голос. Похоже, Майк. Пока я сидела и мечтала, в школьном дворе появились люди, Очень многие надели футболки, хотя температура была не выше пятнадцати градусов. Приветливо помахивая рукой, ко мне действительно шел Майк Ньютон в длинных шортах цвета хаки и полосатой сине-голубой майке. — Привет, Майк, — помахала я в ответ. В такое утро очень хотелось быть доброй. Майк присел рядом, пряди светлых волос блестели на солнце, на лице играла улыбка. Он был так рад меня видеть, что невольно я почувствовала благодарность. — Никогда не замечал, что твои волосы отливают красным, — задумчиво проговорил Майк, поймав прядь, которую трепал легкий ветерок. — Только на солнце. — Я сильно смутилась, когда он заправил локон мне за ухо. — Хороший день, правда? — Отличный! — согласилась я. — Чем вчера занималась? — по-хозяйски спросил он. — Сочинение писала… Зачем говорить, что работа закончена? Еще подумает, что я выставляюсь… — Слушай, его же нужно сдавать в четверг, верно? — Майк картинно стукнул себя кулаком по лбу. — Вообще-то, в среду. — В среду? Да уж… и о чем ты пишешь? — О том, можно ли назвать Шекспира женоненавистником. Майк посмотрел на меня так, будто я вдруг заговорила на суахили. — Наверное, мне придется приступить сегодня, — загрустил он. — А я хотел тебя куда-нибудь пригласить. — О! — Меня застигли врасплох. Ну почему при разговоре с Майком мне всегда так неловко? — Мы можем сходить куда-нибудь поужинать, а потом я сяду за сочинение, — робко улыбаясь, предложил он. — Майк… — Терпеть не могу, когда меня ставят в неловкое положение. — Не думаю, что это хорошая идея! Он поник. — Почему? — Знаешь… если ты кому-нибудь разболтаешь то, что я сейчас скажу, придется выбить тебе глаз, — пригрозила я. — Это ведь разобьет сердце Джессике! — Джессике? — ошарашенно повторил Майк, очевидно, не задумывавшийся о таком варианте. — Боже, ты что, слепой? — Да… — только и выдавил он растерянно, а я, воспользовавшись его замешательством, тут же вскочила на ноги. — Пора на урок, иначе снова опоздаю. — Точно, — рассеянно проговорил Майк и тоже поднялся. К корпусу номер 3 мы шли молча. На тригонометрии Джессика так и сверкала от радости. Они с Анжелой и Лорен собирались в Порт-Анжелес за вечерними платьями и предлагали ехать с ними. Я не знала, что ответить. Выбраться из Форкса с подругами заманчиво, но ведь Лорен тоже едет… К тому же я не знала, чем буду заниматься сегодня вечером. Нет, так далеко загадывать не стоит. Я что-то замечталась. Наверное, в этом виновато солнце, хотя мое настроение вызвано не только погодой. Определенного ответа я не дала, сославшись на то, что нужно спросить разрешения у Чарли. О предстоящих танцах Джессика трещала весь испанский, не давая мне слушать, и на перемене, когда мы пошли на ленч. Однако я была слишком поглощена собственными переживаниями, чтобы обращать внимание на ее болтовню. Страшно хотелось увидеть не только его, но и остальных Калленов, чтобы проверить подозрения, бередившие душу. Переступая порог столовой, я чувствовала, как страх ледяными щупальцами сжимает сердце. А вдруг они прочитают мои мысли? А еще сильнее волновало другое: предложит ли Эдвард снова с ним сесть? По привычке взглянув на столик Калленов, я почувствовала, что в животе образуется тугой узел. Там никого не было. Не теряя надежды, я судорожно огляделась: вдруг он сидит один и ждет меня? В столовой почти не осталось свободных мест, но ни Эдварда, ни его семью я не увидела. День померк, меня охватило черное отчаяние. С трудом передвигая ноги, я шла за Джессикой, даже не притворяясь, что слушаю ее. На испанском нас задержали, поэтому к столику мы пришли последними. Якобы не заметив свободного стула рядом с Майком, я села с Анжелой. Вот Ньютон отодвинул стул, помогая Джессике сесть, и та вспыхнула от удовольствия. Анжела что-то спрашивала о сочинении по «Макбету», я старательно отвечала, чувствуя, как сердце разрывается от боли. Подруга снова пригласила меня поехать с ними по магазинам, и на этот раз я согласилась, надеясь хоть немного отвлечься. Среди черного отчаяния, охватившего меня, оставался последний лучик надежды, который погас, когда я пришла на биологию и увидела пустую парту. День тянулся мучительно долго. На физкультуре нам рассказывали о правилах игры в бадминтон. Значит, на ближайшем занятии меня ждут новые испытания. Зато сегодня я могла сидеть и слушать, вместо того, чтобы толкаться на баскетбольной площадке. Как хорошо, что физрук не успел закончить объяснения! Теоретическая подготовка продолжится завтра, а вот послезавтра мне выдадут ракетку и выпустят на площадку калечить себя и других. Хотелось скорее домой, чтобы власть настрадаться, перед тем как ехать по магазинам с подругами. Но не успела я закрыть входную дверь, как позвонила Джессика: шоппинг отменяется. Майк пригласил ее на ужин! Он наконец-то все понял! Я вздохнула с облегчением, хотя боюсь, в моем голосе не прозвучало должной радости и восторга. Джессика сообщила, что в Порт-Анжелес мы поедем завтра. Чем же мне теперь заняться? На ужин рыба под маринадом, готовить ее минут пятнадцать, не больше, а салат и гренки остались со вчерашнего дня. Я решила взяться за уроки, но порыва хватило ненадолго. В электронной почте обнаружилась куча писем от мамы, тон которых становился резче с каждым сообщением. Вздохнув, я написала коротенький ответ. «Мама! Прости, что долго не отвечала, — мы с друзьями ездили на пляж, а в воскресенье я писала сочинение. Сегодня в Форксе тепло и ясно. Знаю-знаю, я и сама поражена! Стараюсь побольше гулять, чтобы запастись витамином А. Целую, Белла». Может, что-нибудь почитать? Книг с собой я привезла совсем немного, самой толстой и потертой был сборник произведений Джейн Остин. Взяв книгу, я вышла на задний двор, захватив по дороге старое одеяло. Дворик у Чарли совсем небольшой, квадратный, с крошечной лужайкой, которая, сколько бы ни светило солнце, всегда остается влажной. Свернув одеяло пополам, я легла на живот и стала рассеянно листать страницы, выбирая роман, который позволит мне забыться. Больше всего мне нравились «Гордость и предубеждение» и «Чувство и чувствительность». Первый из них я перечитывала совсем недавно, так что лучше начать с «Чувства и чувствительности». Я дошла до третьей главы, когда вдруг вспомнила, что главного героя зовут Эдвард. В бешенстве я открыла «Мэнсфилд-парк», но там фигурировал Эдмунд, а это почти то же самое. Неужели в восемнадцатом веке не было других имен? Захлопнув книгу, я перевернулась на спину и, закатав штанины и рукава, решила думать лишь о теплых лучах, ласкающих кожу. Волосы, раздуваемые легким ветерком, щекотали лицо; собрав их в высокий хвост, я закрыла глаза, представляя, как на солнце плавятся мои веки, скулы, нос, глаза, шея, плечи. Сейчас я растаю, словно ириска… Но вот зашуршала галька, будто по подъездной дорожке ехала машина. Я села и только тогда поняла, что солнце уже зашло. Выходит, часа на полтора меня сморил сон. В полнейшем замешательстве я огляделась по сторонам, чувствуя, что во дворе кто-то есть. — Чарли? — негромко позвала я, а через секунду услышала, как у парадного входа хлопнула дверца его машины. Злясь на себя, я вскочила на ноги, взяла книгу и подняла ставшее влажным одеяло. Пришлось рысью нестись на кухню — рыбу-то я так и не приготовила. Когда я появилась в прихожей, Чарли снимал сапоги и отстегивал кобуру. — Прости, папа, ужин еще не готов, я заснула во дворе. — Ничего страшного, — успокоил он. — Я все равно хотел посмотреть бейсбол. Как только Чарли ушел в гостиную, я затолкала одеяло в стиральную машину, налила на сковородку масло и выложила рыбное филе. Хорошо, что папа нарезал рыбу на тонкие куски, жарились они всего пару минут, зато едва не подгорели — незапланированный сон на свежем воздухе выбил меня из колеи. От нечего делать после ужина я пришла в гостиную смотреть телевизор. В программе не было ничего интересного, однако Чарли ради меня пожертвовал бейсбольным матчем и переключился на какой-то безмозглый сериал. Он был доволен, что мы вместе сидим перед телевизором, а я радовалась, что смогла ему угодить. — Папа, — начала я во время рекламы, — Анжела с Джессикой собираются завтра в Порт-Анжелес. Они хотят выбрать вечерние платья и просят поехать с ними. Можно? — Джессика Стэнли? — строго переспросил Чарли. — Да, и Анжела Вебер, — вздохнула я. — Но ведь ты не идешь на танцы? — недоумевал отец. — Они хотят, чтобы я помогла им выбрать платья… Знаешь, дружеский совет и конструктивная критика никогда не помешают. Женщине такое бы объяснять не пришлось! — Ну ладно, — проговорил Чарли, которому совершенно не хотелось вникать в женские причуды. — Но ведь послезавтра тебе в школу! — тоном строгого отца напомнил он. — Мы поедем сразу после уроков, чтобы вернуться как можно раньше. Ты ведь сможешь сам поужинать? — Беллз, я готовил сам целых семнадцать лет! — напомнил отец. — Не знаю, как ты выжил! — пробормотала я, а потом уже громче добавила: — Я сделаю сандвичи и оставлю в холодильнике, ладно? Чарли довольно кивнул. Следующее утро тоже было ясным. Я проснулась в хорошем настроении и ради второго солнечного дня надела темно-синюю блузку с треугольным вырезом, которую в Финиксе носила в самом разгаре зимы. В школу я приехала к самому звонку и с замиранием сердца кружила по стоянке, выискивая свободное место. А вдруг увижу серебристый «вольво»! Но его не было… Припарковавшись в последнем ряду, я побежала на английский. На душе скребли кошки. Как и вчера, надежда робким подснежником цвела в моем сердце до того момента, пока в столовой я не увидела свободный столик, а на биологии — пустую парту. План ехать за покупками остался в силе, только Лорен передумала. Тем лучше для меня! Выбраться из города просто необходимо, ведь я каждую секунду оглядываюсь по сторонам в надежде увидеть дорогое лицо. Постараюсь быть веселой и не портить настроение подругам. Кстати, мне тоже не мешало бы освежить гардероб. О том, что в Сиэтл придется ехать в одиночку, думать не хотелось. Нет, если у Эдварда изменятся планы, он обязательно меня предупредит. После школы Джессика проехала со мной к Чарли, чтобы я оставила пикап во дворе. Я забежала в дом, пригладила волосы, черкнула записку отцу, напоминая, что сандвичи в холодильнике, и переложила кошелек из школьного рюкзака в элегантную сумочку. Потом в стареньком «форде» Джессики мы поехали за Анжелой. Оказавшись за пределами Форкса, я почувствовала, как расслабляется каждая клеточка тела.
