Стефани Майер

книги майер скачать/Рассвет

Книга "Рассвет"

 Читать онлайн

(скачать книгу бесплатно) 

(скачать другие книги Стефани Майер)

 

 

На главную     Начало книги

1   2   3    4   5   6   7

Скользя взглядом по кромке дальнего кряжа, вставшего серовато-голубой стеной на фоне темно-зеленого леса, я вдруг зацепилась за серебристую — или золотистую — искорку.

Я всматривалась изо всех сил в цветную точку, которой на этом склоне неоткуда было взяться. И орел не разглядел бы ее в густом тумане.

Она смотрела на меня.

С первого взгляда было ясно, что это вампирша. Белоснежно-мраморная кожа, в миллион раз глаже человеческой, слегка мерцающая даже в этот пасмурный день. Впрочем, если бы не кожа, ее выдала бы неподвижность. Только вампиры и статуи умеют так застывать.

Волосы у нее были светлые-светлые, почти серебристые. Вот она, искорка, притянувшая мой взгляд. Прямые, как линейкой, разделенные на пробор, они обрывались ровным каре у подбородка.

Незнакомка. Раньше я ее точно никогда не видела, даже в человеческой жизни. Ни одно лицо из смутных воспоминаний не походило на это. Однако темно-золотистые глаза моментально подсказали мне разгадку.

Ирина. Все-таки решила наведаться.

Мгновение мы смотрели друг на друга. Неужели ей тоже хватит одного взгляда, чтобы понять, кто я такая? Я хотела помахать рукой, но ее губы внезапно скривила злобная гримаса.

Из леса донесся победный клич Ренесми, которому вторил вой Джейкоба. Через несколько секунд звук долетел до Ирины, и она машинально дернула головой. Взгляд ее переместился чуть вправо — понятно, что она увидела. Огромного рыже-коричневого волка, возможно, того самого, что прикончил ее возлюбленного Лорана. Сколько она уже за нами наблюдает? Наверняка достаточно, чтобы не пропустить предшествовавший обмен любезностями…

Ее лицо исказилось от боли.

Я непроизвольно развела руками, извиняясь. Она повернулась ко мне и ощерила зубы. Из горла вырвался глухой рык.

Когда он долетел до меня, вампирша уже скрылась в дальнем лесу.

— Черт! — простонала я.

Ноги сами понесли меня в рощу, за Джейкобом и Ренесми, которых я теперь боялась упустить из вида. Неизвестно, куда подалась Ирина и насколько она сейчас разъярена. Все вампиры одержимы мстительностью, а подавить ее стоит огромных усилий…

Не прошло и двух секунд, как, мчась во весь опор, я оказалась возле них.

— Мой больше! — раздался возмущенный голос Ренесми, когда я, продравшись через густые заросли колючего боярышника, ступила на полянку.

Увидев выражение моего лица, Джейкоб прижал уши и припал к земле, обнажив клыки на окровавленной после охоты морде. Глаза принялись прочесывать лес, а из груди донесся раскатистый рык.

Ренесми, как и Джейкоб, вся обратилась во внимание. Позабыв о добытом лосе, она прыгнула мне на руки и прижала обе ладони к моим щекам в ожидании разъяснений.

— Ничего страшного, — поспешила успокоить я. — Перестраховываюсь. Все в порядке. Наверное. Сейчас, погодите.

Вытащив сотовый, я нажала кнопку моментального набора. Эдвард ответил после первого гудка. Джейкоб и Ренесми напряженно слушали мою часть диалога, пока я вкратце обрисовывала случившееся.

— Беги сюда, возьми Карлайла, — тараторила я так, что Джейкоб хорошо если половину разбирал. — Я видела Ирину, она видела меня, а потом разглядела Джейкоба, психанула и убежала — наверное. У нас не появлялась — пока, — но, может, появится. Если нет, вам с Карлайлом нужно будет догнать ее и поговорить. Я беспокоюсь.

Джейкоб глухо зарычал.

— Будем через полминуты, — пообещал Эдвард, и за его спиной засвистел ветер.

Мы понеслись обратно на луг и сели ждать. Вслушивались в тишину, надеясь вовремя уловить незнакомые шаги.

Впрочем, они оказались знакомыми. Рядом со мной возник Эдвард, потом, через несколько секунд, — Карлайл. Затем — к моему удивлению — послышался мягкий топот болыпихлап. Впрочем, что удивительного? Конечно, Джейкоб вызвал подкрепление, стоило появиться крошечному намеку на грозящую Ренесми опасность.

— Она стояла вон на том утесе, — показала я. Если Ирина бросилась наутек, то фора у нее уже приличная. Вряд ли она остановится, чтобы выслушать Карлайла. — Может, вызвать на подмогу Эмметта с Джаспером? Она… очень уж всполошилась. И на меня рычала.

— Что? — вскинулся Эдвард.

Карлайл успокаивающе положил ему руку на плечо.

— Она переживает. Я ее догоню.

— Я с тобой! — не отступал Эдвард.

Они обменялись долгим взглядом — Карлайл, судя по всему, взвешивал: с одной стороны, Эдвард злится на Ирину, с другой — чтение мыслей может сослужить хорошую службу… Наконец Карлайл кивнул, и они с Эдвардом отправились по следу, не став звать ни Джаспера, ни Эмметта.

Джейкоб нетерпеливо засопел и ткнул меня носом в спину. Наверное, хочет как можно быстрее доставить Ренесми домой, в безопасное место. Поскольку я думала так же, мы немедленно поспешили обратно, с Ли и Сетом в арьергарде.

Ренесми довольно восседала у меня на руках, не отнимая ладошки от моей щеки. Раз охоту отменили, значит, остается только донорская кровь. Еще бы тут не быть довольной.

28. Будущее

Карлайл с Эдвардом не успели догнать Ирину — ее след обрывался в заливе. Они переплыли на другой берег в надежде найти его там снова, однако на многие километры в обе стороны по восточному побережью не осталось ни одной зацепки.

Я во всем виновата. Ирина, как и предсказывала Элис, пришла помириться с Калленами — а вместо этого перед ней помахали красной тряпкой, продемонстрировав дружбу с Джейкобом… Ну почему я не заметила ее раньше, до того как Джейкоб перевоплотился?! И что нам стоило пойти охотиться в другое место?..

Теперь почти ничего не поделаешь. Карлайл позвонил Тане, сообщил неутешительные новости. Они с Кейт не видели Ирину с тех пор, как решили приехать на свадьбу, и их очень обескуражило, что она была так близко, а домой не вернулась. Наверное, даже временная утрата сестры будила тяжелые воспоминания о том, как много столетий назад их семья лишилась матери.

Элис зацепила краем глаза несколько обрывков ближайшего будущего Ирины — правда, ничего конкретного. Ясно было, что путь ее лежит не в Денали, но в остальном картинка получалась расплывчатая. Элис видела, как Ирина в крайнем смятении бредет, убитая горем, через безлюдную снежную равнину… на север? на восток?

Шли дни. Хоть я и не забывала ничего, Ирина с ее болью постепенно отодвинулись на второй план. Нашлись другие, более важные заботы. Через несколько дней мне предстояло лететь в Италию. Как только вернусь, отправимся в Южную Америку.

Все уже обсудили в подробностях по сто раз. Сперва обратимся к тикуна, доберемся до истоков их преданий. Джейкобу, который уже точно ехал с нами, отводилась в исследованиях немаловажная роль — вдруг тикуна, которые верят в вампиров, не пожелают обсуждать с нами свои легенды. Если с этим племенем не выйдет, будем изучать другие, родственные — их там немало. У Карлайла в долине Амазонки живут старые друзья, которые тоже могут располагать важными сведениями. Или хотя бы направят нас по нужному пути. Маловероятно, конечно, что к амазонским вампирам предания о «полукровках» имеют непосредственное отношение, поскольку все трое — женского пола… В общем, неизвестно, насколько затянутся наши поиски.

Об этих планах я еще ни словом не обмолвилась Чарли, так что, пока Эдвард с Карлайлом обсуждали детали поездки, я ломала голову, как сказать отцу. Как преподнести поаккуратнее?

Размышляя, я не сводила глаз с Ренесми. Она свернулась калачиком на диване, и, судя по ровному дыханию, спала крепким сном. Спутанные локоны разметались по лицу. Обычно мы относили ее на ночь в наш домик, но сегодня не хотели уходить от остальных, тем более что Эдвард с Карлайлом с головой ушли в обсуждение.

Эмметта с Джаспером больше занимали охотничьи вопросы. Просторы Амазонки сулили интереснейшие изменения в рационе. Ягуары, пантеры… Эмметт лелеял мечту сразиться с анакондой. Эсми и Розали прикидывали, что брать с собой. Джейкоб отлучился, чтобы оставить стае Сэма указания на время своего отсутствия.

Элис неспешно (для нее) двигалась по комнате, наводя порядок — хотя все и так было вылизано до блеска, — поправляя и без того ровно висящие гирлянды. Вот она принялась выравнивать вазы на полке. По лицу, где отсутствующее выражение сменялось осмысленным, было ясно, что Элис заглядывает в будущее. Я думала, она силится рассмотреть, что нас ждет в Южной Америке (в обход слепых пятен от Джейкоба и Ренесми), — пока Джаспер не обронил: «Перестань. Нам нет до нее дела!», — и комнату не окутало легким облаком безмятежности. Выходит, Элис вновь беспокоится об Ирине…

Показав Джасперу язык, она взяла тяжелую хрустальную вазу с белыми и красными розами и направилась в кухню. Один из белых бутонов подвял — едва заметно, однако Элис твердо вознамерилась добиться абсолютной безупречности (и не мучаться отсутствием видений).

Я смотрела на Ренесми, поэтому не видела, как ваза внезапно выскользнула у Элис из рук. Только услышала, как хрусталь рассекает воздух, и, скосив глаза, поймала момент, когда ваза, грохнувшись на мраморный пол, разлетелась десятком тысяч сверкающих осколков.

Мы застыли, слушая звяканье прыгающих по полу кусочков хрусталя, упираясь остановившимися взглядами в спину Элис.

Сперва мне пришла в голову бредовая мысль, что Элис шутит. Ведь уронить вазу случайно она никак не могла. Я сама сто раз успела бы метнуться через комнату и поймать вазу на лету, если бы не уверенность, что Элис подхватит ее сама. Как она вообще могла выскользнуть из рук? Таких сильных и ловких?..

Никогда не видела, чтобы вампир что-то ронял. Ни-ког-да.

Резким, неуловимым движением Элис обернулась.

Дикими, остановившимися глазами, расширенными до того, что, они, казалось, перестали умещаться на ее узком лице, Элис смотрела одновременно на нас и в будущее. Заглянуть в ее глаза в ту секунду — все равно что в могильную яму, где меня моментально похоронило под лавиной ужаса, отчаяния и боли.

Я услышала, как ахнул, будто задохнувшись, Эдвард.

— Что такое? — прорычал примчавшийся вихрем Джаспер, захрустев рассыпанными по полу осколками. Он взял Элис за плечи и встряхнул. Она закачалась тряпичной куклой. — Элис, в чем дело?

Тут я заметила, как Эмметт, оскалив зубы, бросает взгляд за окно в ожидании атаки.

Эсми, Карлайл и Розали не проронили ни звука, замерев, как и я, в неподвижности.

Джаспер снова встряхнул Элис.

— Что с тобой?

— Они идут за нами… — в один голос прошептали Элис с Эдвардом. — Все вместе.

Тишина.

На этот раз я догадалась раньше остальных, потому что их слова воскресили в памяти мое собственное видение. Обрывки давнего сна — расплывчатого, нечеткого, смутного, как будто смотришь через плотную вуаль… Черная шеренга, плывущая на меня, призрак полузабытого человеческого кошмара. Разглядеть сквозь пелену кровавый отсвет в глазах и блестящие клыки я не могла, но прекрасно знала, что все это есть…

Вместе с картинкой проснулось мучительное желание защитить, уберечь самое драгоценное, скрытое за моей спиной.

Я хотела подхватить Ренесми на руки, растворить в своей коже, в волосах, сделать невидимкой. Но даже повернуться и посмотреть на нее не было сил. Я не окаменела, я заледенела. Впервые с тех пор, как я стала вампиром, меня пробрал холод.

Подтверждения своим страхам я уже не слышала. К чему? Все ясно и так.

— Вольтури! — простонала Элис.

— Все вместе, — раздался одновременный стон Эдварда.

— Зачем? — спросила Элис у самой себя. — Как?

— Когда? — прошептал Эдвард.

— Зачем? — эхом откликнулась Эсми.

— Когда? — трескающимся, как лед, голосом, повторил Джаспер.

Элис смотрела не мигая; ее глаза как будто подернулись пленкой, и из них ушло всякое выражение. Только на губах застыл ужас.

— Скоро, — проговорила она одновременно с Эдвардом. Потом добавила, уже одна: — В лесу снег, в городе тоже. Чуть больше месяца.

— Зачем? — дождался своей очереди Карлайл.

— Должна быть причина, — предположила Эсми. — Может, посмотреть…

— Нет, Белла им не нужна, — глухо отозвалась Элис. — Там все до единого — Аро, Кай, Марк, свита в полном составе — и жены.

— Жены никогда не покидали замок! — тусклым голосом возразил Джаспер. — Сидели сиднем. Даже во время южного бунта, когда власть пытались захватить румыны. Даже во время истребления бессмертных младенцев. Не вышли ни разу.

— А теперь выйдут… — прошептал Эдвард.

— Но зачем? — недоумевал Карлайл. — Что же мы должны были натворить, чтобы навлечь такое?!

— Нас так много, — бесцветным голосом ответил Эдвард. — Наверняка они хотят убедиться… — Он недоговорил.

— Все равно главное остается неясным! Что им нужно?

Я, кажется, знала ответ на вопрос, хотя и не понимала. Им нужна Ренесми. Я догадывалась с самого начала, что они за ней придут. Подсознание предупреждало, когда девочки еще и в помине не было. Поэтому, как ни странно, известие не стало для меня неожиданностью. Как будто я всегда понимала, что рано или поздно Вольтури придут отнять мое счастье.

Однако все же непонятно.

— Вернись назад, Элис, — умолял Джаспер. — Поищи, откуда взялось видение.

Элис, ссутулившись, покачала головой.

— Ниоткуда, Джас. Я не искала ни их, ни кого-то из наших. Пыталась прощупать Ирину. Там, где я предполагала… — Элис умолкла, и ее глаза снова затуманились. Мгновение она всматривалась в никуда.

И вдруг Элис вскинула голову. Взгляд ее стал тверже кремня.

— Она решила пойти к ним! Ирина решила пойти к Вольтури. И тогда они соберутся… Как будто они только ее и ждали. Как будто и без того намеревались, просто хотели дождаться…

В полной тишине мы переваривали услышанное. Что же такого Ирина сообщит Вольтури, чтобы вызвать столь ужасные последствия?

— Ее можно остановить? — не сдавался Джаспер.

— Никак. Она почти на месте.

— Что она делает? — Карлайл начал выяснять подробности, но я уже не слушала.

Разрозненные образы складывались в единую картину. Вот Ирина застыла на утесе. Смотрит. Что она видит? Вампира и оборотня, которые дурачатся как лучшие друзья. Ирина, само собой, приходит в ярость — все ясно, других объяснений не требуется. Но я так зациклилась на этом образе, что упустила из виду другой.

Еще она видит ребенка. Бесконечно прекрасного ребенка, выделывающего цирковые трюки на фоне падающего снега, — трюки, которые человеческому отпрыску не под силу…

Ирина… осиротевшие сестры… Карлайл говорил, что приговор Вольтури не только лишил девушек матери, но и внушил глубокий пиетет перед законом.

Джаспер сам произнес каких-нибудь полминуты назад: «Даже во время истребления бессмертных младенцев…» Бессмертные младенцы, зловещее табу, то, о чем не говорят вслух…

Разве могла Ирина, с ее прошлым, иначе истолковать сценку, разыгравшуюся в зимний день на узком лугу? Да еще стоя так далеко, не слыша стук сердца Ренесми, не чувствуя тепло ее тела. А румянец на щечках — ну, мало ли, на какие фокусы мы способны?

Если уж Каллены якшаются с оборотнями… В глазах Ирины мы ни перед чем не остановимся.

Вот Ирина, заламывая руки, бредет через снежную пустошь, и скорбь на ее лице — вовсе не траур по Лорану. Она осознает свой долг — донести на Калленов, хотя ей известно, какая участь им после этого уготована. Видимо, многовековая дружба уступила в борьбе с законопослушностью.

Что касается Вольтури, то их действия отработаны до автоматизма и обсуждению не подлежат.

Я легла рядом с Ренесми и накрыла ее своим телом, занавесила волосами, зарылась лицом в ее локоны.

— Вспомни, что она увидела утром, — едва слышно перебила я рассуждения Эдварда. — Женщина, лишившаяся матери из-за бессмертного младенца, — кем, по-твоему, ей покажется Ренесми?

Воцарилась тишина. Все выстраивали ту же логическую цепочку, что и я.

— Бессмертный младенец… — прошептал Карлайл.

Эдвард кинулся на колени рядом со мной и обнял нас с Ренесми.

— Только она ошибается, — продолжила я. — Ренесми не такая, как те младенцы. Они застыли в развитии, а Ренесми растет, да еще так быстро. Они были неуправляемы, а Ренесми пальцем не тронула ни Чарли, ни Сью, и не показывает им ничего, что могло бы навести на подозрения. Она владеет собой. Она уже сейчас смышленее многих взрослых. Так что совершенно незачем…

Я тараторила, ожидая, что вот-вот кто-нибудь вздохнет облегченно, и сковавшее всех ледяное оцепенение развеется. Однако в комнате стало еще холоднее. Мой слабый голос постепенно затих.

Долгое время никто не проронил ни слова.

Потом Эдвард зашептал, уткнувшись мне в волосы:

— Любимая, такое преступление карается без суда и следствия. Все доказательства Аро получит из мыслей Ирины. Они придут уничтожать, а не выяснять.

— Но они ошибаются! — упрямо повторила я.

— Да, только нам не дадут времени указать на ошибку.

Голос у Эдварда был по-прежнему тихим, мягким, словно бархат… Но в нем отчетливо слышались боль и безнадежное отчаяние. Как до этого в глазах Элис — будто в могилу заглянул.

— Что мы можем сделать? — решительно спросила я.

У меня на руках теплым комочком уютно свернулась Ренесми. А я еще боялась, что она слишком быстро растет, что ей отпущен всего какой-нибудь десяток с лишним лет жизни. Каким глупым показался мне этот страх теперь.

Чуть больше месяца…

А потом все, конец? На мою долю выпало столько счастья, сколько обычным людям и не снилось. Неужели есть в природе закон, что счастья и горя всегда должно быть поровну? И моя небывалая радость нарушает равновесие… Попраздновала четыре месяца — и хватит?

На мой риторический вопрос ответил Эмметт.

— Будем бороться!

— Мы проиграем, — зарычал Джаспер. Я, не глядя, видела, как исказилось его лицо, как он изогнулся, пытаясь закрыть своим телом Элис.

— Бежать мы тоже не можем. У них Деметрий. — В голосе Эмметта слышалось отвращение — не при воспоминании об ищейке из свиты Вольтури, а при мысли о бегстве. — И потом, почему сразу проиграем? У нас есть свои козыри. Не обязательно сражаться в одиночку.

Я встрепенулась.

— Мы не имеем права обрекать квилетов на смерть, Эмметт!

