|
|
 |
|
|
Из домашней библиотеки С.О.В.
|
|
|
|
|
Глава 35 Испытание
Я застонала. Голова кружилась, мысли путались, подступала тошнота. – Наконец‑то, – с облегчением пробормотал кто‑то. Иен. Ну конечно. – Есть хочешь? При мысли о еде меня чуть не вырвало. – Ой, прости, пожалуйста. Нам пришлось тебя усыпить, а то у некоторых началась паранойя… – Все в порядке, – вздохнула я. – Воды хочешь? – Нет. Я открыла глаза, пытаясь сориентироваться в темноте. Сквозь трещину в потолке над головой сияли две звезды. Все еще ночь… Или это уже следующая ночь? – Где мы? – спросила я. Какие‑то незнакомые трещины – я никогда прежде не видела этого потолка. – Твоя комната… – Лицо Иена в темноте казалось неясным пятном. Подо мной – настоящий матрас, под головой – подушка. Рука случайно наткнулась на ладонь Иена, и он легонько сжал мне пальцы. – Чья это комната на самом деле? – Твоя. – Иен… – Раньше была нашей – моей и Кайла. Пока все не решится, Кайла… держат в больничном крыле. Я перееду к Уэсу. – Я не хочу занимать твою комнату. А что значит «пока все не решится»? – Я же говорил, будет суд. – Когда? – Зачем тебе знать? – Потому что если вы затеяли суд, я обязана на нем все объяснить. – Солгать, ты имеешь в виду. – Когда? – повторила я. – На рассвете. Тебя я туда не поведу. – Ну и не надо, сама доберусь. Вот только голова перестанет кружиться… – Ты что, серьезно? – Вполне. Нечестно, что вы не даете мне слова. Иен вздохнул, отпустил мою руку и медленно поднялся: хрустнули суставы. Сколько времени он просидел вот так, в темноте, ожидая моего пробуждения? – Скоро вернусь. Ты, может, есть и не хочешь, зато я умираю с голода. – Да, ночь выдалась длинная. – Угу. – Как рассветет, я отправлюсь на суд, не стану тебя здесь дожидаться. – Не сомневаюсь. – Иен сухо усмехнулся. – Я вернусь до рассвета и провожу тебя, куда ты хочешь. Он толкнул одну из створок, закрывающих вход в пещеру, переступил порог и прикрыл дверь. Я задумалась: на одной ноге передвигаться непросто. Хорошо бы, Иен поскорее вернулся. В ожидании я разглядывала звездочки, горевшие на видимом кусочке неба, и постепенно пол перестал раскачиваться. Мне не нравились человеческие лекарства. Боль вернулась, и в довершение всего раскалывалась голова. Время тянулось медленно. Сон не шел: я проспала почти сутки и страшно проголодалась, но надо было дождаться, пока уляжется возмущение в желудке. Иен вернулся до первых лучей, как и обещал. – Полегчало? – спросил он, появляясь в проеме. – Кажется. Я еще не шевелила головой. – Как думаешь, такая реакция на морфий – это ты или тело Мелани? – Мелани. Она плохо переносит обезболивающие. Это выяснилось несколько лет тому назад, когда она сломала запястье. Он на миг задумался. – Странно это… Общаться с двумя людьми сразу. – Странно, – согласилась я. – Еще не передумала? Может, поешь? – Ой, хлебом пахнет… – Я улыбнулась. – Живот вроде унялся. – Вот и хорошо. Тень Иена легла рядом со мной. Он нащупал мою руку и вложил в ладонь булочку. – Помоги встать, пожалуйста, – попросила я. Он бережно приобнял меня за плечи и поставил на ноги точным движением, чтобы свести к минимуму боль в боку. К коже прилегло что‑то чужеродное, твердое и жесткое. – Спасибо, – сказала я, стараясь не дышать. Голова слабо кружилась. Я потрогала бок: между футболкой и кожей обнаружился какой‑то посторонний слой. – У меня сломаны ребра? – Док точно не знает, но лучше поберечься. – Он работает не покладая рук. – Это точно. – Зря я раньше плохо к нему относилась. – Глупости, – рассмеялся Иен. – Странно, что ты вообще хорошо к нам относишься. – Это из‑за вас. – Я вгрызлась в жесткую булочку, машинально прожевала, проглотила и стала ждать, как отреагирует желудок. – Не слишком‑то аппетитно, знаю, – вздохнул Иен. Я пожала плечами. – Надо же как‑то проверить, тошнит меня или нет. – Как насчет чего‑нибудь повкуснее… Я с любопытством посмотрела на него, но лица было не разглядеть. Что‑то хрустнуло, зашуршало… а потом я почувствовала запах и поняла. – «Читос»! – вскрикнула я. – Правда? Мне? Что‑то прикоснулось к губам, и я быстро схрумкала предложенное лакомство. – Я о них мечтала, – вздохнула я, жуя. Иен засмеялся и вложил пакетик мне в руку. Я быстро опустошила содержимое, а после, пока во рту оставался сырный вкус, доела булочку. Предугадав мою просьбу, Иен протянул бутылку с водой. – Спасибо тебе. И за «Читос», и за все остальное. – Анни, я всегда рад помочь. Я заглянула в его синие глаза, мне казалось, что в словах Иена скрывалось нечто большее, чем простая вежливость. Внезапно меня осенило, что я различаю цвет его глаз. Звезды исчезли из трещины в потолке, в просвете серело утреннее небо. Светало. – Уверена? – Иен с готовностью подставил руки. Я кивнула. – Нести меня не нужно. Дойду сама. – Увидим. – Он помог мне подняться, обхватил меня за пояс одной рукой, а мою руку закинул себе на шею. – Осторожнее. Ну как? Я заковыляла вперед. Больно, но терпеть можно. – Отлично, пошли. «Мне кажется, Иен к тебе неравнодушен». «Неравнодушен?»– Я никак не ожидала услышать Мелани, да еще так отчетливо. В последнее время она проявлялась только в присутствии Джареда. «Между прочим, я тоже тут. Он не забыл?» «Конечно же, нет. Он доверяет нам больше, чем кто бы то ни было, не считая Джеба и Джейми». «Я не об этом». «Что ты имеешь в виду?» Но она уже исчезла. Путь оказался долгим. Как ни странно, пришлось идти довольно далеко. Я‑то думала, мы направляемся на главную площадь или на кухню – обычные места собраний. Вместо этого мы свернули к восточному полю и пошли дальше, в большую, глубокую черную пещеру, которую Джеб назвал «игровой комнатой». Я не была здесь с моей первой экскурсии. В нос ударил едкий запах серного источника. В отличие от большинства местных пещер игровая комната была гораздо больше в ширину, чем в высоту. Тусклые голубые лампы не стояли на полу, а крепились под потолком, который нависал всего в нескольких футах над головой, как в жилых домах. А вот стены находились слишком далеко от ламп, и их было не разглядеть. Вонючий источник журчал и булькал где‑то в дальнем углу. Кайл сидел на освещенном месте, обхватив колени длинными руками. Лицо его напоминало суровую маску, а глаз он не поднимал. По бокам – навытяжку, как два охранника, – застыли Джаред и док. Неподалеку, перекинув ружье через плечо, стоял Джеб в нарочито непринужденной позе. Рядом с ним Джейми… нет, пожалуй, это Джеб ухватил Джейми за запястье, и мальчику, похоже, подобное обращение не нравилось. Увидев нас, Джейми улыбнулся, помахал рукой и многозначительно посмотрел на Джеба. Джеб разомкнул пальцы. Немного в стороне от дока устроились Шэрон и тетя Мэгги. Иен повел меня к краю освещенного пятна, к остальным – лиц в толпе было не разглядеть. Странно: пока мы пробирались по туннелям, Иен с легкостью почти нес меня. Теперь же он, похоже, устал, рука на моей талии ослабла. Спотыкаясь, я доковыляла до выбранного им места. Он опустил меня на пол и сел рядом. – Ой, ну тебе и досталось! – шепнул кто‑то за спиной. Я обернулась. Труди пробралась поближе к нам, Джефри и Хит последовали ее примеру. – Выглядишь паршиво, – сказала она. – Очень больно? Я пожала плечами. – Терпимо. Значит, Иен специально притворился обессиленным, чтобы люди заметили мои травмы – всем своим видом я словно обвиняла Кайла. Я посмотрела на него: сама невинность… и нахмурилась. Лили и Уэс сели рядом с небольшой группкой моих защитников. Появился Брандт, за ним Хайди, Энди и Пейдж. Последним пришел Аарон. – Все в сборе, – сказал он. – Люсина осталась с детьми. Она не захотела их сюда приводить, так что начинаем без нее. Аарон сел рядом с Энди, и на короткое время воцарилась тишина. – Ну что ж, – громко заявил Джеб, так чтобы услышали все. – Предлагаю провести открытое голосование: как решит большинство, так и будет. Но опять же, если решение большинства меня не устроит, я приму свое собственное, потому что это… – Мой дом… – дружно подхватило несколько голосов. Кто‑то захихикал, но вовремя спохватился. Ничего смешного: судили человека по обвинению в убийстве пришельца. Для всех этот день обещал стать кошмаром. – Кто выскажется в обвинение? – спросил Джеб. Иен привстал. Я вцепилась ему в локоть, но он откинул мою руку и поднялся во весь рост. – Все очень просто, – начал Иен. Мне хотелось вскочить и закрыть ему рот рукой, но встать не хватило сил. – Моего брата предупреждали, что правила здесь устанавливает Джеб. Анни – одна из нас. И правила, и защита распространяются на нее точно так же, как и на любого из присутствующих. Джеб ясно дал понять: если кому‑то не нравится общество Анни, пусть убирается. Кайл предпочел остаться. Он знал тогда, знает и сейчас, какое наказание полагается за убийство. – Она же выжила, – проворчал Кайл. – Только поэтому я не прошу о твоей казни, – огрызнулся Иен. – Но жить здесь ты больше не должен. В душе ты убийца. Иен пристально посмотрел на брата, а затем снова сел на пол рядом со мной. – А если его поймают?! – возмутился Брандт. – Он приведет тварей сюда, и мы ничего не сможем сделать. По комнате пробежал шепоток. Кайл метнул взгляд на Брандта. – Я не дамся живым! – Тогда это все равно что смертный приговор, – пробормотал кто‑то, и одновременно Энди произнес: – Где гарантии? – Спокойно, высказываемся по очереди, – предупредил Джеб. – Я знаю, как выжить снаружи, – процедил Кайл. – Это риск! – прозвучало из темноты. Я не могла различить, кто говорит: все голоса для меня слились в приглушенный шепот. – А что Кайл такого сделал? Вроде ничего особенного… – раздался чей‑то голос. – Правила здесь устанавливаю я, – напомнил Джеб. – Она не одна из нас, – возразил кто‑то. Иен приподнялся. – Эй! – не выдержал Джаред. Его голос прогремел так громко, что все вздрогнули. – Мы здесь судим не Анни! Или у кого‑то здесь есть что ей предъявить? Тогда просите об отдельном суде. Мы все знаем, что она никому не причинила зла, наоборот, спасла ему жизнь. – Джаред ткнул пальцем в сторону Кайла. Кайл дернулся, словно от удара. – Он пытался сбросить ее в реку, но она, рискуя жизнью, спасла его от мучительной смерти, хотя знала, что, если он погибнет, жизнь ее станет намного безопаснее. И тем не менее она его спасла. Кто из вас поступил бы так же: спас врага? Он пытался ее убить, а она его защищает! Джаред вскинул руку, показывая на меня. Все взгляды обратились ко мне. – Анни, ты готова его обвинить? Я уставилась на Джареда неверящими глазами: он выступил в мою защиту, заговорил со мной, обратился ко мне по имени. Мелани обуревали противоречивые чувства: ее переполняла радость, потому что он вот так, по‑доброму, смотрел на нас, его глаза лучились мягким светом, которого в них не было долгое‑долгое время. Но он произнес мое, мое имя… Я не сразу нашла в себе силы заговорить. – Это все какое‑то недоразумение, – прошептала я. – Мы с Кайлом оба упали, потому что обрушился пол, вот и все. – Я говорила шепотом, в надежде, что так легче будет скрыть ложь. Иен фыркнул, сдерживая смех. Я толкнула его локтем… Бесполезно. Джаред смотрел на меня и улыбался. – Она лгать не умеет, но пытается его защитить! – Анни не способна лгать, – добавил Иен. – Кто сказал, что тварь лжет? Где доказательства? – Мэгги шагнула на пятачок, где сидел Кайл. – То, что в ее устах звучит как ложь, вполне может оказаться правдой. – Мэг… – открыл рот Джеб. – Заткнись, Джебедия. Дай мне сказать. Я не понимаю, зачем мы здесь собрались. Ни один человек не пострадал. Ваша хитрая приживалка никаких претензий не имеет. Мы просто теряем время. – Согласна, – ясным громким голосом произнесла Шэрон. Док бросил на нее взгляд, полный боли. Труди вскочила на ноги. – Мы не можем жить под одной крышей с убийцей: рано или поздно он добьется своего! – Убийство – понятие субъективное, – прошипела Мэгги. – Лично я считаю, что убийство – это когда убивают человека! Рука Иена мягко легла мне на плечо – я вся дрожала. – Человек – тоже субъективное понятие, Магнолия. – Джаред наградил ее пристальным взглядом. – И мне всегда казалось, что оно подразумевает хотя бы долю сочувствия и милосердия. – Давайте голосовать, – сказала Шэрон, опередив мать. – Кто за то, чтобы Кайл остался и не был наказан за это… недоразумение, поднимите руки. – Повторяя употребленное мной слово, она смотрела не на меня, а на Иена. Руки поползли вверх. Джаред нахмурился. Я попыталась поднять руку, Иен сжал мои плечи и сердито засопел. Я как могла высоко держала ладонь. Впрочем, в итоге оказалось, что мой голос ничего бы не решил. Джеб считал вслух. – Десять… пятнадцать… двадцать… двадцать три. Ясно, большинство. Неважно, кто как голосовал. Достаточно было и того, что в нашем тесном кружке все стояли, скрестив руки на груди, и выжидающе глядели на Джеба. Джейми отошел от Джеба, протиснулся между Труди и мной и прижался ко мне, положив руку поверх руки Иена. – Возможно, вы, Души, были правы насчет нас, – звонко сказал Джейми. – Большинство здесь не лучше, чем… – Т‑с‑с, – шикнула я. – Голосование окончено, – сказал Джеб. Все притихли. Джеб посмотрел на Кайла, на меня, а затем на Джареда. – Ладно. На этот раз я уступлю мнению большинства. – Джеб, – в один голос заговорили Иен и Джаред. – Мой дом, мои правила, – напомнил им Джеб. – Никогда не забывайте об этом. А теперь послушай меня, Кайл. И ты, Магнолия, тоже послушай. Любой, кто посмеет поднять руку на Анни, пойдет не под суд, а прямиком в могилу. – Для вящей убедительности Джеб хлопнул по прикладу ружья. Я вздрогнула. Магнолия бросила на брата полный ненависти взгляд. Кайл кивнул, словно соглашаясь с условием. Джеб оглядел присутствующих, встретился взглядом с каждым из них, кроме тех немногих, кто собрался возле меня. – Суд окончен, – объявил он. – Ну что, сыграем?