Глава восьмая ПОРТ-АНЖЕЛЕС
Джесс вела машину быстрее, чем Чарли, и к четырем мы уже приехали в Порт-Анжелес. Я давно никуда не выбиралась с подругами и почти забыла, как это бывает. Мы с Анжелой слушали рок, а Джессика сплетничала о парнях из нашей компании. Ужин с Майком прошел отлично; подруга надеялась, что к субботе дело дойдет до первого поцелуя. Я тайком улыбалась, радуясь, что Майка удалось пристроить в хорошие руки. Анжела тоже радовалась танцам, хотя Эрик ее особо не интересовал. Джесс допытывалась, какой тип мужчин ей нравится, но тут вмешалась я, спросив, что конкретно они собираются купить. Анжела посмотрела на меня с огромной благодарностью. Порт-Анжелес был настоящей Меккой для туристов, гораздо красивее и изящнее, чем Форкс. Джессика и Анжела отлично ориентировались в городе и не стали тратить время на осмотр живописных деревянных пандусов в бухте или сувенирных лавочек. Джесс сразу подъехала к большому магазину буквально в двух шагах от бухты. Если верить пригласительным билетам, то на танцы следовало являться в полуформальных туалетах. Что это может означать, никто из нас не знал. Джессика с Анжелой отказывались верить, что я ни разу не была на танцах. — Неужели у тебя никогда не было парня? — изумленно спросила Джессика, когда мы входили в магазин. — Так и есть, — попыталась я убедить ее. Не рассказывать же, что я не умею танцевать! — Я никогда ни с кем не встречалась и, кажется, была только на половинчатых свиданиях. — Что еще за половинчатые свидания? — с любопытством спросила Анжела. — Это когда на двух девушек один парень. Мы так и не поняли, кто из нас ему нравится, — рассмеялась я, вспоминая, как мы с Лесли ходили в кино с Дэвидом Фоллетом. — А почему ты больше не ходишь на свидания? — продолжала допытываться Джессика. — Никто не зовет, — честно ответила я. Однако мою подругу не проведешь! — Здесь тебя приглашали, но ты отказала. Мы были в секции молодежной одежды, исследуя полки в поисках вечерних платьев. — Всем, кроме Тайлера, — спокойно поправила Анжела. — О чем это ты? — испуганно спросила я. — Тайлер всем рассказывает, что на выпускной идет вместе с тобой, — подозрительно глядя на меня, объяснила Джессика. — Тайлер так сказал? — Он врет, говорила же тебе, — прошипела Анжела. Я молчала, чувствуя, как на смену изумлению приходит гнев. Наконец-то мы нашли кронштейн с платьями, значит, пришло время поговорить о другом. — Поэтому Лорен тебя и не любит, — захихикала Джессика, осторожно касаясь шелкового подола. — Слушай, если боднуть его пикапом, Тайлер поймет, что мы квиты? — Наверное, — усмехнулась Джесс. Платьев оказалось не так много, но каждая из подруг захватила в примерочную пять или шесть. Устроившись в мягком кресле среди зеркал, я пыталась хоть немного умерить свой гнев. Джесс выбрала сразу два платья: длинное черное без бретелей и ярко-голубое до колен с глубоким вырезом на груди. Я посоветовала голубое — почему бы не подчеркнуть цвет глаз? Анжеле понравилось кремовое с драпировкой на талии: цвет густых сливок выгодно оттенял ее светло-каштановые волосы. Поздравив подруг с удачным выбором, я помогла отнести остальные платья на место. Определившись с платьями, мы направились за обувью и аксессуарами. Подруги мерили туфли, а я только смотрела и критиковала, самой ничего покупать не хотелось, хотя новая обувь мне бы не помешала. Все из-за Тайлера: хорошее настроение испортилось, уступив место зеленой тоске. — Анжела, — нерешительно обратилась я, наблюдая, как подруга примеряет розовые босоножки на высоком каблуке. Эрик был довольно высок, и девушка радовалась, что может надеть каблуки. Джессика пошла в отдел бижутерии, так что мы остались одни. — Да? — Подруга повернулась боком, чтобы получше рассмотреть босоножки. — Отлично смотрятся, — начала я издалека. — Наверное, возьму, хотя они подойдут только к новому платью. — Конечно, бери, они же со скидкой! — воскликнула я. Анжела улыбнулась и закрыла крышкой коробку, в которой лежали гораздо более практичные белые лодочки. — Анжела… — снова начала я, — слушай, а Каллены часто пропускают занятия? Мне хотелось, чтобы вопрос прозвучал как можно безразличнее, но ничего не вышло. — Да, в хорошую погоду они часто ходят в походы всей семьей. Видимо, им нравится активный отдых, — негромко ответила подруга, рассматривая туфли. Она не задала ни единого вопроса! Вот Джессика, та бы не упустила возможности разузнать, чем вызван мой интерес. — Ясно. Больше ничего выяснить не удалось, потому что вернулась Джесс, желавшая показать нам комплект из горного хрусталя, который она собиралась купить под серебристые туфли. Первоначально мы планировали поужинать в маленьком итальянском ресторанчике на пристани, но поход в магазин занял меньше времени, чем мы думали. Джесс с Анжелой хотели отнести покупки в машину, а потом прогуляться по причалу. Решив сходить в книжный, я предложила подругам встретиться в ресторане через час. Обе вознамерились меня сопровождать, но я объяснила, что в книжном превращаюсь в полную зануду и подолгу копаюсь на стеллажах. Рассмеявшись, девушки пошли к машине, а я, памятуя указания Джесс, отправилась в ближайший книжный. Магазин я нашла быстро. Увы, он оказался совсем не тем, что нужно. На витрине красовались божки и хрустальные фигурки, талисманы и книги с заговорами и рецептами снадобий. Заходить я не стала, особенно увидев за прилавком пятидесятилетнюю женщину с длинными седыми волосами в черном балахоне. Ведьма приветливо улыбнулась, а я поспешно зашагала прочь. Должен же в этом городе быть хоть один нормальный книжный! Я брела по улицам, заполненным спешащими домой людьми, и надеялась, что двигаюсь к центру. По сторонам особо не смотрела, рассчитывая, что без труда найду дорогу к пристани. В конце концов, именно туда направляется большая часть машин. Отчаяние захлестывало черными волнами. О нем я старалась не думать, да и Анжела говорила, что… Страшно разочарованная, я старалась забыть о планах на субботу, но как только среди машин попадался серебристый «вольво», ничего не могла с собой поделать и думала, думала, думала… Чертов вампир, я схожу по нему с ума! Я шла в южном направлении к магазинам с большими витринами. Однако, подойдя поближе, поняла, что это ремонтная мастерская, а соседнее помещение и вовсе пустует. До встречи с подругами еще много времени, а мне нужно собраться с мыслями и взять себя в руки. Машинально пригладив волосы, я вздохнула полной грудью и завернула за угол. Только сейчас я поняла, что иду не туда. Машин стало меньше, почти все они двигались на север, а место магазинов заняли склады. Я решила повернуть на восток и найти улицу, которая приведет меня к пристани. Навстречу попались четверо молодых людей, одетых слишком неформально для работы в офисе, и слишком грязных, чтобы быть туристами. Парни выглядели чуть старше меня, громко смеялись и толкали друг друга в бока. Я прижалась к стене склада, чтобы мы могли разминуться, а потом быстро зашагала прочь. — Эй, ты! — крикнул один из них, проходя мимо. Вокруг больше никого не было, значит, они обращаются ко мне. Я непроизвольно подняла глаза. Двое остановились рядом, а еще двое поодаль. Ближе всех ко мне оказался крепко сбитый темноволосый парень лет двадцати, одетый в грязную футболку, затертую фланелевую рубаху и рваные джинсы. Он шагнул ко мне. — Привет! — машинально пробормотала я и быстро свернула за угол. Грубый хохот несся мне вслед. — Подожди! — снова закричал кто-то из парней, но я шла дальше, низко опустив голову. Тротуарная дорожка вела меня мимо мрачного вида складов с запертыми на ночь дверьми. На южной стороне улицы не было даже тротуара, только забор с колючей проволокой, за которым находились детали каких-то двигателей. Итак, я забрела в район Порт-Анжелеса, который вряд ли показывают туристам. Смеркалось, на западе появились облака, а на востоке — красные и оранжевые полоски. Куртка осталась в машине, и, пытаясь согреться, я скрестила руки на груди. Мимо проехал фургон, дорога опустела. Небо стало еще темнее, я испуганно оглянулась и увидела двух парней, от которых меня отделяло не более пяти метров. Парни были из той компании, что недавно попалась мне навстречу, хотя темноволосого крепыша я не разглядела. Я зашагала быстрее, чувствуя, что меня колотит нервная дрожь, и на этот раз дело было не в холоде. Сумочку я специально повесила так, чтобы не украли — ремешок на правом плече, сама сумка — на левом бедре. Газовый баллончик остался в дорожной сумке, я даже не подумала, что его неплохо бы взять. Денег с собой немного — долларов двадцать пять, мелькнула трусливая мысль: «случайно» уронить сумку на асфальт и уйти. Но что-то мне подсказывало, что этим двоим нужны вовсе не деньги. Я вся обратилась в слух — парни вели себя очень тихо, не кричали и не шумели. «Дыши глубже! — успокаивала я себя. — Может, они идут не за тобой». Я шла быстро, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать. Через несколько метров можно повернуть направо. Кажется, расстояние между мной и преследователями не сократилось. С юга на улицу выехала синяя машина и быстро пронеслась мимо. Я хотела броситься на дорогу, чтобы остановить машину и попросить водителя отвезти меня на пристань, но в последний момент передумала. А что если меня не преследуют? Дойдя до утла, я увидела, что это тупик, подъездная дорога к другому складу. Пришлось сделать вид, что меня это ничуть не удивляет. У следующего поворота улица кончалась — на одном из домов висел «кирпич», значит, по перпендикулярной дороге движение запрещено. Я прислушалась, решая, идти быстрым шагом или бежать. Судя по всему, незнакомцы немного отстали, хотя в любую минуту могли нагнать. Я боялась, что если попытаюсь идти быстрее, обязательно поскользнусь и упаду. Да, парни действительно отстали. Чтобы успокоиться окончательно, я решила оглянуться. Так, теперь между нами метров десять, я вздохнула с облегчением. Неужели я никогда не дойду до поворота? Я шла спокойно, надеясь, что с каждым шагом преследователи отстают. Наверное, они поняли, что напугали меня, и теперь об этом сожалеют. Мимо проехали две машины, и я встрепенулась — за перекрестком наверняка улица пооживленнее, и кто-нибудь обязательно подскажет, как попасть на пристань. Я радостно завернула за угол… и остановилась как вкопанная. Насколько хватало глаз, вдоль