— Спокойно, Белла. — Такое же лицо у него было, когда он предвкушал схватку с анакондой. Даже угроза уничтожения не истребит его способности радостно бросаться навстречу вызову. — Я не имел в виду стаю. С другой стороны, сама подумай, неужели Джейкоб или Сэм будут спокойно сидеть и смотреть? Даже если бы дело не касалось Несси? Тем более что теперь — спасибо Ирине — Аро знает и о нашем союзе с волками. Но вообще-то, я имел в виду остальных друзей.

Карлайл шепотом повторил мои слова:

— Других мы тоже не имеем права обрекать на смерть.

— Предоставим им возможность решать самим, — примиряюще заметил Эмметт. — Я же не говорю, что они будут за нас сражаться. — Чувствовалось, что план постепенно выкристаллизовывается. — Пусть просто постоят рядом, чтобы Вольтури успели задуматься. В конце концов, Белла права. Главное — заставить их остановиться и выслушать. Правда, тогда, чего доброго, до драки вообще не дойдет…

На лице Эмметта мелькнула тень улыбки. Странно, что его до сих пор никто не стукнул. У меня лично руки чесались.

— Да! — живо подхватила Эсми. — Эмметт дело говорит. Всего-то и нужно, чтобы Вольтури остановились на секунду. И послушали.

— Целая толпа свидетелей понадобится, — ломким, как стекло, голосом откликнулась Розали.

Эсми кивнула, соглашаясь, будто не расслышала горькой иронии в ее словах.

— Мы ведь можем попросить друзей о таком одолжении? Просто выступить свидетелями?

— Если бы они нас попросили, мы бы не отказались, — продолжал Эмметт.

— Только просить надо с умом, — чуть слышно прошелестела Элис. В ее глазах снова разверзлась черная бездна. — Показать, но очень осторожно.

— Показать? — переспросил Джаспер.

Элис с Эдвардом одновременно посмотрели на Ренесми. Взгляд Элис остекленел.

— Танина семья, — начала перечислять она. — Шивон со своими. Клан Амона. Кочевники — не все, но Гаррет и Мэри точно. Может быть, Алистер.

— А Питер и Шарлотта? — с опаской спросил Джаспер, будто надеясь на отрицательный ответ, который убережет его старшего брата от кровавой расправы.

— Не исключено.

— Как насчет амазонских вампиров? — вспомнил Карлайл. — Кашири, Зафрина, Сенна?

Элис ответила не сразу, слишком глубоко погрузившись в видения. По ее телу пробежала дрожь, и только потом взгляд вернулся в настоящее. На долю секунды он встретился с взглядом Карлайла, и Элис опустила глаза.

— Не вижу.

— Что это было? — настойчиво прошептал Эдвард. — Про джунгли? Мы отправимся на поиски?

— Не вижу, — повторила Элис, отводя взгляд. По лицу Эдварда пробежала тень недоумения. — Надо разделиться и действовать как можно скорее. Пока не выпал снег. Собрать всех, пригласить сюда и показать. — Она снова отключилась. — Спросите Елеазара. Тут еще много чего понамешано, кроме бессмертных младенцев.

На долгий миг, пока Элис не вышла из транса, комната погрузилась в зловещее молчание. Наконец Элис моргнула, но взгляд не посветлел, хотя и обрел осмысленность.

— Столько всего… Нужно торопиться! — прошептала она.

— Элис, — позвал Эдвард. — Ты слишком быстро… я не разобрал. Что там было…

— Я не вижу! — взорвалась она. — Джейкоб на пороге!

Розали шагнула к выходу.

— Я с ним разбе…

— Нет, пусть заходит, — поспешно перебила Элис. Ее голос звенел, как натянутая струна, с каждым словом взлетая все выше. Ухватив Джаспера за руку, она потащила его к задней двери. — Я разгляжу, когда буду подальше от Несен. Надо бежать. Попробую сосредоточиться, посмотреть как следует. Пойду. Идем, Джаспер, некогда рассиживаться!

На лестнице раздались шаги Джейкоба. Элис нетерпеливо дернула Джаспера за руку. Он подчинился, хотя в глазах отразилось то же недоумение, что и у Эдварда, и вместе с Элис кинулся в серебристую ночь.

— Торопитесь! — крикнула Элис на прощание. — Надо отыскать всех!

— Кого — всех? — закрывая входную дверь, поинтересовался Джейкоб. — И куда помчалась Элис?

Никто не ответил, мы молча смотрели им вслед.

Джейкоб встряхнул мокрыми волосами и, не сводя глаз с Ренесми, натянул футболку.

— Привет, Беллз! А я думал, вы уже к себе ушли…

Наконец он поднял взгляд на меня и заморгал в растерянности. Воцарившееся в комнате смятение захватило и его. Расширенными глазами Джейкоб разглядывал лужу на полу, рассыпанные розы, осколки хрусталя. Пальцы у него затряслись.

— Что? — тихо произнес он. — Что произошло?

Я не знала, с чего начать. У остальных тоже, по-видимому, не было слов.

В три гигантских шага Джейкоб пересек комнату и упал на колени рядом со мной и Ренесми. От него шла горячая волна, руки до кончиков пальцев сотрясала дрожь.

— Что с ней? — кладя ладонь Ренесми на лоб и одновременно прижимая ухо к груди, требовательно спросил он. — Всю правду, Белла, пожалуйста!

— С Ренесми ничего не случилось, — через силу выдавила я.

— Тогда кто при смерти?

— Мы все, Джейкоб. — Теперь и мой голос звучал глухо, как из могилы. — Все кончено. Нам вынесли приговор.

29. Бегство

Скорбными статуями мы просидели всю ночь до рассвета. Элис не появилась.

Силы иссякли, всех как будто сковало оцепенение. Карлайл, едва шевеля губами, объяснил Джейкобу, что стряслось. В пересказе все прозвучало еще страшнее — даже Эмметт после этого застыл в молчании и неподвижности.

Только когда взошло солнце, и Ренесми должна была вот-вот зашевелиться у меня на руках, я забеспокоилась, почему так долго нет Элис. Хорошо бы хоть что-то прояснить, пока Ренесми не начала задавать вопросы. Подготовиться. Обрести крошечный лучик надежды, который позволит мне улыбнуться и не напугать заодно и дочку.

Лицо как будто окаменело, превратилось в маску, которая так и продержалась до утра. Смогу ли я теперь когда-нибудь улыбаться?

В углу косматой горой громоздился храпящий и вздрагивающий во сне Джейкоб. Сэм уже в курсе. Волки готовятся. Только что эта подготовка даст, кроме неминуемой гибели, когда они разделят участь моей семьи?

Солнечные лучи, проникнув в комнату сквозь задние окна, заиграли на коже Эдварда. С того самого момента, как умчалась Элис, я не отрываясь смотрела ему в глаза. Мы просидели так всю ночь, пытаясь наглядеться на самое дорогое, на то, без чего ни ему, ни мне не жить — друг на друга. Солнце коснулось и моей кожи, и я увидела собственное переливающееся отражение в наполненных болью глазах Эдварда.

Брови чуть дрогнули, губы едва заметно изогнулись.

— Элис! — произнес он.

Голос напоминал треск тающего льда. Остальные тоже капельку оттаяли, самую малость ожили. Зашевелились.

— Долго она как! — удивленно пробормотала Роуз.

— Где ее носит? — Эмметт шагнул к двери.

Эсми придержала его, положив руку на плечо.

— Сейчас лучше не отвлекать…

— Она никогда так надолго не исчезала. — Застывшую маску, в которую превратилось лицо Эдварда, исказил новый страх. Он вдруг вздрогнул. — Карлайл, а что если… если они нанесли упреждающий удар? Элис успела бы увидеть, что за ней кого-то послали?

Все мои мысли заполнило лицо Аро с прозрачной пергаментной кожей. Аро, который видел Элис насквозь, до последнего изгиба. Который знает все, на что она способна…

Эмметт выругался — слишком громко, потому что Джейкоб с рычанием поднялся на ноги. Во дворе эхом откликнулась стая. Вокруг меня все пришло в движение.

— Побудь с Ренесми! — едва не сорвавшись на визг, крикнула я Джейкобу и вылетела наружу. Силой я по-прежнему превосходила любого из членов семьи, поэтому воспользовалась преимуществом, чтобы вырваться вперед. В несколько прыжков я оставила позади Эсми, еще через пару шагов — Розали. Я летела стрелой через густую чащу, пока не догнала Эдварда и Карлайла.

— Могут ли они застать ее врасплох? — рассуждал Карлайл ровным голосом — как будто не мчался во всю прыть, а стоял без движения.

— Не вижу как, — отозвался Эдвард. — Однако Аро знает ее лучше нас всех. Лучше меня.

— Может, это ловушка? — подал голос Эмметт.

— Может. Но других запахов, кроме Элис и Джаспера тут нет. Куда они побежали?

След изгибался широкой дугой — сперва на восток от дома, потом на другом берегу реки вдруг резко уходил на север, а потом, через несколько километров, снова поворачивал на запад. Мы по второму разу перемахнули через реку — все шестеро с секундным интервалом. Эдвард, целиком обратившись во внимание, возглавлял погоню.

— Чуете след? — окликнула Эсми через пару мгновений после того, как мы перепрыгнули реку. Она бежала последней, по крайнему левому флангу и сейчас указывала рукой на юго-восток.

— Главный не потеряйте, мы почти у границы квилетских земель, — предостерег Эдвард. — И не разбредайтесь. Посмотрим, куда они повернули, на юг или на север.

Границу владений я помнила не так четко, как остальные, но с востока отчетливо тянуло волчьим запахом. Эдвард и Карлайл по привычке замедлили бег и, поводя носом из стороны в сторону, пытались определить, куда свернет след. Вдруг волчий запах стал резче, а Эдвард вскинул голову и остановился как вкопанный. Остальные тоже замерли.

— Сэм? — ровным голосом произнес Эдвард. — В чем дело?

Сэм вышел из-за деревьев и быстрым шагом двинулся нам навстречу — в человеческом облике, но в сопровождении двух волков, Пола и Джареда. С нами он поравнялся нескоро, и его человеческая медлительность выводила меня из себя. Только лишнее время на тревожные раздумья. Я хотела действовать, а не стоять сложа руки. Найти Элис, прижать к себе, удостовериться, что она в безопасности.

Лицо Эдварда вдруг покрылось мертвенной бледностью, и стало понятно, что он прочитал мысли Сэма. Тот, не глядя на него, обратился прямо к Карлайлу.

— Сразу после полуночи сюда примчались Элис и Джаспер. Попросили допуск на нашу территорию, чтобы добраться до океана. Разрешение я дал и сам проводил их до берега. Они бросились в воду и больше не возвращались. По дороге Элис настоятельно просила ни в коем случае не сообщать Джейкобу, что я ее видел, пока не переговорю с вами. Мы условились, что я дождусь вашего поискового отряда тут и передам эту записку. Элис велела слушаться ее беспрекословно, от этого зависит жизнь всех нас.

С суровым лицом он передал нам сложенный лист бумаги, покрытый мелким печатным текстом. Страница из книги. Я успела выхватить своим зорким взглядом несколько строчек, пока Карлайл разворачивал листок. Оборотная сторона титульного листа из «Венецианского купца», вот что это такое. Расправляя, Карлайл встряхнул записку, и на меня повеяло моим же собственным запахом. Выходит, страница вырвана из моей книги? Часть вещей из дома Чарли перекочевала вместе со мной в «избушку» — кое-что из нормальной одежды, мамины письма и любимые книги. Вчера утром на полке в крошечной гостиной стояло потрепанное собрание сочинений Шекспира в мягких обложках…

— Элис решила нас бросить… — прошептал Карлайл.

— Что?! — воскликнула Розали.

Карлайл перевернул листок, чтобы мы прочитали сами.

«Не ищите нас. Нельзя терять время. Запомните: Таня, Шивон, Амон, Алистер, все кочевники, каких найдете. Мы постараемся по дороге разыскать Питера и Шарлотту. Простите, что убегаем без объяснений и прощаний. По-другому никак. Мы вас любим».

Мы в очередной раз оцепенели. Стояла гробовая тишина, если не считать волчьего дыхания и стука сердец. Наверное, их мысли звучали ненамного тише, потому что Эдвард, очнувшийся первым, ответил на незаданный Сэмом вопрос:

— Да, дела настолько плохи.

— Настолько, чтобы бросать родных в беде? — уже вслух недоумевал Сэм осуждающе.

Лицо у Эдварда стало каменным. Сэму наверняка оно показалось надменным и высокомерным, но я-то знала, что заострившиеся черты скованы невыносимой болью.

— Мы ведь не знаем, что она видела, — попытался оправдать сестру Эдвард. — Элис не черствая и не малодушная. Просто ей открыто больше.

— У нас бы такого никогда… — начал Сэм.

— У вас совсем другие узы, — отрезал Эдвард. — А у нас каждый волен выбирать сам.

Сэм вздернул подбородок, и его глаза вдруг потемнели до черноты.

— Но предупреждение вы учтите, — продолжал Эдвард. — Вам ни к чему ввязываться. Тогда видение Элис обойдет вас стороной.

Сэм мрачно усмехнулся.

— Убегать — не в наших правилах.

За его спиной презрительно фыркнул Пол.

— Не стоит гнать семью на верную смерть из-за глупой гордыни, — тихо вмешался Карлайл.

Сэм перевел на него смягчившийся взгляд.

— Как правильно заметил Эдвард, мы не обладаем вашей свободой выбора. Ренесми теперь для нас такой же член семьи, как и для вас. Джейкоб не может бросить ее, а мы его. — Он покосился на оставленную Элис записку и плотно сжал губы.

— Ты ее не знаешь! — возразил Эдвард.

— А ты знаешь? — отрезвил его Сэм.

Карлайл положил руку Эдварду на плечо.

— Надо приступать, сын. Что бы там ни решила Элис, пренебрегать советами глупо. Так что возвращаемся домой — и за дело.

Эдвард кивнул, и лицо его снова окаменело от боли. За спиной тихо, без слез, всхлипнула Эсми.

Плакать в новом облике я еще не умела, поэтому оставалось только смотреть. Осознание пока не пришло. Все казалось ненастоящим, словно впервые за прошедшие месяцы я вновь погрузилась в сон. И мне снится кошмар.

— Спасибо, Сэм! — поблагодарил Карлайл.

— Прости, — отозвался тот. — Не надо было ее пропускать.

— Ты поступил правильно, — успокоил Карлайл. — Элис вольна делать, что сочтет нужным. Я не вправе отнимать у нее свободу выбора.

Каллены с самого начала казались мне единым, неделимым целым. И только сейчас я вспомнила, что так было не всегда. Карлайл создал Эдварда, Эсми, Розали и Эмметта, а Эдвард создал меня. Мы связаны узами крови и вампирского яда. Элис и Джаспера я никогда не воспринимала отдельно, как приемных. На самом деле Элис выбрала Калленов сама. Пришла со своим непонятным прошлым, привела Джаспера и внедрилась в уже сложившуюся семью. У них с Джаспером была своя жизнь до присоединения к Калленам. Выходит, сейчас она решила начать новую, поняв, что у Калленов будущего нет?

Значит, мы обречены? Никакой надежды… Ни лучика, ни искорки, которая заставила бы Элис поверить в какие-то шансы на нашей стороне.

Прозрачный утренний воздух сгустился и потемнел, будто мое отчаяние наполнило его мраком.

— Я не сдамся без боя! — глухо прорычал Эмметт. — Элис объяснила, что делать. Вот и займемся.

Остальные решительно закивали, показывая, что не упустят оставленный Элис призрачный шанс. Не дадут волю отчаянию и не станут, сложа руки, дожидаться смерти.

Да, мы будем бороться. Как же иначе? И, очевидно, привлечем на подмогу остальных, потому что именно так напутствовала Элис. Разве можно пренебречь ее последним советом? Волки выступят с нами, встав на защиту Ренесми.

Мы будем сражаться, они будут сражаться. И все погибнем…

Я не разделяла решимости остальных. Элис видела расклад. Она оставила нам единственный шанс — который для себя, однако, сочла слишком ничтожным.

Повернувшись спиной к Сэму, напустившему на себя осуждающий вид, и направляясь вслед за Карлайлом обратно домой, я уже настроилась на поражение.

Если прежде нас подгонял страх, теперь мы бежали почти по инерции, машинально перебирая ногами. Около реки Эсми подняла голову.

— Был же другой след! Свежий…

Она кивнула в ту сторону, куда показывала Эдварду еще по дороге сюда. Когда мы мчались вызволять Элис…

— Он еще более ранний. Одна Элис, без Джаспера, — безжизненно проговорил Эдвард.

Эсми сконфуженно кивнула.

А я, чуть-чуть отстав, переместилась на правый фланг. Эдвард прав, конечно, и все же… Не зря ведь записка Элис оказалась нацарапанной на странице из моей книги.

— Белла? — без выражения позвал Эдвард, пока я раздумывала.

— Хочу проверить след, — пояснила я, вдыхая едва уловимый аромат Элис, уводящий в сторону от основного пути. Выслеживать кого-то по запаху для меня было в новинку, поэтому никаких особых различий между ранним и поздним следом я не заметила. Разве что запах Джаспера не примешивался.

В золотистых глазах Эдварда зияла пустота.

— Наверное, ведет назад к дому.

— Тогда там и встретимся.

Я сперва подумала, что он отпустит меня одну, но стоило мне сделать несколько шагов, как пустые глаза ожили.

— Я с тобой, — тихо произнес Эдвард. — Карлайл, увидимся дома.

Карлайл кивнул, и остальные побежали дальше. Я дождалась, пока они скроются из виду, а потом вопросительно глянула на Эдварда.

— Не мог видеть, как ты уходишь, — пояснил он вполголоса. — Даже представить больно.

Дальнейших объяснений не понадобилось. Достаточно было вообразить, что нам сейчас придется разделиться — пусть даже ненадолго, и меня пронзила бы та же боль.

Слишком мало нам осталось быть вместе.

Я протянула Эдварду руку.

— Надо быстрее, — проговорил он. — Пока Ренесми не проснулась.

Мы побежали, взявшись за руки.

Глупо, наверное, давать крюк из чистого любопытства, вместо того чтобы побыстрее оказаться рядом с Ренесми. Но записка не давала мне покоя. За неимением бумаги Элис могла высечь ее в камне или нацарапать на стволе. Могла, в конце концов, стащить пачку стикеров из любого дома на шоссе. Зачем ей понадобилась моя книга? И когда она успела до нее добраться?

След определенно вел к нашему домику — кружным путем, далеко огибающим и дом Калленов и волчьи тропы в ближайших лесах. Эдвард в недоумении сдвинул брови.

— Она оставила Джаспера ждать, а сама успела сбегать сюда?

Увидев, что домик совсем близко, я вдруг забеспокоилась. С Эдвардом, конечно, надежнее, но почему-то я чувствовала, что внутрь ему заходить не надо. Почему Элис вырвала страницу и понесла обратно к Джасперу? Странный поступок. Как будто с умыслом — которого я никак не пойму. Но ведь книга моя, значит, и разгадывать мне. Если бы намек предназначался Эдварду, логично было бы вырвать страницу из его книги, разве нет?

— Подожди минутку, — попросила я у самой двери, отнимая руку.

Эдвард непонимающе нахмурился.

— Белла?

— Пожалуйста. Тридцать секунд.

Я не стала дожидаться ответа. Нырнула в дверь и захлопнула ее за собой. Вот он, стеллаж. Запах Элис еще держится, свежий — суток не прошло. В камине горит невысокое, но жаркое пламя — которого я не разжигала. Я схватила «Венецианского купца» и распахнула на титульном листе.