Глава 36 Доверие
Все расслабились, шепоток стал оживленнее. Джейми поджал губы и развел руками. – Джеб хочет, чтобы все поскорее наладилось, а то и без того тяжело. Похороны Уолтера… Меня передернуло. Джеб с улыбкой взглянул на Джареда. Джаред вздохнул, закатил глаза и вышел из пещеры. – Джаред достал новый мяч? – спросил кто‑то. – Клево! – обрадовался Уэс. – Играть они собрались… – Труди покачала головой. – Хоть напряжение снимем, – тихо ответила Лили, пожимая плечами. Их негромкие голоса звучали совсем рядом, но до меня доносились и другие, более громкие. – На этот раз полегче с мячом! – Аарон протянул Кайлу руку. Кайл ухватился за нее и выпрямился, почти касаясь головой висящих на потолке ламп. – Последний мяч был бракованный. – Кайл улыбнулся старшему товарищу. – Слишком быстро сдулся… – Чур, Энди – капитан! – прокричал кто‑то. – А у нас – Лили! – Уэс вскочил на ноги. – Энди и Лили. – Ага, Энди и Лили. – Я выбираю Кайла, – быстро сказал Энди. – Тогда я беру Иена, – не растерялась Лили. – Джаред. – Брандт. Джейми поднялся с земли и привстал на цыпочки. – Пейдж. – Хайди. – Аарон. – Уэс. Выкрикивание имен продолжалось. Джейми зарделся: Лили выбрала его раньше доброй половины взрослых. Даже Мэгги с Джебом разобрали по командам. Количество было равным, пока с Джаредом не вернулась Люсина – ее ребятишки просто скакали от возбуждения. Джаред держал в руке новенький блестящий футбольный мяч; он протянул руку с мячом, и Исайя, старший из братьев, запрыгал, пытаясь его выбить. – Анни? – спросила Лили. Я покачала головой и кивнула на ногу. – Ой, я и забыла, извини… «Я отлично играю в футбол, – проворчала Мел. – Ну… то есть раньше играла». «Я едва могу ходить», – напомнила я ей. – Думаю, я пока посижу, – сказал Иен. – Ни в коем случае, – возмутился Уэс. – У них Джаред и Кайл. Без тебя нам конец. – Играй, – сказала я. – А я… я послежу за счетом. Он посмотрел на меня и поджал губы. – Сегодня я не в настроении. – Ты им нужен. Он фыркнул. – Иен, пойдем, – торопил Джейми. – Мне хочется посмотреть, – сказала я. – Неинтересно, если у одной из команд слишком большое преимущество. – Анни! Врун из тебя никакой. – Иен со вздохом поднялся и начал разминаться вместе с Уэсом. Пейдж установила «ворота» – четыре фонаря. Я оказалась в самом центре поля, но меня не замечали в полумраке. У всех было приподнятое настроение. Джеб был прав: все нуждались в разрядке. Я подтянула здоровую ногу, оперлась на больную, с трудом стала на четвереньки. Ногу пронзила боль. Я решила рывком выпрямиться и поскакать на одной ноге, но не удержалась и завалилась. Сильные руки поймали меня. С извиняющейся улыбкой я подняла глаза… Слова комом встали в горле – меня подхватили руки Джареда, и он помог мне доковылять до входа в пещеру. – Могла бы и попросить, – как ни в чем не бывало заявил он. – Могла бы… – Я прокашлялась. – Просто не хотелось… – Привлекать к себе внимание? – В словах Джареда прозвучал не укор, а неподдельный интерес. Я помотала головой. – Мне не хотелось, чтобы кто‑нибудь делал что‑то из вежливости, против желания. – Не совсем точное описание, но он, похоже, меня понял. – Джейми с Иеном наверняка бы с удовольствием помогли. Я оглянулась. В полутьме они даже не заметили моего исчезновения. Они подбрасывали мяч головами: Уэсу мяч попал в лицо, послышался смех. – Они веселятся. Я не хотела им мешать. Джаред изучал мое лицо; я вдруг поняла, что нежно улыбаюсь. – А ты ведь сильно переживаешь за мальчика. – Да. – А за мужчину? – Джаред кивнул в сторону Иена. – Иен… он мне верит. Присматривает за мной. Иногда он очень добр… для человека. – «Почти как Душа», – чуть не вырвалось у меня. Вряд ли Джаред принял бы мои слова за комплимент. – «Для человека», – фыркнул Джаред. – Никогда не задумывался, как это важно. Он усадил меня на пороге. Скала здесь образовывала что‑то вроде невысокой скамейки, более удобной, чем каменный пол. – Спасибо, – поблагодарила я. – Знаешь, Джеб поступил правильно. – По‑моему, нет. – Тон Джареда был мягче, чем его слова. – И еще… спасибо, что встал на мою защиту. – Каждое слово было правдой. – Я действительно никому не желаю зла. – Я потупилась. – Я не нарочно… Прости, что причинила вам боль своим появлением – тебе и Джейми. Прости. – Честно говоря… – Джаред с задумчивым видом присел рядом. – С тех пор, как ты здесь, Джейми словно подменили. А ведь я уже начал забывать, как он смеется. Мы прислушались к заливистому детскому хохоту, который разносился по пещере. – Спасибо за твои слова. Я больше всего переживала, что нанесла непоправимый вред. – Почему? Я недоуменно посмотрела на него. – Почему ты его любишь? – произнес он мягко и с интересом. Я прикусила губу. – Можешь мне сказать. Я… я… – Он подбирал слова. – Можешь мне сказать, – повторил он. Я ответила, глядя в пол. – Отчасти, потому что его любит Мелани. – Даже не поднимая головы, я почувствовала, как он вздрогнул, услышав ее имя. – Воспоминания… сильная штука. А потом, когда я с ним познакомилась… – Я пожала плечами. – Джейми невозможно не полюбить. Каждая клеточка этого тела проникнута любовью к нему. Раньше я не понимала, как сильно на меня влияет носитель. Может, все дело в человеческом теле, а может – в Мелани. – Она с тобой разговаривает? – голос Джареда напрягся. – Да. – Часто? – Когда пожелает. Когда ей интересно. – А сегодня? – Немного. Она… вроде как на меня злится. У него вырвался удивленный смешок. – Злится? На что? – Из‑за… – Интересно, тут могут осудить дважды за одно и то же преступление? – Нет, ничего… Он распознал ложь и сделал выводы. – А, из‑за Кайла? Она хотела, чтобы его осудили? – Джаред снова рассмеялся. – С нее станется. – Она бывает… жестокой. – Я улыбнулась, пытаясь смягчить свои слова. Джаред не обиделся. – Правда? Например? – Она хочет, чтобы я боролась за себя. А я… не могу. Я не боец. – Это заметно! – Кончиком пальца он коснулся ссадины у меня на щеке. – Прости меня, пожалуйста! – Да ладно тебе, любой на твоем месте поступил бы точно так же. Наверное, очень неприятно… – Ты бы так не поступила. – Была бы человеком, еще как поступила бы! И потом, я совсем об этом не думаю… Я вспоминала об Ищейке. Джаред напрягся. Я улыбнулась, и он чуть расслабился. – Мелани хотела ее задушить. Она просто ненавидит эту Ищейку. И я ее не виню. – Она до сих пор тебя ищет. Хотя, похоже, ей все‑таки пришлось вернуть вертолет. Я закрыла глаза, сжала кулаки и постаралась дышать ровно. – Ничего не могу поделать со страхом, – прошептала я. – Не знаю, почему, но она пугает меня, сильно пугает. Где она сейчас? – Не волнуйся. Вчера она колесила по шоссе. Ей тебя не найти. Хотелось бы верить. – А сейчас… ты слышишь Мелани? – пробормотал Джаред. Я не открывала глаз. – Я… ее чувствую. Она внимательно слушает. – Что она думает? – едва слышно прошептал он. «Это твой шанс, – обратилась я к Мелани. – Что ты хочешь ему сказать?» Она вдруг насторожилась. Приглашение было слишком неожиданным. «Почему? Почему он вдруг нам поверил?» Я открыла глаза: Джаред смотрел на меня, затаив дыхание. – Она хочет знать, почему ты так резко изменил свое отношение. Почему ты нам веришь? Он на миг задумался. – Так совпало. Ты очень по‑доброму отнеслась к Уолтеру. Я думал, лишь док способен так сопереживать. И ты спасла жизнь Кайлу, хотя большинство из нас на твоем месте бросили бы его на верную смерть, хотя бы для того, чтобы облегчить себе жизнь. И потом, ты врать не умеешь… – Джаред рассмеялся. – Я пытался себя убедить, что это часть какого‑то хитрого плана. Возможно, завтра я очнусь и снова так подумаю, но сегодня, когда к тебе стали приставать с обвинениями… В общем, я не выдержал. Я как будто увидел себя со стороны и понял, что на самом деле давно тебе верю, только во мне говорит упрямство. И жестокость. Думаю, я тебе верил, с тех пор как… ну, почти верил… с той самой ночи, когда ты пыталась меня защитить. От Кайла! – Джаред произнес это так, словно Кайл не представлял совершенно никакой опасности. – Только вот, в отличие от тебя, я умею лгать. Лгать самому себе. – Мелани боится, что ты передумаешь. Он закрыл глаза. – Мел. Сердце в груди заколотилось. Это ее радость заставила его биться быстрее, не моя. Наверняка он догадался, что я тоже его люблю. После вопросов о Джейми он должен был это понять. – Скажи ей, что я ни за что не передумаю. – Она тебя слышит. – Каким образом? – Она слышит все, что я слышу, и видит все, что я вижу. – И чувствует все, что ты чувствуешь? – Да. Он скорчил неловкую гримасу, снова дотронулся до моего лица, нежно погладил щеку. – Я так перед тобой виноват! Кожа вспыхнула под его пальцами, слова согревали еще сильнее. Конечно, он чувствовал себя виноватым. Перед Мелани. Я тут совершенно ни при чем. – Давай, Джаред! Пошли! – окликнул Кайл беспечно, словно и не было суда, самого важного суда в его жизни. Возможно, он заранее был уверен в исходе дела. Или умел быстро забывать о плохом. Меня он старательно не замечал. В отличие от остальных. Джейми следил за нами с довольной улыбкой. Наверное, он радовался. «Что ты имеешь в виду?» «Разве не заметно, как он на нас смотрит? Как на вновь обретенную семью!» «А разве не так?» «С одним нежеланным дополнением». «Все равно это лучше, чем вчера». «Наверное…» «Не наверное, а точно, – признала Мелани. – Меня радует, что Джаред обо мне знает… и очень не нравится, когда он к тебе прикасается». «А мне нравится. Слишком нравится. – От прикосновений Джареда по коже бежали мурашки. – Прости». «Я тебя не виню. Ну, или, по крайней мере, стараюсь». «Спасибо». За нами наблюдал не только Джейми. Джеб смотрел с любопытством, пряча в бороде знакомую ухмылку. В глазах Шэрон и Мэгги горел огонь. Их выражения были так схожи, что Шэрон, несмотря на юную кожу и блеск волос, выглядела совсем как ее седая мать. Иен нервничал и тревожно поглядывал в нашу сторону – казалось, он в любой момент готов броситься на мою защиту. Я улыбнулась ему: мол, все хорошо, Джаред меня не обижает. Иен тяжело вздохнул в ответ. «Думаю, он переживает по другому поводу», – заявила Мелани. – Сейчас она с тобой разговаривает? – Джаред поднялся на ноги, но по‑прежнему не сводил с меня взгляда. Вопрос отвлек меня, и я не разобралась, что Мелани имела в виду. – Да. – Что она говорит? – Мы обсуждаем, как остальные восприняли… перемену в твоем ко мне отношении. Я кивком показала на кузину и тетю Мелани. Они дружно отвернулись. – Крепкие орешки, – признал Джаред. – Как хочешь! – Кайл направился к мячу, в центр освещенного круга. – Мы и без тебя победим. – Иду! – Джаред с сожалением посмотрел на меня – на нас – и присоединился к играющим. За счетом я следила из рук вон плохо. С того места, где я сидела, мяча почти не было видно, вне освещенного круга игроки превращались в размытые фигуры. Я ориентировалась на поведение Джейми: если его команда забивала гол, он издавал победный клич, а если пропускала – разочарованно стонал. Стонал он чаще, чем кричал. Играли все. Мэгги стояла на воротах команды Энди, а Джеб был вратарем в команде Лили. Оба на удивление хорошо справлялись. В свете фонарей, которые изображали ворота, и Джеб, и Мэгги двигались легко и проворно, словно скинули лет по десять. Джеб смело бросался за мячом, а Мэгги обходилась без подобных крайностей и словно магнитом притягивала невидимый мяч. Почти каждый раз, когда Иен или Уэс били по воротам, мяч приземлялся точнехонько ей в руки. Примерно через полчаса Труди и Пейдж вышли из игры и направились к выходу, возбужденно переговариваясь. Казалось невероятным, что утро началось с суда, и меня эта внезапная перемена радовала. Женщины отсутствовали недолго и вскоре вернулись с коробками: батончики мюсли – да еще и с фруктовым наполнителем! Игру прервали. Джеб объявил перерыв, и все поспешили на завтрак. Вкусности выложили в центр поля. Коробки тут же окружили. – Анни! – Из толпы вынырнул Джейми с пригоршней батончиков. Под мышкой он зажал бутылку воды. – Спасибо. Здорово! – Ага! Жалко, ты не смогла сыграть. – В следующий раз, – улыбнулась я. – Вот ты где… – Иен тоже сжимал в горсти лакомства. – А я первый, – сообщил ему Джейми. – Ого! – Рядом с Джейми возник Джаред, который тоже захватил слишком много для одного. Иен с Джаредом обменялись долгими взглядами. – А где еда? – Кайл стоял над пустыми коробками, его взгляд метался по пещере в поисках преступника. – Лови, – сказал Джаред, и резко, будто метательные ножи, один за другим бросил батончики. Кайл с легкостью поймал лакомство и направился к нам – проверить, не припрятал ли Джаред еще. – Вот, держи, – сказал Иен и, не глядя на брата, отсыпал тому половину горсти. – Можешь идти. Кайл его проигнорировал. Впервые за сегодняшний день он посмотрел на меня. В полумраке его зрачки поблескивали черным, выражение лица было непроницаемым. Я дернулась, чуть не задохнувшись от боли в боку. Джаред и Иен встали вплотную, заслонив меня, как занавес сцену. – Ну, кому говорят?! – угрожающе произнес Джаред. – Дайте сказать! – Кайл втиснулся между ними. Ему не ответили. – Я не раскаиваюсь, – обратился ко мне Кайл. – Я до сих пор считаю, что поступил правильно. Иен толкнул брата. Кайл отлетел, но снова выступил вперед. – Погоди. Я не закончил. – Закончил, – твердо сказал Джаред и сжал кулаки. Кожа на костяшках побелела. Нас все заметили. Комната притихла, веселье от игры улетучилось. – Нет, не закончил. – Кайл поднял руки, показывая, что сдается, и снова обратился ко мне. – Я не раскаиваюсь, но ты спасла мне жизнь. Не знаю, почему, но спасла. Так что жизнь за жизнь. Я не буду тебя убивать. Я умею платить долги. – Ты полный придурок, – сказал Иен. – Втюрился в червяка, братишка? И кто из нас придурок? Иен рванулся к Кайлу. – Я скажу тебе, почему, – неожиданно громко сказала я. Иен, Джаред и Кайл уставились на меня, позабыв о драке. Я нервно прокашлялась. – Я не дала тебе упасть… потому что я – другая. Я сейчас говорю не о людях в целом, потому что многие из вас на моем месте поступили бы так же. Здесь есть добрые люди. Например, твой брат, Джеб, док… Я не такая, как ты. Кайл посмотрел на меня и прыснул. – Да неужели! – только и сказал он, отвернулся и направился за водой. – Жизнь за жизнь, – бросил он через плечо. Я не знала, стоит ли ему верить – люди так хорошо умеют лгать. Меня терзали сомнения.