улицы тянулась высокая бетонная стена. Где-то вдали, примерно через два перекрестка, горели яркие фонари, ездили машины, гуляли прохожие. Нет, туда мне не дойти, потому что совсем неподалеку, посредине улицы стоял чернявый крепыш с дружком и криво ухмылялся. Ноги примерзли к асфальту. Тут-то я все поняла. Меня не преследовали, а гнали в ловушку. Я остановилась буквально на секунду, но она показалась мне вечностью. Резко обернувшись, я бросилась к противоположной стороне улицы, сердцем чувствуя, что делаю это напрасно. Шаги зазвучали громче. — Вот вы где! — прогудел коренастый и посмотрел так, что я чуть не подпрыгнула. Оказывается, он обращается вовсе не ко мне. — Да уж, — послышался низкий голос одного из преследователей, — пришлось немного прогуляться. Расстояние между мной и идущими сзади стремительно сокращалось. Голос у меня громкий, я вдохнула, приготовившись закричать, но горло пересохло. Наверное, вместо крика получится хрип! Я быстро перевесила сумочку на плечо, чтобы отдать ее или использовать для самообороны. Тем временем темноволосый крепыш отлепился от бетонной стены и медленно, вразвалочку, пошел ко мне. — Не подходи! — закричала я. Почему-то голос прозвучал не грозно и уверенно, а эдаким мышиным писком. — Не будь несговорчивой, крошка, — просюсюкал здоровяк, а дружки мерзко заржали. Я попыталась взять себя в руки и вспомнить что-нибудь из самообороны. Так, можно ударить кулаком в нос, с силой нажать на глаза, а в идеале— выцарапать, или классический прием — пинок в промежность. Здравый смысл подсказывал, что я и с одним-то из парней не справлюсь, не говоря уже о всех четырех. «Соберись!» — приказала я себе, не желая поддаваться панике. Нет, просто так я не сдамся! Я попыталась сглотнуть, чтобы закричать как можно громче. Вдруг ослепительно вспыхнули фары, и выехавшая из-за угла машина чуть не сбила наглого крепыша. Я бросилась на мостовую. Эту машину я ни за что не пропущу! Однако серебристый «вольво» остановился сам, а пассажирская дверь открылась всего в двух шагах от меня. — Садись! — приказал раздраженный голос. Поразительно, как только я села на переднее сиденье и захлопнула дверцу, всепоглощающий ужас тут же отпустил. Нет, волна спокойствия разлилась по телу даже раньше — как только я услышала его голос. В машине было темно, и в свете приборной панели я едва видела знакомое лицо. Шины скрипели, «вольво», распугивая прохожих, стремительно несся на север к бухте. — Пристегнись! — скомандовал Эдвард, и только тут я поняла, что судорожно сжимаю сиденье. Я тут же послушалась, и ремни безопасности громко щелкнули в темноте. Мы мчались вперед, не обращая внимания на дорожные знаки. Мне было так хорошо, что думать о том, куда мы едем, совершенно не хотелось. Я смотрела на Кал-лена с огромным облегчением, и дело было не только в чудесном спасении. Наблюдая за его лицом, я постепенно успокаивалась, пока не заметила, что оно перекошено от гнева. — Ты злишься? — спросила я, удивившись, как грубо звучит мой голос. — Нет, — раздраженно ответил Эдвард. Я так и сидела, молча наблюдая за бледным лицом и пылающими глазами, пока машина вдруг не остановилась. За окном было темно и, оглядевшись по сторонам, я не увидела ничего, кроме темных силуэтов растущих вдоль дороги деревьев. Значит, мы уже не в городе. — Белла, — сдавленно произнес Каллен. — Да? — прохрипела я. — Ты в порядке? — Он по-прежнему старался на меня не смотреть, а по лицу видно было, как он зол. — Да. — Пожалуйста, расскажи что-нибудь! — Что сделать? — недоуменно переспросила я. — Просто болтай о чем-нибудь веселом, пока я не успокоюсь, — пояснил Эдвард и, закрыв глаза, стал тереть переносицу. За что же он так на меня злится? — Ну, — я ломала голову в поисках какой-нибудь забавной чепухи, — завтра утром я бодну новый «ниссан» Тайлера Кроули. — Что? — недовольно переспросил он. — Он всем разболтал, что на выпускной пойдет со мной. Наверное, если слегка поцарапать его машину, Тайлер поймет, что мы квиты, и перестанет лебезить. Надеюсь, и Лорен не будет злиться, когда увидит, что Кроули оставил меня в покое. Нет, «ниссан» придется разбить вдребезги, тогда Тайлер точно не позовет меня на выпускной! — Я слышал о том, что болтает Кроули, — уже спокойнее проговорил Эдвард. — Слышал? — недоверчиво переспросила я, чувствуя, что начинаю заводиться. — Может, на всякий случай сломать ему пару ребер? Эдвард тяжело вздохнул. — Если хочешь, можешь на меня покричать, — предложила я. — За что мне на тебя кричать? — с презрением спросил он, не удостоив взглядом. — Не знаю. Может, станет легче. В голове теснилось бесчисленное множество вопросов, но с ними лучше подождать, пока Эдвард справится с гневом. — Хммм, так за что мне на тебя кричать? Неужели ты снова иронизируешь? — Ну, — осторожно начала я, — мне следовало остаться с Анжелой и Джесс и внимательно смотреть, куда иду. Еще стоило взять с собой газовый баллончик. — Совершенно верно! — Наконец-то Эдвард на меня посмотрел. Глаза казались спокойными, а зрачки, хотя в слабом свете приборной доски я могла ошибиться, — чересчур светлыми. — До сих пор злишься? — Я злюсь вовсе не на тебя. — Тогда в чем же дело? — Порой я очень раздражителен, — Эдвард смотрел в окно, — но даже это не заставит меня охотиться на… — Он не договорил и отвернулся, снова сражаясь со своим гневом. — По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить. — Да, — совершенно не к месту проговорила я. Повисла тишина. Я взглянула на часы на приборном щитке. Половина седьмого. — Анжела с Джессикой будут волноваться. Мы должны были встретиться. Не сказав ни слова, Эдвард завел мотор, и мы помчались обратно в город. В считанные секунды мы выехали к пристани и запетляли среди машин, медленно направлявшихся к парому. Стоянка была переполнена, но Каллен отыскал крошечное местечко и аккуратно припарковался. Выглянув в окно, я увидела вывеску «Ла Белла Италия» и Анжелу с Джессикой, как раз выходящих из ресторана. — Как ты… — начала было я и тут же осеклась. Эдвард вышел из машины. — Ты куда? — Приглашаю тебя на ужин, — улыбнулся он и сильно хлопнул дверцей. Я отстегнула ремень и поспешно выбралась из машины. — Останови Джессику с Анжелой, пока это не сделал я, — велел Эдвард. — Джесс! Анжела! — закричала я и помахала рукой. Девушки бросились ко мне. Когда они увидели, кто стоит рядом со мной, облегчение на их лицах уступило место шоку. Обе застыли в полуметре от нас с Эдвардом. — Где ты была? — бросилась в атаку Джессика. — Заблудилась, — нерешительно ответила я, — а потом встретила Эдварда. — Не возражаете, если я к вам присоединюсь? — мягким вкрадчивым голосом спросил Эдвард. По ошеломленным лицам подруг я поняла, что они никогда раньше не испытывали на себе силу его чар. — Да, конечно, — пролепетала Джессика. — Вообще-то мы поели, пока ждали тебя, Белла, — призналась Анжела. — Прости! — Все в порядке, я не голодна, — пожала я плечами. — Думаю, тебе стоит поесть, — тихо, но настойчиво сказал Эдвард. Взглянув на Джессику, он заговорил чуть громче: — Не возражаешь, если я сам отвезу Беллу домой? Тогда вам с Анжелой не придется ждать. — Наверное, так будет лучше… — закусила губу подруга, пытаясь по выражению моего лица понять, возражаю я или нет. Больше всего на свете мне хотелось остаться наедине с тем, кто уже не в первый раз спас мою жизнь, и я украдкой подмигнула Джессике. Нужно задать Эдварду столько вопросов, а при девчонках это невозможно. — Ну, ладно, — первой нашлась тактичная Анжела. — Увидимся завтра, ребята! Она схватила Джессику за руку и потащила к машине, которая виднелась в некотором отдалении. Я смотрела им вслед, чтобы убедиться, что подруги благополучно сядут в «форд». Джесс помахала на прощание — представляю, как она сгорает от любопытства. Машина скрылась за поворотом, и только тогда я решилась повернуться к Эдварду. — Мне честно не хочется есть, — сказала я, внимательно вглядываясь в его лицо. — Сделай одолжение, — безапелляционным тоном произнес он и открыл дверь. Возразить мне было нечего, и я покорно вошла в ресторан. Посетителей было немного, туристический сезон еще не наступил. Хозяйка, молодящаяся ухоженная итальянка, смотрела на Эдварда с нескрываемым интересом. Мне это очень не понравилось, тем более что женщина была ярче и интереснее, чем я. — Столик на двоих? — сладко промурлыкала хозяйка. Она мельком оглядела меня и успокоилась, увидев, что до красавицы мне далеко, а Эдвард не держит меня за руку. Захватив меню, она подвела нас к столику на четверых в самом центре зала. Я собиралась сесть, но Эдвард покачал головой. — А можно что-нибудь более уединенное? — Кажется, он уже успел отстегнуть ей чаевые. Неужели она откажет? — Конечно, — с удивлением ответила итальянка и подвела нас к маленькому столику за перегородкой. — Подойдет? — Отлично, — ослепительно улыбнулся Эдвард. — Ладно, — кивнула хозяйка, — устраивайтесь. — Она рассеянно посмотрела на нас и нетвердой походкой ушла на кухню. — Тебе не следует так поступать с людьми, — пожурила я Каллена. — Это несправедливо. — Поступать как? — не понял он. — Ослеплять и поражать — бедная женщина наверное задыхается от желания. Эдвард смутился. — Да ладно тебе, — съязвила я. — Будто не знаешь, какое впечатление производишь! — Я ослепляю людей? — А то сам не замечал! Думаешь, все так легко добиваются своего? — Тебя я тоже ослепляю и поражаю? — проигнорировал мой вопрос Эдвард. — Бывает, — призналась я, стараясь на него не смотреть. Тут подошла официантка, оглядывая нас с явным интересом. Вне всякого сомнения, хозяйка успела рассказать о том, как красив молодой посетитель, и девица не обманулась в ожиданиях. Она сладко улыбнулась, откинув назад смоляную прядь. — Привет, меня зовут Эмбер. Принести чего-нибудь выпить? От меня не ускользнуло, что она обращается только к Эдварду. Он посмотрел на меня. — Мне колу. — Тогда две колы. — Буквально минутку, — пообещала девушка, снова улыбнувшись, но Эдвард ее не замечал. — Ты что? — спросила я, когда официантка ушла. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался — .он, голос звучал как-то сдавленно и напряженно. — Отлично, — ответила я. Почему он нервничает? — Может, тебе холодно, страшно или голова кружится? — Она должна кружиться? Эдвард усмехнулся. — Ну, любая девушка была бы в шоке от того, что случилось. — Боюсь, от меня такого ждать не стоит. Я частенько попадаю в разные передряги. — Тем не менее мне будет спокойнее, если ты поешь. Официантка принесла колу и плетеную корзинку с хлебными палочками. — Готовы заказать? — спросила она у Эдварда, повернувшись ко мне спиной. — Белла? Девица нехотя посмотрела на меня. — Хм… грибные равиоли, — я назвала первое попавшееся на глаза блюдо. — А молодой человек? — ласково спросила Эмбер. — Спасибо, я не голоден, — вежливо улыбнулся он. Не голоден, как же! — Ну, дайте мне знать, если передумаете, — кокетливо улыбнулась девица, но Эдвард на нее даже не взглянул, и она ушла, явно обиженная. — Пей колу! — приказал он. Я послушно сделала маленький глоток, потом, поняв, что умираю от жажды, разом осушила стакан. Эдвард пододвинул мне свой. — Спасибо, — пробормотала я и задрожала, чувствуя, как ледяная жидкость двигается по пищеводу. — Замерзла? — Это из-за колы, — мелко дрожа, объяснила я. — А где куртка? — Боже, я оставила ее в машине Джессики! Эдвард снял пиджак. Как же я не обращала внимания на его одежду? Ладно, лучше поздно, чем никогда. Под пиджаком из тонкой бежевой кожи была шерстяная водолазка цвета слоновой кости, обтягивающая мускулистую грудь. Эдвард протянул мне пиджак. — Спасибо, — снова пробормотала я, засовывая руки в рукава. Кожа оказалась холодной; мои куртки были такими, когда я забывала их на ночь во дворе. Зато как пахла! Я вдохнула поглубже, пытаясь понять, что это за запах. Уж точно не парфюм! Рукава были слишком длинными, и их пришлось подвернуть. — Мертвенная бледность тебе к лицу! — сострил Эдвард, а я вспыхнула. Он подтолкнул ко мне корзину с палочками. — Я в полном порядке и ничего не боюсь! — Зря! Любой нормальный человек испугался бы, а тебе все нипочем. — Таких светлых глаз я у него еще не видела — цвета золотого песка на калифорнийском пляже. — Мне очень спокойно, когда ты рядом. Он нахмурился и покачал головой. — Все сложнее, чем я предполагал. Не сводя глаз с его лица, я взяла хлебную палочку. — Обычно, когда у тебя светлые глаза, ты в хорошем настроении, — сказала я, надеясь отвлечь его от мрачных мыслей. — Что? — ошеломленно переспросил он. — А когда они черные, к тебе лучше не подходить… Это так, теория. — Еще одна? — Золотые глаза сузились. — Ммм. — Я откусила палочку, притворившись равнодушной. — Надеюсь, на этот раз ты придумала что-нибудь получше, или опять комиксов начиталась? — Он вроде и улыбнулся, но глаза смотрели строго. — Нет, на этот раз информация из другого источника, — неохотно призналась я. — И что же ты нарыла? Тут Эмбер принесла равиоли. Разговаривая, мы неосознанно наклонились друг к другу, а когда приблизилась официантка, резко отпрянули. Девушка поставила тарелку передо мной и тут же повернулась к Эдварду. — Не передумали? — с надеждой спросила она. — Я могу вам чем-нибудь помочь? Боже, ну и язык у этой девицы! — Нет, спасибо! Впрочем, принесите, пожалуйста, еще две колы. — Тонкая белая рука показала на пустые стаканы. — Конечно! — обрадовалась девица и унеслась на кухню. — Итак, что за теория? — спросил Эдвард. — В машине расскажу. Если, конечно… — замялась я. — Будут какие-то условия? — Ну, есть кое-какие вопросы. — Неужели? Девушка принесла колу, поставила на стол и тут же ушла. Я жадно схватила стакан. — Зачем ты приехал в Порт-Анжелес? — По-моему, вопрос довольно безобидный. Каллен скрестил руки на груди и уставился на стол. В брошенном украдкой взгляде сквозила насмешка. — Следующий вопрос, — ухмыльнулся он. — Ты не ответил! — возмутилась я. — Следующий! Не желая продолжать, я взяла вилку и начала есть. Равиоли оказались вкусными. — Ну, ладно, — глотнув колы, продолжала я, — предположим, чисто гипотетически, что кто-то умеет читать мысли других людей. Ну, за редким исключением. — Одним-единственным, — поправил Эдвард, — гипотетически. —: Ладно, пусть за единственным исключением. — Я радовалась, что он мне подыгрывает, и старалась говорить как можно спокойнее. — Как же так получается? Чем объясняются исключения? Как этот кто-то может находить другого человека в нужное время и в нужном месте? — Гипотетически? — съязвил он. — Реально, практически. — Ну, если этот кто-то… — Давай назовем его Джо, — предложила я. — Ладно. Этому Джо достаточно быть внимательным и собранным, чтобы везде успевать вовремя. — Эдвард закатил глаза. — В таком маленьком городишке только ты умудряешься попадать в неприятности. Ты бы испортила криминальную статистику Форкса лет на десять! — Давай не переходить на личности! — ледяным тоном бросила я. Каллен рассмеялся. — Да уж. Давай тогда назовем тебя Джейн! — Как ты узнал, что я здесь? — не вытерпела я, снова пододвигаясь к нему. Он колебался, будто решал, стоит ли рассказать мне правду. — Слушай, мне ты можешь доверять, — прошептала я. — Не знаю, есть ли у меня выбор. — Его голос превратился в шепот. — Я ошибался, ты гораздо наблюдательнее, чем мне казалось. — Я думала, ты никогда не ошибаешься! — Раньше именно так и было! — покачал головой Эдвард. — Я ошибся не только в этом. Ты притягиваешь не неприятности, это слишком широкое определение, а беды и опасности. Если в радиусе десяти миль есть источник опасности, ты обязательно его притянешь. — Себя ты тоже считаешь опасным? — Разумеется! — Его лицо внезапно стало холодным и непроницаемым. Я снова потянулась через стол, не обращая внимания на реакцию Каллена, и робко коснулась кончиками пальцев его руки. Рука была холодной и твердой, как камень. — Спасибо, что спас меня уже во второй раз. Выражение прекрасного лица немного смягчилось. — Третьего пусть лучше не будет, ладно? Я нахмурилась, однако кивнула. Эдвард поспешно отдернул руку. — Я следил за тобой и поехал за «фордом» Джессики в Порт-Анжелес, — нехотя признался он. — Никогда раньше не пытался спасать чужую жизнь. Это сложнее, чем я предполагал. Наверное, все дело в тебе. В жизни обычных людей гораздо меньше неприятностей и происшествий! Вероятно, стоило возмутиться — ведь он за мной следил, — но мне было очень приятно! Губы сами собой растянулись в улыбке. — А ты не думал, что в тот день мне было суждено попасть под фургон Тайлера, а ты играешь в бога, вмешиваясь в судьбу? — задумчиво спросила я. — Ну, мне не привыкать, — чуть слышно ответил Эдвард, и я удивленно на него посмотрела. — Я вмешался в твою судьбу сразу, как только увидел. Зловещие слова вернули тот день, когда, даже не знав, кто я такая, он окинул меня исполненным ненависти взглядом. Однако все тревоги и волнения тут же утонули в омуте бесконечного покоя, который я испытывала в его присутствии. Когда Эдвард на меня посмотрел, в моих глазах не было страха. — Помнишь? — мрачно спросил он. — Да, — спокойно ответила я. — Но раз ты здесь, значит, тебя это не останавливает! — Да, я здесь только благодаря тебе. Как же ты сегодня меня нашел? Я надеялась, что он все-таки ответит на мой вопрос. Эдвард плотно сжал губы и искоса взглянул на меня, словно решая, стоит ли откровенничать. — Ешь, а я буду рассказывать. Я тут же схватила вилку и начала жевать так быстро, что чуть не поперхнулась. — Следить за тобой — дело довольно хлопотное. Обычно я легко нахожу людей, особенно прочитав их мысли. — Он замолчал и бросил на меня многозначительный взгляд — я поняла, что перестала жевать. Пришлось съесть еще один равиоли. — Практики ради, я решил заглянуть в сознание Джессики, но упустил тот момент, когда вы разошлись. Не увидев тебя рядом с подругами, я отправился в книжный. В магазин ты не заходила, и я понял, что ты заблудилась. Кружа по городу, я читал мысли людей в надежде узнать что-нибудь полезное. Особых причин волноваться не было, но от чего-то мне стало не по себе… — Эдвард замолчал, задумчиво уставившись в пространство. — Я все ездил по улицам и прислушивался. Солнце садилось, и я собрался продолжать поиски пешком. А потом… — его лицо перекосилось от злости, и он с огромным трудом взял себя в руки. — Что потом? — прошептала я. — Я прочел их мысли, — глухо прорычал Эдвард, его верхняя губа поднялась, обнажив передние зубы, — и понял, что они хотят с тобой сделать. — Склонившись над столом, Каллен закрыл лицо руками. Движение было таким стремительным, что я испугалась. — Не представляешь, каких трудов мне стоило оставить их… живыми. — Эдвард осекся. — Можно было отпустить тебя с Джессикой и Анжелой, но я боялся, что, оставшись один, начну их искать. Охваченные смятением, мои мысли разлетались, как испуганные птички. Сложив руки на коленях, я устало откинулась на спинку стула. Эдвард сидел неподвижно, как статуя. Наконец он испытующе посмотрел на меня. — Ты перестала есть. — Извини, больше не могу. — Ты в порядке? Разве «в порядке» уместно в такой ситуации? — Шока не испытываю, — осторожно сказала я. — Готова ехать домой? — Конечно! Как здорово, еще целый час мы проведем наедине! Еще столько нужно обсудить! Словно по мановению палочки к нам подошла официантка. Может, она подслушивала? — Чего-нибудь желаете? — спросила она Эдварда. — Будьте любезны счет! — Просьба прозвучала резковато, но девица так и застыла с раскрытым ртом. — Да, конечно, — вздрогнув, пролепетала она и, достав из кармана передника листочек, положила на стол. Едва взглянув на счет, Эдвард вернул его официантке вместе с заранее приготовленной купюрой, судя по всему, большого достоинства. — Сдачи не надо, — улыбнулся он, вставая, и выжидательно посмотрел на меня. — Желаю отличного вечера, — сладко улыбнулась официантка, а Эдвард поблагодарил ее, даже не удостоив взглядом. Я едва не расхохоталась. — Это я должна была платить, ты-то даже колу не выпил! Каллен сделал вид, что ничего не услышал. Он галантно открыл передо мной дверь, но за руку так и не взял. Вспоминая рассказы Джессики о намечающемся поцелуе с Майком, я завистливо вздохнула. Эдвард вопросительно на меня посмотрел, и я уже в который раз обрадовалась, что он не может читать мои мысли. Через минуту я устроилась на переднем сиденье «вольво», а Эдвард, захлопнув за мной дверцу, обошел машину спереди и сел рядом. Боже, он двигается, как танцор! Взревел мотор, и мы понеслись прочь. На улице сильно похолодало, вероятно, ясной погоде конец. В кожаном пиджаке было так уютно, и тайком от хозяина я упивалась его запахом. Ловко лавируя между машинами, «вольво» летел на запад по направлению к автостраде. — Теперь твоя очередь! — многозначительно проговорил Эдвард.