Сбоку торчал оборванный край, а на странице, прямо под заглавием «Уильям Шекспир. Венецианский купец» значилось:

«Прочти и уничтожь».

Ниже были нацарапаны имя, фамилия и адрес в Сиэтле.

Когда через тринадцать (а не через тридцать) секунд в комнату вошел Эдвард, книга уже корчилась в огне.

— Белла, что происходит?

— Она сюда заходила. Вырвала страницу из моей книги, чтобы написать записку.

— Почему?

— Не знаю.

— Почему ты ее жжешь?

— Я…я… — Бессилие и боль отчетливо отразились на моем лице. Не знаю, что пыталась передать Элис, но она сделала все, чтобы кроме меня этого никто не узнал. Только я, единственная, чьи мысли для Эдварда закрыты. Значит, она не хочет ставить его в известность, и на это должна быть причина. — Так было надо.

— Мы не знаем, что она делает, — тихо произнес он.

Я уставилась на огонь. Никто в целом свете, кроме меня, не может соврать Эдварду. Элис этого хотела? В этом ее последняя просьба?

— Когда мы летели в Италию, — прошептала я (никакой лжи, разве что контекст), — спасать тебя… она обманула Джаспера, чтобы он не полетел с нами. Она знала, что встреча с Вольтури обернется для него смертью. И готова была умереть сама, лишь бы не подвергать его опасности. Готова была пожертвовать мной. И тобой.

Эдвард молчал.

— У нее свои приоритеты. — Я вдруг осознала, что объяснение никак не тянет на обман, и мое неподвижное сердце сжалось от боли.

— Не верю, — возразил Эдвард. Он как будто не со мной спорил, а сам с собой. — Может, опасность грозит именно Джасперу. Может, нас ее план спасет, а его — если бы он остался — нет. Может…

— Она могла объяснить нам. Отослать его одного.

— И что, Джаспер бы уехал? Может, она его и в этот раз обманывает?

— Может. — Я сделала вид, что соглашаюсь. — Надо идти домой. Времени нет.

Эдвард взял меня за руку, и мы побежали.

Послание Элис меня не обнадежило. Будь у нас хоть малейший шанс избежать гибели, Элис бы осталась. Вариантов я не вижу. Значит, она хотела передать мне совсем другое. И это не путь к спасению. Тогда что? Что еще мне может быть нужно? Вероятность уберечь хотя бы что-то? Я еще могу что-то спасти?

Карлайл и остальные в наше отсутствие не сидели сложа руки. Нас не было каких-то пять минут, а они уже успели подготовиться к отъезду. В углу сидел перевоплотившийся в человека Джейкоб с Ренесми на коленях, и оба смотрели на нас широко открытыми глазами.

Розали сменила облегающее шелковое платье на крепкие джинсы, кроссовки и плотную рубашку на пуговицах, какие обычно носят походники. Эсми оделась примерно так же. На кофейном столике возвышался глобус, но на него никто не смотрел, все ждали только нас.

Чувствовалось, что общее настроение поднимается, — уже не бездействие, и это хорошо. Все, как за соломинку, ухватились за инструкции, которые оставила Элис.

«Интересно, куда сначала?» — подумала я, взглянув на глобус.

— Мы остаемся тут? — уточнил Эдвард, посмотрев на Карлайла. Радости в голосе не слышалось.

— Элис ведь говорила, что нужно будет показать всем Ренесми, причем как можно аккуратнее, — ответил Карлайл. — Всех, кого удастся найти, мы отправим сюда — а лучше тебя, Эдвард, по этому минному полю никто пройти не сможет.

Эдвард коротко кивнул, хотя легче ему явно не стало.

— Сколько земель придется обойти…

— Разделимся, — пояснил Эмметт. — Мы с Роуз — на поиски кочевников.

— Вам тут тоже работы хватит, — предупредил Карлайл. — Завтра с утра прибудет Танин клан, и они еще не знают зачем. Главное — первым делом убедить их не воспринимать все так, как восприняла Ирина. Потом выяснить, что Элис имела в виду насчет Елеазара. И наконец, согласятся ли они стать нашими свидетелями. Затем придется все повторять сначала с вновь прибывшими — если, конечно, нам удастся хоть кого-то сюда прислать. — Карлайл вздохнул. — На вашу долю выпадает самое трудное. Но мы постараемся вернуться обратно на подмогу как можно скорее.

На секунду Карлайл положил Эдварду руку на плечо, а меня поцеловал в лоб. Эсми обняла нас обоих, Эмметт шутливо ткнул кулаком в предплечье. Розали улыбнулась нам с Эдвардом скупой улыбкой, послала Ренесми воздушный поцелуй, а Джейкобу на прощание скорчила гримаску.

— Удачи! — пожелал всем Эдвард.

— Вам тоже! — ответил Карлайл. — Без нее мы никуда.

Я проводила их взглядом. Мне бы ту надежду, что их окрыляет… И за компьютер на пару секунд. Надо выяснить, кто такой Джей Дженкс, и зачем Элис понадобилось настолько все усложнять, чтобы о нем не узнали другие.

Ренесми, извернувшись на руках у Джейкоба, коснулась его щеки.

— Пока неизвестно, приедут ли друзья Карлайла. Надеюсь, что да. Сейчас мы вроде как в меньшинстве, — вполголоса объяснил девочке Джейкоб.

То есть она уже в курсе. Ренесми прекрасно осознает, что у нас творится. «Возлюбленная» оборотня, павшего жертвой импринтинга, ни в чем не знает отказа — вот оно как обернулось? А не правильнее ли было бы оградить ее, вместо того чтобы потакать любопытству?

Я внимательно вгляделась в ее лицо. Никакого страха, только тревога и сосредоточенность. Безмолвный разговор продолжался.

— Нет, мы не можем помочь, наше дело — быть тут, — разъяснял Джейкоб. — Они приедут посмотреть на тебя, а не полюбоваться видом.

Ренесми нахмурилась.

— Нет, мне тоже никуда отсюда не надо, — заверил Джейкоб — и вдруг, пораженный внезапной мыслью, посмотрел на Эдварда. — Или надо?

Эдвард помолчал.

— Давай, не тяни! — Джейкоб вот-вот готов был сорваться. Нервы на пределе, как и у всех нас.

— Вампиры, которые прибудут на подмогу… они другие, — начал Эдвард. — Кроме нас, только Танина семья чтит человеческую жизнь, но и они не слишком жалуют оборотней. Возможно, было бы безопаснее…

— В защите не нуждаюсь! — отрезал Джейкоб.

— Безопаснее для Ренесми, — продолжил Эдвард, — если на убедительность нашего о ней рассказа не будут влиять нежелательные ассоциации с оборотнями.

— Хороши друзья! Так вот запросто отвернутся, потому что вы не с теми общаетесь?

— В другой ситуации они бы закрыли на тебя глаза. Но ты пойми, принять Несси — для них и так задача не из легких. Зачем еще усложнять?

Накануне Карлайл изложил Джейкобу историю запрета на бессмертных младенцев.

— Что, эти младенцы правда такое зло? — усомнился он.

— Поверь, нашу вампирскую психику они успели изранить основательно.

— Эдвард… — Непривычно слышать, как Джейкоб произносит имя Эдварда без всякого раздражения.

— Понимаю, Джейк. Тебе будет тяжело без нее. Посмотрим по ситуации, как они ее воспримут. В любом случае Несси придется следующие несколько недель время от времени уходить в подполье. Будет сидеть в избушке, пока не подвернется подходящий момент для знакомства. Так что, если сможешь держаться подальше от главного дома…

— Смогу. Первая партия утром, да?

— Да. Наши ближайшие друзья. С ними лучше долго не темнить и сразу открыть карты. Ты можешь пока не уходить, Таня о тебе знает. Она даже Сета видела.

— Хорошо.

— Да, и Сэма предупреди. В лесах скоро появятся гости.

— Здравая мысль. Хотя за вчерашнее молчание я вправе отплатить ему тем же.

— Элис плохого не посоветует.

Судя по тому, как Джейкоб скрипнул зубами, он полностью разделял мнение Сэма насчет Элис и Джаспера.

Воспользовавшись их диалогом, я потихоньку отошла к дальним окнам, делая вид, что погрузилась в тревожные мысли. Это было несложно. В задумчивости я уткнулась лбом в изгиб стены между гостиной и столовой — как раз рядом с компьютерным столом. Не сводя взгляда с темневшей на горизонте полоски леса, я будто бы рассеянно пробежала пальцами по клавиатуре. Бывают у вампиров безотчетные поступки? Вряд ли на меня сейчас кто-нибудь смотрит, но оборачиваться и проверять я не решалась. Монитор ожил. Еще раз незаметно погладить клавиши. Побарабанить в тревоге по столу. Теперь по клавиатуре.

Краем глаза я покосилась на экран.

Никаких Джеев Дженксов, зато есть Джейсон Дженкс. Юрист. Я рассеянно поглаживала клавиатуру, как обычно гладят свернувшуюся на коленях кошку. У Джейсона Дженкса имеется в наличии роскошно оформленный сайт, но адрес на главной странице не совпадает, хотя тоже Сиэтл. Запомнив телефон, я снова принялась гладить клавиатуру. На этот раз в поисковик я ввела адрес. Никаких результатов. Будто не существует. Хотела взглянуть на карту, но передумала: незачем испытывать удачу. Еще одно касание, стереть историю посещений…

Продолжая отстраненно смотреть в окно, я в последний раз провела пальцами по столешнице. И обернулась (надеюсь, не изменив выражение лица), когда услышала легкие шаги за спиной.

Ренесми. Попросилась на руки, и я распахнула объятия. Обдав меня запахом оборотня, уткнулась мне лицом в шею.

Я не выдержу… Боязнь за собственную жизнь, за жизнь Эдварда, за родных не шла ни в какое сравнение с животным страхом за дочь. Должен найтись какой-то способ уберечь ее, даже если кроме этого я больше ничего не смогу.

И вдруг я почувствовала, что больше мне ничего и не надо. Остальное я, если придется, как-нибудь переживу. Только не эту потерю. Только не эту.

Ренесми — единственная, кого мне просто необходимо спасти.

Элис знала? Что именно к такому выводу я приду?

Ренесми легонько прикоснулась к моей щеке.

Я увидела собственное лицо, потом Эдварда, Джейкоба, Розали, Эсми, Карлайла, Элис, Джаспера… Они мелькали все быстрее и быстрее. Сет и Ли. Чарли, Сью, Билли. Снова и снова. Ренесми беспокоится, как и остальные. Пока всего лишь беспокоится. Джейк скрыл от нее самое страшное. Что надежды нет, и через месяц мы все погибнем.

Наконец Ренесми в недоумении и печали остановилась на лице Элис. Где Элис?

— Понятия не имею, — прошептала я. — Но ведь это Элис. Она всегда знает, как правильно.

Хотя бы для себя самой.

Неприятно так думать. А как еще можно объяснить ее поступок?

Ренесми вздохнула.

— Мне без нее тоже плохо.

Я почувствовала, как меняется мое лицо, пытаясь прийти в соответствие с внутренними переживаниями. Глазам стало сухо и неуютно, я невольно заморгала. Прикусила губу. На очередном вдохе воздуху стало тесно в горле, как будто я задыхалась.

Ренесми, откинувшись, посмотрела на меня, и тут же отразила в глазах и мыслях. Точно такое же лицо было утром у Эсми…

Вот, значит, как плачут вампиры.

При взгляде на меня у Ренесми в глазах заблестели слезы. Она погладила меня по щеке — ничего на этот раз не показывая, просто утешая.

Вот уж никак не ожидала, что наступит однажды момент, когда будет непонятно, кто из нас мама, кто дочка — как всегда было у меня с Рене. С другой стороны, я много чего не ожидала…

Набухшая слеза уже готова была скатиться по щеке Ренесми. Я осушила ее поцелуем. Девочка потерла глаз и с удивлением посмотрела на мокрый кончик пальца.

— Не плачь… — успокоила я. — Все будет хорошо. С тобой ничего не случится. Я тебя вытащу.

Даже если больше ничего сделать не получится, мою малышку я спасу. Теперь я почти уверена, что именно в этом мне пыталась помочь Элис. Она должна была знать. И оставить мне лазейку.

30. Не устоять

Сколько всего еще надо обдумать…

Как выкроить время, чтобы в одиночку отыскать Джея Дженкса? Зачем Элис вообще мне про него написала?

Если послание Элис не дает ключа к спасению Ренесми, как мне ее спасти?

Как мы с Эдвардом объясним все Тане и ее родным? Что если они отреагируют так же, как Ирина? И начнется потасовка?

Я не умею сражаться. Разве можно научиться за оставшийся месяц? Есть ли хоть малюсенькая возможность освоить экспресс-курсом пару приемов, чтобы на равных сразиться с кем-то из свиты Вольтури? Или я совсем ни на что не гожусь? Заурядный вампир-новичок, с которым разделаются в два счета?

Сколько ответов требуется — а я даже вопросы задать не успела.

Чтобы не выбивать Ренесми из привычной колеи, я решила на ночь, как и раньше, уносить ее к нам в домик. Джейкоб чувствовал себя гораздо спокойнее в обличье волка, зная, что может в любую секунду отразить нападение. Вот бы и мне тоже самое… Боевую готовность. Сейчас он в лесу, на страже, несет вахту.

Убедившись, что Ренесми крепко спит, я уложила ее в колыбель, а сама пошла в гостиную, выспрашивать Эдварда. Хотя бы о том, о чем можно, ведь самое для меня сейчас трудное и невыносимое — утаивать от него часть мыслей (хотя именно мои он не в силах прочитать).

Повернувшись ко мне спиной, он смотрел на огонь.

— Эдвард, я…

В мановение ока, в крошечную долю секунды он подлетел ко мне через всю комнату. Я успела только заметить свирепое выражение на его лице, прежде чем он впился в мои губы поцелуем и сжал меня в стальных объятиях.

Больше в ту ночь я о вопросах не вспоминала. Причину его настроения я поняла моментально, а разделила еще быстрее.

Я-то готовилась к годам жестокого воздержания, чтобы как-то утихомирить всепоглощающую страсть. И потом веками наслаждаться друг другом. А нам осталось чуть больше месяца… Значит, прежние установки побоку. Сейчас я своим эгоистичным желаниям сопротивляться не могла. Я хотела только любить его, весь отпущенный нам недолгий срок.

Мне стоило невероятных усилий оторваться от Эдварда, когда взошло солнце, но… Впереди работа, которая может оказаться куда тяжелее, чем все старания остальной родни вместе взятые. Стоило на секунду об этом задуматься, и меня тут же пробрала внутренняя дрожь — как будто нервы тянут на дыбе, и они делаются все тоньше, тоньше…

— Жаль, что не получится сперва расспросить Елеазара, и только потом представить им Несси, — размышлял Эдвард, пока мы лихорадочно одевались в гигантской гардеробной, так некстати напоминающей об Элис. — На всякий случай.

— Тогда он не поймет, о чем мы спрашиваем, — согласилась я. — Думаешь, они дадут нам объясниться?

— Не знаю.

Я вытащила спящую Ренесми из кроватки и прижала к себе, уткнувшись лицом в ее кудри. Родной запах перебил все остальные.

Но сегодня нельзя было терять ни секунды. Столько вопросов, оставшихся без ответа, и неизвестно, удастся ли нам с Эдвардом улучить хоть немного времени наедине. Если с Таниной семьей все пройдет гладко, одиночество нам еще долго не грозит.

— Эдвард, ты научишь меня драться? — внутренне сжавшись в ожидании ответа, попросила я, когда он галантно придержал мне дверь.

Все как я и думала. Он замер и долгим взглядом оглядел меня с головы до ног, будто в первый или последний раз. Потом посмотрел на спящую дочь.

— Если дойдет до сражения, от нас от всех толку мало будет, — сразу оговорился он.

— Лучше будет, если я не смогу себя защитить?

Эдвард судорожно сглотнул, дверь задрожала, а петли жалобно заскрипели, так он в нее вцепился. Наконец он кивнул.

— Тогда надо начинать как можно скорее.

Я тоже кивнула, и мы двинулись к большому дому. Не спеша.

Будем думать. Что в моем арсенале дает хоть какую-то надежду оказать сопротивление? Да, я не совсем такая, как все, в некотором роде исключительная — если сверхъестественно толстую черепушку можно приравнять к исключительным особенностям. Но какой от этого прок?

— Что бы ты назвал их главным козырем? И есть ли у них слабые места? Хоть одно?

Эдвард без уточнений понял, что я спрашиваю о Вольтури.

— Их главные нападающие — Алек и Джейн, — бесстрастно произнес он, как будто речь шла о баскетбольной команде. — На долю защиты и не остается ничего.

— Потому что Джейн испепеляет на месте — неважно, что в огне ты корчишься мысленно. А Алек что делает? Ты как-то сказал, что он еще опаснее Джейн?

— Да. В каком-то смысле он противоположность Джейн. Она погружает тебя в пучину невыносимой боли. Алек, наоборот, стирает все ощущения. Ты не чувствуешь вообще ничего. Бывает, что Вольтури проявляют милосердие — позволяют Алеку «анестезировать» преступника перед казнью. Если тот сдался сам или еще как-то их умаслил.

— Анестезировать? Тогда почему он опаснее Джейн?

— Потому что он выключает все. Боли нет, но с ней исчезают и зрение, слух, обоняние. Все чувства, напрочь. Ты один в глухой тьме. Не чувствуешь даже пламени костра.

Я вздрогнула. Это все, на что мы можем надеяться? Не увидеть и не услышать приближения смерти?

— Поэтому он не менее опасен, чем Джейн, — тем же бесстрастным голосом подвел итог Эдвард. — Оба способны обезвредить противника, превратить в беспомощную мишень. Но разница между ними такая же, как между мной и Аро. Аро читает мысли у каждого по очереди, по одному. Джейн аналогично — воздействует только на кого-то одного. А я слышу всех сразу.

Я похолодела, догадавшись, к чему он ведет.

— То есть Алек может выключить нас всех одновременно?

— Именно. Если он это сделает, мы будем тихо стоять и ждать, пока нас не прикончат. Да, мы можем и потрепыхаться, но покалечим, скорее всего, друг друга, а Вольтури останутся невредимыми.

Пару секунд мы шли в молчании.

У меня зрела мысль. Не то чтобы спасительная, однако лучше, чем ничего.

— Как, по-твоему, Алек — хороший боец? Если не считать дара? Если бы ему пришлось драться, не применяя способности? Он ведь наверняка даже не пробовал…

Эдвард кинул на меня пронзительный взгляд.

— Ты это к чему?

Я смотрела прямо перед собой.

— Вдруг со мной у него фокус не пройдет? Если его дар похож на твой, на тот, что у Аро, у Джейн… И тогда, если в защите он не силен, а я выучу пару приемов…

— Он не одно столетие в свите Вольтури, — перебил Эдвард с неожиданной паникой в голосе. Наверное, перед глазами у него возникла та же картинка, что и у меня: беспомощные, бесчувственные Каллены, стоящие столбом на поле битвы, — и только я не поддаюсь. — Может, его дар на тебя и не действует, но ты ведь совсем младенец. За несколько недель я не сделаю из тебя крутого бойца. А его наверняка обучали.

— Может, да, а может, и нет. Кроме меня, этого все равно никто не сумеет. Даже отвлечь его хоть на чуть-чуть, уже польза. — Вопрос, продержусь ли я, сколько нужно, чтобы дать надежду остальным?