Глава 37 Желание
Существовали определенные схемы, гарантировавшие победу. Если Джаред и Кайл играли вместе, их команда выигрывала. Если Джаред играл с Иеном, то побеждала их команда. Мне казалось, что Джареда невозможно обыграть, пока я не увидела, как братья играют вместе. Поначалу чувствовалась некоторая неловкость: Иен напрягся, оказавшись в одной команде с Кайлом. Но спустя несколько минут схема заработала – схема, существовавшая задолго до моего прибытия на эту планету. Кайл предугадывал каждое движение Иена, и наоборот. Они понимали друг друга без слов. Джаред перетянул на свою сторону лучших игроков: Брандта, Уэса, Энди, Аарона, Лили и Мэгги на воротах – и все равно Кайл с Иеном одержали победу. – Ладно, ладно, – сказал Джеб, одной рукой перехватывая мяч, запущенный в ворота Энди, и засовывая его под мышку. – По‑моему, ясно, кто победил. Извините, что обламываю весь кайф, но работа ждет… к тому же, если честно, я выжат как лимон. Послышались вялые возгласы протеста, кто‑то застонал, однако в основном люди смеялись. Никто особенно не расстроился из‑за того, что веселье подошло к концу. Было ясно, что не один Джеб выдохся: некоторые уселись на корточки прямо там, где стояли, и, опустив голову между коленей, восстанавливали дыхание. Народ потянулся из пещеры небольшими группками, вероятно, на кухню. Я подвинулась, освобождая проход. В темноте сложно было судить о времени, но по ощущениям приближалось время обеда. В просветы между направляющимися к выходу фигурами я наблюдала за Иеном и Кайлом. Когда Джеб объявил результат, Кайл поднял руку, подставляя Иену открытую ладонь, но тот с невозмутимым видом прошествовал мимо. Тогда Кайл поймал брата за плечо и развернул к себе. Иен сбросил руку Кайла. Я напряглась: похоже, назревала драка. Кайл выкинул кулак, целясь Иену в живот. Иен с легкостью увернулся, и я поняла, что Кайл бил не всерьез. Он засмеялся, дотянулся своей ручищей до головы Иена и взлохматил шевелюру брата. Иен оттолкнул руку Кайла, с трудом сдерживая улыбку. – Классно сыграли, братишка, – донесся голос Кайла. – Не разучился еще, смотрю. – Вот придурок! – ответил Иен. – Тоже мне, умник нашелся. Кайл снова ударил, вполсилы. На этот раз Иен перехватил его руку и скрутил брата в борцовском захвате. Он больше не скрывал улыбки, а Кайл ругался сквозь хохот. Со стороны это выглядело жестоко; я сощурилась, напряженно следя за их возней. В памяти всплыла картина из воспоминаний Мелани: три щенка катаются по траве, яростно тявкают и скалят зубы, словно их самое заветное желание – перегрызть глотку братьям. «Дурачатся, – подтвердила Мелани. – Братские узы нелегко разрушить». «И правильно. Так и должно быть. Если Кайл нас все‑таки не убьет, они помирятся». «Ага, если», – мрачно повторила Мелани. – Проголодалась? Я подняла глаза, и на короткий мучительный миг сердце замерло. Похоже, Джаред все еще мне верил. Я помотала головой, собираясь с силами для ответа. – Не знаю, устала что‑то. Странно: я ведь ничего не делала. Он протянул мне руку. «Не бери в голову, – предупредила Мелани. – Он просто пытается быть вежливым». «Думаешь, я не понимаю?» Я ухватилась за его руку. Только бы он не заметил, как дрожат мои пальцы! Джаред осторожно помог мне подняться на ноги – точнее, на ногу. Я балансировала на здоровой ноге, не зная, что делать дальше. Джаред смутился, но руки не отпустил. Между нами оставалось свободное пространство. Я покраснела при мысли, как смешно буду выглядеть, скача на одной ноге по пещерам. И хотя я не опиралась на его руку, мои пальцы крепко сжались вокруг его. – Куда? – Э‑э… – Я задумалась. – Даже не знаю. Кажется, возле норы на складе все еще лежит матрас. Джаред недовольно нахмурился: эта идея нравилась ему не больше, чем мне. И тут чья‑то сильная рука подхватила меня под локоть, поддержала. – Я ее отведу, куда надо, – сказал Иен. Лицо Джареда застыло. Я помнила это выражение: так он смотрел на меня, когда не хотел, чтобы я догадалась, о чем он думает. Только вот сейчас смотрел он на Иена. – Мы как раз решали, куда. Она устала. Может, в больницу? Мы с Иеном одновременно покачали головой. Мне не хотелось возвращаться в лазарет, после ужаса проведенных там дней. Особенно теперь, когда пустовала койка Уолтера… – У меня есть для нее место получше, – сказал Иен. – Эти койки жесткие как камень, а она вся в синяках. Джаред до боли сжимал мне руку, но я жаловаться не собиралась. – Может, пообедаешь? – предложил Иену Джаред. – Ты, наверно, проголодался. Я ее отведу, куда скажешь. Иен мрачно фыркнул. – Обойдусь. Видишь ли, Джаред, Анни нужен не просто провожатый. Не уверен, что тебе будет… комфортно, вряд ли ты дашь ей то, в чем она нуждается. Понимаешь… – Иен замолчал, наклонился и быстро подхватил меня на руки. Я охнула, когда он случайно задел больной бок. Джаред вцепился в мою ладонь так, что у меня покраснели кончики пальцев. – Пожалуй, на сегодня ей и без того достаточно. Ступай‑ка ты на кухню. Они смотрели друг на друга, а мои пальцы потихоньку немели. – Давай я ее отнесу, – наконец тихо произнес Джаред. – Попробуй, – усмехнулся Иен и протянул меня ему. Джаред вгляделся мне в лицо, вздохнул и выпустил мою руку. «Как же больно!»– пожаловалась Мелани. Она говорила о щемящей боли в груди, покалывание в онемевших пальцах ее не беспокоило. «Прости. Что поделаешь?» «Он не твой». «Да. Я знаю». «Ох!» «Прости». С едва заметной торжествующей улыбкой Иен направился к выходу. – Пойду‑ка я с вами, – сказал Джаред. – Есть разговор. – Как знаешь. Мы двинулись по темным туннелям, Джаред беззвучно шел следом, словно его с нами не было. Только возле освещенного кукурузного поля он зашагал рядом. Мы прошли большую пещеру и остались втроем. – Ты веришь Кайлу? – спросил Джаред Иена. Иен хмыкнул. – Он гордо именует себя человеком чести. В обычной ситуации я бы ему поверил, но… В общем, я с него глаз не спущу. – Хорошо. – Иен, ничего не случится, – сказала я. – Я не боюсь. – И правильно. Тебя никто больше и пальцем не тронет. Здесь ты будешь в безопасности. Было трудно оторвать взгляд от его сверкающих глаз, трудно сомневаться в его словах. – Да, – согласился Джаред. – Это точно. Он шел чуть позади, и я не видела выражения его лица. – Спасибо, – прошептала я. Иен остановился у красной и серой створок, что загораживали вход в его пещеру. – Откроешь? – Иен кивнул на дверь. Джаред не шелохнулся, на его лице опять появилось сдержанное выражение. – Твоя комната? Хорошенькое ты выбрал место! – скептически заметил Джаред. – Теперь это ее комната. Я закусила губу. Я хотела возразить, что комната, конечно же, не моя, но не успела: Джаред продолжил расспрос. – Где будет жить Кайл? – С Уэсом, на время. – А ты? – Пока не знаю. Они смотрели друг на друга, как бы оценивая. – Иен, это… – заговорила было я. – Ох, извини! – Иен словно только что сообразил, что держит меня на руках, как будто я вдруг стала невесомой и он про меня забыл. – Ты же устала! Джаред, придержи, пожалуйста, дверь. Джаред резко дернул красную створку и задвинул ее за серую. В лучах полуденного солнца, льющихся сквозь узкие трещины в потолке, я впервые рассмотрела комнату Иена. Не такая светлая, как комната Джареда и Джейми, она была меньше и более соразмерной – потолок ниже. Округлая – почти как моя старая нора, только раз в десять просторнее. На полу, у противоположных стен, лежало два одинаковых матраса, между ними оставался узкий проход. У дальней стены стоял невысокий деревянный шкаф; с левой стороны на нем высилась стопка одежды, две книги и колода игральных карт. Правая сторона пустовала, но по следам на пыли можно было определить, что недавно здесь лежали чьи‑то вещи. Иен осторожно опустил меня на правый матрас, устроил поудобнее мою больную ногу и подоткнул под голову подушку. Джаред стоял в проходе, лицом к коридору. – Так удобно? – спросил Иен. – Да. – Устала? – Ага, только непонятно, с чего бы это. Последние дни я только и делаю, что сплю. – Телу требуется сон, чтобы были силы на поправку. Я кивнула. Веки сами собой слипались. – Чуть позже я принесу тебе поесть, ни о чем не волнуйся. – Спасибо… Иен? – Да? – Это твоя комната, – пробубнила я. – Само собой, ты будешь спать здесь. – Ты не против? – Почему я должна быть против? – Вообще‑то, неплохое предложение… Так я смогу за тобой присмотреть. Поспи. – Хорошо. Мои веки сомкнулись. Иен погладил меня по руке и встал. Спустя несколько секунд деревянная дверь тихо стукнула о камень. «Что ты творишь?»– вскинулась Мелани. «А? Что опять не так?» «Анни, ты… почти человек. Ты должна понимать: Иен решит, что ты его пригласила». «Пригласила? – Я не понимала, куда она клонит. – Ничего подобного. Это его комната. Тут две кровати. В пещерах слишком мало жилого места – не занимать же мне одной целую комнату! Само собой, приходится делиться. Иен же понимает…» «Точно знаешь? Анни, разуй глаза. Он начинает… Как бы получше тебе объяснить? Чувствовать к тебе… то же самое, что ты чувствуешь к Джареду. Разве ты не видишь?» Я умолкла, ощущая глухие удары сердца. – «Не может быть», – наконец сказала я. – Как думаешь, сегодняшние события как‑то повлияют на Аарона и Брандта? – тихим голосом спросил Иен за дверью. – Ты про Кайла? – Угу. Раньше они ничего не предпринимали, потому что Кайл вызвался сделать черную работу за них. – А, понял. Я с ними поговорю. – Думаешь, этого будет достаточно? – спросил Иен. – Они обязаны мне жизнью. За ними должок, так что мне они не откажут. – Ты понимаешь, что на кону ее жизнь? Последовала пауза. – Мы за ней присмотрим, – наконец сказал Джаред. И снова долгое молчание. – Есть собираешься? – спросил Джаред. – Думаю, я пока побуду здесь… А ты? Джаред не ответил. – В чем дело? – спросил Иен. – Ты что‑то хочешь мне сказать, Джаред? – Девушка в твоей комнате… – медленно проговорил Джаред. – Да? – Это тело ей не принадлежит. – И? Голос Джареда стал жестким. – Руки не распускай! – Ревнуешь? – фыркнул Иен. – Ревность тут ни при чем. – Неужели? – Теперь в голосе Иена проступал сарказм. – Анни так или иначе прислушивается к Мелани. Это даже можно назвать… дружбой. Только вот, судя по всему, решения принимает Анни. Представь, что ты Мелани. Что бы ты чувствовал на ее месте? Если бы кто‑то вот так захватил твое тело? Ты в ловушке, кто‑то другой управляет твоим телом, а ты не можешь за себя постоять… Хотел бы ты, чтобы с твоими желаниями – с теми, о которых известно, – считались? Хотя бы другие… люди? – Ладно, ладно. Я понял, учту. – Что значит «учту»? – возмутился Джаред. – Это значит, я подумаю над твоими словами. – Тут и думать нечего, – твердо возразил Джаред. Я представила выражение его лица – зубы сжаты, на скулах играют желваки. – Тело и запертый внутри человек принадлежат мне. – Ты уверен, что Мелани все еще чувствует… – Мелани всегда будет моей. А я – ее. «Всегда». Внезапно нас с Мелани охватили совершенно разные чувства: она парила, окрыленная, а я… Мы с нетерпением ждали продолжения разговора. – Представь себя на месте Анни, – почти прошептал Иен. – Представь: тебя засунули в человеческое тело, выпустили на далекой планете, но оказалось, что среди своих ты чувствуешь себя чужим? У тебя настолько добрая… душа, что ты готов спасти отнятую жизнь, и чуть не погибаешь, пытаясь вернуть девушку обратно в семью? Представь, что ты очутился среди кровожадных инопланетян, которые не испытывают к тебе ничего кроме ненависти, тебя мучают и пытаются убить, снова и снова? – Его голос дрогнул. – И несмотря ни на что, ты спасаешь и лечишь этих людей? Разве ты не заслуживаешь права на жизнь? Неужели ты не заработал хотя бы это право? Джаред не ответил. У меня на глазах выступили слезы. Неужели Иен так высоко меня ценит? Неужели он и впрямь считает, что я заслужила право жить здесь? – Ты меня понимаешь? – настаивал Иен. – Я… я подумаю над твоими словами. – Подумай. – И все‑таки… Иен со вздохом его прервал. – Не волнуйся. Несмотря на тело, Анни все‑таки не совсем человек. Похоже, она несколько иначе реагирует на… физический контакт. Теперь Джаред смеялся. – Это твоя теория? – Что смешного? – Она реагирует на физический контакт, еще как реагирует. – Джаред внезапно стал серьезным. – Вполне по‑человечески. Или ее тело реагирует. Мое лицо вспыхнуло. Иен молчал. – Ревнуешь, О’Ши? – Вообще‑то да. Как ни странно. – Голос Иена звенел от напряжения. – Как ты это выяснил? Теперь уже Джаред замялся. – Я провел… что‑то вроде эксперимента. – Эксперимента? – Только он пошел не совсем так, как я задумал. Мелани меня ударила… – прозвучал насмешливый голос Джареда, и я мысленно увидела, как в уголках его глаз собрались морщинки. – Мелани… тебя… ударила? – Да уж не Анни. Видел бы ты ее лицо… – Что? – Эй, Иен, спокойнее, дружище! – Ты хоть на миг задумался о том, что ты с ней делаешь? – прошипел Иен. – С Мелани? – Нет, с Анни, болван! – С Анни? – спросил Джаред, ошеломленный подобной мыслью. – Иди отсюда. Поешь. И не подходи ко мне хотя бы пару часов. Иен резко, но тихо отодвинул створку, проскользнул в комнату и прикрыл дверь. Он встретился со мной взглядом, удивился, что я не сплю, и, похоже, расстроился. В его глазах полыхнул и медленно угас огонь. Он сжал губы, склонил голову набок и прислушался. Я тоже прислушалась, но Джаред беззвучно ушел. Иен еще немного подождал, а затем со вздохом плюхнулся на край своего матраса. – Кажется, мы разговаривали слишком громко, – сказал он. – В пещерах хорошая слышимость, – прошептала я. Иен кивнул. – Ну… – наконец сказал он. – И что ты думаешь?