Глава девятая ТЕОРИЯ
Можно задать еще один вопрос? — робко попросила я, когда мы на бешеной скорости выезжали на шоссе. Зачем так нестись? — Только один, — нехотя согласился он, — но для начала пристегнись. Я тут же послушалась, чувствуя, что Эдвард внимательно за мной наблюдает. — Как ты догадался, что я не заходила в книжный? Не думаю, что тебе рассказала та старая ведьма с седыми космами! Эдвард целую минуту смотрел на трассу, на которой никого, кроме нас, не было. — Мы вроде пытаемся быть откровенными, — раздраженно пробормотала я. Каллен ухмыльнулся. — Ладно, скажу. Я не почувствовал твой запах. — Он снова уставился на дорогу, давая мне время переварить сказанное. Не подобрав подходящего объяснения, я решила обдумать это позже. Если хочу докопаться до истины, то сейчас нужно спрашивать. — Ты не ответил на мой первый вопрос… — напомнила я. Такое развитие событий Эдварду не понравилось. — Разве? — со вздохом спросил он. — Как именно ты читаешь мысли? На каком расстоянии? А твои родственники умеют… — Я чувствовала себя малолетней идиоткой, пристающей с глупыми вопросами к взрослым. — Вообще-то, это уже второй вопрос, — возразил Эдвард, однако я сцепила пальцы и выжидающе на него смотрела. — Нет, мои родственники так не умеют, а мысли удобнее читать вблизи. Чем знакомее «голос», тем с большего расстояния я могу его слышать. В среднем — в радиусе нескольких миль. Это все равно, что находиться в большом зале, где полно народу и все разговаривают одновременно. Очень похоже на негромкий гул, шум, звучащий где-то на заднем плане. Когда он начинает меня раздражать, я просто его отключаю. Гораздо проще казаться «нормальным», когда слышишь только голоса людей, а не голоса, вперемешку с мыслями. — А почему ты не слышишь меня? — с любопытством спросила я. Золотистые глаза загадочно вспыхнули. — Не знаю, — пробормотал он. — Единственно возможное объяснение — твой разум устроен иначе, чем у остальных. Если сравнить с радио, то твои мысли текут на ультракороткой волне, а я способен ловить только длинные. — Хочешь сказать, что у меня мозги набекрень? — разозлилась я. — Я слышу голоса, а ты беспокоишься о своем душевном здравии!.. Не волнуйся, это же просто теория! Все, теперь твоя очередь. — Он вопросительно поднял брови. Я тяжело вздохнула. С чего же начать? — Мы вроде пытаемся быть откровенными, — напомнил Эдвард. Собираясь с мыслями, я взглянула на приборную панель и, увидев показания спидометра, окаменела. — Ты что, с ума сошел! — заорала я. — Сбавь скорость! — Что случилось? — испугался он, однако на тормоз не нажал. — Сто шестьдесят километров в час! — Я в панике посмотрела в окно, но не увидела ничего, кроме ярких убегающих огней. По обеим сторонам дороги тёмной стеной стоял лес, а мы неслись так быстро, что стена казалась монолитной. — Расслабься, Белла! — закатил глаза Эдвард. — Хочешь, чтобы мы разбились? — Ничего не случится! — Куда ты спешишь? — спокойнее спросила я. — Я всегда так езжу! — усмехнулся он. — Смотри на дорогу! — Белла, я ни разу не попадал в аварию, даже штрафов не платил! — похвастался Эдвард и постучал по голове. — У меня здесь встроенный радар! — Очень смешно! Особенно если учесть, что я дочь полицейского и воспитана на уважении к законам! К тому же, если твой «вольво» разобьется в лепешку, ты просто встанешь и пойдешь дальше. — Очень может быть, — усмехнувшись, ответил он. — Но ты-то так не можешь, поэтому в лепешку лучше не расшибаться, — тяжело вздохнул Эдвард, и стрелка спидометра поползла вниз. — Довольна? — Почти. — Ненавижу ползать, как улитка! — пробормотал он. — Сто двадцать километров в час — это скорость улитки? — Хватит обсуждать мою езду! Я жду, когда ты расскажешь о своей теории! Я закусила губу, а медовые глаза неожиданно смягчились. — Смеяться не буду, — пообещал Эдвард. — Я больше боюсь, что ты разозлишься! — Неужели все так страшно? — В общем, да. Он ждал, а я, не желая видеть его лица, разглядывала свои руки. — Рассказывай. — Не знаю, с чего начать! — Начни с начала, — посоветовал он. — Ты самостоятельно вывела эту теорию? — Нет. — Откуда ты ее взяла? Из книги или из фильма? — Нет, все произошло в субботу на пляже. Я встретила старого друга — Джейкоба Блэка. Его отец и Чарли дружат с незапамятных времен. Отец Джейкоба — один из квилетских старейшин. — Эдвард никак не отреагировал. — Мы прошли к воде. — О коварном соблазнении юного Джейкоба я благоразумно умолчала, — Блэк рассказывал мне старые индейские легенды, наверное, старался напугать. Особенно хорошо мне запомнилась одна… — я запнулась. — Продолжай. — Легенда о вампирах. — Неожиданно для себя перешла на шепот. Смотреть на лицо Каллена я не решалась, зато заметила, как побледнели сжимающие руль пальцы. — И ты сразу подумала обо мне? — Иронии в его голосе я не услышала. — Нет. Он упомянул твою семью. Эдвард внимательно следил за дорогой. От его невозмутимости мне стало страшно, и я бросилась защищать Джейкоба. — Блэк считает это глупым суеверием. Он просто хотел меня напугать. Я сама виновата — заставила его рассказывать страшилки. — Зачем? — Пытаясь меня задеть, Лорен что-то сказала про твою семью, но парень постарше, тоже индеец, заявил, что вы в резервации не бываете. Прозвучало это как-то странно, и, предложив Джейкобу пройтись, я вытянула из него эту историю, — низко опустив голову, каялась я. Эдвард засмеялся, чем немало меня напугал. Разве можно смеяться одним ртом, когда глаза злые и холодные? — Как же ты ее вытянула? Щипцами, что ли? — Я флиртовала, и мне все удалось. — Жаль, что меня там не было! Бедный Джейкоб Блэк! А ты еще меня обвиняла в том, что я «ослепляю и поражаю людей»! Густо покраснев, я стала смотреть в окно. — Что же случилось потом? — через некоторое время спросил Эдвард. — Я залезла в Интернет. — И твои подозрения подтвердились? — Особого интереса в голосе не слышалось, но руки так и сжали руль. — Нет… Большая часть информации оказалась абсурдной. А потом… — Что потом? — Я решила, что мне все равно! — Все равно? — Вопрос прозвучал так, что я невольно подняла голову. Неужели мне удалось пробить его нерушимое спокойствие? — Да, — слабым голосом ответила я, — мне все равно. — Тебя не волнует, что я монстр? Что я не человек? — Не волнует, — твердо ответила я. Эдвард не ответил, внимательно следя за дорогой. Бледное лицо снова стало непроницаемым. — Ты злишься… Зря я все тебе рассказала. — Нет, предпочитаю знать, что ты думаешь, даже если твои догадки неверны. — Так я снова ошиблась? — Я вовсе не об этом, — процедил Эдвард. — Ей все равно! — потрясенно повторял он. — Так я права? — испуганно спросила я. — А тебе не все равно? — съязвил он. — Просто любопытно. По большому счету, я все для себя решила. — Что именно ты хочешь знать? — покорно осведомился Эдвард. — Сколько тебе лет? — Семнадцать, — тут же ответил он. — И давно тебе семнадцать? — Довольно давно. — Он усмехнулся. — Ясно. Эдвард внимательно меня разглядывал, совсем как в ресторане, когда пытался понять, все ли со мной в порядке после невеселого «приключения». — Не смейся… но разве ты можешь выходить в дневное время? Он все-таки засмеялся. — Ерунда! — Солнце не мешает? В гробу не спишь? — Чушь! Я вообще не сплю. — Вообще не спишь? — ошеломленно переспросила я. — Никогда! — прошептал Эдвард, задумчиво глядя на меня. Попав в плен золотых глаз, я начисто забыла, о чем думала. — Ты еще не задала самый главный вопрос. — Его голос звучал холодно и как-то отрешенно. — Какой именно? — Тебя не интересует моя диета? — Ах, это… — прошептала я. — Да-да! Ты же хочешь знать, пью ли я кровь? Меня передернуло. — Ну, Джейкоб мне кое-что рассказал… — И что же рассказал Джейкоб? — Что вы не охотитесь… на людей. По его словам, твоя семья не считается опасной, потому что вы охотитесь только на животных. — Так он сказал, что мы неопасны? — недоверчиво уточнил Эдвард. — Не совсем. Он сказал, что вы не считаетесь опасными, но квилеты по-прежнему не хотят, чтобы вы появлялись в их резервации. Каллен смотрел куда-то вперед. Стрелка спидометра ползла к ста пятидесяти километрам, но возражать я не решилась. — Итак, он прав, вы действительно не охотитесь на людей? — Я старалась, чтобы мой голос звучал как можно безразличнее. — У квилетов хорошая память, — ничуть не смутившись, ответил Эдвард, и я приняла это за положительный ответ. — Однако не стоит обольщаться, — предупредил он. — Квилеты совершенно правы, что держатся от нас подальше. Мы по-прежнему опасны. — Не понимаю… — Мы стараемся. Как правило, у нас получается. Но и ошибки бывают, как, например, сейчас, когда я нахожусь наедине с тобой. — Ты считаешь это ошибкой? — Надеюсь, мой голос прозвучал не слишком печально. — Да, и очень опасной, — мягко подтвердил он. Воцарилась тишина. Я смотрела на яркие огни встречных машин. Они проносились так быстро, что казалось, будто я попала в виртуальный мир компьютерной игры. Время улетало так же стремительно, как и полотно автострады. А вдруг у меня не будет второго такого шанса? Судя по всему, Эдвард считает, что разговор окончен. Ну уж нет, я не стану терять времени! — Расскажи мне еще что-нибудь! — отчаянно попросила я. Неважно, что он скажет, пусть только говорит! — Что ты хочешь знать? — Он произнес это как-то растерянно: мольба в моем голосе застала его врасплох. — Объясни, почему вы охотитесь на