— Пожалуйста, Белла, — стиснув зубы, выдавил Эдвард. — Оставим этот разговор.

— Ну ты сам подумай!

— Я научу тебя всему, что можно, только, пожалуйста, не надо жертвовать собой в качестве отвлекающего… — он задохнулся, не договорив.

Я кивнула. Хорошо, буду обдумывать про себя. Значит, сперва Алек, а потом, если мне каким-то чудом удастся его победить, Джейн. Как хорошо было бы уравнять шансы, лишив Вольтури их орудия массового уничтожения. Может, тогда появится надежда… Мысли понеслись дальше. Что если мне удастся отвлечь Алека и Джейн или даже вывести их из строя? Вот честное слово, ну зачем им боевые навыки? Как-то сложно представить, чтобы самоуверенная малявка Джейн вдруг на время отказалась от своего дара и научилась чему-то новому.

Если я смогу их прикончить, расклад станет совсем другим…

— Я должна освоить все. Все, что успеешь вбить мне в голову за ближайшие недели, — пробормотала я.

Эдвард шел дальше, как будто не слышал.

Хорошо, что потом? Надо продумать все заранее, чтобы не растеряться, если выживу в схватке с Алеком. Где еще может пригодиться моя непробиваемая черепушка? Слишком мало известно об остальных способностях. Ясно, что бойцы вроде здоровяка Феликса мне не по плечу. С ним пусть Эмметт сражается. Больше я никого из свиты Вольтури не знаю, разве что Деметрия…

Не меняясь в лице, я начала размышлять в этом направлении. Настоящий боец, иначе давно бы уже погиб, он ведь всегда на переднем фланге. Всегда первый, потому что он ищейка. Непревзойденный, потому что в противном случае Вольтури давно бы его заменили. Аро не берет к себе в свиту второй сорт.

Если бы не Деметрий, можно было бы сбежать. Хотя бы тем, кто уцелеет. Ренесми, теплым комочком свернувшаяся у меня на руках… Отправить ее с кем-нибудь. С Джейкобом, с Розали — с тем, кто останется в живых.

И еще… если не Деметрий, тогда Элис с Джаспером могут до скончания века жить в безопасности. Это и было в ее видении? Что хотя бы часть нашей семьи уцелеет? Хотя бы они двое?

Вправе ли я в таком случае осуждать ее?

— Деметрий… — произнесла я вслух.

— Деметрия — мне, — сдавленным, но твердым голосом отрезал Эдвард. На лице его проступила ярость.

— Почему? — прошептала я.

Он ответил не сразу. Только на берегу я получила объяснение:

— За Элис. Хоть чем-то отплатить ей за последние пятьдесят лет.

Выходит, наши мысли текли в одном направлении.

Мощные лапы Джейкоба загрохотали по мерзлой земле. Через пару секунд он поравнялся со мной и приклеился взглядом к Ренесми.

Я приветственно кивнула, но тут же вернулась к вопросам. Время поджимает.

— Эдвард, зачем, по-твоему, Элис велела разузнать насчет Вольтури у Елеазара? Он что, в Италию недавно ездил? Откуда у него сведения?

— Елеазар знает их от и до. Я и забыл, что ты не в курсе. Когда-то он у них служил.

У меня вырвалось шипение. Джейкоб зарычал.

— Как? — Я мысленно закутала темноволосого красавца с нашей свадьбы в длинный пепельный плащ.

Лицо Эдварда чуть потеплело — он даже улыбнулся краешком губ.

— У Елеазара мягкий характер. Вольтури в нем восторга не вызывали, но закон есть закон, и кто-то должен следить за его исполнением. Он верил, что служит всеобщему благу. И не жалеет, что состоял в свите. Однако, встретив Кармен, он нашел свое подлинное предназначение. У него с ней много общего, оба очень сострадательные по вампирским меркам. — Эдвард снова улыбнулся. — После знакомства с Таниной семьей они уже не хотели возвращаться к прошлому. И вполне довольны своей жизнью. Рано или поздно они бы, наверное, и сами нашли способ обойтись без человеческой крови.

И все же картинка не складывалась. Не стыковалось у меня. Сострадательный воин Вольтури?

Кинув быстрый взгляд на Джейкоба, Эдвард ответил на его немой вопрос.

— Нет, воином в прямом смысле он не был. Но его дар оказался Вольтури как нельзя кстати.

Джейкоб, судя по всему, задал следующий очевидный вопрос.

— Он умеет распознавать чужой дар — ту самую сверхспособность, которой обладают многие вампиры. Поэтому мог в общих чертах описать Аро, кто на что годится, просто постояв рядом. Отличный козырь для Вольтури в боевой обстановке, ведь Елеазар всегда предупредит, нет ли в стане противника какого-нибудь опасного для них дара. Хотя я не знаю, чем нужно обладать, чтобы Вольтури забеспокоились. Гораздо чаще умение Елеазара помогало им приберечь носителя выгодной способности для себя. Кстати, на людей его дар тоже действует — до некоторой степени. И напрягаться приходится больше, ведь у людей способности еще скрытые, расплывчатые. Аро привлекал его отбирать кандидатов на службу в свите, — глянуть, есть ли у них что в запасе. Понятное дело, отпускал он Елеазара с большой неохотой.

— Но ведь отпустил? — не поверила я. — Вот просто взял и отпустил?

Улыбка Эдварда чуть померкла.

— Вольтури не обязательно злодеи. Они оплот нашего спокойствия и цивилизации. Все, кто им служат, делают это по собственной воле. Состоять в свите Вольтури — почетно; воины гордятся своим положением, их никто силой туда не гонит.

Я, нахмурившись, уставилась в землю.

— Белла, слухи о злобе и подлости Вольтури распускают преступники.

— Мы не преступники.

Джейкоб засопел в знак согласия.

— Им это неизвестно.

— Думаешь, нам удастся заставить их выслушать?

Помедлив крошечную долю секунды, Эдвард пожал плечами.

— Если сумеем привлечь достаточно союзников на нашу сторону…

Если… Я вдруг осознала, насколько важная нам предстоит сегодня задача. Мы с Эдвардом, не сговариваясь, ускорили шаг, потом кинулись бегом. Джейкоб не отставал.

— Таня уже скоро будет, — предупредил Эдвард. — Надо подготовиться.

Хорошо, но как именно подготовиться? Мы прикидывали так и эдак, думали и гадали. Ренесми сразу показать? Или сперва спрятать? Джейкоба в комнату? Или пусть побудет снаружи? Он велел стае держаться рядом, но не высовываться. Может, его тоже отправить?

В конце концов мы с Ренесми и Джейкобом (уже в человеческом облике) устроились в столовой за большим полированным столом, не видимым от входной двери. Ренесми сидела у меня на руках, чтобы не мешать Джейку перевоплотиться в случае чего.

Держать ее было радостью, однако одновременно вселяло чувство никчемности. В битве со зрелым вампиром я все равно бесполезна, моментально стану легкой добычей, поэтому незачем развязывать мне руки.

Я попыталась вспомнить Таню, Кейт, Кармен и Елеазара по свадьбе. Лица на этих тусклых картинках уже стерлись. Знаю только, что они ослепительно прекрасны, две светловолосые, два темноволосых. А вот добрые ли у них были глаза — не помню.

Эдвард стоял, неподвижно привалившись к стеклянной стене и устремив взгляд на входную дверь. Однако, судя по этому взгляду, мыслями он был далеко.

Мы прислушивались к летящим по шоссе автомобилям. Все проносились мимо, не замедляя хода.

Ренесми уткнулась мне в шею, касаясь ладошкой щеки, но ничего не показывала. Не могла подобрать изображения своим чувствам.

— А если я им не понравлюсь? — прошептала она, и мы дружно посмотрели на нее.

— Конечно, понра… — начал Джейкоб, но осекся от моего взгляда.

— Они не понимают, кто ты такая, Ренесми, потому что никогда не встречали ничего подобного, — объяснила я, не желая обманывать и вселять неоправданную надежду. — Главное, чтобы они поняли.

Ренесми вздохнула, и у меня перед глазами вспыхнуло изображение всех нас разом. Вампиры, люди, оборотни. А ее нет, она никуда не подходит.

— Ты — исключение, но это же хорошо.

Ренесми отрицательно помотала головой. Изобразила мысленно наши тревожные лица, а вслух произнесла:

— Все из-за меня…

— Нет! — хором возразили мы с Джейкобом и Эдвардом, однако развить мысль не успели. Раздался тот самый звук, которого мы дожидались, — двигатель одного из автомобилей на шоссе сбавил обороты, шины, перестав шуршать по асфальту, мягко покатились по земле.

Эдвард полетел стрелой к входной двери и встал наготове. Ренесми зарылась мне в волосы. Мы с Джейкобом в отчаянии посмотрели друг на друга через стол.

Машина быстро неслась по лесу, гораздо быстрее, чем водят Чарли или Сью. Судя по звуку, она въехала на луг и затормозила у парадного входа. Открылись и хлопнули четыре дверцы. До крыльца никто не произнес ни слова. Эдвард распахнул дверь, не дожидаясь стука.

— Эдвард! — оживленно воскликнул женский голос.

— Здравствуй, Таня. Кейт, Елеазар, Кармен, здравствуйте.

Три негромких приветствия в ответ.

— Мы зачем-то срочно понадобились Карлайлу. — Первый голос. Таня. Судя по всему, они еще снаружи. Я представила, как Эдвард стоит в дверях, преграждая проход. — Что случилось? Оборотни?

Джейкоб хмыкнул.

— Нет, — отмел предположение Эдвард. — У нас с ними сейчас мир, крепче прежнего.

— Ты нас в дом не пригласишь? — удивилась Таня и без паузы продолжила: — А где Карлайл?

— Ему пришлось уехать.

Короткое молчание.

— Эдвард, что происходит? — возмущенно спросила Таня.

— Пожалуйста, выслушайте сперва и обещайте не принимать в штыки мои слова. Мне надо вам кое-что объяснить, очень непростое, поэтому, очень прошу, постарайтесь отнестись без предвзятости.

— Что-то с Карлайлом? — Тревожный мужской голос. Елеазар.

— Со всеми нами, Елеазар. — ответил Эдвард и, видимо, похлопал его по плечу. — Физически Карлайл в данный момент жив-здоров.

— Физически? — вскинулась Таня. — Что это значит?

— Что вся моя семья в огромной опасности. Но прежде чем объяснить, я должен взять с вас обещание. Не делать выводов, пока не выслушаете меня до конца. Обещайте, что дадите мне договорить, умоляю.

Ответом было долгое молчание. Мы с Джейкобом безмолвно смотрели друг на друга в напряженной тишине. Его коричневатые губы побелели.

— Мы слушаем! — наконец раздался Танин голос. — И обещаем выслушать до конца, прежде чем судить.

— Спасибо, Таня! — горячо поблагодарил Эдвард. — Без крайней нужды мы не стали бы к вам обращаться.

Эдвард посторонился. Четыре пары ног прошествовали внутрь.

Кто-то потянул носом.

— Я так и знала, что не обошлось без оборотней! — процедила Таня.

— Да, они за нас. Как тогда.

Напоминания оказалось достаточно, чтобы Таня умолкла.

— А где твоя Белла? — спохватился другой женский голос. — Как она?

— Скоро будет здесь. У нее все хорошо, спасибо. Осваивает бессмертие с необыкновенным изяществом.

— Рассказывай, в чем опасность, Эдвард, — тихо проговорила Таня. — Мы внимательно тебя выслушаем и встанем на твою сторону, потому что наше место там.

Эдвард набрал в грудь воздуха.

— Сперва положитесь на свои чувства. Прислушайтесь… Что вы слышите в той комнате?

Тишина. Потом кто-то шагнул.

— Нет, сперва послушайте, — остановил Эдвард.

— Оборотень, судя по всему. Я слышу, как бьется его сердце, — заключила Таня.

— А еще?

Пауза.

— Что это такое трепещет? — удивилась то ли Кейт, то ли Кармен. — Птицу завели?

— Нет. Но звук вы, пожалуйста, запомните. Так, теперь какие вы чувствуете запахи? Оборотень не в счет.

— Там человек? — прошептал Елеазар.

— Нет, — возразила Таня. — Это не человек… но к человеческому запаху ближе, чем любой другой запах в доме. Эдвард, что же там? Я такое сочетание впервые чувствую.

— Разумеется, Таня, впервые. Пожалуйста, умоляю, запомните, что до сих пор вам ничего подобного не встречалось. Отбросьте предвзятость.

— Эдвард, я же обещала, что мы выслушаем.

— Хорошо. Белла! Приведи Ренесми, пожалуйста.

Ноги отчего-то перестали слушаться, но я твердо знала, что все страхи — исключительно в моей голове. Усилием воли я заставила себя пройти, не шаркая и не плетясь те несколько шагов, что отделяли нас от гостиной. Спину обдавало жаром от Джейкоба, который держался за мной след в след.

Я завернула за угол — и застыла, не в силах двинуться дальше. Ренесми, сделав глубокий вдох, робко выглянула из-под моих волос и съежилась, ожидая неприятия.

Мне казалось, я готова к любой реакции. К оскорблениям, крикам, глубочайшему изумлению и ступору.

Таня отбежала на четыре шага назад, вздрагивая рыжеватыми локонами. Люди так отбегают, столкнувшись с ядовитой змеей. Кейт отскочила аж к входной двери и вжалась в стену. Из стиснутых зубов вырвалось потрясенное шипение. Елеазар заслонил собой Кармен, принимая оборонительную позицию.

— Тоже мне… — едва слышно процедил Джейкоб.

Эдвард обнял меня за плечи вместе с Ренесми.

— Вы обещали выслушать, — напомнил он.

— О чем слушать, если это недопустимо! — воскликнула Таня. — Эдвард, как вы могли? Ты понимаешь, что вы натворили?

— Уходим, — с тревогой произнесла Кейт, взявшись за дверную ручку.

— Эдвард… — У Елеазара не нашлось слов.

— Стойте! — Голос Эдварда окреп. — Вспомните, что вы слышали, вспомните запах. Ренесми совсем не то, что вы подумали.

— У запрета не может быть исключений! — отрезала Таня.

— Таня, — взывал Эдвард, — вы же слышите ее сердце! Задумайтесь на секунду, что это значит.

— Сердце? — прошептала Кармен, выглядывая из-за плеча Елеазара.

— Это не вампирский младенец. — Эдвард обратился к Кармен как к самой благосклонно настроенной слушательнице. — Ренесми наполовину человек.

Четверо вампиров смотрели на него так, будто он вдруг заговорил на незнакомом наречии.

— Дослушайте, прошу вас! — Голос у Эдварда стал мягким, увещевающим. — Ренесми — единственная в своем роде. Я ее отец. Не создатель, а родной отец.

У Тани едва заметно тряслась голова.

— Эдвард, не думаешь же ты… — начал Елеазар.

— Тогда как еще это объяснить? Тепло ее тела. Кровь, Елеазар, которая бежит по ее венам? Вы же ощущаете запах.

— Но как? — не понимала Кейт.

— Белла — ее родная мать. Она успела зачать, выносить и произвести девочку на свет, когда была еще человеком. Это чуть не стоило ей жизни. У меня не было другого выхода, кроме как — ради спасения — вкатить ей в сердце изрядную дозу своего яда.

— Никогда ничего подобного не слышал, — не расправляя настороженно сведенных плеч, произнес Елеазар.

— Физическая близость между вампиром и человеком — нечастое явление, — с легким сарказмом пояснил Эдвард. — А уж чтобы человек после этого остался жив, так и вообще нонсенс. Да, сестрички?

Кейт с Таней ответили неприязненным взглядом.

— Ну же, Елеазар! Неужели не замечаете сходства?

Вместо него откликнулась Кармен. Обогнув Елеазара и не замечая высказанного полушепотом предостережения, она осторожно приблизилась ко мне вплотную. Ей пришлось чуть наклониться, чтобы внимательно посмотреть Ренесми в лицо.

— Глаза у тебя мамины, — ровным, спокойным голосом заключила она. — А вот лицо — папино. — И улыбнулась, будто не в силах больше сдерживаться.

Ренесми в ответ просияла ослепительной улыбкой. Не сводя взгляда с Кармен, она коснулась моей щеки и представила, как дотрагивается до темноволосой вампирши, мысленно спрашивая, можно ли.

— Давай Ренесми сама тебе все расскажет? — предложила я Кармен. Голос мой от переживаний звучал не громче шепота. — У нее особый дар.

Кармен с немеркнущей улыбкой смотрела на Ренесми.

— Ты уже умеешь говорить, малышка?

— Да! — звонким сопрано подтвердила девочка. Все гости, кроме Кармен, дружно отпрянули. — Но я лучше покажу.

И она дотронулась до Кармен пухлой ладошкой.

Та оцепенела, как будто сквозь нее пропустили электрический ток. Елеазар, мгновенно оказавшийся рядом, схватил ее за плечи, чтобы отдернуть.

— Подожди, — беззвучно выдохнула Кармен, немигающим взглядом смотря в глаза Ренесми.

«Показывала» Ренесми долго. Эдвард не отрываясь смотрел вместе с Кармен, а мне оставалось только жалеть, что я не умею, как он, читать мысли. Джейкоб позади начал переминаться с ноги на ногу — судя по всему, жалея о том же.

— Что Несси ей там показывает? — пробурчал он вполголоса.

— Все, — так же тихо ответил Эдвард.

Еще минуту спустя Ренесми наконец отняла ладошку. И одарила потрясенную вампиршу победной улыбкой.

— Значит, она действительно твоя дочь?! — переводя топазовые глаза на Эдварда, изумилась Кармен. — Какая умница! Этот дар у нее явно от папы.

— Ты ей веришь? — с надеждой спросил Эдвард.

— Безоговорочно.

На лице Елеазара отразилось смятение.

— Кармен!

Она взяла его руки в свои и ласково сжала.

— Невероятно, но Эдвард говорил чистую правду. Пусть тебе девочка сама покажет.

Подтолкнув Елеазара ко мне, Кармен кивнула Ренесми:

— Покажи ему, mi querida, дорогая.

Ренесми ответила улыбкой, польщенная одобрением Кармен, и осторожно прикоснулась ко лбу Елеазара.

— Ау сагау! Ах ты черт! — вскрикнул он, отскакивая.

— Что она сделала? — с опаской подбираясь ближе, спросила Таня. Кейт отлепилась от стены.

— Просто пытается донести свою версию, — успокоила Кармен.

Ренесми нетерпеливо нахмурилась.

— Смотри же, смотри! — велела она Елеазару и, протянув руку, поднесла ее почти к самому его лицу.

Елеазар окинул ее подозрительным взглядом и обернулся на Кармен ища поддержку. Кармен ободряюще кивнула. Тогда Елеазар с глубоким вдохом наклонил голову и коснулся лбом маленькой ладошки.

По его телу прошла дрожь, когда Ренесми начала «сеанс», но в этот раз Елеазар выстоял, только глаза прикрыл, чтобы не отвлекаться.

— Ага… — выдохнул он несколько минут спустя, и глаза снова открылись. — Теперь понимаю.

Ренесми улыбнулась. Елеазар, чуть помедлив, выдавил ответную скованную улыбку.

— Елеазар? — вопросительно окликнула Таня.

— Все правда. Она не бессмертный младенец, а наполовину человек. Иди сюда, сама убедишься.

В комнате воцарилась тишина. Таня, готовая в любую секунду отпрыгнуть, выстояла свой «сеанс», затем настала очередь Кейт. Обеих прикосновение и последовавшая за ним картинка глубоко потрясли. Когда все кончилось, стало ясно, что Ренесми сумела покорить и их.