Глава 38 Чувства
– О чем? – О нашем с Джаредом… разговоре, – пояснил Иен. Я не знала, что и думать об их разговоре… Иену каким‑то образом удалось увидеть ситуацию моими глазами, глазами инопланетянки. Он считал, что я заслужила право на жизнь. Но он… ревновал? К Джареду? Он знал, кто я. Знал, что я – крохотное создание, вплавленное в мозг Мелани. «Червяк», как выразился Кайл. Впрочем, даже Кайл считает, что Иен в меня «втюрился». В меня? Это невозможно. Или Иен хотел знать, что я думаю о Джареде? Что чувствовала во время «эксперимента»? Подробности о моей реакции на физический контакт? Меня передернуло. Или его интересуют мои мысли о Мелани? Мысли Мелани об их разговоре? Согласна ли я с Джаредом насчет ее прав? Я не знала, что и думать обо всем этом. – Не знаю, – сказала я. – Понимаю, – кивнул Иен. – Все‑то ты понимаешь. Он улыбнулся. Удивительно, как в его глазах сочетались огонь и мягкость. Особенно учитывая их цвет, который больше походил на лед, чем на пламя. Сейчас они излучали тепло. – Ты мне очень нравишься, Анни. – Я только сейчас начала замечать. Кажется, до меня долго доходит. – Я и сам не ожидал. Мы оба задумались. Он поджал губы. – И, полагаю, ты пока сама не знаешь, как к этому относиться? – Нет… то есть, да. Не знаю. Я… я… – Все в порядке. Ты ведь не ожидала… Должно быть, это очень странно. – Да, – согласилась я. – Более чем странно. Невозможно. – Скажи мне одну вещь, – произнес Иен чуть погодя. – Если я знаю ответ. – Вопрос несложный. Он не сразу задал вопрос, а потянулся ко мне и взял меня за руку. Пальцы его левой руки медленно скользнули вверх, от запястья к плечу. Так же медленно он повел их обратно. Он смотрел не на мое лицо, а на руку – под его пальцами возникали пупырышки гусиной кожи. – Тебе приятно или не очень? – спросил он. «Неприятно», – настаивала Мел. «Но это же не больно», – возразила я. «Он спрашивает не об этом. «Приятно» значит… Ох, ну ты как ребенок, честное слово». «Знаешь, вообще‑то мне еще и года нет. Или уже есть?»– Я отвлеклась, пытаясь вычислить дату. Мелани не отвлекалась. «Когда он говорит «приятно», он имеет в виду другие ощущения. Помнишь прикосновения Джареда? – Она вызвала в памяти картину: чарующий каньон, догорающий закат, Джаред стоит у нее за спиной, их руки переплелись. По телу прокатилась волна удовольствия. – Вот об этом он и говорит». «О…» – Анни? – Мелани говорит, неприятно, – прошептала я. – A ты что скажешь? – Я… я не знаю. Его глаза лучились теплом, которого я не ожидала увидеть. – Представляю, как тебе нелегко. Он меня понимал – это утешало. – Да. Я запуталась. Он снова провел пальцами по моей коже. – Хочешь, чтобы я прекратил? Я задумалась. – Да. Твои… пока ты так делаешь… трудно сосредоточиться. И Мелани… сердится. И это тоже мешает думать. «Да не сержусь я. Скажи ему, чтобы ушел». «Иен – мой друг. Я не хочу, чтобы он уходил». Он отодвинулся, сложив руки на груди. – Вряд ли она оставит нас наедине хотя бы на минуту, как думаешь? – Вряд ли, – засмеялась я. Иен о чем‑то задумался и вдруг окликнул: – Мелани Страйдер! Мы обе вздрогнули, услышав это имя, а Иен продолжил: – Если ты не возражаешь, я бы хотел побеседовать с Анни наедине. Существует ли какой‑нибудь способ это уладить? «Ну не наглость ли? Скажи ему, пусть даже не думает. Мне он не нравится». Я поморщилась. – Что она говорит? – Не позволяет. – Я попыталась выразиться как можно мягче. – А еще сказала, что ты ей… не нравишься. Иен рассмеялся. – Уважаю. Что ж, попытаться стоило. – Он вздохнул. – Вообще лишние уши все портят. «Это кто здесь лишний?»– взвилась Мелани. Я скривилась, потому что знала, как она сердится – куда злее моего. «Привыкай». Иен дотронулся до моей щеки. – Я дам тебе время подумать, разобраться в своих чувствах… Я попыталась мыслить объективно. Его рука нежно гладила мне щеку. Это было… приятно. Не сравнить с прикосновением Джареда, да и с объятиями Джейми тоже – приятно, но по‑другому. – Наверное, придется долго ждать. Знаешь, это все как‑то странно, – сказала я. Он улыбнулся. – Знаю. Он снова улыбнулся, и я вдруг поняла, что хочу ему нравиться. Остальное – рука на моем лице, пальцы на моей руке – оставалось под вопросом. Но мне хотелось ему нравиться, было важно, чтобы он хорошо обо мне думал, поэтому‑то я и не решалась сказать правду. – Знаешь, мне кажется, причина не во мне, – прошептала я. – Это ее тело… Она ведь симпатичная, да? Он кивнул: – Да. Мелани очень симпатичная. Я бы даже сказал, красивая. – Его рука потянулась к изуродованной щеке, пальцы нежно погладили покрытую шрамами кожу. – Несмотря на то что я сделал с ее лицом. В обычной ситуации я бы поспорила с ним, напомнила бы, что он ни при чем. Но от смущения голова шла кругом, и не получалось связать двух слов. Значит, он считает Мелани красивой? Ну и что? Почему это меня волнует? «Да уж!»– Мелани тоже не могла разобраться в моих чувствах. Он откинул мне волосы со лба. – Но несмотря на ее красоту, она мне чужая. Я не испытываю к ней никаких… чувств, – продолжил Иен. Мне стало легче. И это еще больше смущало. – Иен, ты ошибаешься… Никто здесь не воспринимает нас по отдельности: ни ты, ни Джейми, ни Джеб. – Правда вырвалась, я говорила слишком пылко, не смогла сдержаться. – Ты не можешь ничего ко мне испытывать. Если бы ты держал меня в руке – меня, – тебя бы передернуло от отвращения. Ты бы бросил меня на землю и растоптал. Иен наморщил высокий лоб, сдвинул черные брови. – Я… нет, если бы знал, что это ты. Я невесело рассмеялась. – Как бы ты узнал? Ты не сможешь нас отличить. Уголки его рта грустно опустились. – Это всего лишь тело, – повторила я. – Ничего подобного, – не согласился он. – Неважно, какое у тебя лицо, важно, что оно выражает. Мне все равно, какой у тебя голос, мне дороги твои слова. Не имеет значения, как ты выглядишь в этом теле, твои поступки говорят сами за себя. Ты прекрасна. С этими словами он придвинулся, встал на колени рядом со мной и снова взял мою руку. – Ты самая необычная… Я вздохнула. – Иен, а если бы я сюда пришла в теле Магнолии? Он поморщился и рассмеялся. – Хороший вопрос. Не знаю… – Или в теле Уэса? – Но ты же женщина – ты сама сказала. – И на всех планетах я выбирала пол носителя, который более‑менее соответствовал моему. Мне кажется, это правильно. Но меня вполне могли поместить в мужское тело, и тогда я была бы мужчиной. – Но ты же не в мужском теле. – Видишь? О чем я и говорю: тело и душа. В моем случае, разные вещи. – Без тебя мне это тело не нужно. – Без этого тела тебе не буду нужна я. Он снова дотронулся до моей щеки и задержал руку. – Но это тело – часть и тебя тоже. Отчасти оно – это ты. И, если ты не передумаешь и не предашь нас всех, так будет всегда. Неизбежность конца. Да, я умру вместе с этим телом. Окончательная смерть. «А я больше никогда не буду в нем жить», – прошептала Мелани. «Разве так мы представляли себе наше будущее?» «У нас нет будущего». – Еще один внутренний диалог? – догадался Иен. – Мы задумались о смерти. – Покинув нас, ты могла бы жить вечно. – Могла бы, – вздохнула я. – Знаешь, из всех видов, которыми мне довелось побывать, не считая Пауков, у людей самый короткий срок жизни. У вас так мало времени. – А ты не думаешь, что нужно по полной использовать отведенное время? Жить, пока живется? – Иен замолчал и склонился надо мной, его лицо – снег, сапфиры и смоль – заслонило собой комнату. И опять, как тогда, с Джаредом, все случилось внезапно. Джаред хотя бы был мне знаком. Мелани первой догадалась, что он собирается сделать, всего за миг до того, как губы Иена коснулись моих. «Нет!» Этот поцелуй не походил на поцелуй Джареда. С Джаредом мыслей не было, только желание. Тот поцелуй был неуправляем, неизбежен, как искра, соприкоснувшаяся с бензином. С Иеном я даже не знала, что чувствую – все происходило как в тумане. Теплые мягкие губы Иена легонько коснулись моих… – Приятно или не очень? – спросил он, не отрываясь. «Гадость, гадость, фу!» – Я… мысли путаются. – Чтобы это сказать, пришлось оторвать от него губы. – Звучит… обнадеживающе. Губы Иена прижались сильнее. Он поймал мою нижнюю губу между своих и легонько потянул. Мелани хотелось его ударить – и намного сильнее, чем когда‑то Джареда. Ей хотелось оттолкнуть его и врезать ему по лицу: ужасный образ, который никак не вязался с ощущениями от поцелуя Иена. – Погоди, – прошептала я. – Угу… – Перестань, пожалуйста. У меня мысли путаются. Он сразу же отсел. – Хорошо, – тихо сказал он. Я закрыла лицо руками, жалея, что не могу развеять гнев Мелани. – Что ж, по крайней мере, меня не ударили, – улыбнулся Иен. – Она бы не ограничилась избиением. Ох, не выношу, когда она злится. У меня голова начинает болеть. Злость… гадкая вещь. – Почему же не ударила? – Потому что я не потеряла контроль. Она вырывается на свободу, только когда меня переполняют чувства. Я потерла лоб. «Успокойся, – упрашивала я Мелани. – Он меня не трогает». «Он забыл, что я здесь? Или ему плевать? Это же я, я!» «Я пыталась ему объяснить». «А ты? Ты что, уже забыла Джареда?» Она забросала меня воспоминаниями, совсем как вначале, только на этот раз они скорее напоминали оплеухи, тысячи оплеух: глаза, улыбка, губы на моих губах, руки на моей коже… «Конечно, нет. Кстати, тебе же не нравилось, что я его люблю…» – Она с тобой говорит. – Скорее, орет на меня, – поправила я. – Теперь понятно. Если приглядеться, видно, что ты сосредоточена… раньше я как‑то не замечал. – Обычно она ведет себя тише. – Мел, прости, – сказал он. – Я знаю, тебе, должно быть, невыносимо это терпеть. Мелани представила, как ее нога врезается в его точеный нос, ломая его и делая похожим на нос Кайла. «Скажи ему, что мне не нужны его извинения». Я поморщилась. Иен то ли улыбнулся, то ли скривился. – Она не принимает твоих извинений, – покачала головой я. – Значит, она все‑таки может прорваться? Если тебя переполняют чувства? Я пожала плечами. – Иногда, если она застает меня врасплох, когда я волнуюсь… Эмоции мешают сосредоточиться. Но в последнее время ей трудно, как будто дверь между нами закрыта. Не знаю почему. Я пыталась ее выпустить, когда Кайл… – Я прикусила язык. – Когда Кайл пытался тебя убить, – закончил Иен, словно констатируя факт. – Ты хотела ее освободить? Зачем? Я молча смотрела на него. – Чтобы дать ему отпор? – угадал он. Я не ответила. – Ладно. Не хочешь – не говори, – вздохнул Иен. – А почему… дверь закрыта? Я нахмурилась. – Не знаю. Может, время проходит… Нас обеих это сильно тревожит. – Но ведь в прошлый раз она прорвалась, чтобы ударить Джареда. – Да… – Я содрогнулась, вспомнив, как мой кулак влетел в его челюсть. – Из‑за того что тебя переполняли чувства? – Да. – Что он сделал? Просто поцеловал тебя? Я кивнула. Иен отстранился и сощурил глаза. – Что? – спросила я. – Что не так? – Когда Джаред тебя целует, ты… волнуешься. Я смотрела на него с тревогой. «Вот именно!»– злорадствовала Мелани. – А когда тебя целую я, ты не уверена, нравится ли тебе… – вздохнул Иен. – И тебя не… переполняют чувства. Похоже, Иен ревновал. Какое странное слово «ревность». – Прости. – Не нужно извиняться. Я дам тебе время подумать. Я согласен ждать. Но… – Что «но»? – Я знаю, как ты любишь Джейми, – с тяжелым вздохом сказал Иен. – Это ясно как божий день. Наверное, нужно было догадаться, что Джареда ты тоже любишь. Может быть, я не хотел верить. Все сходится. Ты пришла сюда ради них двоих, ты любишь их обоих, как их любит Мелани: Джейми как брата, а Джареда… Иен отвел взгляд, уставившись на стену надо мной. Мне тоже пришлось отвернуться. Я разглядывала солнечный луч на красной двери. – Сколько тут от Мелани и сколько от тебя? – Не знаю. Это важно? – Да. Для меня – важно, – чуть слышно ответил Иен. Не глядя на меня и, казалось, не замечая, что делает, он снова взял мою руку. На минуту стало тихо. Даже Мелани успокоилась. Хорошо! А затем словно кто‑то щелкнул переключателем: он вдруг снова превратился в обычного Иена и засмеялся. – Время на моей стороне, – сказал он с улыбкой. – У нас вся жизнь впереди. Когда‑нибудь ты оглянешься назад и подумаешь: «И что я только в нем нашла?» «Мечтать не вредно», – ядовито заметила Мелани. Я рассмеялась вместе с Иеном, радуясь, что он снова шутит. – Анни? Анни, можно войти? – Голос Джейми донесся из дальнего конца коридора, и топот бегущего вприпрыжку затих у самого входа. – Конечно, Джейми. Он еще возился с дверью, а я уже тянулась к нему. В последнее время мы почти не виделись – я была то занята, то без сознания. – Эй, Анни! Иен! – Джейми сиял от радости, нечесаная шевелюра растрепалась на бегу. Он направился к моей руке, но на пути оказался Иен. Поэтому Джейми пристроился на краешке моего матраса, положив руку мне на коленку. – Как ты себя чувствуешь? – Уже лучше. – Есть хочешь? Там вяленая говядина и вареная кукуруза в початках! Я тебе принесу. – Позже поем. Ты сам как? Пропал куда‑то. Джейми состроил гримасу. – Шэрон меня оставила после уроков. Я улыбнулась. – Что ты натворил? – Ничего. Я вообще ни при чем. – Он несколько перестарался, пытаясь придать лицу невинное выражение, и быстро сменил тему. – Представляешь? За обедом Джаред заявил, что несправедливо выгонять тебя из комнаты, к которой ты привыкла. Сказал, что гостеприимные хозяева так не поступают и что ты должна вернуться обратно! Разве не здорово? Я его спросил, можно ли тебя позвать прямо сейчас, а он подсказал мне, где тебя найти. – Кто бы сомневался, – пробормотал Иен. – Анни, ну что? Мы снова будем соседями по комнате! – Погоди, Джейми, а Джаред куда денется? – Постой‑ка, дай угадаю, – перебил Иен. – Джаред сказал, что в комнате найдется место вам троим. Я прав? – Да. Откуда ты знаешь? – Да так, угадал. – Здорово, да, Анни? Все будет как раньше. По сердцу словно бритвой полоснуло – резкая, незамутненная боль, которую не сравнить с ударом или разрывом. Джейми с тревогой изучал мое искаженное мукой лицо. – Ой, нет. Я имел в виду… и тебя тоже. Будет классно. Мы вчетвером, да? Я попыталась рассмеяться сквозь боль; от смеха стало легче. Иен сжал мне руку. – Вчетвером, – промямлила я. – Замечательно. Джейми ползком пробрался мимо Иена и обнял меня за шею. – Ну не сердись, не надо! – За меня не волнуйся. – Ты же знаешь, я тоже тебя люблю. До чего острые, пронзительные чувства на этой планете! Джейми никогда не говорил мне этих слов. По телу вдруг разлилось тепло. «Острые», – согласилась Мелани, морщась от боли. – Ты вернешься? – упрашивал Джейми, прильнув к моему плечу. Я не знала, что ответить. – Чего хочет Мелани? – спросил он. – Она хочет жить с тобой, – прошептала я. Мне не нужно было у нее спрашивать, я и так знала. – А чего хочешь ты? – Ты хочешь, чтобы я жила с тобой? – Ты же знаешь, что хочу. Анни, ну пожалуйста… – Если тебе того хочется, Джейми… – замялась я. – Ладно. – Ура! – гаркнул Джейми мне в ухо. – Класс! Пойду скажу Джареду! И поесть принесу… – Он вскочил на ноги, матрас спружинил. – Спасибо. – Ты что‑то хотел, Иен? – Ага. Передай Джареду, что у него нет ни стыда ни совести. – А? – Не бери в голову. Принеси Анни что‑нибудь поесть. – Конечно. И еще попрошу у Уэса кровать. Кайл сюда вернется, и все будет как надо! – Отлично, – сказал Иен. Даже не видя его лица, я знала, что он закатил глаза. – Отлично, – прошептала я, и снова почувствовала острие бритвы.