животных, а не на людей, — в отчаянии придумала я. На глаза навернулись слезы, и сдерживать их с каждой минутой становилось все труднее. — Не хочу быть монстром! — тихо сказал Эдвард. — Но ведь животных тебе мало? — допытывалась я. — Наверное, это похоже на замену мяса соей. Мы в шутку называем себя вегетарианцами. Кровь животных не полостью удовлетворяет голод, или в нашем случае — жажду, но ее достаточно для поддержания жизни. В большинстве случав, — зловеще добавил Эдвард, — Иногда сдерживаться особенно сложно. — И сейчас сложно? — осторожно спросила я. — Да. — Но ведь ты не голоден! — Откуда такая уверенность? — Твои глаза. Я же рассказывала о своей теории. На пустой желудок мужчины всегда раздражительнее. — А ты очень наблюдательна, — рассмеялся Эдвард. Я не ответила, просто наслаждалась серебристым смехом. — Ты ведь охотился в эти выходные? Вместе с Эмметтом? — Да, — помолчав, ответил он. — Не хотелось уезжать, но было просто необходимо. Лучше не искушать судьбу! — Почему ты не хотел уезжать? — Когда ты далеко, мне очень неспокойно. — Я таяла под взглядом золотых глаз. — Я ведь не шутил, когда просил не упасть в океан. Все выходные я места себе не находил. Тебе повезло, что сегодня ты осталась живой и невредимой. — Он покачал головой, будто что-то внезапно вспомнил. — Ну, почти невредимой. — Что? — удивилась я. — Твои ладони! — напомнил Эдвард, и я посмотрела на почти зажившие царапины. От него ничего не скроешь! — Упала, — вздохнула я. — Так я и думал. — Яркие губы насмешливо изогнулись. — Наверное, все могло быть и хуже! Я страшно переживал и за три дня успел порядком надоесть Эмметту. — Три дня? Ты что, вернулся только сегодня? —спросила я, с трудом выбираясь из плена прекрасных глаз и приводя в порядок мысли. — Нет, в воскресенье. — Тогда почему ты не был в школе? — зло спросила я, вспоминая, сколько горя причинило мне его отсутствие. — Ну, вообще-то мне солнце не мешает, но в ясную погоду лучше никому на глаза не показываться. — Почему? — Когда-нибудь сама увидишь. — Мог бы мне позвонить! — с упреком воскликнула я. — Я ведь не знала, где ты. — Мой голос предательски дрогнул. — Я… мне… — Что? — Мне было так плохо! Я ведь тоже беспокоилась! — Я зарделась, рассказывая о самом сокровенном. Лицо Эдварда перекосилось, как от резкой боли. — Нет, — простонал он, — это неправильно! — Что я такого сказала? — Белла, неужели ты не понимаешь? Одно дело — мучиться самому, и совсем другое — впутывать тебя! — Полные страдания глаза устало смотрели на дорогу, а слова полились так быстро, что я с трудом улавливала смысл. — Не хочу, чтобы тебе было больно, — глухо, но настойчиво проговорил он. — Это неправильно и очень опасно! — Нет! — тоном обиженного ребенка воскликнула я. — Мне все равно, кто ты. Уже слишком поздно! — Не говори так! — прошептал Эдвард. Я закусила губу, надеясь, что физическая боль заглушит сердечную, и смотрела на дорогу. До Форкса, наверное, осталось всего ничего. — О чем ты думаешь? — раздраженно спросил он. Не уверенная, что не разрыдаюсь, я покачала головой. — Ты плачешь? — изумился Эдвард. Я и не подозревала, что по щекам катятся предательские слезы. — Нет, — дрожащим голосом сказала я. Его рука потянулась ко мне, но на полпути замерла и снова легла на руль. — Прости. — В бархатном голосе слышалось глубокое раскаяние. Я знала, то он извиняется не только за то, что заставил меня плакать. — Не извиняйся! — уже увереннее проговорила я. — Ты ведь только что спас мне жизнь. Мы помолчали. — Скажи мне кое-что, — спустя некоторое время попросил Эдвард, стараясь, чтобы голос звучал весело. — Да? — О чем ты думала, когда я выехал из-за угла? У тебя было такое лицо — не испуганное, а скорее сосредоточенное. — Пыталась вспомнить, как вывести из строя противника. Что-нибудь из самообороны. Собиралась сломать ему нос. — Неужели ты хотела драться? — недоумевал Эдвард. — Почему не попыталась убежать? — Когда бегу, я очень часто падаю, — неохотно призналась я. — Ты могла закричать! — В горле пересохло. Он покачал головой. — Ты права. Спасая тебе жизнь, я действительно вмешиваюсь в судьбу. В Финиксе ты тоже устраивала столько проблем? — Что значит «устраивала»? Разве в том, что случилось, есть моя вина? — обиженно спросила я. — «Устраивала» значит как магнит притягивала все опасное. Итак, ты устраивала столько проблем в Финиксе? — Ну, проблемы случались, но гораздо реже, — неохотно промолвила я. — Обычно удавалось отделаться парой швов и легким испугом. Наверное, все дело действительно в магнетизме: чем ближе я к Северному полюсу, тем страшнее и опаснее жизнь. Эдвард негромко захихикал. — Тебе лучше жить на экваторе. Я вздохнула. Въезжая в предместья Форкса, Эдвард сбавил скорость. Дорога заняла не более тридцати минут. — Увидимся завтра? — поинтересовалась я. — Конечно, мне ведь нужно сдавать сочинение, — улыбнулся он. — Встретимся за ленчем. Глупо, но после всего, что случилось сегодня, от обещания Эдварда у меня перехватило дыхание. Я не заметила, как мы оказались возле дома Чарли. В окнах горел свет, пикап стоял на месте; я словно очнулась от волшебного сна и вернулась к реальности. «Вольво» остановился, но выходить я не спешила. — Обещаешь прийти завтра в школу? — Обещаю! Нерешительно кивнув, я в последний раз вдохнула упоительный запах кожи и сняла пиджак. — Оставь его себе. Твоя куртка ведь у Джессики, — напомнил Эдвард. — А что сказать Чарли? — Да уж, рисковать не стоит… Я нерешительно коснулась дверцы. Выходить совсем не хотелось. — Белла? — позвал Эдвард. — Что? — Обернувшись, я увидела, что его лицо вдруг стало очень серьезным. — Можешь мне кое-что пообещать? — Конечно! — выпалила я и тут же об этом пожалела. А если он попросит меня остаться ? Я не смогу… — Никогда не ходи в лес одна. Я раскрыла рот от удивления. — Почему? — Невинная прогулка может быть еще опаснее, чем дружба со мной. Просто поверь на слово. Голос звучал так зловеще, что я задрожала. Что же, это обещание я сдержать смогу. — Как скажешь, — улыбнулась я. Похоже, моя покорность не слишком его обрадовала. — До завтра, — вздохнул он, и я поняла, что мне пора уходить. — До завтра, — повторила я и неохотно открыла дверцу. — Белла? — Эдвард потянулся ко мне, и прекрасное лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Мне казалось, что сердце сейчас вырвется из груди. — Спокойной ночи! Я почувствовала дивный аромат его кожи. Так вот чем пахла куртка! Голова закружилась. Не в силах сдвинуться с места, я пыталась привести в порядок мысли. Наконец я все-таки вышла из машины, но тут же потеряла равновесие и чуть не упала. Эдвард негромко рассмеялся. Обиженно хлопнув дверцей, я, пошатываясь, пошла к дому. Эдвард подождал, пока я дойду до двери, и только потом завел мотор. Серебристая машина исчезла за поворотом, а я завороженно смотрела вслед, почти не чувствуя холода. Словно во сне я нащупала ключи и открыла дверь. — Белла? — тут же позвал из гостиной Чарли. — Да, папа. — Кажется, он смотрит бейсбольный матч. — Что-то ты рано! — Разве? — Еще и восьми нет. Как съездили? — Отлично! — Я почти забыла, что именно планировалось на этот вечер. — Девочки выбрали платья. — Ты в порядке? — Да, просто немного устала. Мы столько магазинов обошли… — Думаю, тебе стоит пораньше лечь спать! — озабоченно посоветовал Чарли. Неужели я так плохо выгляжу? — Сначала позвоню Джессике. — Разве не она тебя привезла? — Да, но я забыла куртку в ее машине. Хочу попросить, чтобы Джесс завтра ее захватила. — Дай ей хоть до дома доехать! — Конечно! Ретировавшись на кухню, я плюхнулась на стул. Боль тысячей иголок терзала голову. Наверное, это последствия стресса. Зря я так храбрилась при Эдварде… «Соберись!» — приказала я себе. Зазвонил телефон, страшно меня испугав. Я схватила трубку. — Алло! — пролепетала я. — Белла? — Привет, Джесс! Как раз собиралась тебе звонить. — Ты уже дома? — Она беспокоилась за меня, но удивилась, что я вернулась так рано. — Да. Я забыла куртку в твоей машине. Захвати ее завтра, ладно? — Конечно! А теперь расскажи мне, что случилось! — потребовала она. — Давай лучше завтра на тригонометрии, хорошо? — Нас слышит твой папа? — догадалась подруга. — Угу. — Ладно, поговорим завтра, пока! Судя по ее тону, завтра мне предстоит инквизиторский допрос. — Пока, Джесс! С трудом передвигая ноги, я поднялась наверх и кое-как расстелила постель. Только встав под теплый душ, я поняла, как сильно замерзла. Несколько минут меня колотил озноб, и лишь когда вода стала горячей, как кипяток, онемевшее тело начало оживать. Я так и стояла, не в силах пошевелиться, пока бойлер не опустел. Выйдя из душа, я поплотнее закуталась в махровую простыню. Сушить волосы феном было лень, и, вернувшись в свою комнату, я быстро переоделась в теплую толстовку и тренировочные брюки. Соорудив на голове тюрбан из полотенца, я нырнула под одеяло и сжалась в комочек. Тепло волнами развивалось по телу, и я понемногу успокаивалась. Сегодняшние события теснились в голове, не давая уснуть. Столько всего случилось! Образы кружили в бешеном калейдоскопе, но, проваливаясь в забытье, я успела подвести итог уходящему дню. Три вещи прояснились окончательно. Во-первых, Эдвард — вампир. Во-вторых, он хочет попробовать мою кровь, хотя и борется с этим желанием. А в-третьих, я окончательно и бесповоротно в него влюбилась.