Я глянула мельком на бесстрастное лицо Эдварда. Неужели все так просто — раз, и готово? Золотистые глаза лучились ясным, спокойным светом. Значит, никакого подвоха.

— Спасибо, что дослушали, — негромко поблагодарил он.

— Ты говорил о смертельной опасности, — вспомнила Таня. — Раз она исходит не от девочки, значит, насколько я понимаю, от Вольтури? Как они узнали? Когда они здесь будут?

Я не удивилась, что она так быстро все разгадала. В конце концов, кто еще может представлять угрозу для такой сильной семьи, как наша? Только Вольтури.

— В тот день, когда Белла видела в горах Ирину, Ренесми тоже была там, — пояснил Эдвард.

Глаза Кейт превратились в щелочки, из горла со свистом вырвался воздух.

— Ирина? Донесла на вас? На Карлайла? Ирина?!

— Нет… — прошептала Таня. — Наверное, кто-то другой…

— Элис видела, как она к ним идет, — сказал Эдвард. Интересно, одна я заметила, что он слегка вздрогнул, произнося ее имя?

— Как она могла? — бросил в пространство Елеазар.

— Представь, что ты увидел бы Ренесми издалека. Не дожидаясь наших объяснений.

Танины глаза потемнели.

— Неважно! Вы — наша семья.

— Ирину мы уже не остановим. Слишком поздно. Элис дала нам месяц.

Таня и Елеазар задумчиво склонили головы набок. Кейт наморщила лоб.

— Так много?

— Они придут все. Им нужно время на подготовку.

Елеазар ахнул.

— Всем войском?

— Не только войском. Аро, Марк, Кай. Вместе с женами.

В глазах гостей застыл ужас.

— Не может быть… — глухо проговорил Елеазар.

— Позавчера я сказал бы то же самое, — ответил Эдвард.

Елеазар оскалился, и голос его больше напоминал рык:

— Почему они подвергают опасности жен?

— С этой точки зрения смысла нет. Элис предупредила, что, возможно, они идут не только затем, чтобы нас покарать. И думала, ты прольешь свет на их замыслы.

— Не только? А зачем тогда? — Елеазар принялся в задумчивости ходить туда-сюда, сдвинув брови и глядя в пол, словно кроме него в комнате никого не было.

— Кстати, Эдвард, где остальные? Карлайл, Элис… — спохватилась Таня.

Эдвард едва уловимо помедлил и ответил только на первую часть.

— Ищут, кто еще мог бы прийти нам на помощь.

Таня подалась к нему, выставив ладони вперед.

— Пойми, неважно, сколько народу вы соберете, — мы не обеспечим вам победу. Мы можем только умереть за вас. И ты это знаешь. Впрочем, мы четверо заслуживаем смерти — за предательство Ирины и за наше прошлое дезертирство — опять же из-за нее.

Эдвард поспешно замотал головой.

— Мы не просим сражаться и умирать за нас, нет! Ты же знаешь, Таня, Карлайл никогда бы такого не попросил.

— Тогда чем мы поможем?

— Нам нужны свидетели. Чтобы Вольтури остановились, хоть на миг. Дали нам объяснить… — Он погладил Ренесми по щеке, девочка ухватила его за руку и прижала покрепче. — Увидев собственными глазами, им будет сложнее усомниться в наших словах.

Таня медленно кивнула.

— Полагаешь, им важно будет ее прошлое?

— Оно предопределяет будущее. Ведь смысл запрета был в том, чтобы сохранить конспирацию, перестать плодить неуправляемых младенцев-вампиров.

— Я совсем не страшная, — вмешалась Ренесми. Я слышала ее высокий чистый голосок будто впервые, ушами гостей. — Я ни разу не укусила ни Чарли, ни Сью, ни Билли. Люди хорошие. И волколюди, как мой Джейкоб. — Она отпустила руку Эдварда, чтобы, перегнувшись назад, похлопать Джейкоба по плечу.

Таня и Кейт обменялись взглядами.

— Если бы Ирина не появилась так быстро, — продолжал Эдвард, — беды удалось бы избежать. Ренесми растет невероятными темпами. К концу месяца прибавит еще полгода в развитии.

— Что ж, это мы подтвердим с легкостью, — решительно сказала Кармен. — Что собственными глазами наблюдали, как она взрослеет. Неужели Вольтури способны отмести такое доказательство?

— И впрямь, неужели? — пробормотал Елеазар, не поднимая головы и продолжая мерять шагами комнату, будто не слышал.

— Да, подтвердить мы можем, — согласилась Таня. — Это уж в любом случае. И подумаем, как еще вам помочь.

— Таня! — воскликнул Эдвард, прочитав в ее мыслях невысказанную решимость. — Мы не просим за нас сражаться!

— Думаешь, мы будем просто стоять и смотреть, если Вольтури не остановятся? Впрочем, я отвечаю только за себя.

Кейт возмущенно фыркнула.

— Ты обо мне настолько плохого мнения, сестрица?

Таня улыбнулась.

— Ну, все-таки верная гибель…

— Я с тобой, — небрежно пожав плечами, тоже улыбнулась Кейт.

— И я. Сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить девочку, — присоединилась Кармен. Повинуясь душевному порыву, она протянула руки к Ренесми. — Хочешь ко мне на ручки, bebe linda, куколка?

Ренесми радостно потянулась к Кармен, довольная, что обрела новую подругу. Кармен прижала ее к себе и начала что-то ворковать на испанском.

Повторялась та же история, что с Чарли, а до этого со всей семьей Калленов. Обаянию Ренесми нет преград. Как ей удается покорять с первого взгляда настолько, что все готовы отдать за нее жизнь?

На секунду я поверила, что наша миссия выполнима. Вдруг Ренесми сумеет переманить врагов на свою сторону с такой же легкостью, с какой завоевывает друзей?

Затем перед глазами встал образ ударившейся в бега Элис — и надежда моментально померкла.

31. Одаренная

— Так, а оборотни нам на что? — непонимающе поинтересовалась Таня.

Джейкоб не дал Эдварду ответить.

— Если Вольтури не соизволят выслушать насчет Несен — то есть Ренесми, — поправился он, догадавшись, что Таня не поймет дурацкой клички, — их остановим мы.

— Храбрость, малыш, — это ценно, только учти: их и более опытная сила не остановит.

— Откуда вам знать, на что мы способны?

Таня пожала плечами.

— Твоя жизнь, тебе губить.

Джейкоб кинул тоскующий взгляд на Ренесми, которая до сих пор не слезла с рук Кармен (теперь над девочкой ворковала еще и Кейт).

— Она у вас необыкновенная… — задумчиво произнесла Таня. — Покоряет в два счета.

— Какая одаренная семья, — пробормотал Елеазар. Он постепенно ускорял шаг и теперь носился от Кармен к двери, мелькая передо мной почти ежесекундно. — У отца — чтение мыслей, у матери — щит, и совершенно особые чары, которыми нас приворожила ваша крошка. Не знаю, есть ли этому дару название, — а может, он обычное дело у вампирско-человеческих отпрысков. Нет, стоп! Какая вообще «обычность»?! При таком-то союзе?

— Секундочку! — воскликнул Эдвард потрясенным тоном, хватая Елеазара за плечо на очередном круге. — Что ты сказал о моей жене?

Елеазар вопросительно посмотрел на Эдварда, прервав свою исступленную гонку.

— Щит. Правда, я не уверен, она же меня блокирует.

В недоумении сдвинув брови, я посмотрела на Елеазара. Щит? А что значит, я его блокирую? Вот я стою перед ним, у меня и в мыслях нет обороняться.

— Щит? — в замешательстве переспросил Эдвард.

— Ну, Эдвард, сам посуди: если я ее прочитать не могу, не можешь, полагаю, и ты. Ты ее мысли сейчас слышишь?

— Нет… — растерянно ответил Эдвард. — И никогда не слышал. В ее «человеческой» жизни тоже.

— Никогда? — Елеазар изумленно заморгал. — Интересно… Видимо, мы имеем дело со скрытым талантом очень большой силы, раз он начал проявляться еще до перерождения. К сожалению, я не в состоянии пробиться через этот заслон и глянуть повнимательнее. Хотя, полагаю, он еще не развился — Белле ведь всего несколько месяцев от роду. — Елеазар смотрел на Эдварда почти сердито. — Небось, сама не подозревает, что делает. В полном неведении. Это ж надо! Аро гонял меня по всему миру за такими талантами, а вам оно само в руки приплыло — и вы даже не поняли. — Елеазар недоверчиво потряс головой.

Я нахмурилась.

— О чем ты? Какой из меня щит? Что это значит? — В голове крутились сплошные образы рыцарей в громоздких доспехах.

Елеазар, склонив голову набок, окинул меня внимательным взглядом.

— В свите нас всех подразделяли довольно строго. Хотя на самом деле классификация способностей слишком субъективна и бессистемна — ведь каждый талант уникален, поскольку неповторим. Однако твой, Белла, отнести к категории не так уж сложно. Оборонительные способности, которые помогают оградить от вмешательства какую-то часть хозяина, всегда называют щитом. Ты хоть раз проверяла свой дар? Пробовала блокировать кого-то еще, кроме меня и супруга?

Хотя голова моя теперь работала куда быстрее прежнего, ответ сформулировался не сразу.

— Оно действует, но не на все. Вот мысли… туда никому хода нет. Однако это не мешает Джасперу мудрить с моим настроением, а Элис — видеть мое будущее.

— Исключительно мысленная защита… — кивнул Елеазар, подтверждая свою догадку. — Ограниченная, зато сильная.

— Аро тоже не пробился, — вспомнил Эдвард. — Хотя тогда она была еще человеком.

Вампир изумленно уставился на меня.

— Джейн хотела причинить мне боль — и не смогла. Эдварду кажется, что Деметрий меня вряд ли найдет, и Алеку удачи не видать. Есть в этом толк?

— Еще какой! — кивнул не оправившийся от изумления Елеазар.

— Щит… — В голосе Эдварда послышалось глубочайшее удовлетворение. — Мне и в голову не приходило. Единственная, у кого я такое видел, — Рената, но у нее совсем иначе…

Елеазар слегка успокоился.

— Правильно, не бывает абсолютно одинаковых талантов, потому что и мыслит каждый по-своему.

— Кто такая Рената? И что она делает? — спросила я. Ренесми тоже заинтересовалась и, выгнувшись на руках у Кармен, поглядела из-за плеча Кейт.

— Рената — личный телохранитель Аро, — пояснил Елеазар. — Из нее получается очень действенный щит, и весьма прочный.

Я смутно припомнила стайку вампиров, вьющихся вокруг Аро в той мрачной башне. Среди них были и мужчины, и женщины. Все женские лица на той пугающей, неуютной картинке уже стерлись; одно из них, выходит, принадлежало Ренате?

— Интересно… — размышлял Елеазар. — Видишь ли, Рената — мощный заслон против физического удара. Любой, кто захочет приблизиться к ней — или к Аро (в минуту опасности она держится рядом, как приклеенная), — развернется с полдороги. Ее сила как будто отталкивает, хотя и незаметно. Просто вдруг понимаешь, что идешь не туда, куда собирался, и не помнишь, зачем вообще собирался. Этот щит она может выставлять на несколько метров. Кстати, Кая с Марком она тоже защищает, однако ее главный объект — Аро.

— И действует она не физической силой. Как и большинство наших талантов, ее дар — мысленный. Хотел бы я знать, если она попытается тебя свернуть с пути, кто из вас окажется сильнее… — Он покачал головой. — Впервые слышу, чтобы кто-то сумел устоять против Аро и Джейн.

— Мамуля, ты супер, — безо всякого изумления прокомментировала Ренесми, будто цвет платья назвала.

Я совсем запуталась. У меня ведь уже есть один дар? Сверхсамообладание, благодаря которому не пришлось мучаться, переживая первый вампирский год. Положено ведь по одному таланту на брата, или я чего-то не понимаю?

А может, Эдвард с самого начала был прав? Когда Карлайл еще не высказал догадку насчет сверхъестественности, Эдвард предполагал, что все дело в настрое и умении сосредоточиться.

Чья версия правильная? Неужели у меня есть еще дар? Которому даже нашлось имя и категория?

— А проецировать ты тоже умеешь? — заинтересовалась Кейт.

— Проецировать?

— Выталкивать наружу. Чтобы прикрыть кого-то еще помимо себя.

— Не знаю. Не пробовала. Я ведь не знала, что так бывает.

— И не факт, что получится, — поспешно предупредила Кейт. — Я вот сколько столетий тренируюсь, а самое большее, что могу — пустить разряд по поверхности кожи.

Я непонимающе уставилась на нее.

— У Кейт боевой дар. Почти как у Джейн, — внес ясность Эдвард.

Меня тут же отнесло в сторону, а Кейт рассмеялась.

— Я не садистка, — заверила она. — Но в сражении может пригодиться.

Слова Кейт постепенно обретали смысл, укладываясь в сознании. «Прикрыть кого-то еще помимо себя». Сделать свою непроницаемую черепушку убежищем для другого.

Вот Эдвард корчится на каменном полу в древней башне Вольтури. В отличие от остальных человеческих воспоминаний, это проступало отчетливо и отзывалось острой болью — как будто картинку выжгли у меня в голове каленым железом.

Получается, я могу не допустить, чтобы это произошло снова? Защитить его? Защитить Ренесми? Существует крупица вероятности, что я могу их обезопасить?

— Научи меня! — хватая Кейт за руку, вскричала я. — Покажи, как это делать!

Кейт поморщилась от боли.

— Попробую. Если перестанешь ломать мне кости.

— Ой! Прости!

— А загораживаешься ты здорово. Иначе давно бы дернуло. Совсем ничего не почувствовала?

— Это ты зря, Кейт. Она же не со зла, — процедил себе под нос Эдвард.

— Нет, совсем ничего. Ты пустила разряд, да?

— Да. Хм… Первый раз вижу, чтобы на кого-то — хоть смертного, хоть бессмертного — не подействовало.

— И ты сама этот разряд выводишь? На поверхность кожи?

Кейт кивнула.

— Да. Раньше было только на ладонях. Как у Аро.

— И у Ренесми, — подсказал Эдвард.

— Я долго тренировалась и теперь могу пускать его по всему телу. Хороший способ защиты. Любой, кто меня тронет, свалится, как от электрошока. Всего на секунду, правда, но и этого хватит.

Я вполуха слушала Кейт, а в голове вертелась одна мысль: неужели мою маленькую семью можно защитить, если я достаточно быстро научусь? Какое было бы счастье с такой же легкостью освоить умение выставлять этот щит, с какой я освоила остальные тонкости вампирской жизни! Человеческий опыт не подготовил меня к тому, что, бывает, все получается само собой, и я не надеялась, что такое везение продлится долго.

Никогда еще я ничего не желала с таким жаром, как обрести способность обезопасить своих любимых.

За раздумьями я не сразу обратила внимание на безмолвный диалог между Эдвардом и Елеазаром. Очнулась, только когда Эдвард спросил уже вслух:

— А хоть одно исключение можешь припомнить?

Я обернулась, пытаясь понять, о чем он, и увидела, что остальные тоже в недоумении смотрят на них двоих. Они стояли друг напротив друга, Эдвард подозрительно всматривался в лицо Елеазара, чем-то недовольного, но явно чувствующего неловкость.

— Ты плохо о них думаешь, — сквозь стиснутые зубы выдавил Елеазар. Я удивилась внезапной перемене настроения. — Если ты прав… — снова начал он.

— Эту мысль ты сам подкинул, не я, — перебил Эдвард.

— Хорошо, если я прав… Даже не представляю, что это значит. Перевернется весь мир, который мы создали. И вся моя жизнь. Я ведь был одним из них.

— Ты действовал из лучших побуждений.

— Какая разница? Что я натворил?! Сколько жизней…

Таня, успокаивая, положила руку Елеазару на плечо.

— Друг мой, посвятите и нас. Я тут же отмету все сомнения. Ни один твой поступок не заслужил такого самобичевания.

— Если бы… — пробормотал Елеазар и, вывернувшись из-под ее руки, снова засновал туда-сюда по комнате, еще быстрее, чем раньше.

Таня последила за ним глазами, потом обратилась к Эдварду.

— Тогда ты объясни.

Эдвард кивнул и принялся рассказывать, не сводя напряженного взгляда с Елеазара.

— Он пытался понять, зачем Вольтури выступают против нас таким огромным отрядом. Обычно так не делается. Да, мы самый крупный из всех когда-либо противостоящих им кланов, но ведь и раньше кланы объединялись в борьбе, однако, несмотря на численность, особого сопротивления Вольтури оказать не могли. Да, наши узы крепче, но и это мало что меняет.

Елеазар вспоминал, как и за что выносили приговор другим кланам, и у него начала вырисовываться схема. Которую никто другой в свите Вольтури распознать бы не мог, потому что сведения поступали от Елеазара к Аро в конфиденциальном порядке. И повторялась эта схема приблизительно раз в столетие.

— В чем она состояла? — подала голос Кармен, так же неотрывно следившая за Елеазаром.

— Аро не всегда принимает личное участие в карательной экспедиции. Однако в прошлом, стоило Аро кого-то заприметить, через какое-то время обязательно обнаруживались неоспоримые доказательства злостного нарушения закона в том или ином клане. Старейшины вызывались самолично проследить, как вершится правосудие. И вот тогда, почти полностью истребив весь клан, Аро даровал прощение кому-то одному, чьи помыслы, по его словам, полны раскаяния. И всегда оказывалось, что именно этот вампир обладает особенно ценным для Аро талантом. И ему всегда находилось место в свите, где он быстро проникался благодарностью за оказанную честь. Исключений не было.

— Наверное, лестно чувствовать себя избранным? — предположила Кейт.

— Ха! — презрительно выпалил на бегу Елеазар.

— Есть в свите одна вампирша, — объяснил Эдвард этот странный возглас, — по имени Челси. Она способна влиять на чувства, которые мы испытываем друг к другу. Ослабить или, наоборот, укрепить эмоциональную привязанность. Заставить тебя почувствовать неразрывную связь с Вольтури, желание быть одним из них, угодить им…

Елеазар вдруг остановился.

— Мы прекрасно понимали роль Челси. В бою она разрывала товарищеские узы между союзническими кланами, чтобы нам было легче справиться. Если невиновные члены клана перестанут чувствовать тесную связь с виновными, можно вершить правосудие без лишней жестокости — виновных наказать без боя, а невиновных пощадить. Другого способа избавить клан от необходимости сражаться целиком, кроме как разорвать эмоциональные связи, не существует. И вот для этого нужна была Челси. Мне применение ее дара всегда казалось свидетельством гуманности, милосердия со стороны Аро. В свите она, наоборот, укрепляет связи, сплачивает нас — и это хорошо. Мы действовали более слаженно. Легче уживались друг с другом. И снова ожили старые воспоминания. Я тогда все ломала голову, почему свита с таким рвением, чуть ли не с обожанием служит старейшинам.

— Насколько силен ее дар? — настороженно спросила Таня, обводя взглядом по очереди всех членов своей семьи.

Елеазар пожал плечами.

— Нам с Кармен удалось уйти… — И тут же помотал головой. — Хотя все остальные связи, кроме любовных, куда более уязвимы. По крайней мере, в обычных кланах. В нашей семье они заведомо прочнее. Отказ от человеческой крови помогает нам стать цивилизованнее, формируются семейные узы, основанные на любви. Так что нас, Таня, ей вряд ли удастся расколоть.