Глава 39 Беспокойство
– Отлично, – пробурчала я про себя. – Просто отлично. Иен увязался со мной на обед, широкая улыбка приклеилась к его лицу. Пытается меня развеселить… опять. «По‑моему, в последнее время ты перебарщиваешь с сарказмом», – заявила Мелани. «Буду иметь в виду». Всю неделю Мелани почти не подавала голос. Ни ее, ни меня сейчас нельзя было назвать душой компании – мы избегали общения даже друг с другом. – Привет, Анни! – Иен запрыгнул на стойку рядом со мной. В руке он держал еще дымящуюся тарелку томатного супа. Моя, полупустая, остывала рядом. Я теребила в руках булочку, отрывая от нее по маленькому кусочку. Я не ответила. – Ой, да ладно тебе. – Он положил руку мне на колено. Мел вяло запротестовала. Она уже привыкла к таким вещам и давно подрастратила прежний пыл. – Сегодня они вернутся. До заката, вот увидишь. – Ты говорил это три дня назад, и два дня назад, и вчера. – У меня хорошее предчувствие, а ты вот хандришь, как человек, – поддел он. – И вовсе я не хандрю… – Я просто не находила себе места из‑за беспокойства, поэтому ни на что другое сил не оставалось. – Джейми не в первый раз участвует в вылазке. – Разумеется, мне от этого намно‑о‑ого легче. – И снова сарказм. Мелани права: я слишком им злоупотребляла. – С ним Джаред, Джефри и Труди. А Кайл здесь. – Иен засмеялся. – Так что с ними точно ничего не случится. – Я не хочу об этом говорить. – Ладно. – Он переключился на еду, оставив меня наедине с моими переживаниями. Милый Иен! Он всегда старался мне угодить, предугадывал мои желания. А сейчас мы оба понятия не имели, чего мне хочется. Я не хотела лишь одного – отвлечься от дурных мыслей. А Иен неустанно добивался именно этого. Прошел месяц с тех пор, как я переехала в комнату Джареда и Джейми. Первые три недели мы жили вчетвером: Джаред спал на матрасе в изголовье нашей с Джейми кровати. Я привыкла к их сопению, и теперь мне было непросто спать одной, в пустой комнате. Только вот просыпаться каждое утро рядом с Джаредом я так и не привыкла: он желал мне доброго утра, а я отвечала не сразу. Он тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но неизменно был вежлив. Мы оба были очень вежливы. Наш утренний разговор выглядел примерно так: «Доброе утро, Анни, как спалось?» – «Спасибо, хорошо. А тебе?» – «Прекрасно. А… как Мел?». – «У нее все нормально, спасибо». Постоянное приподнятое настроение Джейми и его счастливая болтовня снимали напряжение, которое постоянно грозило вылиться в нечто большее. Джейми часто говорил о Мелани – да и с Мелани, и в конце концов даже Джаред перестал напрягаться, когда при нем упоминали ее имя. С каждым днем я потихоньку расцветала, жизнь налаживалась. Наверное, мы были счастливы – и Мелани, и я. А потом, неделю назад, Джаред ушел в короткую вылазку – в основном за новым сельхозинвентарем – и взял с собой Джейми. – Устала? – спросил Иен. Я вдруг поняла, что тру глаза. – Не очень. – Все еще плохо спишь? – Слишком тихо. – Хочешь, я с тобой переночую… Мелани, успокойся. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Иен всегда замечал, что я ежусь каждый раз, когда Мел злится. – Они же сегодня вернутся, или нет? – напомнила я. – Ты права. Наверное, не стоит ничего менять. Я вздохнула. – Может, возьмешь выходной? – Не глупи, – сказала я. – У меня полно сил и желания работать. Он заулыбался, словно я сказала что‑то приятное, то, что он надеялся услышать. – Отлично. Поможешь мне с проектом. – С каким? – Я тебе покажу. Ты закончила? Я кивнула. По дороге из кухни Иен взял меня за руку. Мелани почти не возмущалась – привыкла. – Почему мы идем сюда? – Мы только утром поливали восточные грядки. Иен загадочно улыбнулся и направился в восточный проход, мимо грядок, к коридору, который вел в «игровую комнату». Как только мы оказались в туннеле, до меня донеслось эхо голосов и характерный стук, который я не сразу узнала. Застоявшийся горьковатый запах серы помог вспомнить. – Иен, я не в настроении. – Ты сказала, что у тебя полно сил. – Для работы, а не для игры в футбол. – Лили и Уэс расстроятся. Я обещал им сыграть двое на двое. Они сегодня утром переделали кучу дел, чтобы освободить вечер. – Не дави на жалость! – сказала я. Мы прошли последний поворот. В голубом свете нескольких ламп мелькали тени. – А вдруг сработает? – не сдавался Иен. – Давай, Анни. Тебе полезно отвлечься. Он потянул меня в игровую, где Лили и Уэс уже гоняли мяч по полю. – Эй, Анни, Иен, – окликнула нас Лили. – Первая победа за мной, О’Ши! – предупредил Уэс. – Ты ведь не допустишь, чтобы я проиграл Уэсу? – шепнул Иен. – Ты и в одиночку его разгромишь. – А если нет? Я этого не переживу. Я вздохнула. – Ладно, так и быть, уговорил. Иен меня обнял – по мнению Мелани, с излишним рвением. – Ты у меня – самая любимая во всей Вселенной. – Спасибо, – буркнула я. – Готова к позорному поражению, Анни? – поддел меня Уэс. – Планету вы, может, и захватили, а вот в игре мы тебя сделаем. Иен рассмеялся, а я промолчала. От шутки Уэса мне стало не по себе. Как можно о таком шутить? Все‑таки люди – удивительные существа. В том числе и Мелани. Только что она, как и я, пребывала в отвратительном настроении, и вдруг загорелась. «В прошлый раз мы так и не поиграли, – объяснила Мелани. Я ощутила ее радость: наконец‑то она сможет набегаться вдоволь – в свое удовольствие, без страха. Раньше Мел обожала бегать. – Оттого, что мы будем сидеть сложа руки и тосковать, Джаред и Джейми быстрее не вернутся. Отвлечься не помешает…»– Мелани уже оценивала противника, заранее продумывая стратегию. – Знаешь правила? – спросила меня Лили. – Помню, – кивнула я. Я рассеянно согнула ногу в колене и ухватилась за лодыжку, растягивая мышцы. Тело помнило эту позу. Я растянула другую ногу и с удовольствием отметила про себя, что она зажила. Синяк на задней стороне бедра пожелтел, почти сошел. Бок давно прошел – ребро все‑таки не было сломано. Две недели назад я мыла зеркала и разглядывала свое лицо: на щеке остался темно‑красный шрам, длиной с ладонь, с рубчиками по краям. Мелани он беспокоил куда больше, чем меня. – Я встану в воротах, – сообщил Иен. Лили отошла, к мячу подбежал Уэс – сильный противник. Мелани завелась. Ей нравилось соревноваться. Едва началась игра, Уэс отдал мяч Лили и бросился вперед, пытаясь меня обогнать и принять передачу. Времени на размышления почти не оставалось: отрезать Уэса – ага, не ожидал от меня такой прыти! – сделать передачу Иену и метнуться к воротам соперника. Лили слишком выдвинулась вперед. Я ее обыграла, довела мяч до обозначающих ворота фонарей и пробила с ноги. Иен отдал точный пас, и я размочила счет. Приятно было размять мышцы, пропотеть – от физических нагрузок, а не от жары. Мы с Иеном работали как слаженная команда, мы дополняли друг друга: моя скорость плюс его точность. Когда Иен забил третий гол, Уэсу стало не до издевок. На двадцать первом голе Лили сдалась. Она запыхалась, а я – нет. Я чувствовала себя великолепно, мышцы разогрелись и стали гибкими. Уэсу хотелось продолжения, но Лили выдохлась. – Успокойся, они играли лучше. – Нас подставили! – А никто и не говорил, что она не умеет играть. – Угу, хоть бы предупредили, что она профи. Мне стало приятно, я не сдержала улыбки. – Умей проигрывать, – сказала Лили и пощекотала Уэсу бок. Он перехватил ее пальцы и притянул ее к себе. Она рассмеялась, вырываясь, но Уэс обнял ее и смачно поцеловал прямо в смеющийся рот. Мы с Иеном изумленно переглянулись. – Ради тебя я проиграю достойно, – сказал ей Уэс, отпуская. На гладкой карамельной коже Лили проступил смущенный румянец. Она взглянула на нас с Иеном, пытаясь определить нашу реакцию. – А теперь, – продолжил Уэс, – схожу‑ка я за подкреплением. Посмотрим, как твоя футболистка справится с Кайлом. – Он бросил мяч в темный угол пещеры, раздался плеск – мяч упал в воду. Иен отправился его доставать, а я осталась, удивленно поглядывая на Лили. Лили смутилась, хотя смутить ее было сложно. – Знаю, знаю… – И давно… это у вас? – поинтересовалась я. Она скривилась. – Прости, это не мое дело. – Все в порядке. Это не секрет – впрочем, какие тут секреты! Просто как‑то… непривычно. А вообще‑то во всем ты виновата. – Лили улыбнулась, давая понять, что шутит. И все равно я почувствовала себя немножко виноватой, и даже растерялась. – Что я сделала? – Ничего, – успокоила она. – Меня удивило, как Уэс к тебе отнесся. Я и не догадывалась, что в нем столько глубины. Прежде я не воспринимала его всерьез, потому что он для меня слишком молод… Только здесь это не имеет никакого значения. – Она снова улыбнулась. – Жизнь – странная штука. И любовь тоже. Никогда бы не подумала… – Да. Забавные вещи происходят, – согласился Иен и приобнял меня за плечи. Я не слышала, как он вернулся. – И все‑таки это здорово. Ты знаешь, Уэс с самого первого дня с ума по тебе сходит. – Ага, он мне говорил, да только я не замечала. Иен рассмеялся: – Значит, ты единственная, кто был не в курсе. Ну что, Анни, может, пока ждем, сразимся один на один? Я чувствовала, как загорелась Мел. – Хорошо. Он уступил мне мяч и отошел к воротам. Первый же мяч пролетел между ним и отметкой – гол! Он продолжил с центра поля, я налетела, отобрала мяч – и снова гол. «Он поддается», – проворчала Мелани. – Давай же, Иен, играй. – Играю. «Скажи ему, что он играет, как девчонка». – Играешь, как девчонка. Он рассмеялся, и я снова увела у него мяч. Насмешка не подействовала. И тут мне в голову пришла одна идея; забивая третий гол, я подумала, что, возможно, делаю это в последний раз. Мел была против. «Мне это не нравится. Хотя наверняка сработает». Я вернула мяч в центр поля. – Выиграешь – можешь спать в моей комнате, пока они не вернутся. – Мне хотелось хоть раз выспаться. – Играем до десяти. – Он с такой силой запустил мяч, что тот пролетел мимо меня, отскочил от дальней стены за моими воротами и вернулся обратно. Я посмотрела на Лили. – Промазал? – Нет, точно по центру. – Три – один, – объявил Иен. Ему понадобилось минут пятнадцать, чтобы выиграть, но, по крайней мере, мне пришлось выложиться по полной. Я даже выцарапала еще один гол и очень этим гордилась. Наконец он в последний раз увел у меня мяч и отправил прямиком в мои ворота. Я хватала ртом воздух. Он даже не запыхался. – Четыре–десять в мою пользу. – Отличная игра, – выдохнула я. – Устала? – спросил он невинно. Вот смешной! Иен потянулся и театрально закатил глаза, изображая бурную страсть. – Я хоть сейчас готов в кроватку… Я поморщилась. – Мелани, ну ты же знаешь, что я шучу. Не буянь. Лили наблюдала за нами с озадаченным видом. – Джаредова подружка меня недолюбливает, – сказал ей Иен, подмигивая. Ее брови взметнулись. – Как интересно… – Куда это Уэс запропастился? – пробормотал Иен, не обращая внимания на недоуменный взгляд Лили. – Пойдем проверим? И пить очень хочется. – Мне тоже, – согласилась я. – С собой водички принесете? – Лили даже не пошевелилась, так и осталась лежать на полу, раскинув руки. Мы вышли в узкий туннель, и Иен приобнял меня за талию. – Знаешь, – сказал он, – со стороны Мелани это довольно несправедливо: она злится на меня, а мучаешься ты. – С каких это пор люди стали справедливыми? – Твоя правда. – И потом, она бы с удовольствием оторвалась на тебе, если бы я позволила. Иен рассмеялся. – Я рад за Лили и Уэса. А ты? – Конечно, рада. Они оба так счастливы. По‑моему, здорово. – Согласен. Уэс все же добился своего. Это вселяет надежду. – Иен подмигнул мне. – Как думаешь, Мелани будет очень неприятно, если я прямо сейчас тебя поцелую? Я замерла. – Наверное. «О, да». – Определенно. Иен вздохнул. И тут из глубины туннеля послышался крик Уэса: – Они вернулись, Анни, вернулись! Я