Глава десятая ВОПРОСЫ
На следующее утро мне было непросто себя убедить, что события вчерашнего вечера не приснились. За окном темно и туманно, лучше не придумаешь! Раз уж надо идти в школу, стоит одеться потеплее. Куртки-то нет, значит, это был не сон! Я так и заснула с полотенцем на голове, и волосы не высохли. Пришлось собирать их в пучок. Когда я сошла вниз, Чарли уже не было. Наверное, опаздываю. Проглотив батончик мюсли, я запила его молоком прямо из пакета. Схватив сумочку, переложила кошелек в рюкзак, проверила, не забыла ли сочинение. Теперь быстрее в школу! Надеюсь, Джессика не забудет мою куртку. Туман превратился в густой смог. Сильно похолодало, ледяная мгла обжигала лицо и руки. Забравшись в пикап, я тут же включила печку. Видимость была настолько плохой, что серебристую машину я увидела, лишь выйдя на подъездную дорожку. Сердце бешено заколотилось, в глазах потемнело. Когда подъехал Каллен, я не заметила, но вот он здесь и гостеприимно открывает дверцу. — Хочешь, поедем вместе? — предложил Эдвард, явно наслаждаясь моим испуганным видом. Впрочем, за его усмешкой скрывалась неуверенность: он ведь предоставил мне свободу выбора, я могу отказаться. Возможно, на это он и наделся. Напрасно! — С удовольствием, — спокойно ответила я и, сев в машину, увидела на подголовнике бежевый пиджак. — Решил захватить пиджак, не хочу, чтобы ты заболела, — осторожно сказал Эдвард. Сегодня он надел серебристый пуловер с треугольным вырезом. Эластичная ткань красиво облегала тело. Жаль, что, восхищаясь лицом, я обделяла вниманием тело. — Не такая уж я слабенькая, — возразила я, надевая пиджак. Интересно, запах такой же, как вчера? Нет, даже лучше! С головокружительной скоростью мы неслись по утреннему городу. Мне было немного не по себе. Прошлой ночью между нами исчезли все преграды, но как вести себя сегодня, я не знала и ждала, пока заговорит он. — Что, сегодня вопросов не будет? — пошутил Эдвард. — Они тебя раздражают? — Скорее не вопросы, а твоя реакция. — Я плохо реагирую? — Наоборот, хорошо, в том-то и проблема. Ты ничего не боишься, это ненормально! Приходится гадать, что ты думаешь на самом деле. — Я всегда говорю то, что думаю. — Ты все извращаешь! — обвинил он. — Не так уж и много, — пробормотала я. — Достаточно, чтобы свести меня с ума, — весело сказал Эдвард. — Тебе просто не нравится моя трактовка, — обиженно прошептала я и тут же об этом пожалела. Эдвард молчал, и мне показалось, что я испортила ему настроение. Каждый думая о своем, мы подъехали к школе. Внезапно меня осенило. — А где твоя семья? — Они взяли машину Розали, — спокойно ответил Эдвард, показывая на новенький красный кабриолет с откидным верхом. — Шикарный, правда? — Bay! — шумно выдохнула я. — Если у нее такая машина, зачем она ездит с тобой? — Ну, роскошь не всегда благо. Стараемся не выделяться! — Без особого успеха, — засмеялась я, выбираясь из машины. Благодаря сумасшедшей скорости, мы выиграли время. — Так зачем Розали решила выделиться сегодня? — А сама не догадываешься? Я же нарушаю все правила! — Каллен подождал меня, чтобы вместе пойти к школе. Наши тела так близко… вот бы коснуться его рукой! Не уверена, что ему понравится! — Тогда зачем вам эти машины? — поинтересовалась я. — Если хотите быть как все? — Маленькие слабости, — улыбнулся Каллен. — Любим быструю езду. — Снобы, — чуть слышно пробормотала я. Под навесом столовой ждала Джессика с круглыми от удивления глазами, в руке она держала мою куртку. — Привет, — подойдя, сказала я. — Спасибо, что не забыла! Подруга молча отдала мне куртку. — С добрым утром, Джессика, — вежливо поздоровался Эдвард. Ну разве он виноват, что у него такой соблазнительный голос?! — Э-э, привет! — растерянно промямлила она. — Увидимся на тригонометрии, Белла. Я тяжело вздохнула: как можно быть такой назойливой? — До встречи, — сказала Джессика и ушла — было очевидно, что ей этого не хотелось. — Что ты ей скажешь? — тихо спросил Эдвард. — Эй, ты же не можешь читать мои мысли! — зашипела я. — Верно, — отозвался он, и его глаза заблестели. — Зато с Джессикой никаких проблем. Она собирается подкараулить тебя в классе и допросить с пристрастием. Застонав, я в последний раз вдохнула чарующий аромат бежевой кожи и надела свою куртку. Аккуратно сложив пиджак, Эдвард повесил его на руку. — Так что ты ей скажешь? — Есть идеи? Что она хочет узнать? Несколько минут он задумчиво молчал. Первым уроком у меня был английский, и мы шли ко второму корпусу. — Ее интересует, не встречаемся ли мы и как ты ко мне относишься, — наконец признался Эдвард. — Да уж! И что мне ответить? — нарочито равнодушно спросила я. Мимо шли студенты, некоторые с удивлением смотрели на нас, но меня это не волновало. — Хмм, — задумчиво протянул Эдвард и, поймав выбившуюся из пучка прядь моих волос, заправил ее за ухо. Сердце остановилось; наверное, я сейчас умру. — Думаю, на первый вопрос лучше ответить «да», если ты, конечно, не возражаешь. Зачем что-то выдумывать. — Не возражаю. — А что касается второго… Я сам выслушаю твой ответ с огромным интересом. — Он улыбнулся — как же я любила его улыбку. Разволновавшись, я даже не успела ответить. — Увидимся за ленчем, — бросил Эдвард и ушел на философию. Покрасневшая и разъяренная, я пулей влетела в класс. Обманщик, он просто играет со мной в кошки-мышки! Что же сказать Джессике?.. Выпуская пары, я швырнула тяжелый рюкзак на парту. — Привет, Белла, — поздоровался сидевший за соседним столом Майк. — Как Порт-Анжелес? — Замечательно! — без запинки ответила я. — Джессика купила чудесное платье. — Она что-нибудь говорила про понедельник? — робко поинтересовался Майк, и я улыбнулась, радуясь, что разговор принял такой оборот. — Кажется, Джессика очень довольна. — Правда? — обрадовался он. — Конечно, правда! Тут в класс вошел мистер Мейсон и стал собирать сочинения. Английский и политология прошли без приключений. Меня волновало предстоящее объяснение с Джессикой, а еще больше то, что читающий ее мысли Каллен узнает все до последнего слова. От этой его способности одни неприятности, — естественно, когда он не спасает мне жизнь. К концу второго урока туман рассеялся, хотя тучи висели по-прежнему низко. Глядя на небо, я задумчиво улыбнулась. Эдвард оказался прав. Не успев зайти на тригонометрию, я увидела Джессику. Она так и подпрыгивала на стуле. Решив не откладывать разговор в долгий ящик, я села рядом. — Расскажи мне все! — тут же потребовала она. — Что именно? — А что случилось вчера вечером? — Каллен угостил меня ужином и отвез домой. Мой ответ Джессике не понравился — она ждала подробностей. — Как же вы так быстро доехали? — недоверчиво спросила подруга. — Он водит как ненормальный! Я чуть со страха не умерла. — Надеюсь, она уже слышала, как водят Каллены. — Вы заранее договорились встретиться в том ресторане? Ничего себе вопрос! — Нет, я вообще не знала, что Каллен в Порт-Анжелесе! — честно ответила я. — А сегодня он отвез тебя в школу? — допытывалась Джессика. — Да, и все опять произошло случайно. Просто вчера он обратил внимание, что я забыла куртку. — Еще встречаться собираетесь? — Эдвард предложил отвезти меня в Сиэтл, потому что боится, что мой пикап не выдержит дороги. Это считается? — Конечно! — с жаром кивнула подруга. — Значит, собираемся. — Ничего себе! — восторженно воскликнула она. — Ты и Эдвард Каллен! — Да, — спокойно согласилась я. — Подожди! — замахала руками Джессика. — Вы уже целовались? — Нет, — пробормотала я. — Ничего подобного! На лице Джессики отразилось разочарование. На моем — тоже. — Думаешь, в субботу он?.. — многозначительно подняла бровь подруга. — Очень сомневаюсь. — Я и не пыталась скрыть досаду. — О чем вы говорили? — продолжала расспрашивать Джесс. Начался урок, и мы перешли на шепот. Однако мистер Варнер за дисциплиной особо не следил, и болтали почти все. — Не знаю, Джесс, о многом, — зашептала я. — О сочинении по «Макбету», например. — Эдвард ведь действительно говорил что-то про сочинение! — Белла, пожалуйста, — взмолилась Джессика, — расскажи поподробнее! — Знаешь, как с ним флиртовала официантка в том ресторане? Из кожи вон лезла! А Каллену хоть бы что! — Надеюсь, он меня слушает. Пусть порадуется! — Ну, это хороший признак, — заметила Джессика. — Девушка была симпатичная? — Очень! На