Таня кивнула, и Елеазар продолжил:

— Я заподозрил, что раз Аро предполагает присутствовать лично и привлечь такую толпу, он настроен не карать, а прибрать к рукам. Прибыть самому, чтобы взять действо под контроль. И прихватить всю свиту, чтобы защититься от такого сильного, богатого талантами клана. Но тогда остальные старейшины останутся в Вольтерре без прикрытия. Риск слишком велик, кто-то может воспользоваться. Значит, выход один — идти вместе. Как еще Аро проконтролирует, чтобы обладателей самых ценных способностей оставили в живых? Ведь хочется же… Наверняка хочется…

Голос Эдварда прозвучал чуть громче выдоха.

— Судя по тому, что я прочитал у него в мыслях прошлой весной, сильнее всего на свете Аро хочет заполучить Элис.

Я ошеломленно открыла рот, в голове заплясали давние кошмары: Элис и Эдвард, закутанные в черные плащи, стоят безмолвными тенями по обе руки от Аро, с чужих холодных лиц на меня смотрят налитые кровью глаза… Это увидела Элис? Как Челси вырывает с корнем ее любовь к нам, а вместо этого внушает преклонение перед Аро, Каем и Марком?

— Поэтому сбежала Элис? — Голос дрогнул на ее имени.

Эдвард прижался ладонью к моей щеке.

— Не исключено. Чтобы помешать Аро обрести самое желанное. Уберечь свой дар от его загребущих рук.

Услышав встревоженное перешептывание Кейт и Тани, я вспомнила, что они ведь не знают про Элис.

— Ты ему тоже нужен.

Эдвард пожал плечами с несколько нарочитым спокойствием.

— Не настолько. То, что я могу, у него уже есть. И сперва ему придется найти способ подчинить меня своей воле. А это маловероятно. — Эдвард усмехнулся.

Елеазар нахмурился: ему не понравилась такая беспечность.

— Твои слабости ему тоже известны. — Он перевел взгляд на меня.

— Не стоит сейчас об этом, — поспешил сменить тему Эдвард.

Елеазар, не обращая внимания, продолжал:

— И твоей супругой он наверняка заинтересовался. Не мог его оставить равнодушным талант, позволяющий еще в человеческой жизни противостоять самому Аро.

Эдварду ход его рассуждений явно не нравился. Мне тоже. Аро достаточно пригрозить Эдварду, и я выполню все, что старик пожелает. И наоборот.

Выходит, смерть — это еще легкий исход? По сравнению с пленом…

Эдвард все-таки сменил тему.

— Думаю, Вольтури только этого и ждали. Предлога. Какого именно — все равно, ведь план уже разработали. Поэтому Элис и увидела их выступление еще до того, как Ирина пришла с доносом. Решение уже было принято, ждали только надуманного оправдания.

— Если Вольтури злоупотребляют доверием, которое возлагают на них все бессмертные… — пробормотала Кармен.

— Какая разница? — воскликнул Елеазар. — Кто в это поверит? Даже если удастся убедить остальных, что Вольтури слишком много на себя берут, что это изменит? Кто выйдет против них?

— Есть тут горстка безумцев, которые хотят попытаться, — съязвила Кейт.

Эдвард покачал головой.

— Вы здесь только как свидетели, Кейт. Что бы ни задумал Аро, вряд ли он готов ради этого поступиться репутацией Вольтури. Как только мы разобьем его обвинения, он вынужден будет оставить нас в покое.

— Разумеется, — обронила Таня.

Слова Эдварда, судя по всему, никого не убедили. На несколько долгих минут воцарилось молчание.

А потом я услышала шорох шин по асфальту и их приглушенный шелест на подъездной дороге Калленов.

— Ох, черт! Чарли! — вырвалось у меня. — Может, гости пока побудут наверху…

— Нет, — глухо произнес Эдвард. Глаза его были устремлены на входную дверь, но взгляд обращен куда-то вдаль. — Это не он. Элис все-таки прислала Питера и Шарлотту. Так что готовимся ко второму раунду.

32. Пополнение

Огромный дом Калленов наводнили гости — в куда большем количестве, чем можно было разместить с удобствами. Спасало то, что сон никому не требовался. А вот с едой оказалось сложнее. Гости, надо отдать им должное, подстраивались и помогали. Обходя далеко стороной Ла-Пуш и Форкс, ездили на охоту в другие штаты. Эдвард, как гостеприимный хозяин, не морщась, выдавал ключи от любой машины. Меня даже от такого компромисса все равно совесть мучила, приходилось успокаивать ее тем, что наши вампиры все равно бы где-то охотились — не здесь, так у себя.

Джейкоб терзался еще сильнее. Оборотни для того и существуют, чтобы оберегать человеческую жизнь, а тут, пожалуйста, разгул убийств в шаге от подзащитной территории! Однако перед лицом смертельной опасности, грозящей Ренесми, он был вынужден прикусить язык и испепелять взглядом пол, а не вампиров.

Я поражалась, как легко гости приняли Джейкоба. Никаких трений, которых опасался Эдвард. На Джейкоба смотрели как на пустое место — ну, ходит и ходит, не ровня и не еда. Так смотрят на любимую собачку хозяев люди, которые сами интереса к животным не питают.

Ли, Сета, Квила и Эмбри отправили дежурить вместе со стаей Сэма, и Джейкоб охотно бы к ним присоединился, будь он в силах перенести разлуку с Ренесми, которая полным ходом завоевывала сердца разномастных друзей Карлайла.

Раз за разом в нашей гостиной воспроизводилась сцена знакомства с Ренесми, опробованная на Таниной семье. Сперва с Питером и Шарлоттой, прибывшими в полном неведении по просьбе Элис и Джаспера. Как и остальные знакомые Элис, они привыкли полагаться на ее слово, не требуя объяснений. Куда они сами с Джаспером держат путь, Элис даже не намекнула и надежды когда-нибудь увидеться не выразила.

Ни Питеру, ни Шарлотте не доводилось сталкиваться с бессмертными младенцами. Поэтому, хотя они знали о запрете, их реакция оказалась не такой бурной, как у деналийского клана. Потом любопытство победило, и они позволили Ренесми «объяснить самой». И все. После этого они с такой же готовностью, как и Танина семья, согласились выступить свидетелями.

Карлайл прислал своих ирландских и египетских друзей.

Первыми появились ирландцы, которых и убеждать почти не пришлось, они сразу встали на нашу сторону. Главой клана у них была Шивон — внушительных размеров женщина, с гипнотизирующим колыханием перемещающая в пространстве свое необъятное, но прекрасное тело. Однако и она, и ее суровый супруг Лиам привыкли полагаться во всем на мнение самого юного члена семьи. Малышка Мэгги, с пружинистыми рыжими кудрями, не внушала такого трепета, как старшие, однако обладала весьма полезным даром — распознавать ложь, поэтому ее вердикт обжалованию не подлежал. Выслушав Эдварда, она сразу заявила, что его слова — истинная правда, и Шивон с Лиамом безоговорочно поверили нам, даже не прикоснувшись к Ренесми.

Другое дело — Амон и его египетский клан. Даже когда двое младших — Бенджамин и Тиа — перестали сомневаться, удовлетворившись «рассказом» Ренесми, Амон наотрез отказался дотронуться и заявил, что его семья уезжает немедленно. Однако Бенджамин (на редкость жизнерадостный вампир, внешне едва вышедший из мальчишеского возраста и сочетающий крайнюю уверенность с крайней беспечностью) в два счета уговорил Амона остаться, тонко намекнув на распад клана в противном случае. Амон покорился, но Ренесми упорно обходил стороной, и своей супруге Кеби тоже запретил до нее дотрагиваться. Странный у них был союз, хотя при внешнем сходстве — черные, как ночь волосы, бледно-оливковая кожа — они легко могли бы сойти за кровных родственников. Самый старший, Амон, считался официальным главой клана. Кеби следовала за ним тенью, я ни разу не слышала от нее ни одного самостоятельного слова. Тиа, подруга Бенджамина, тоже в основном ходила молчком, но ее редкие высказывания поражали проницательностью и глубиной. Однако подлинной звездой их клана был Бенджамин. Он обладал какой-то необъяснимой притягательностью, и остальные вращались вокруг него, как планеты вокруг солнца. Увидев, с каким интересом на него смотрит Елеазар, я догадалась, что в этом и состоит талант Бенджамина.

— Нет, его дар не в этом, — опроверг мою догадку Эдвард, когда ночью мы остались наедине. — Амон просто боится потерять мальчика, обладающего уникальнейшей способностью. Он скрывает Бенджамина от Аро, как мы, — Эдвард вздохнул, — хотели уберечь Ренесми. Амон создал Бенджамина, заранее зная, что тот будет одаренным.

— Что же он умеет?

— Елеазар такого никогда не видел. А я никогда не слышал. Против него даже твой щит бессилен. — Эдвард лукаво улыбнулся. — Бенджамин управляет стихиями — ему подвластны земля, воздух, вода и огонь. И это физическое воздействие, не умственное, не иллюзия. Он, правда, пока еще учится, экспериментирует, но Амон хочет вырастить из него грозное оружие. А Бенджамин, как видишь, сам себе голова. И не поддается.

— Он тебе симпатичен, — догадалась я по голосу.

— Бенджамин четко знает, что хорошо, а что плохо. И мне нравится его настрой.

У Амона дела с настроем обстояли хуже, поэтому они с Кеби держались замкнуто, хотя у Бенджамина и Тиа вовсю крепла дружба с деналийцами и ирландцами. Оставалось надеяться, что возвращение Карлайла поможет снять отчужденность.

Эмметт и Роуз присылали кочевников-одиночек из друзей Карлайла, которых удавалось разыскать.

Первым прибыл Гаррет — высокий поджарый вампир с живыми рубиновыми глазами и длинными волосами песочного цвета, собранными в хвост, перевязанный кожаным ремешком. С первого взгляда было ясно, что Гаррет — искатель приключений, который примет любой вызов просто из любопытства, чтобы проверить себя. Он быстро втянулся в разговоры с сестричками Денали и начал забрасывать вопросами об их необычном образе жизни. Не исключено, что у него возникла мысль попробовать вегетарианство — как очередное испытание.

Вслед за ним появились Мэри и Рэндал — уже знакомые друг с другом, хотя кочующие порознь. Выслушав «рассказ» Ренесми, они не только согласились выступить свидетелями, но и, как деналийцы, принялись прикидывать, что предпринять, если Вольтури не остановятся. Все трое кочевников решили в таком случае постоять за нас.

Джейкоб, как и следовало ожидать, с каждым новым гостем все больше мрачнел. По возможности он старался держаться подальше, а когда не получалось, жаловался Ренесми, что имена проклятых кровопийц у него уже в голове не помещаются, так что пусть кто-нибудь срочно составит список.[1]

После недельного отсутствия вернулись Карлайл и Эсми, еще несколько дней спустя — Эмметт и Розали. С приездом родных нам стало чуточку спокойнее. Карлайл привез еще одного друга (хотя нет, «друг» — слишком громко сказано). Угрюмый англичанин Алистер считал Карлайла своим самым близким приятелем, при этом с огромным скрипом выбирался на встречу раз в столетие. Он предпочитал странствовать в одиночку, Карлайлу пришлось его долго умасливать, чтобы затащить сюда. Держался он нелюдимо, и видно было, что поклонников среди собравшихся у него нет.

Насчет происхождения Ренесми мрачный темноволосый вампир предпочел поверить Карлайлу на слово и, по примеру Амона, обходил девочку стороной. Эдвард поведал нам с Карлайлом и Эсми, что Алистеру здесь страшно, однако еще больше его страшит неизвестный исход. Он с глубокой подозрительностью относился к любым властям, а значит, и к Вольтури. Происходящее только подтверждало его опасения.

— Теперь они все равно узнают, что я тут был, — бормотал он себе под нос на чердаке, куда удалялся предаваться мрачным раздумьям. — От Аро уже не скроешь. Значит, в бега на несколько столетий. Возьмут всех, с кем Карлайл хоть парой слов перекинулся за последний десяток лет. Зачем я-то ввязался? И он хорош, друзей втягивать…

Возможность скрыться в бегах, если его опасения оправдаются, у Алистера была получше, чем у любого из нас. Алистер обладал способностями ищейки, которые, правда, не шли ни в какое сравнение с точностью и быстротой Деметрия. Но даже этот талант — чувствовать легкую тягу к объекту поиска — мог без труда помочь ему скрыться, если двигаться в противоположную от Деметрия сторону.

Следом прибыла еще одна пара нежданных гостей — нежданных, потому что ни Карлайлу, ни Розали не удалось отыскать амазонских вампиров.

— Здравствуй, Карлайл! — поприветствовала хозяина более высокая из появившихся на пороге двух высоченных женщин с кошачьими повадками. Обе выглядели так, будто их тянули на станке — длинные руки, длинные ноги, длинные пальцы, длинные черные косы и вытянутые лица с длинными носами. Одежда их была сделана из дубленых шкур — кожаные жилеты и узкие штаны со шнуровкой по бокам. Однако обитательниц джунглей в них выдавала не столько одежда, сколько беспокойные ярко-алые глаза и резкие, стремительные движения. Никогда еще я не встречала более диких вампиров.

К нашему удивлению (мягко сказано!), выяснилось, что их прислала Элис. Как ее занесло в Южную Америку? Увидела, что никому больше не удастся найти «амазонок»?

— Зафрина! Сенна! — обрадовался Карлайл. — А где Кашири? Всегда думал, что вы неразлучны…

— Элис велела разделиться, — низким гортанным голосом, очень подходившим к ее дикарскому облику, ответила Зафрина. — Непривычно без Кашири. Но Элис уверяла, что мы позарез нужны здесь, а Кашири нужна ей самой еще где-то. Больше ничего не сказала, только что все это очень срочно?.. — закончила Зафрина с вопросительной интонацией.

Вместо ответа я (с внутренней дрожью, которая охватывала меня каждый раз независимо от количества повторений) вынесла Ренесми.

Несмотря на хищный вид, амазонки спокойно выслушали нашу историю, а потом дали Ренесми подтвердить наглядно. Как и остальные, они прониклись к девочке мгновенной симпатией, но меня охватывала тревога, когда в непосредственной близости от Ренесми кто-то перемещался так молниеносно и порывисто. Сенна вторила движениям Зафрины, не открывая рта, — однако ее молчание мало напоминало молчание Кеби. Та не смела перечить Амону, а Сенна и Зафрина казались частями единого организма, просто Зафрина высказывалась от имени обеих.

Новости об Элис, как ни странно, обнадеживали. Она определенно преследует какие-то свои цели, не собираясь идти на поводу у Аро.

Приезд амазонок крайне воодушевил Эдварда — потому что Зафрина обладала сильнейшим талантом, незаменимым в качестве оружия наступления. Не то чтобы Эдвард собирался просить Зафрину принять участие в битве, однако, если Вольтури не остановит толпа свидетелей, возможно, их остановит другое зрелище…

— Это очень реалистичная иллюзия, — объяснил Эдвард, когда выяснилось, что я, как обычно, ничего не вижу. Зафрина, удивленная и заинтригованная моей непробиваемостью, беспокойно переминалась, пока Эдвард описывал скрытую от меня картину. — Зафрина делает так, что ты видишь созданное ею изображение и ничего кроме. Например, сейчас я нахожусь в гордом одиночестве в чаще тропического леса. И я бы с легкостью поверил, если бы не чувствовал, что обнимаю при этом тебя.

Губы Зафрины изогнулись в суровой улыбке. Через секунду взгляд Эдварда обрел сосредоточенность, и он тоже улыбнулся.

— Впечатляет!

Ренесми, заинтересованно слушавшая разговор, бесстрашно протянула руки к Зафрине.

— А мне можно посмотреть?

— А что ты хочешь?

— То, что ты папе показывала.

Зафрина кивнула. Меня охватила тревога, когда взгляд Ренесми рассеялся, но уже через секунду лицо девочки озарила ослепительная улыбка.

— Еще!

После этого Ренесми невозможно было оттащить от Зафрины с ее «веселыми картинками». Я сперва обеспокоилась, потому что вряд ли все картинки были такими уж «веселыми». Но Ренесми показывала их мне в своих мыслях — поразительно четкие, реалистичные, как и сами мысли, — давая возможность судить, что подходит девочке, а что нет.

И хотя я сдалась не сразу, в конце концов поняла: это же хорошо, пусть Зафрина пока развлечет Ренесми. А у меня будут свободны руки. Ведь сколько еще нужно освоить — и умственно, и физически. Время поджимает…

Первый блин (попытка овладеть боевым искусством) вышел комом.

Эдвард скрутил меня в два счета. И вместо того чтобы подождать, пока я в нелегкой борьбе вырвусь на свободу (я ведь могла!), отпустил. Я сразу заподозрила неладное, глядя, как он застыл изваянием посреди луга и отводит взгляд.

— Прости, Белла.

— Все хорошо! Давай еще раз.

— Не могу.

— Как это? Мы же только начали!

Он не ответил.

— Ну Эдвард! Да, у меня плохо получается, но без твоей помощи я и не научусь.

Он молчал. Я, дурачась, прыгнула на него. Эдвард не сопротивлялся, и мы оба рухнули на землю. Даже когда мои губы впились ему в горло, он не пошевелился.

— Тогда я победила!

Эдвард сузил глаза. Молча.

— Эдвард! В чем дело? Ты будешь меня учить?

Прошла целая минута, прежде чем он заговорил.

— Я… просто не могу. Эмметт и Роуз справятся не хуже. Таня с Елеазаром наверняка даже лучше. Попроси кого-нибудь из них.

— Так нечестно! Ты помогал Джасперу — с ним же ты боролся? И с остальными! Почему со мной нет? Что я не так сделала?

Он вздохнул с хмурым видом. Глаза потемнели, ни единой золотой искорки не осталось.

— Не хочу представлять тебя в качестве жертвы. Просчитывать слабые места, способы расправиться… — Его передернуло. — Слишком по-настоящему. У нас мало времени, так что без разницы, кто будет тебя учить. Начальным навыкам — может кто угодно.

Я сердито насупилась.

Эдвард с ободряющей улыбкой коснулся моей выпяченной нижней губы.

— И потом, вряд ли тебе это пригодится. Вольтури остановятся. Мы их убедим.

— А если нет? Я должна уметь.

— Пусть кто-нибудь другой учит.

Эмметт с готовностью вызвался его заменить, хотя я подозревала, что он просто отыгрывается за поражение в поединках по армрестлингу. Если бы на моей коже могли проступать синяки, я бы ходила фиолетовая с головы до ног. Роуз, Таня и Елеазар, наоборот, подошли с терпением и пониманием. Их уроки напоминали наставления, которые раздавал в прошлом году перед боем Джаспер, хотя в памяти они уже изрядно поистрепались и стерлись. Кого-то из гостей наши занятия забавляли, кто-то предлагал помощь. Несколько раз тренером успел побывать кочевник Гаррет — у него получалось на удивление хорошо. Он вообще так легко сходился со всеми, что я начала недоумевать, почему у него нет своего клана. Однажды моей противницей стала Зафрина, и Ренесми наблюдала за нашими упражнениями, сидя на руках у Джейкоба. Я переняла несколько приемов, но больше ее помощи не просила. При всей моей симпатии и понимании, что она ни за что не причинит мне вреда, дикарка внушала мне смертельный страх.

Я научилась многому, однако не могла избавиться от ощущения, что это примитивнейший примитив. Сколько я продержусь против Алека или Джейн? Пусть бы хватило, чтобы помочь остальным…

Все свободное время, остававшееся от общения с Ренесми и тренировок, я проводила на заднем дворе с Кейт, пытаясь научиться выводить мысленный щит за пределы собственной головы. Тут Эдвард поддерживал меня вовсю.