рванула с места и чуть не сшибла Уэса с ног. За спиной Иен что‑то бубнил про зря потраченные старания. – Где? – выдохнула я. – На площади. Я влетела в комнату с огородом, обшаривая взглядом все вокруг, и почти сразу увидела их. Джейми стоял перед толпой у входа в южный туннель и махал мне рукой. – Эй, Анни! Я обежала поле, а Труди придерживала Джейми за руку, словно не пуская ко мне. Наконец я обняла его и притянула к себе. – Ох, Джейми! – Скучала по мне? – Капельку. А где остальные? Все вернулись? Ничего не случилось? – Кроме Джейми, из всех участников вылазки здесь была только Труди. Их встретили Люсина, Рут‑Энн, Кайл, Трэвис, Виолетта и Рид. – Все вернулись, живы и здоровы, – успокоила меня Труди. Я окинула взглядом большую пещеру. – Где они? – М‑м… моются, разбирают груз. Я хотела предложить помощь – все что угодно, лишь бы оказаться рядом с Джаредом, убедиться, что с ним ничего не случилось… Но мне все еще не позволяли узнать, откуда заносят добычу. – Тебе тоже не мешало бы помыться, – сказала я Джейми и, не разжимая объятий, взъерошила его грязные спутанные волосы. – Ему нужно прилечь, – сказала Труди. – Труди, – пробормотал Джейми и наградил ее укоризненным взглядом. Труди посмотрела на меня и отвела глаза. – Прилечь?.. – Я чуть отстранилась от Джейми: он ничуть не устал, его глаза сияли, на загорелых щеках выступил румянец. Мой взгляд ощупал его целиком и остановился на правой ноге. В нескольких дюймах над коленом в джинсах зияла неровная дыра. Ткань вокруг имела красно‑бурый оттенок, зловещий цвет тянулся длинным пятном до самого отворота. «Кровь», – испугалась Мелани. – Джейми, что случилось? – Вот спасибо, Труди! – буркнул мальчик. – Анни бы все равно заметила. Давай хромай, по дороге поговоришь. Труди взяла его под руку и медленно повела по коридору: он скакал на левой ноге мелкими прыжками. – Джейми, рассказывай! – Я поддерживала его с другой стороны. – Да глупо все вышло, я сам виноват. – Не тяни! – В общем, я споткнулся и порезался. Ножом, – вздохнул Джейми. Я содрогнулась. – Тебя нужно срочно показать доку. – Я как раз оттуда. Мы первым делом к нему заскочили. – Что он сказал? – Жить буду. Он промыл и перевязал рану и велел мне отдохнуть. – И ты до сих пор тут шляешься? Почему не остался в лазарете? Джейми скорчил гримасу и бросил взгляд на Труди, словно ища поддержки. – Ему лучше находиться в своей постели, – не растерялась она. – Ага, – торопливо согласился он. – На этих жутких больничных койках не выспишься! Я обернулась. Толпа разошлась, но из южного коридора доносились голоса. «Что случилось?»– забеспокоилась Мелани. Мне пришло в голову, что Труди врет почти так же беспомощно, как я. Она сказала, что остальные участники вылазки разбирают добычу и моются, но в ее голосе явственно проступили фальшивые нотки. Взгляд Труди метнулся вправо, к южному туннелю. – Привет, мелкий! Труди, привет! – Нас догнал Иен. – Привет, Иен! – в один голос поздоровались они. – Что произошло? – На нож напоролся, – пробурчал Джейми, потупившись. Иен засмеялся. – Ничего смешного, – заметила я серьезно. Мелани, которая сходила с ума от беспокойства у меня в голове, представила, как отвешивает Иену оплеуху. Я ее проигнорировала. – С кем не бывает, – сказал Иен и легонько ткнул Джейми кулаком в плечо. – И правда, – пробормотал Джейми. – Где все? Краем глаза я следила за Труди. – Они, м‑м… они помогают с разгрузкой. – На этот раз ее взгляд надолго остановился на южном туннеле, и Иен сурово нахмурился. Потом Труди сообразила, что я слежу за ее лицом. «Отвлеки их», – прошептала Мелани. Я быстро взглянула на Джейми. – Есть хочешь? – Угу. – Ты когда‑нибудь не хочешь есть? – поддразнил его Иен. Похоже, он снова расслабился. Обман давался ему лучше, чем Труди. Мы добрались до нашей комнаты, и Джейми с облегчением плюхнулся на матрас. – Ты точно хорошо себя чувствуешь? – уточнила я. – Пустяки. Док говорит, через несколько дней все будет в норме. Я кивнула, хотя он меня и не убедил. – Пойду искупаюсь, – сказала Труди и вышла. Иен прислонился к стене, он явно никуда не собирался. «Когда врешь, опускай голову», – посоветовала Мелани. – Иен? – Я разглядывала окровавленную ногу Джейми. – Да? – Принеси чего‑нибудь вкусненького, а? Иен пристально посмотрел на меня. – Хорошо, скоро буду. – Он сделал ударение на слове «скоро». Я притворилась, будто изучаю рану. Шаги Иена затихли вдали. – Ты на меня не сердишься? – спросил Джейми. – Нет, конечно. – Я знаю, ты не хотела, чтобы я уходил. – Главное, теперь ты в безопасности. – Я рассеянно погладила его по руке и тряхнула головой: отросшие волосы, которые теперь доставали мне до подбородка, закрыли лицо. Так легче врать. – Подожди‑ка, я кое‑что забыла сказать Иену. – Что? – спросил он, смущенный моим тоном. – Один побудешь? – Конечно, – оскорбился он, сбившись с мысли. Прежде чем он спросил еще что‑нибудь, я вынырнула из комнаты. В коридоре никого не было, Иен ушел. Мне следовало поторапливаться: он уже что‑то подозревал, поскольку заметил, как я отнеслась к вымученному объяснению Труди. Скоро он вернется. Стремительным шагом, но не срываясь на бег, я пересекла большую площадь – с уверенным видом, словно по делу. Мне встретилось всего несколько человек: Рид шел в купальню; Рут‑Энн и Хайди разговаривали в восточном коридоре; Лили и Уэс, взявшись за руки, стояли спиной ко мне. Никто не обратил на меня внимания. Я сделала вид, что южный коридор меня не интересует, и юркнула туда в последнюю секунду. В кромешном мраке коридора я бросилась бежать: ноги сами несли меня знакомым маршрутом. Я чувствовала: что‑то происходит. Как в прошлый раз, когда Джаред с остальными вернулся из похода, и все ходили расстроенные, док напился, и никто не отвечал на мои вопросы. Все повторялось – от меня скрывали, что происходит. Если верить Иену, мне не надо было знать. По спине побежали мурашки: может быть, и впрямь не надо… «Надо. И тебе, и мне». «Я боюсь». «Я тоже». Стараясь не шуметь, я побежала в глубь темного туннеля.
Глава 40 Ужас
Услышав голоса, я замедлила шаг. Вряд ли это был док: я еще не подошла к лазарету. Возвращались остальные. Я вжалась в стену и, крадучись, как можно тише, скользнула вперед, прикрыла рот рукой, заглушая звук дыхания. – Сколько можно! – пожаловался кто‑то. Я не поняла, чей это голос. Видимо, я не слишком хорошо знала говорившего. Может, Виолетта? Знакомые унылые нотки. Значит, мне не показалось – последние сомнения были развеяны. – Док не хотел. На этот раз Джаред настоял. Теперь говорил Джефри, точно он, хотя голос звучал несколько иначе: в нем слышалось подавляемое отвращение. Разумеется, Джефри участвовал в вылазке вместе с Труди. Они все делали вместе. – Он всегда был ярым противником этой затеи… – Я узнала голос Трэвиса. – У него появились… причины, – сердито сказал Джефри. Собеседники прошли всего в футе от меня; я прижалась к камням и замерла, не дыша. – По‑моему это мерзко, – пробормотала Виолетта. – Отвратительно. Ничего у нас не выйдет. Они шли медленно, словно на плечи давил груз отчаяния. До меня больше не донеслось ни слова. Я стояла неподвижно. Шаги чуть стихли, но дожидаться, когда они совсем уйдут, я не могла. Возможно, Иен меня уже разыскивает. Крадучись я пробиралась по проходу, и при первой же возможности снова пустилась бежать. Первые проблески дневного света проникли в извилистый туннель, и я перешла на шаг. Я знала: еще немного, и покажется вход во владения дока. Я шла по изгибу туннеля, свет становился все ярче. Теперь я двигалась осторожно, бесшумно переставляя ноги. Было очень тихо. На миг почудилось, что я ошиблась, и здесь никого нет. Вдали показался вход – белый солнечный свет лился из неровного проема на стену. До моих ушей донесся тихий стон. Я на цыпочках подошла к самому краю проема и прислушалась. Стон повторился. К нему добавился еще один звук: тихое, ритмичное постукивание. – Ну, ну же! – раздался хриплый голос Джеба. – Все хорошо, док. Не принимай близко к сердцу. Из комнаты доносились приглушенные шаги, шуршание ткани, шорох. Судя по звукам, внутри прибирались. Пахло странно. Необычный запах… металлический, но не совсем – сложно было определить, на что он похож. Я совершенно точно чувствовала его впервые – и в то же время он казался смутно знакомым. Я боялась заглянуть в комнату. «Что они нам сделают? – заметила Мелани. – Прогонят?» «Ты права». Если это было худшим, чего мне стоило бояться, то определенно произошли большие перемены. Я сделала глубокий вдох, снова обратила внимание на странный, мерзкий запах и скользнула внутрь. Никто меня не заметил. Док опустился на колени, уткнув лицо в ладони, его плечи вздрагивали. Джеб склонился над ним, гладя по спине. Рядом с одной из коек в центре лазарета Джаред с Кайлом раскладывали грубые носилки. Лицо Джареда превратилось в прежнюю суровую маску. На обеих койках лежало что‑то, накрытое темно‑зелеными простынями – продолговатое, неправильной формы. Какие‑то знакомые очертания и изгибы… В изголовье, на освещенное место, перетащили самодельный стол дока, который серебрился металлическим блеском – блестящие скальпели и всевозможные устаревшие медицинские приспособления, названий которых я не знала. Но кое‑что серебрилось гораздо ярче: мерцающие обрывки серебра, изуродованными спутанными комочками рассыпанные по столу… Тонкие серебряные нити, обнаженные, разорванные, растянутые… Брызги серебристой жидкости запятнали стол, простыни, стены… Мой истошный вопль разрезал тишину. Лазарет напоминал бойню. Я закричала. Комната завертелась, закружилась вокруг меня, все смешалось, и я потеряла выход. Стены, забрызганные серебром, встали передо мной, отрезая пути к бегству. Кто‑то выкрикнул мое имя, но я не узнала голос. Крик прозвенел слишком громко. Голова заболела. Сочащаяся серебром каменная стена надвинулась на меня, и я упала на пол. Меня подхватили грубые руки. – Док, помоги! – Что с ней? – У нее припадок? – Что она увидела? – Ничего. Тела прикрыты. Ложь! Тела были выставлены на показ, разбросаны страшными, бесстыдными сгустками по блестящему столу – расчлененные, препарированные, изувеченные тела, подвергнутые изощренным пыткам, разорванные на куски… На столе лежали поникшие рудиментарные щупики передней части детского тельца. Это же ребенок! Кроха! Искалеченный малыш, небрежно брошенный в лужице собственной крови… Желудок взбунтовался, как и стены, желчь подступила к горлу. – Анни? Ты меня слышишь? – Она в сознании? – Кажется, ее сейчас стошнит. Последний голос был прав. Крепкие руки поддержали мою голову, как раз вовремя: я извергла из себя желудочный сок. – Что делать, док? – Держи ее – а то еще поранит себя. Я закашлялась и попыталась вырваться. – Пустите меня! – с трудом выдавила я. Слова выходили скомканно. – Не трогайте меня! Уберите руки, вы, звери! Палачи! Я завизжала, извиваясь в сильных руках. – Анни, успокойся! Ш‑ш‑ш! Все хорошо! – Голос Джареда. Впервые это не имело значения. – Чудовище! – крикнула я ему. – У нее истерика, – сказал док. – Держи ее! Мне на лицо опустилась хлесткая пощечина. Вдалеке, в мгновенно образовавшемся хаосе, пронесся вздох. – Что ты делаешь? – взревел Иен. – Иен, у нее что‑то вроде припадка. Док пытается привести ее в чувство. В ушах звенело, но не от удара, а из‑за запаха серебристой крови, стекающей по стенам, – крови Душ. Комната извивалась вокруг меня, как живая. Свет создавал странные узоры, принимая форму монстров из прошлого: Стервятник расправил крылья… Грызодер клацнул грозными клешнями у моего лица… Док улыбнулся и протянул ко мне руку – с кончиков пальцев капало серебро… Комната медленно крутанулась, и меня поглотила темнота.