вид лет девятнадцать — двадцать. — Тогда вообще отлично! Значит, ты ему нравишься! — Не знаю, трудно сказать… Он всегда такой таинственный! — проговорила я, картинно вздыхая. — Как ты только не боишься оставаться с ним наедине! — Почему я должна бояться? — Он чересчур обаятельный! Лично я рядом с ним чувствую себя дурой. — Джессика скорчила гримасу, очевидно, вспоминая сегодняшнее утро или вчерашний вечер, когда она стала жертвой золотистых глаз и бархатного голоса. — Ну, со мной такое тоже бывает, — призналась я. — И как ты к нему относишься? Он тебе нравится? — Вот мы и подошли к самому интересному! — Да, — только и ответила я. — То есть Каллен тебе действительно нравится? — не успокаивалась подруга. — Да, — густо краснея, повторила я. Однако от нее так легко не отделаешься! — Очень нравится? — Очень, — прошептала я. — Намного больше, чем я ему. Но тут уж ничего не поделаешь! — Мои щеки снова залила краска. К счастью, тут вмешался мистер Варнер, задав Джессике какой-то вопрос. Учитель все же заметил нашу болтовню. Хорошо, что он меня не вызвал! Джесс была готова и ответила правильно, а вот я, заглянув в тетрадку, тут же нашла пару ошибок. На тригонометрии нам больше не удалось поговорить, а когда прозвенел звонок, я совершила обманный маневр. — Имей в виду, на английском Майк спрашивал, понравился ли тебе ужин, — сообщила я. — Правда? И что ты ему сказала? — не замедлила проглотить наживку Джесс. — Что тебе очень понравилось. Знаешь, как он обрадовался! — Как именно он спросил, и что ты ответила? Остаток перемены и большая часть испанского прошли за структурным разбором фраз Майка и детальным анализом выражения его лица. При других обстоятельствах я бы ни за что не выдала Ньютона, поэтому чувствовала себя немного виноватой. Наконец настал обеденный перерыв. Вскочив с места, я как попало покидала учебники в рюкзак. Судя по всему, мое приподнятое настроение не укрылось от Джессики. — Ты ведь не сядешь за наш столик? — догадалась она. — Не знаю, — неуверенно ответила я, боясь, что Каллен куда-нибудь исчезнет. Но он ждал прямо за кабинетом испанского и был как никогда похож на греческую статую. Воздев глаза к небу и многозначительно взглянув на меня, Джессика унеслась прочь. — Пока, Белла! — Ее тон не предвещал ничего хорошего. Пожалуй, мне сегодня стоит отключить телефон. — Привет, — невесело проговорил Каллен. Наш разговор он слышал, можно не сомневаться! — Привет! О чем говорить, я не знала, и Эдвард тоже молчал, очевидно, ожидая благоприятного момента. Так мы и пришли в столовую. Вспомнился первый день — я снова завладела всеобщим вниманием! Каллен встал в очередь, так и не сказав мне ни слова, хотя то и дело бросал на меня задумчивые взгляды. Теперь его лицо выглядело раздраженным, и я стала нервно теребить молнию куртки. — Что ты делаешь? — закричала я, увидев, что он набрал целый поднос еды. — Это все мне? Покачав головой, Каллен молча подошел к кассе. — Половина мне. Я скептически поджала губы, а Эдвард пошел к столику, за которым мы уже однажды сидели. Я то и дело ловила заинтересованные взгляды одноклассников, а вот Каллен делал вид, что ничего не замечает. — Можешь выбрать то, что тебе нравится, — милостиво разрешил он, пододвигая ко мне поднос. — Интересно, — я взяла большое яблоко, — что случится, если заставить вас есть обычную пищу? — Ну, тебе всегда все интересно! — подначил Эдвард, качая головой. Бросив на меня злой взгляд, он взял кусок пиццы и с аппетитом съел. Я сидела с круглыми глазами. — Интересно, что случится, если заставить тебя есть землю? — Я пробовала… один раз, на спор, — невольно рассмеявшись, призналась я. — Не так уж и противно. — Знаешь, меня это нисколько не удивляет, — улыбнулся Эдвард и посмотрел через мое плечо. — За нами следит Джессика, вечером жди нового допроса. — Упомянув мою подругу, он снова помрачнел. Отложив яблоко, я попробовала пиццу. Предстоящий разговор вряд ли будет приятным. — Значит, официантка была хорошенькой? — небрежно спросил Эдвард. — А то ты не заметил? — Я не обращал внимания, у меня были заботы поважнее. — Бедная девушка! — В такой ситуации я могла позволить себе великодушие. — Кое-что из того, что ты сказала Джессике, мне не нравится! — прохрипел Эдвард, беспокойно глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. — Неудивительно! Знаешь, что говорят про тех, кто подслушивает? — мрачно спросила я. — Я же предупреждал, что буду слушать! — Ая предупреждала, что не хочу, чтобы ты читал мои мысли! — Верно, — нехотя признал он. — Но как же узнать, что ты действительно думаешь? Просто некоторые вещи мне не нравятся! — Да что ты! — съязвила я. — Сейчас это уже неважно! — А что важно? — поинтересовалась я. Вот бы пододвинуться к нему поближе! Но я постоянно себя одергивала, вспоминая, что нахожусь в переполненной столовой, где за мной следят десятки любопытных глаз. Как жаль, что нельзя забыть об условностях! — Почему тебе кажется, что ты мне нравишься меньше, чем я тебе? — прошептал Эдвард, пронзая меня золотистым взглядом. Попав в плен волшебных глаз, я забыла, как дышать. Лишь огромным усилием воли я отвела взгляд в сторону. — Ты опять!.. — Что такое? — удивился Эдвард. — Ослепляешь меня! — выдавила я. — Прости! — Ладно, — вздохнула я. — Ты ведь не нарочно! — Так ты ответишь на мой вопрос? — Да, — прошептала я. — «Да» — ответишь, или «Да» — ты действительно так думаешь? — Да, я действительно так думаю. — Я изучала пластиковую поверхность стола. Мы замолчали, заговаривать первой не хотелось, а не смотреть на него стоило огромных трудов. — Это не так, — мягко сказал он, и, подняв глаза, я с удивлением заметила, что выражение его лица смягчилось. — Откуда ты знаешь? — прошептала я, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди. Как же мне хотелось ему верить! — Почему ты мне не веришь? — Желтые тигриные глаза заглядывали в душу, словно пытаясь прочитать ответ прямо там. Ну почему мне так трудно собраться с мыслями? Как мучительно трудно подобрать нужные слова! Я видела, что его сильно раздражает мое молчание. — Дай мне подумать! — твердо сказала я. Эдвард понял, что я собираюсь ответить, и его лицо просветлело. Я задумчиво сложила ладони веером и, прежде чем заговорить, долго сгибала и разгибала пальцы. — За исключением очевидного… Знаешь, иногда… — я запнулась, — точно сказать не могу, ведь я не умею читать чужие мысли… Так вот, иногда мне кажется, что ты пытаешься от меня избавиться. — Вот в такую словесную форму я смогла облечь боль, которую он мне иногда причинял. — Очень проницательно! — прошептал Эдвард. Значит, я не ошиблась. Все правильно! Боже, ну почему мне так больно! — Но именно в этом ты заблуждаешься! — Тигриные глаза сузились. — А что же ты считаешь очевидным? — Посмотри на меня! — потребовала я, будто он и так на меня не смотрел. — Во мне нет ничего примечательного… кроме феноменальной неловкости и поразительной способности попадать в переделки. И посмотри на себя! — Ни за что не поверю, что он не понимает, как хорош собой! На секунду Эдвард нахмурился, потом кивнул. — Знаешь, у тебя неверное представление о самой себе! Зациклилась на собственных недостатках. Неужели не помнишь, какой фурор ты произвела в самый первый день? — мрачно усмехнулся он. — Не может быть… — в полной растерянности пробормотала я. — А уж заурядной тебя точно не назовешь, можешь мне поверить! Как ни странно, смущение оказалось гораздо сильнее радости, которую доставили его слова. — Зато я не пытаюсь от тебя избавиться! — Неужели не понимаешь, что это только подтверждает твою исключительность?! — Эдвард покачал головой, будто в чем-то себя убеждая. — Ради твоей безопасности я готов на все! Выражение его лица в очередной раз изменилось, и я увидела лукавую улыбку. — К сожалению, сохранение и поддержание твоей безопасности требуют моего постоянного присутствия, — ухмыльнулся он. — Сегодня еще никто не пытался меня убить, — напомнила я, благодарная за то, что разговор принял такой оборот. О расставании больше говорить не хотелось. Если нечто подобное случится, придется придумать какую-то опасность, чтобы удержать его возле себя. Нет, об этом еще рано беспокоиться, тем более что Эдвард так пристально на меня смотрит! Хорошо, хоть не знает, что я задумала!
|
|
|
|
|