Надеялся, что я смогу обрести способ внести свою лепту, не высовываясь на линию огня.

Мне приходилось нелегко. Не за что уцепиться, не на что опереться — только горячее желание быть полезной, уберечь, оградить Эдварда, Ренесми и сколько возможно остальных моих родных. Снова и снова я пыталась вытолкнуть зыбкий щит — со слабым и очень переменным успехом. Я как будто растягивала невидимую резиновую ленту, которая в любой момент могла потерять упругую твердость и расползтись клочьями тумана.

Эдвард единственный согласился стать нашим подопытным — и теперь Кейт раз за разом била его электрошоком, пока я неумело барахталась в собственном сознании. Мы тренировались часами, пот должен был бы литься с меня градом, хотя, разумеется, совершенное вампирское тело на такую низость не способно. Но мозги плавились.

К сожалению, страдать приходилось Эдварду, а я, обвив его руками, ничего не могла поделать, и он снова и снова дергался от «слабого» разряда Кейт. Я изо всех сил старалась растянуть мысленную защиту на нас обоих — иногда получалось, но заслон моментально соскальзывал.

Во мне бушевала злость. Почему Зафрина не может со мной позаниматься? Тогда Эдвард смотрел бы себе «кино», а я бы старалась прервать «сеанс». Но Кейт считала, что мне нужна мотивация, то есть в данном случае — прекратить мучения Эдварда. Нет, она все-таки садистка, как бы она это ни отрицала в день приезда.

— Эй! — ободряюще окликнул меня Эдвард, превозмогая боль. На что угодно пойдет, лишь бы не пустить меня на боевую тренировку. — Уже почти не дергает. Молодец, Белла, так держать!

Я сделала глубокий вдох, обдумывая, что привело к нужному результату. Потянула упругую ленту, изо всех сил стараясь, чтобы она не развеялась, пока я тяну ее от себя.

— Еще раз, Кейт! — прохрипела я сквозь стиснутые зубы.

Кейт прижалась ладонью к плечу Эдварда.

Он обрадованно вздохнул.

— Ничего!

Кейт удивилась:

— А разряд был неслабый.

— Хорошо! — отдуваясь, проговорила я.

— Приготовились! — И Кейт снова дотронулась до Эдварда.

На этот раз его тряхнуло, и из груди вырвалось сдавленное шипение.

— Прости, прости, прости! — заклинала я, кусая губу. Ну почему у меня не получается?!

— Ты молодец, Белла! — притягивая меня к себе, успокоил Эдвард. — Всего несколько дней, как попробовала, и уже получается иногда проецировать. Кейт, скажи, правда она молодец?

Кейт поджала губы.

— Не знаю… У нее громадный талант, мы только начали его раскрывать. Не достаточно старается. Стимула не хватает.

Я уставилась на нее, не веря своим ушам. Губы сами собой растянулись в оскале. Не хватает? Она на моих глазах мучает Эдварда, и не хватает?..

Со всех сторон послышались перешептывания — занимаясь, мы постепенно обросли толпой зрителей. Сперва приходили поглядеть только Елеазар, Кармен и Таня, потом проявил интерес Гаррет, за ним подтянулись Бенджамин, Тиа, Шивон и Мэгги, а теперь даже Алистер, пристроившийся у окна под самой крышей. Все разделяли мнение Эдварда — я и так делаю огромные успехи.

— Кейт… — предостерегающе произнес Эдвард, распознав, куда она клонит, но Кейт уже не слушала. Она неслась вдоль берега туда, где медленно прогуливались Зафрина, Сенна и Ренесми. Ренесми с Зафриной держались за руки, обмениваясь «картинками», сзади тенью следовал Джейкоб.

— Несси, — позвала Кейт (дурацкая кличка успела распространиться среди гостей), — не хочешь помочь мамочке?

— Нет! — прорычала я.

Эдвард успокаивающе обнял меня, но я сбросила его руки, увидев летящую через двор Ренесми, за которой по пятам бежали Кейт, Зафрина и Сенна.

— Не вздумай, Кейт! — прошипела я.

Ренесми потянулась ко мне, и я машинально подхватила ее на руки. Она свернулась комочком, уткнувшись головой мне в плечо.

— Мамуля, я правда хочу помочь, — решительно произнесла она. В подтверждение, она коснулась моей шеи и показала картинку, где мы с ней выступали вдвоем, как одна команда.

— Нет! — поспешно отшатываясь, воскликнула я.

Кейт целеустремленно шагнула к нам, вытянув руку.

— Не приближайся! — предупредила я.

Она продолжала подкрадываться, не обращая внимания. Ухмыляясь, как охотник, загнавший зверя в угол.

Перекинув Ренесми за спину, я продолжала отступать — мы с Кейт двигались с одной скоростью. Руки у меня свободны, так что, если Кейт не жалко своих, — что ж, пусть попробует подойти…

Кейт, видимо, никогда не испытывала гнев матери, защищающей дитя. И не догадывалась, насколько перешла границу. От ярости глаза у меня заволокло красной пеленой, а во рту появился привкус раскаленного металла. Мышцы налились силой, которую я привыкла сдерживать, — пусть только Кейт сделает еще шаг, и я разотру ее в горстку алмазной пыли!

Гнев обострил все чувства. Даже злосчастную эластичную ленту я теперь ощущала лучше — осознав вдруг, что это никакая не лента, а скорее, оболочка, пленка, покрывающая меня с головы до ног. Сквозь бурлящую ярость я отчетливо ее разглядела и прихватила покрепче. Потом, оттянув от себя, укрыла ею Ренесми, закутывая, как в кокон, на случай если Кейт прорвет оборону.

Кейт сделала еще один осторожный шаг, из моей груди вырвалось злобное рычание.

— Берегись, Кейт! — предостерег Эдвард.

Кейт продвинулась еще на шаг — и сделала ошибку, понятную даже такому неопытному бойцу, как я. На расстоянии прыжка до меня она вдруг повернулась к Эдварду.

Убедившись, что Ренесми крепко держится на спине, я сжалась в пружину, готовясь прыгнуть.

— Как Несси? Ты ее сейчас слышишь? — непринужденно поинтересовалась Кейт у Эдварда.

Он метнулся между нами, загораживая Кейт от меня.

— Нет, не слышу, все глухо. А теперь отойди, дай Белле остыть. Незачем было ее так взвинчивать. Ей всего три месяца от роду, хоть она и выглядит уравновешенной.

— Некогда церемониться, Эдвард. Только шоковая терапия. У нас всего пара недель в запасе, а у Беллы такой потенциал, что…

— Отойди, Кейт, на минутку.

Она сдвинула брови, но Эдварду в отличие от меня покорилась.

Ренесми уперлась ладошкой мне в шею — прокрутила еще раз наступление Кейт, показывая, что опасности не было, что папа был рядом…

Меня это не успокоило. Все вокруг по-прежнему виделось словно через красный фильтр. Однако, чуть овладев собой, я поняла, что Кейт, в общем-то, права. Злость помогает. В стрессовой ситуации я учусь быстрее.

Не надо только думать, что меня это устраивает.

— Кейт! — рявкнула я, обняв Эдварда одной рукой за талию. Щит ощущался до сих пор, как тугое упругое покрывало, окутывающее нас с Ренесми. Поднатужившись, я растянула его на Эдварда. Вроде бы выдерживает, никаких перетянутых мест, грозящих порваться или лопнуть, не видно. Тяжело дыша от усердия, я уже не гневно, а скорее обессилено выдохнула: — Еще раз. Только Эдварда.

Кейт хмыкнула, но, покорно подлетев к нам, приложила ладонь к его плечу.

— Ничего, — с улыбкой произнес он.

— А теперь? — спросила Кейт.

— Тоже ничего.

— А теперь? — голос напрягся от усилий.

— Совершенно ничего.

Кейт, устало выдохнув, отошла.

— А это видите? — пристально уставившись на нас троих, спросила низким хриплым голосом Зафрина. Говорила она со странным акцентом, будто подпрыгивая на некоторых слогах.

— Ничего необычного не вижу, — ответил Эдвард.

— А ты, Ренесми?

Ренесми, улыбнувшись Зафрине, помотала головой.

Ярость почти схлынула. Сцепив зубы и учащенно дыша, я из последних сил растягивала тугую оболочку щита, а он как будто становился тяжелее с каждой секундой. В конце концов он сжался обратно.

— Без паники, — предупредила Зафрина всех собравшихся. — Проверим радиус действия.

Елеазар, Кармен, Таня, Гаррет, Бенджамин, Тиа, Шивон, Мэгги — все, кроме, Сенны, не удивлявшейся ни одному поступку Зафрины, — дружно ахнули. И застыли с тревожными лицами, потерявшись взглядом в пространстве.

— Как только зрение вернется, поднимите руку, — велела Зафрина. — Давай, Белла. Посмотрим, скольких ты сможешь укрыть.

Я обескураженно выдохнула. Ближе всех ко мне, если не считать Эдварда с Ренесми, стояла Кейт, но даже до нее было шагов десять. Стиснув зубы, я налегла на щит, пытаясь оттянуть тугую сопротивляющуюся оболочку подальше. Сантиметрик за сантиметриком я подвигала ее к Кейт, а щит с каждым отвоеванным миллиметром норовил схлоп-нуться обратно. Не отрывая глаз от встревоженного лица Кейт, я с облегчением увидела, как она заморгала и взгляд снова сфокусировался. Кейт вскинула вверх руку.

— Поразительно! — вполголоса пробормотал Эдвард. — Похоже на одностороннее стекло. Я могу прочитать мысли остальных, но их способности против меня бессильны. И я слышу мысли Ренесми, хотя не мог, пока находился снаружи. Так что Кейт, попав под наш «зонтик», наверное, опять может тряхнуть меня током. А твои мысли я по-прежнему не слышу… Как так получается? Интересно, а если…

Он продолжил бормотать себе под нос, но отвлекаться мне было некогда. Скрипя зубами, я тянула щит, силясь набросить его на Гаррета, ближайшего соседа Кейт. Вот и его рука взлетела ввысь.

— Хорошо! — похвалила Зафрина. — А теперь…

Рано радовалась. Задохнувшись, я почувствовала, как щит стремительно съеживается. Ренесми, внезапно ощутив слепоту, которую напустила на всех Зафрина, задрожала у меня за спиной. Я из последних сил растянула оболочку снова, чтобы укрыть Ренесми.

— Отпустишь на минутку? — тяжело дыша, попросила я Зафрину. До сих пор, с момента превращения в вампира, мне не требовалось ни секунды отдыха. Чувствовать себя выжатой, как лимон, и одновременно сильной было слегка обидно.

— Конечно. — Зафрина сняла иллюзию, и все обрадованно заморгали.

— Кейт! — позвал Гаррет, пока остальные, переговариваясь вполголоса, потихоньку разбредались, выбитые из колеи временной слепотой. Вампиры не привыкли к уязвимости. Высокий светловолосый Гаррет единственный из неодаренных проявлял искренний интерес к моим упражнениям. Интересно, что тут такого занимательного для искателя приключений?

— Гаррет, я бы на твоем месте не стал… — предостерег Эдвард.

Гаррет, не обращая внимания, шагал прямо к Кейт, задумчиво покусывая губы.

— Говорят, ты можешь уложить вампира на лопатки одной левой?

— Могу, — подтвердила она и с игривой улыбкой пошевелила пальцами. — Любопытно?

Гаррет пожал плечами.

— Просто не видел никогда. Может, заливают…

— Может, — внезапно посерьезнев, кивнула Кейт. — Не исключено, что получается только с молодыми и слабыми. Не знаю. Ты на вид сильный. Может, и выдержишь. — Она вытянула перед собой руку ладонью вверх, приглашая Гаррета испытать силы. Губы ее насмешливо дернулись, и мне стало ясно, что серьезный вид — обман, она хочет взять Гаррета на «слабо».

Гаррет принял вызов с улыбкой и самоуверенно дотронулся пальцем до раскрытой ладони Кейт.

Колени его тут же подкосились, и он, хватанув ртом воздух, повалился на спину. Голова с треском ударилась о гранитный булыжник. Жутковатое зрелище. Во мне все восстало при виде обездвиженного вампира — было в этом что-то глубоко неправильное.

— А я предупреждал, — заметил Эдвард.

Веки Гаррета затрепетали, и через несколько секунд глаза открылись. Его взгляд уперся в самодовольно ухмыляющуюся Кейт, и лицо озарила удивленная улыбка.

— Ухты!

— Неужели понравилось? — скептически поинтересовалась она.

— Я не мазохист! — рассмеялся он, мотая головой и медленно поднимаясь на колени. — Но впечатляет!

— Все так говорят.

И тут с парадного двора послышался оживленный шум. В гуле удивленных голосов я различила вопрос, заданный Карлайлом:

— Вас прислала Элис? — Тон у него был неуверенный и даже слегка обескураженный.

Еще гость?

Эдвард кинулся в дом, остальные за ним. Я пошла следом, Ренесми по-прежнему сидела у меня на закорках. Дадим Карлайлу время. Пусть пока проявит гостеприимство, подготовит вновь прибывшего к тому, что его здесь ждет.

Осторожно огибая дом, чтобы войти через кухню, я взяла Ренесми на руки и прислушалась.

— Никто нас не посылал, — глухо прошелестел гость Карлайлу в ответ. Мгновенно вспомнив старческое дребезжание Аро и Кая, я застыла на пороге кухни.

У входной двери собралась толпа — ведь почти все разом помчались посмотреть, кто прибыл на этот раз, — однако никто не издавал не звука. Даже дыхание затаили.

— Тогда что же привело вас сюда? — осторожно поинтересовался Карлайл.

— Слухи, — ответил другой голос, такой же шелестящий, как и первый. — Сорока на хвосте принесла, что на вас идут Вольтури. И что вы не намерены защищаться в одиночку. Как я погляжу, она не ошиблась. Компания внушительная.

— Мы не выступаем против Вольтури, — сдержанно возразил Карлайл. — Вышло недоразумение. Весьма серьезное, однако мы надеемся его прояснить. Все, кого вы здесь видите, наши свидетели. От Вольтури нам нужно только одно — чтобы нас выслушали. Мы ничего…

— Нам без разницы, что они о вас думают, — перебил первый голос. — Как и то, нарушили вы закон или нет.

— И насколько вопиюще нарушение, — встрял второй.

— Полтора тысячелетия мы ждали, пока кто-нибудь осмелится выступить против итальянской швали, — произнес первый. — Если их наконец свергнут, мы хотим при этом присутствовать.

— Или даже поспособствовать, — подхватил второй. Они подхватывали реплики без запинки, а голоса были так похожи, что кому-то с менее острым слухом могло бы показаться, что гость один. — Если поймем, что победа за вами.

— Белла, — решительно окликнул меня Эдвард. — Приведи Ренесми, пожалуйста. Думаю, пора ловить наших румынских гостей на слове.

Обнадеживало то, что, по крайней мере, половина собравшихся кинется спасать Ренесми, если румыны ее не примут. Мне не понравились их голоса и речи, таившие угрозу. Войдя в комнату, я сразу поняла, что не одна так думаю. Большинство застывших без движения вампиров смотрели враждебно, а кое-кто — Кармен, Таня, Зафрина и Сенна — даже заняли оборонительную позицию между гостями и Ренесми.

Они стояли в дверях — невысокие, щуплые, один темноволосый, другой пепельно-русый, почти седой. Такая же мучнистая кожа, как у Вольтури… хотя нет, у этих менее заметно. Впрочем, сложно сравнивать, ведь на Вольтури я смотрела еще человеческим взглядом. Узкие, юркие глаза, цвета насыщенного красного вина. Никакой молочной пленки. Незамысловатая черная одежда — вполне сойдет за современную, но чувствуется древний покрой.

Увидев меня, темноволосый расплылся в улыбке.

— Ох, Карлайл. Значит, все-таки есть грешок?

— Это не то, что ты думаешь, Стефан.

— Как мы уже сказали, — ответил русый, — нам все равно.

— Тогда, Владимир, будьте любезны убедиться, что в наши планы, как мы уже сказали, не входит выступать против Вольтури.

— Что ж, скрестим пальцы, — начал Стефан.

— И понадеемся на удачу, — закончил Владимир.

В конечном итоге у нас набралось семнадцать свидетелей: ирландцы Шивон, Лиам и Мэгги, египтяне Амон, Кеби, Бенджамин и Тиа, «амазонки» Зафрина и Сенна, румыны Владимир и Стефан, и кочевники — Шарлотта с Питером, Гаррет, Алистер, Мэри и Рэндал. Плюс наша семья в количестве одиннадцати душ (Таня, Кейт, Елеазар и Кармен потребовали причислить их сюда же).

Наверное, никогда еще на бессмертной памяти не уживалось под одной крышей столько взрослых вампиров — если не считать Вольтури.

Нас всех окрыляла робкая надежда. Даже меня. Ренесми столько сердец завоевала в считанные дни!.. Главное, чтобы Вольтури хоть на секунду замедлили шаг и послушали…

Двое последних представителей древнего румынского клана (полторы тысячи лет копившие обиду на узурпаторов, которые сокрушили их трон) наблюдали за нами с отрешенным спокойствием. К Ренесми не прикасались, но глядели без отвращения. Как ни странно, пришли в восторг, узнав о союзе с оборотнями. Смотрели, как Зафрина и Кейт учат меня растягивать щит, как Эдвард отвечает на немые вопросы, как по велению Бенджамина река взрывается фонтанами, а в неподвижном воздухе закручиваются вихри… Смотрели, и глаза загорались мстительной надеждой, что Вольтури наконец встретили достойного противника.

Мы лелеяли разные надежды… И все же мы надеялись.

33. Подделка

— Чарли, у нас пока еще гости — из разряда «меньше знаешь», ну и так далее. Понимаю, ты уже неделю не видел Ренесми, но сейчас лучше не заезжать. Давай мы с Ренесми тебя навестим?

Чарли надолго умолк. Неужели заметил тревогу под напускной беспечностью?

— «Меньше знаешь», ага, — фыркнул он наконец. Ясно, страх перед сверхъестественным — отсюда и заминка. — Хорошо, дочка. Сейчас приедешь? Сью привезет ланч. От моей стряпни она чуть не в обморок падает, прямо как ты.

Чарли усмехнулся, а потом вздохнул, вспоминая старые добрые деньки.

— Да, хорошо бы сейчас. — Чем скорее, тем лучше. И так слишком долго тянула.

— Джейк тоже приедет?

Ничего не зная об импринтинге, Чарли, как и любой другой, чувствовал незримую связь между Ренесми и Джейкобом.

— Наверное. — Чтобы Джейк добровольно отказался провести полдня с Ренесми вдали от кровососов? Да ни за что!

— Тогда, может, позвать Билли? — предложил Чарли. — Хотя… хм. Нет, лучше в другой раз.

Я, думая о своем, уловила легкое отчуждение в голосе, когда папа упомянул Билли, однако вникать и волноваться не стала. Оба взрослые, сами разберутся. У меня сейчас других забот хватает.

— До скорого! — Я повесила трубку.

Напросилась в гости я не только и не столько для того, чтобы уберечь папу от пестрой компании из двадцати семи вампиров (которые, конечно, обещали не трогать никого в радиусе пятисот километров, но мало ли…). Хотя, разумеется, любого смертного имеет смысл держать подальше от такого сборища. Эдварду я так и объяснила — мол, везу Ренесми к Чарли, дабы тот не вздумал заявиться к нам. Хороший предлог, чтобы выбраться из дома, но ехала я не только за этим.