Через несколько секунд сознание вернулось. Голова была слишком ясная, и я пожалела, что так быстро пришла в себя. Меня куда‑то переносили в темноте – я раскачивалась взад‑вперед. К счастью, жуткий запах почти исчез. Затхлый, влажный воздух пещер казался свежим и ароматным. Меня словно баюкали – знакомое чувство. В первую неделю после того, как Кайл меня ранил, я часто путешествовала на руках у Иена. – Она догадалась. Кажется, я ошибся, – бормотал Джаред. – Думаешь, она все поняла? – Голос Иена гулко раздавался в тишине туннеля. – Поняла, что док пытается извлечь Души из тел, и испугалась? Испугалась за свою судьбу? – А ты так не думаешь? – помолчав, спросил Джаред. Иен кашлянул. – Нет. Не думаю. Да, лично мне противно, что вы… поставляете доку новые жертвы – и это сейчас, после всего! До тошноты противно… Но Анни расстроилась не поэтому. Ты что, слепой? Ты хоть представляешь, что она увидела? – Но мы же прикрыли тела до того, как… – Не те тела, Джаред. Конечно, Анни расстроилась бы и из‑за трупа человека – она слишком чувствительна; насилие и смерть не вписываются в ее картину мира. Лучше подумай, что для нее значили останки на столе. Еще мгновение Джаред соображал. – Ох! – Да. Представь себе, что ты оказался свидетелем вивисекции: ампутированные конечности, все залито кровью… Для Анни это намного тяжелее, чем для нас. Мы‑то уже подготовлены – еще до вторжения, теми же фильмами ужасов, если уж на то пошло. Готов поспорить, за все ее жизни ей ни разу не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Снова подступала тошнота. Из‑за его слов… Жуткое зрелище. Ужасный запах. – Пусти, – прошептала я. – Поставь меня на пол! – Я не хотел тебя будить. Извини, Анни. – Слова шли из самого сердца. Иен просил прощения. – Отпусти меня. – Ты нездорова. Я отнесу тебя в твою комнату. – Нет. Да отпусти же! – Анни… – Немедленно! – взвизгнула я и стала вырываться. Иен явно не ожидал, что я буду так яростно бороться, и разжал руки. Я упала на четвереньки, вскочила и бросилась бежать. – Анни! – Отпусти ее! – Отстань! Анни, вернись! Похоже, Иен и Джаред сцепились, но я не замедлила бег. Естественно, они подрались. Люди, что с них взять – насилие доставляет им удовольствие. Я выбежала на свет, промчалась через большую пещеру, не глядя на встретившихся по пути чудовищ. Я чувствовала на себе их взгляды, но мне было все равно. И еще мне было все равно, куда бежать – куда‑нибудь, лишь бы остаться одной. Я избегала людей, наугад сворачивая в пустые туннели. Сейчас я оказалась в восточном туннеле, по которому сегодня пробегала дважды: первый раз – радостно, теперь – в ужасе. Утренние ощущения от встречи с вернувшимися из вылазки любимыми стерлись из памяти. Теперь все казалось жутким и мрачным – и их возвращение тоже. Казалось, даже камни здесь пропитаны злом. Впрочем, я выбрала правильную дорогу: сюда никто не заходил. Я бросилась в конец туннеля, в кромешную темноту игровой комнаты. Неужели еще совсем недавно я могла играть в их игры, верила их улыбкам, не замечая скрывающихся под масками монстров? Я продвигалась вперед, по щиколотку погрузилась в маслянистую темную воду, попятилась и попыталась на ощупь отыскать стену. Пальцы ухватились за острую кромку грубого выступа. Я спряталась за камень и свернулась калачиком возле него. «Мы не так поняли. Док не специально, он просто хотел спасти…» – УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ, – завизжала я. Я оттолкнула Мелани, заставила ее замолчать, чтобы избавить себя от необходимости выслушивать ее оправдания – и вдруг осознала, насколько она ослабла за месяцы нашей дружбы. Теперь она почти всецело зависела от меня. Это обнадеживало. Мелани замолчала – она слишком легко сдалась. Вот так бы в самом начале… Я осталась одна – одна, наедине с болью и ужасом, которые останутся со мной навсегда. Увиденная картина будет преследовать меня до конца моих дней. Мне ни за что от нее не избавиться, она стала частью меня. Я не знала, как скорбеть. Я не могла на человеческий манер оплакать изуродованного малыша на столе дока, потерянные Души, имен которых мне никогда не узнать… На Истоке мне скорбеть не приходилось. Я не знала, как это происходит там, на моей родине, поэтому вспомнила планету Летучих мышей. Здесь, в беспросветной темноте, это казалось подходящим вариантом. Летучие мыши выражали скорбь при помощи тишины – они не пели неделями, и тоска по музыке заглушала боль утраты. Там я впервые потеряла друга: нелепая и бессмысленная смерть – он упал с дерева, и мы не успели спасти тело носителя. Уносящаяся‑ввысь‑гармония, так бы звали его на Земле. Не совсем точный, зато самый близкий перевод. В его смерти не было ужаса, лишь печаль. Несчастный случай. Бульканье источника в углу ничем не напоминало наши песни, не мешало мне горевать. Я обхватила себя руками, оплакивая ребенка и вторую погибшую Душу: мои братья и сестры, моя семья… Если бы я отсюда выбралась и предупредила Ищеек, этой кровавой бойни можно было бы избежать! Мне хотелось плакать, скулить от беспомощности. Но так поступали люди. Поэтому я сомкнула губы и уселась на корточки в углу, не выпуская боль наружу. Мою тишину, мою скорбь разрушили всего через несколько часов. Голоса эхом разносились по пещерам, окликали меня, ожидая ответа. Сообразив, что я не отзовусь, принесли фонари: не тусклые голубые лампы, едва освещавшие темную комнату, а фонари с резким желтым светом, что взрезал темноту. Впрочем, отыскать меня удалось лишь с третьей попытки. Почему они не оставят меня в покое? Луч фонарика выхватил из темноты скорчившийся у камня силуэт, послышался облегченный вздох. – Нашлась! Скажи остальным, пусть возвращаются! Она в пещере. Имя говорившего больше не имело значения: очередное чудовище. – Анни? Анни? С тобой все в порядке? Я не подняла головы, не открыла глаз – я скорбела. – Где Иен? – Как думаешь, может, стоило привести Джейми? – Он бы не дошел… с его‑то ногой… Джейми. Я вздрогнула, услышав родное имя. Мой Джейми тоже был монстром, таким же, как остальные. Мой Джейми. При мысли о нем я испытывала почти физическую боль. – Где она? – Сюда, Джаред. Она не… отвечает. – Мы ее не трогали. – Так, дайте мне фонарь, – сказал Джаред. – А теперь все до одного вон отсюда. Инцидент исчерпан. Дайте ей вздохнуть! Послышалось шарканье – чудовища отошли, но недалеко. – Я серьезно. Уходите. Вы только мешаете. Ступайте. – Снова зашаркали ноги, сперва медленно, потом шустрее. Чудища покидали комнату, удалялись по коридору. Воцарилась тишина. – Ладно, Анни, остались лишь мы с тобой. – Джаред ждал хоть какого‑нибудь ответа. – Слушай, я понимаю, для тебя это… очень тяжело. Мы не хотели, чтобы ты видела. Прости меня. Простить? Джефри сказал, что это была затея Джареда, который хотел вырезать меня, изрубить на куски, размазать мою кровь по стенам. Он бы искромсал миллион таких, как я, лишь бы найти способ вернуть свое любимое чудовище. Расчленил бы на крошечные сегменты. Джаред надолго замолчал, по‑прежнему ожидая моей реакции. – Наверное, ты хочешь побыть одна. Я тебя понимаю. Я скажу, чтобы тебя оставили в покое. Я не пошевелилась. Что‑то коснулось моего плеча. Я отшатнулась, наткнувшись на острые камни. – Прости, – пробормотал Джаред. Он встал. Свет за закрытыми веками потускнел: Джаред уходил. У входа в пещеру он кого‑то встретил. – Где она? – Она хочет побыть одна. Не трогай ее. – Не вставай у меня на пути, Хоу. – Думаешь, ей нужно твое сочувствие? Сочувствие человека? – Я не участвовал в этом… Джаред ответил едва слышно, но до меня донеслось эхо. – Раньше, но не теперь. Ты один из нас, Иен. Враг. Слышал, что она сказала? «Чудовище». Вот кем мы для нее стали. Ей твое сочувствие не нужно. – Дай фонарь. Разговор прекратился. Спустя минуту до меня донеслись шаги – кто‑то осторожно пробирался ко мне вдоль стены. Свет упал на мое лицо, снова окрасил веки красным. Еще чуть‑чуть – и ко мне прикоснется монстр… Я вся сжалась. Послышался тихий вздох, а затем, судя по звуку, кто‑то сел на камень неподалеку. Что‑то щелкнуло, и свет исчез. В наступившей тишине я долго ждала, когда Иен заговорит, но он молчал. Я продолжила скорбеть. Иен не лез. Я сидела на земле, во мраке большой дыры и оплакивала потерянные Души рядом с человеком.
Глава 41 Исчезновение
Три дня Иен просидел со мной в темноте, выходил лишь ненадолго – за водой и едой. Я от еды отказывалась, и он тоже прекратил есть, осознав, что мой поднос остается нетронутым вовсе не из‑за потери аппетита. Во время коротких отлучек Иена я справляла естественные надобности – благо, рядом был вонючий ручей. Мой пост длился, и потребность в этих действиях постепенно сошла на нет. Отказаться от сна не получалось, пришлось устраиваться на голой земле. В первый день, проснувшись, я обнаружила, что моя голова и плечи покоятся у Иена на коленях. Я отпрянула и задрожала – больше он на подобное не решался. Я спала, прислонившись к камням, а бодрствовала в прежней позе – калачиком. – Послушай, – прошептал Иен после трехдневного молчания. Во всяком случае, мне казалось, что прошло три дня – в темном тихом месте не было возможности отслеживать ход времени. Я знала, что передо мной стоит поднос с едой. Иен пододвинул поднос к моей ноге. Я отшатнулась. – Анни, поешь, пожалуйста. Прошу тебя… Он потянулся ко мне, но я метнулась в сторону. – Не нужно меня ненавидеть. Прости, пожалуйста, прости. Если б я знал, я бы их остановил. Я не допущу, чтобы это случилось снова. Иен их не остановит, он такой же, как и все. Джаред говорил, что раньше Иен не возражал. Я была врагом. Даже у самых жалостливых представителей человеческого рода милосердие ограничивалось жесткими рамками и распространялось лишь на им подобных. Док обладал чувствительным сердцем и никогда бы намеренно не причинил боли другому. Ему было невыносимо наблюдать чужие мучения. Но червяк, сороконожка? Нет, доктора не тронет агония чужого инопланетного существа. Нет нужды волноваться из‑за зверского убийства младенца – ведь у крохи нет человеческого рта, он не может закричать от боли… – Надо было тебя предупредить, – прошептал Иен. Что изменилось бы, услышь я о происшедшем, вместо того чтобы увидеть изуродованные тела собственными глазами? Боль бы унялась? – Пожалуйста, поешь. Снова стало тихо. Какое‑то время, может быть, час, мы сидели молча. Иен поднялся и медленно пошел к выходу. Я запуталась в своих чувствах. В ту секунду я ненавидела тело, к которому была привязана. Но уход Иена меня расстроил… Почему? Я же стремилась остаться одна, так откуда эта боль? Мне хотелось, чтобы монстр вернулся – необъяснимое, кощунственное желание. Я недолго оставалась одна. Из темноты донеслось задумчивое насвистывание: ко мне приближался Джеб – то ли его привел Иен, то ли Джеб специально дожидался, пока тот уйдет. Свист прекратился в нескольких футах от меня, раздался громкий щелчок. Луч желтого света обжег глаза. Я заморгала. Джеб уселся рядом со мной у стены и повернул фонарь лампой вверх: луч фонаря взметнулся к низкому потолку, вокруг нас образовалась широкая сфера рассеянного света. – Решила заморить себя голодом, да? Я вперила взгляд в каменный пол. Если честно, время скорби прошло. Я выплакалась. Я не знала ребенка и другую Душу, которых видела в пещере ужасов. Невозможно оплакивать незнакомцев вечно. Нет, теперь я злилась. – Если хочешь умереть, есть способы проще и быстрее. Как будто я не знала! – Правильно, отдайте меня на растерзание доку, – прохрипела я. Джеб удовлетворенно кивнул, словно заранее знал, каким будет мой ответ. – А ты думала, мы сдадимся без боя, Странница? – Голос Джеба был твердым и серьезным как никогда. – Инстинкт выживания не позволяет. Разумеется, мы ищем способ вернуть себе наши разумы. Однажды это может случиться с каждым из нас. Мы и так потеряли слишком много близких и любимых. Нам пришлось нелегко. Каждый очередной провал убивает дока. Но такова реальность, Анни. Это наш мир: война проиграна, мы на грани вымирания и пытаемся спастись. Джеб впервые обращался ко мне как к Душе, а не как к человеку. Впрочем, мне вдруг пришло на ум, что он всегда осознавал разницу. Просто он был вежливый монстр. Я не могла не признать: в его словах есть и правда, и смысл. Шок прошел, и я снова стала собой – Душой, справедливой по природе. Очень немногим людям удалось взглянуть на происходящее моими глазами – Иену, по крайней мере. Значит, я тоже могла понять их точку зрения. Они были чудовищами, но иногда даже чудовищ можно оправдать. Разумеется, они искали ответ в насилии. Они и представить не могли, что существует другой выход. Разве имела я право винить людей, генетически запрограммированных на один‑единственный способ решения проблем? Я прокашлялась, но голос мой по‑прежнему хрипел – я слишком долго молчала. – Расчленяя младенцев, вы никого не спасете, Джеб. Теперь они все мертвы. Он помолчал. – Мы не отличаем ваших детей от взрослых. – Знаю. – Вы наших детей не пощадили. – Но мы и не пытали их. Мы никогда и никому намеренно не причиняем боль. – Вы поступаете хуже. Вы нас уничтожаете. – А вы делаете и то и другое. – Да, делаем, потому что пытаемся найти ответ. Мы продолжаем бороться единственным известным нам способом. Выбор прост: продолжить попытки или сдаться, опустить руки и погибнуть. – Джеб приподнял бровь и посмотрел на меня, намекая, что именно так со стороны выглядело мое поведение. Я вздохнула, подняла с пола бутылку воды, оставленную Иеном, и осушила ее за несколько глотков. – У вас ничего не выйдет, Джеб. Вы можете и дальше резать нас на куски, в итоге вы лишь погубите огромное количество разумных существ обоих видов. Мы не приветствуем убийство, но наши тела тоже кое на что способны. Щупики лишь с виду выглядят как тонкие серебристые волоски, на самом же деле они сильнее ваших органов. Ведь именно это и происходит, верно? Док кромсает моего сородича, который тем временем уничтожает мозг носителя. – Угу, в кашу, – мрачно согласился Джеб. Я скривилась, представив себе эту тошнотворную картину. – Меня тоже от этого