— А почему не на «феррари»? — огорчился Джейкоб, придя в гараж и увидев, что мы с Ренесми уже в «вольво».

Эдвард наконец открыл тайну машины «после», однако опасения подтвердились — должного восторга она у меня не вызвала. Да, быстрая. А бегать все-таки забавнее.

— Слишком приметная. Можно было бы и пешком, да Чарли испугается.

Джейкоб с ворчанием устроился на переднем сиденье. Ренесми перебралась к нему на колени.

— Ну что, как ты? — спросила я, выруливая из гаража.

— А сама как думаешь? — огрызнулся Джейкоб. — Эти вонючие кровососы мне уже вот где! — И тут же поспешил исправиться, увидев мое лицо. — Ну, знаю, знаю. Они хорошие, они приехали помочь, они нас всех спасут. И тэ дэ, и тэ пэ. Но, говори что хочешь, Дракула Первый и Дракула Второй — натуральные байки из склепа.

Я невольно улыбнулась. Да уж, от румынской парочки у меня тоже скулы сводило.

— Не могу не согласиться.

Ренесми молча покачала головой. Ее в отличие от остальных румыны завораживали. Она даже попробовала пообщаться с ними вслух, раз уж касаться не разрешают. Спросила, почему у них такая странная кожа. Меня саму разбирало любопытство, и детская непосредственность оказалась как нельзя кстати, хоть я и боялась, что парочка обидится.

Нет, ничего. Не обиделись. Разве что погрустнели.

— Мы слишком долго просидели без движения, девочка, — объяснил Владимир. Стефан кивнул, против обыкновения фразу не продолжив. — Упивались собственной божественностью. Все приходили к нам сами, в этом был знак нашей власти. Предназначенные на убой, ищущие нашей милости, посланники. Мы восседали на троне, считая себя богами. Далеко не сразу мы заметили, что происходит. Мы каменели. Поэтому надо, наверное, сказать спасибо Вольтури, что сожгли наши замки. Пока мы со Стефаном в статуи не превратились. Теперь наши глаза горят огнем, а у Вольтури подернуты мутной пеленой. И хорошо, нам будет легче их выколоть.

После этого я старалась держать Ренесми подальше.

— Мы к Чарли надолго? — вклинился в мои раздумья Джейкоб. Он заметно оживал по мере того, как мы удалялись от дома и его новых обитателей. У меня потеплело на душе при мысли, что я для него не вампир. Я все та же Белла, его подруга.

— Какое-то время придется поторчать.

Мой тон его насторожил.

— Мы не просто в гости едем?

— Джейк, ты ведь хорошо умеешь следить за своими мыслями в присутствии Эдварда?

Он насторожился.

— И?

Я молча кивнула, скосив глаза на Ренесми. Она смотрела в окно, прислушиваясь к разговору или нет — непонятно. Я решила не рисковать.

Джейкоб подождал, потом задумчиво выпятил нижнюю губу, размышляя над скупым намеком.

Мы ехали в тишине, я вглядывалась сквозь дурацкие линзы в косые струи холодного дождя. Для снега еще рано. Глаза у меня уже потихоньку утрачивали пугающий вурдалачий оттенок, из ярко-алого делаясь красно-оранжевыми. Скоро станут янтарными, и тогда можно будет обходиться без линз. Надеюсь, Чарли не слишком расстроится.

Джейкоб ушел в раздумья, до самого папиного дома переваривая наш обрывочный разговор. В молчании мы вышли из машины и быстрым человеческим шагом прошествовали под холодным дождем. Папа нас ждал — я даже постучать не успела, а дверь уже распахнулась.

— Привет, ребята! Сто лет не виделись! Несси, какая ты стала! Иди к дедушке. На целую голову выросла, честное слово. А похудела-то как, Несс! — Чарли кинул сердитый взгляд в мою сторону. — Тебя там что, голодом морят?

— Издержки роста, — пробормотала я и поздоровалась со Сью. Из кухни пахло курицей, помидорами, чесноком и сыром — наверное, для остальных аппетитно. А я еще различила запах свежей сосны и упаковочной стружки.

У Ренесми на щеках появились ямочки. Она никогда не разговаривала в присутствии Чарли.

— Заходите, ребята, не стойте на холоде. А где мой зять?

— Развлекает гостей, — объяснил Джейкоб. Потом фыркнул: — Не представляете, как вам повезло, Чарли, что вы не в курсе. Все-все, молчу.

Чарли недовольно поморщился, а я легонько двинула Джейкобу по почкам.

— Ай! — выдохнул он едва слышно. Нет, я правда хотела легонько.

— Чарли, вообще-то мне надо отъехать ненадолго.

Джейкоб скосил глаза, но промолчал.

— Небось, рождественские подарки докупать, а, Беллз? До праздника-то всего пара дней, учти.

— Точно, — с запинкой ответила я. Так вот откуда упаковочная стружка… Папа достал старые елочные украшения.

— Не бойся, Несси, — прошептал он девочке на ухо. — У меня ты без подарка не останешься.

Да, праздники у меня и правда вылетели из головы.

— Ланч на столе! — позвала Сью из кухни. — Ребята, идите есть!

— До встречи, пап, — попрощалась я, переглянувшись с Джейкобом. Даже если он не удержится и подумает о моих словах при Эдварде, все равно из них ничего не понятно. Никто не догадывается, куда я еду.

«Можно подумать, я сама догадываюсь», — подумала я, усаживаясь за руль.

На шоссе было темно и скользко, но боязнь вождения у меня давным-давно прошла. Я почти не следила за дорогой, доверившись рефлексам. Главное не разгоняться до немыслимых пределов при других водителях. Мне хотелось побыстрее разделаться с загадкой и вернуться к первостепенным делам, то есть к учебе. Продолжить учиться защищать и убивать.

Выставлять щит получалось с каждым разом все лучше. Услуги Кейт больше не требовались: осознав, что злость — ключ к победе, я сама без труда находила повод разозлиться и вместо Кейт тренировалась с Зафриной. Мои успехи ее радовали — я уже могла растянуть щит на десять шагов и удерживать минуту с лишним (правда, выдыхалась ужасно). С утра мы пытались выяснить, получится ли у меня «вытолкнуть» щит целиком. Какая от этого польза, я не совсем понимала, но Зафрина предположила, что упражнение поможет набрать силу — ведь спортсмен поднимет больший вес, если помимо бицепсов тренирует мышцы пресса и спины.

Пока у меня не очень получалось.

Однако подготовка не ограничивалась учебой, а поскольку до прихода Вольтури оставалось каких-нибудь две недели, я беспокоилась, что упущу самое важное. Сегодня настало время восполнить пробел.

Карту я выучила заранее, поэтому без труда нашла адрес Джея Дженкса — тот самый, которого не было на сайте. Следующим будет Джейсон Дженкс по другому адресу, полученному не от Элис.

Райончик оказался тот еще — мягко говоря. Я взяла самую неприметную из калленовских машин, и все равно она смотрелась белой вороной. Чего там, даже мой старенький «шевроле» казался бы здесь пижонским. Будь я человеком, моментально заперлась бы изнутри и смылась от греха подальше. Но я не человек. Поэтому всего лишь удивилась. Попробовала представить Элис на этой улице — и не смогла. Воображения не хватило.

Вдоль дороги выстроились дома — все как один трехэтажные, узкие, покосившиеся, будто прибитые непрекращающимся дождем. Старые многоквартирные дома. Облупившаяся краска неопределенного цвета. Все какое-то серое, вылинявшее. Кое-где на первом этаже разместились частники — грязный бар с выкрашенными в черный окнами, магазинчик со всякой эзотерикой (на двери то вспыхивают, то гаснут неоновые карты таро и две руки), тату-салон, детский садик (разбитое окно держится на клейкой ленте). Нигде ни огонька — хотя на улице слишком пасмурно, чтобы сидеть дома без света. Откуда-то доносится приглушенное бормотание — похоже, телевизор.

Впрочем, улица не совсем вымерла. Двое прохожих брели в разные стороны под дождем, а один сидел на узких ступенях дешевой юридической конторы с забитыми фанерой окнами. Читал мокрую насквозь газету и насвистывал — на редкость жизнерадостно для такой унылой обстановки.

Заглядевшись на бодрого свистуна, я не сразу сообразила, что заколоченная контора — это и есть нужный мне адрес. На обшарпанном здании таблички с номером не было, зато я разглядела число на предыдущем доме — как раз на два меньше.

Притормозив у обочины, я на секунду задумалась. В развалюху я так или иначе проникну, вопрос только, как пробраться мимо свистуна… Можно проехать дальше и подойти с заднего хода. А вдруг там людей больше? По крышам? Пока недостаточно темно.

— Эй, леди! — окликнул свистун.

Я опустила боковое стекло, как будто иначе не расслышу.

Странный тип отложил газету, и я с удивлением разглядела, как он одет. Сверху длинный потрепанный пыльник, а вот под ним — довольно приличные вещи. Без ветра сложно было определить по запаху, но темно-красная рубашка поблескивала как шелковая. Вьющиеся черные волосы спутаны и растрепаны, а темная кожа гладкая, чистая, и зубы ровные, белые. Человек контрастов.

— Не советую бросать тут машину, леди. А то обыщетесь потом.

— Спасибо за предупреждение.

Заглушив мотор, я вышла. Вдруг у этого свистуна я сейчас все быстренько разузнаю, и в дом лезть не придется… Я раскрыла над головой большой серый зонт — вовсе не потому, что боялась за кашемировое платье-свитер. Просто человек без зонта под дождь не выйдет.

Свистун вгляделся сквозь косые струи в мое лицо, и глаза его вдруг расширились. Он нервно сглотнул, сердце учащенно забилось (я же слышала).

— Мне нужен один человек.

— Я человек и я один, — улыбнулся он. — Чем могу помочь, красавица?

— Вы Джей Дженкс?

— Хм. — Вопросительное выражение на его лице сменилось пониманием. Он поднялся и, прищурившись, посмотрел на меня. — Зачем вам Джей?

— Это мое дело. — Вообще-то, я сама без понятия. — Так вы Джей?

— Нет.

Мы застыли друг напротив друга, свистун заскользил взглядом по обтягивающему жемчужно-серому платью. Наконец он встретился со мной глазами.

— Вы не похожи на обычную клиентку.

— Тогда я, наверное, необычная. Мне нужно срочно с ним увидеться.

— Даже не знаю, как быть…

— Как вас зовут?

— Макс. — Он расплылся в улыбке.

— Очень приятно, Макс. А с обычными клиентами вы как поступаете?

Улыбка исчезла, а брови сомкнулись на переносице.

— Нет, обычным клиентам до вас как до Луны. Вы птица высокого полета, такие в этот офис ни ногой. Едут прямиком в шикарный, который в небоскребе.

Я вопросительным тоном перечислила набор цифр.

— Да, точно, — подозрительно сказал он. — Что ж вы сразу по тому адресу не поехали?

— Мне дали этот. Источник проверенный и надежный.

— За честным делом сюда не приходят.

Я поджала губы. Так и не научилась блефовать, но Элис не оставила мне другого выбора.

— А если я не за честным делом?

Вид у Макса стал извиняющийся.

— Послушайте, леди…

— Белла.

— Хорошо, Белла. Я не хочу терять работу. Джей платит приличные бабки, а мне всего и забот — сиди тут насвистывай. Я бы вам с удовольствием помог, но… Да, вы учтите, я это все теоретически. Или не для протокола — как вам удобнее. Так вот, если я сдам его кому не надо, сам без работы останусь. Понимаете?

Я задумалась.

— Тут никто не появлялся похожий на меня? Ну, более-менее? Моя сестра пониже ростом, короткая стрижка, темные волосы.

— Джей встречался с вашей сестрой?

— По-моему, да.

Макс призадумался. Я подбодрила его улыбкой, и у него сбилось дыхание.

— А знаете что? Сейчас я звякну Джею и опишу вас. Пусть сам решает.

Насколько Джей Дженкс в курсе? Что ему скажет мое описание? Сложный вопрос.

— Моя фамилия Каллен, — сообщила я Максу, надеясь, что не слишком раскрыла карты. У меня росло раздражение на Элис. Почему я должна тыкаться вслепую? Могла бы хоть парой слов намекнуть…

— Каллен, ясно.

Я ждала, пока он набирал номер, без труда запоминая цифры. Если понадобится, свяжусь с Дженксом сама.

— Здравствуйте, Джей, это Макс. Я помню, что вам нельзя сюда звонить без крайней необходимости…

«А что, у тебя крайняя?» — донесся из трубки приглушенный голос.

— Вроде того. Тут вас одна девушка спрашивает…

«И что за пожар? Почему нельзя было как обычно?»

— Как обычно нельзя было, потому что она не похожа на обычную…

«Нас накрыли?!»

— Нет…

«А ты откуда знаешь? Вдруг ее Кубарев прислал…»

— Нет, дайте договорить! Вы, типа, знаете ее сестру.

«Вряд ли. Как она выглядит?»

— Выглядит… — Меня снова окинули оценивающим взглядом с головы до туфель. — Как супермодель она выглядит! — Он подмигнул в ответ на мою улыбку. — Суперфигура, сама бледная как смерть, темные волосы до талии, хронический недосып… Говорит о чем-нибудь?

«Нет. Очень жаль, что слабость к красивым девушкам помешала…»

— Ну да, я тащусь от красоток. Нельзя? Простите, что побеспокоил. Больше не буду.

— Фамилия! — прошептала я.

— Ах, да. Секундочку! Ее зовут Белла Каллен.

Секундная тишина в трубке взорвалась дикими воплями, наполовину состоящими из лексикона пьяных грузчиков. Макс изменился в лице — шутовское выражение пропало, и даже губы побелели.

— Потому что вы не спрашивали! — перепуганно заорал он в ответ.

Молчание. Джей приходил в себя.

«Красивая и бледная?» — переспросил он, подуспокоившись.

— Да, я же говорю.

Красивая и бледная? Что этому человеку известно о вампирах? Или он сам один из нас? Ничего себе поворот сюжета! Я скрипнула зубами. Элис, во что ты меня втравила?

Макс переждал обрушившийся ему в ухо второй шквал ругательств и упреков, потом посмотрел на меня полными страха глазами.

— Да, но вы принимаете клиентов отсюда только по четвергам… Да-да, понял! Будет сделано! — Он захлопнул телефон.

— Он хочет меня видеть? — оживилась я.

Макс насупился.

— Могли бы сразу сказать, что вы вип-клиент…

— Я не знала.

— А я думал, вы коп, — признался он. — Вы, конечно, не похожи. Но ведете вы себя, красавица, загадочно.

Я пожала плечами.

— Наркосиндикат? — предположил Макс.

— У кого? У меня?

— Ну да. Или у вашего бойфренда, или кто он там?

— Вот еще! Никаких наркотиков. Мы с мужем к ним плохо относимся. «Скажи нет» и так далее.

Макс чертыхнулся.

— Замужем… Что ж мне так везет?

Я улыбнулась.

— Мафия?

— Нет.

— Контрабанда бриллиантов?

— Хватит! Это и есть ваши «обычные» клиенты, Макс? Может, все-таки смените работу?

Признаться честно, мне было забавно. Я ведь больше не общалась ни с кем из людей, кроме Чарли и Сью, а Макс так уморительно терялся в догадках. И я не испытывала желания его убить. Можно гордиться.

— Наверняка у вас что-то крупное. И незаконное, — размышлял он.

— Да нет, совсем нет.

— Все так говорят. Тогда зачем вам документы? И откуда такие деньжищи, чтобы платить цену, которую Джей заламывает? Хотя, собственно, не мое дело. — Он снова буркнул себе под нос: «Замужем».

Продиктовав совершенно другой адрес и объяснив, как проехать, Макс проводил меня подозрительным, но полным сожаления взглядом.

Теперь я бы уже ничему не удивилась — наоборот, футуристический офис в духе злодея из бондианы казался самым логичным пристанищем Джея. Поэтому, приехав по адресу, я заподозрила, что Макс меня проверяет, дав ложные указания. Хотя, возможно, злодей обитает в подземном бункере, прямо под этим заурядным торговым центром в окружении уютных домиков, примостившихся у подножия лесистого холма.

Отыскав на стоянке свободное место, я припарковала машину. Прямо передо мной красовалась неприметная стильная табличка «Джейсон Скотт, адвокат». Интерьер был оформлен в бежевых тонах со светло-зелеными акцентами — ненавязчиво и без претензий. Вампирами не пахло, так что я успокоилась. Исключительно человеческий запах, незнакомый, правда. Рядом со встроенным в стену аквариумом восседала за столом симпатичная блондинка — секретарь.

— Здравствуйте! Чем могу помочь?

— Я хотела бы видеть мистера Скотта.

— У вас назначена встреча?

— Не совсем.

Улыбка чуть померкла.

— Тогда, боюсь, придется подождать. Присядьте, пожалуйста, вон там…

«Эйприл! — заклекотал телефон у нее на столе требовательным мужским голосом. — Сейчас подойдет миссис Каллен».

Я с улыбкой показала на себя.

«Сразу шли ее ко мне. Поняла? Остальные перебьются».

В голосе звучало нетерпение. И еще что-то. Стресс. Нервы.

— Она как раз приехала, — доложила Эйприл, улучив момент.

«Что? Тогда чего ты ждешь? Веди скорее!»

— Уже, мистер Скотт! — Она выскочила из-за стола и, всплескивая руками, повела меня по короткому коридорчику, попутно предлагая чай или кофе или что моей душе угодно.

— Прошу вас! — Приоткрыв дверь, она пропустила меня в кабинет начальства с массивным деревянным столом и «стеной славы».

— Закрой дверь с той стороны! — приказал скрипучий тенор.

Эйприл поспешно скрылась, а я тем временем разглядывала хозяина кабинета. Невысокий, лысеющий, лет пятидесяти пяти, с брюшком. Голубая рубашка в белую полоску, красный шелковый галстук, темно-синий клубный пиджак висит на спинке кресла. Почему-то юриста бьет мелкая дрожь, лицо болезненного землистого цвета, а лоб в испарине — может, под слоем жирка проснулась застарелая язва?

Овладев собой, Джей, пошатываясь, встал с кресла и протянул мне руку через стол.

— Рад вас видеть, миссис Каллен.

Я шагнула к нему и коротко пожала протянутую руку. Он чуть поморщился от холодного прикосновения, но удивления не выказал.

— Взаимно, мистер Дженкс. Или лучше Скотт?

Он вздрогнул.

— Как вам удобнее.

— Тогда пусть будет Белла и Джей, не возражаете?

— Вполне по-дружески, — согласился Джей, промокая лоб шелковым платком. Жестом пригласив меня сесть, он занял свое место. — Позвольте спросить. Я имею честь наконец познакомиться с замечательной супругой мистера Джаспера?

Секунда на раздумья. Значит, он встречался с Джаспером, а не с Элис? Здорово тот на него страху нагнал.

— Нет, я его невестка.

Он задумчиво поджал губы, видимо, как и я, теряясь в догадках.

— Надеюсь, мистер Джаспер в добром здравии? — осторожно поинтересовался адвокат.

— Вне всякого сомнения. Просто уехал в долгосрочный отпуск.

У Джея что-то прояснилось. Он кивнул своим мыслям и сложил пальцы домиком.

— Все равно. Нужно было вам сразу в главный офис. Вас бы мигом провели ко мне с должным гостеприимством, без нервотрепки.

1   2   3    4   5   6   7

На главную     Начало книги

 2728226@mail.ru