тошнит, – признался Джеб. – Док совсем извелся. Каждый раз, когда ему кажется, что отгадка близка, все идет наперекосяк. Он испробовал все варианты – бесполезно: всякий раз мозг носителя превращается в кашицу. Ни успокоительное, ни… яд на вас не действуют. – Конечно, не действуют, – прохрипела я, содрогаясь от новой волны ужаса. – У нас совсем другой обмен веществ. – Однажды один из ваших, видимо, догадался, что его ждет, и уничтожил мозг носителя изнутри. Док даже не успел усыпить тело. Естественно, это выяснилось только после вскрытия, а со стороны все выглядело как инсульт. Я была поражена: похоже, им попалась невероятно храбрая Душа. У меня бы не хватило смелости на такой поступок даже под угрозой пыток. Я и представить не могла, что люди рискнут пойти на грубое хирургическое вмешательство – попытка, столь очевидно обреченная на провал, что это не пришло мне в голову. – Джеб, мы относительно хрупкие создания, целиком зависящие от принуждаемых носителей, а потому выработали определенные методы защиты. – И это ваше право. Но ты должна понять: мы будем бороться, пока живы. Мы не хотим никому причинять боль, но… Так уж вышло. Люди будут сражаться до конца. Мы посмотрели друг на друга. – Так пустили бы меня доку под нож, чего уж там? На что еще я гожусь? – Анни, не говори ерунды. Мы, люди, не настолько прагматичны – можем быть лучше, а можем быть и куда хуже. Ну, по большей части, хуже. Но мы ценим личность. Вероятно, даже слишком ценим, если уж на то пошло. Если рассуждать отвлеченно… ну, скажем, Пейдж… сколькими людьми она бы пожертвовала ради Энди? Если представить, что все люди равноценны, ответ покажется бессмысленным. И тебя мы ценим… – продолжил Джеб. – Что ж, наверное, если посмотреть на все с человеческой точки зрения, это довольно бессмысленно. Но среди нас найдутся такие, которые поставят тебя выше незнакомого человека. Должен признать, я отношусь к их числу. Я считаю тебя другом, Анни. Конечно, если ты меня ненавидишь… – Я не ненавижу тебя, Джеб. Просто… – Да? – Просто я не понимаю, как жить дальше, если рядом со мной убивают моих сородичей. Уйти же я не могу. Понимаешь, о чем я? Что меня ждет? Скальпель дока? – Я поежилась. Он с серьезным видом кивнул. – Вот это уже вопрос существенный. Да, с такой ношей жить нельзя. Сердце екнуло. – Если честно, я бы предпочла умереть от твоей руки, – прошептала я. Джеб засмеялся. – Не торопись, милая. Я никому не позволю стрелять или резать моих друзей. Вдобавок, я тебе верю, Анни. Если ты говоришь, что наши усилия ни к чему не приведут, придется пересмотреть ситуацию. Скажу ребятам, чтобы пока не приводили новых Душ. И потом, у дока нервы ни к черту, он долго не выдержит. – А вдруг ты врешь. Как я узнаю? – Значит, придется мне поверить, потому что убивать тебя я не собираюсь. И заморить себя голодом не позволю. Поешь, детка. Это приказ. Я вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Я так и не поняла, пришли мы к соглашению или нет. В этом теле все казалось таким запутанным! Мне нравились живущие здесь люди, мы сдружились, но… Друзья‑чудовища – теперь я увидела их в совсем ином свете. Джеб сунул мне в руку ломоть кукурузного хлеба, пропитанный краденым медом. Хлеб развалился у меня в ладони, превратившись в липкую кашу. Я снова вздохнула и принялась облизывать пальцы. – Вот и умница! Ничего, прорвемся. Все наладится, вот увидишь. Постарайся думать о хорошем. – Думать о хорошем… – Не переставая жевать, я недоуменно покачала головой. Только Джеб… И тут вернулся Иен. Он вошел в освещенный круг, увидел, что я ем, и просиял… Мне стало стыдно. Нет, я никому намеренно не причиняла боль, но, отказываясь от еды, я заставила Иена страдать. Человеческие жизни так странно переплетались. Ну и кашу я заварила! – Вот ты где, Джеб, – негромко произнес Иен, присаживаясь рядом с Джебом. – Джаред сказал мне, что ты здесь. Я чуть придвинулась к Иену и вложила свою ладонь в его. – Прости, – прошептала я. Он осторожно сжал мне пальцы. – Не извиняйся. – Я должна была понять. Джеб прав. Конечно, вы боретесь, и вас винить нельзя… – Это нужно прекратить, ведь теперь среди нас ты. Да, но мое пребывание здесь вынудило их с удвоенным усердием искать решение проблемы: как извлечь меня и сохранить Мелани, как избавиться от меня и вернуть ее? – В войне все средства хороши, – пробормотала я и попыталась улыбнуться. Иен улыбнулся. – И в любви. Ты забыла про любовь. – Ладно, хватит, – пробубнил Джеб. – Я еще не закончил. Я удивленно на него посмотрела. Что еще произошло? – Так… – Джеб глубоко вздохнул и поглядел на меня. – Только не пугайся, хорошо? Я замерла и крепко вцепилась в руку Иена. Иен метнул на Джеба полный тревоги взгляд. – Ты ей скажешь? – спросил Иен. – Что? – обмерла я. – Что еще случилось? – Джейми… – ответил Джеб с непроницаемым лицом. Мой мир перевернулся. Три долгих дня я была Странницей, Душой во враждебном человеческом мире, и вдруг снова стала Анни, запутавшейся Душой с человеческими эмоциями, слишком сильными, не поддающимися контролю. Я вскочила на ноги, не выпуская руки Иена, – и чуть не упала. Кружилась голова. – Ш‑ш‑ш! Не пугайся, с Джейми все хорошо. Просто он очень за тебя переживает. Он узнал, что произошло, и места себе не находит от беспокойства, – а ему беспокоиться вредно. Я хотел попросить тебя навестить его, только в таком виде тебе идти нельзя. Выглядишь ужасно, еще расстроишь его. Давай поешь как следует. – Что с его ногой? – Небольшая инфекция, – пробормотал Иен. – Док прописал ему постельный режим, а то бы мальчишка давным‑давно отправился тебя искать. Джаред практически привязал его к кровати. Джеб кивнул. – Джаред хотел было явиться сюда и притащить тебя силой, но я его отговорил. Вряд ли мальцу полегчало бы, если бы он увидел тебя в полуобморочном состоянии. У меня кровь застыла в жилах – наверное, воображение разыгралось. – Его лечат? – Как? – пожал плечами Джеб. – Ничего, у паренька сильный организм, он справится. – Что значит «справится»? – Бактериальная инфекция, – пояснил Иен. – А антибиотиков больше не производят. – Потому что они не действуют – бактерии умнее ваших лекарств. Должно же быть что‑то еще, получше антибиотиков. – Ну, у нас других лекарств нет! – Джеб развел руками. – Джейми – мальчик сильный. Пусть все идет своим чередом. – Идет своим… чередом… – Я бормотала слова, как в тумане. – Съешь что‑нибудь, – растормошил меня Иен. – Не стоит показываться Джейми в таком виде. Я потерла глаза, стараясь рассуждать здраво: Джейми болен, лекарств нет, остается лишь ждать, справится ли его тело с болезнью. А если не справится? – Нет! – Я словно вновь стояла на краю могилы Уолтера, прислушиваясь к звуку песка, падающего в темноту. – Нет, – простонала я, отгоняя воспоминание, и на непослушных ногах побрела к выходу. Иен пошел рядом со мной, по‑прежнему сжимая мою ладонь. Джеб нагнал нас и сунул мне еще еды. – Поешь‑ка, ради мальца! – попросил он. Я стала жевать, не ощущая вкуса, и глотала, не чувствуя, как пища опускается в желудок. – Так и знал, что она перенервничает, – ворчал Джеб. – Зачем тогда сказал? – разочарованно спросил Иен. Джеб не ответил. Странно… Почему он молчит? Неужели все так плохо? – Он в больнице? – поинтересовалась я безучастным тоном. – Нет, нет, – торопливо успокоил меня Иен. – Он у себя в комнате. Я даже не почувствовала облегчения. Все чувства притупились. Ради Джейми я зайду в любую комнату, даже если она насквозь пропахла кровью. Пещеры казались незнакомыми. Я едва заметила, что снаружи день. Я не встречалась глазами с попадавшимися по пути людьми, которые останавливались, чтобы на меня посмотреть. Я лишь машинально переставляла ноги, пока не дошла до нужного коридора. У входа в седьмую пещеру собралось несколько человек. Шелковую ширму убрали, и все заглядывали в комнату Джареда. Мои знакомые, люди, которых я считала своими друзьями… Друзья Джейми… Что они здесь делают? Неужели состояние больного настолько тяжелое, что приходится дежурить у его постели? – Анни, – сказала Хайди. – Анни пришла. – Дайте ей пройти! – Уэс похлопал Джеба по спине. – Молодец! Я протиснулась сквозь толпу. Все расступились; впрочем, я все равно пошла бы прямо на них. Я сосредоточилась на одном – идти вперед, не останавливаться. В комнате с высоким потолком было светло. Внутри никто не толпился: видимо, док с Джаредом выставили всех за дверь. Джаред стоял, прислонившись к дальней стене, скрестив руки на груди, – поза, которую он принимал, только когда сильно тревожился. Док стоял на коленях у широкой кровати, где лежал Джейми. Почему я оставила мальчика одного? Раскрасневшееся лицо Джейми покрылось испариной. Правая штанина джинсов была обрезана, повязка снята. Рана не такая ужасная, как мне представлялось, – двухдюймовый разрез с ровными краями. Только вот в глаза сразу бросилась пугающая краснота вокруг раны, кожа вспухла и блестела. – Анни! – выдохнул Джейми, увидев меня. – С тобой все в порядке, хорошо… Я упала на колени подле его кровати, утягивая за собой Иена, дотронулась до лица Джейми – кожа под моей рукой пылала. Я задела локтем дока, и он быстро вышел, а я даже не разглядела выражение его лица: отвращение было на нем написано или вина. – Джейми, малыш, как ты? – Болван я, просто придурок. – Он показал на ногу. – Надо ж было умудриться! Я нашла у подушки влажную тряпку и вытерла пот со лба Джейми. – Ты поправишься, – уверенно сказала я. – Конечно, поправлюсь. Это пустяки. Джаред не пускал меня к тебе. – На его лице вдруг проступила тревога. – Я слышал… Анни, знаешь… – Ш‑ш‑ш. Забудь. Если бы я знала, что ты болеешь, я бы уже давно пришла. – Да не болею я, какая‑то дурацкая инфекция. Я рад, что ты пришла. Ненавижу, когда ты где‑то пропадаешь. К горлу подкатил ком. Мой Джейми – чудовище? Никогда! – Я слышал, ты Уэса обыграла в день нашего возвращения. – Джейми улыбнулся, меняя тему. – Блин, жаль, я не видел! Мелани небось понравилось. – Да, еще как. – Как она? Не слишком переживает? – Конечно, переживает, – прошептала я, следя за тряпкой, которая путешествовала по его лбу, словно ею водила чужая рука. Мелани… Куда она подевалась? Я поискала знакомый голос в голове. Меня встретила тишина. Где Мелани? Кожа Джейми горела у меня под пальцами. Ощущение болезненного жара должно было вызвать у Мелани панику. – Анни, что с тобой? – спросил Джейми. – Я… устала. Джейми, прости. – Я задумалась. – Ты плохо выглядишь. – Мальчик не спускал с меня беспокойных глаз. Что я наделала? – Мне бы умыться. – Знаешь, мне уже лучше. Иди поешь, а то ты какая‑то бледная. – Обо мне не беспокойся. – Я схожу за едой, – сказал Иен. – Есть хочешь, дружище? – Э‑э… Вообще‑то не очень. Странно… Джейми всегда хотел есть. – Пусть кто‑нибудь другой сходит, – попросила я Иена и крепче сжала его руку. – Да‑да, конечно. – Лицо Иена оставалось спокойным, но я почувствовала удивление и тревогу. – Уэс, принеси нам поесть. У Джейми вот‑вот проснется аппетит. Я оценивающе посмотрела на лицо мальчика. Он весь горел, но глаза были ясными. Ничего страшного, если я оставлю его на минутку. – Джейми, я схожу умоюсь, ладно? А то я как грязнуля… Он уловил фальшивую нотку в моем голосе и насупился. – Конечно, иди. Я потянула за собой Иена. – Скоро вернусь, честное слово. Джейми улыбнулся моей попытке пошутить. Выходя из комнаты, я почувствовала на себе взгляд Джареда. Ну и пусть смотрит! У выхода остался один Джеб. Остальные разошлись: похоже, решили, что с Джейми все в порядке. В глазах Джеба светилось любопытство, словно он пытался разгадать, что у меня на уме. Он не ожидал, что я так быстро уйду от Джейми и наверняка тоже заметил беспомощность моего оправдания. Я поспешила прочь от этого испытующего взгляда, увлекая Иена за собой, в пещеру, где смыкались все туннели жилой части, и завела его в первый попавшийся темный коридор. Там оказалось пусто. – Анни, что… – Иен, мне нужна твоя помощь! – Мой голос дрожал от напряжения. – Все, что попросишь. Ты же знаешь… Я обхватила его лицо ладонями, заглянула в глаза. Их синева почти слилась с темнотой. – Поцелуй меня! Немедленно. Пожалуйста.
Глава 42 Принуждение
Иена оторопел. – Что? – Потом объясню. Знаю, по отношению к тебе это не совсем честно, но… пожалуйста, поцелуй меня! – А ты не расстроишься? Мелани не рассердится? – Иен, прошу тебя! – взмолилась я. Он смущенно обнял меня за талию и прижал к себе. Лицо его было встревоженным, и на миг показалось, что ничего не выйдет. Я‑то обошлась бы и без романтики, а вот он… Иен закрыл глаза, склонился ко мне, и его губы легонько прижались к моим. Затем он слегка отступил и с опаской посмотрел на меня. Ничего. – Нет, Иен. Не так. По‑настоящему. Чтобы… чтобы мне захотелось тебя ударить, понимаешь? – Нет. Скажи, что случилось? Я обхватила его за шею. Странное ощущение: я не знала, как правильно себя вести. Я приподнялась на цыпочки и притянула его голову к себе, чтобы его губы оказались возле моих. С другими видами так не происходило: чуждое сознание не шло на поводу у плоти. Да, другие виды лучше соизмеряли свои чувственные желания с реальными возможностями тела, но Иен был человеком, и его тело откликнулось. Мои губы прильнули ко рту Иена. Он попытался отодвинуться, но я не позволила и попыталась воспроизвести его предыдущий поцелуй. Губы Иена раскрылись под натиском моих, и я ощутила странное возбуждение – радость победы. Я прикусила нижнюю губу Иена и с удивлением услышала, как из его горла вырывается низкий, звериный хрип. Остальное произошло словно непроизвольно: ладонь Иена обхватила мой затылок, другая рука притянула меня так близко, что стало трудно дышать. Я задыхалась, но и он задыхался вместе со мной. Наше дыхание смешалось. Каменная стена вдавилась мне в спину. Он еще крепче прижал меня к себе, и наши тела переплелись. Мы двое были так близки, что почти стали одним целым. Только мы. Никого. Одни. Я сдалась. Наверное, Иен ждал этого момента – видимо, я несколько переоценила силу влечения плоти. Как только мои руки обмякли, он ослабил объятия, хотя и не отодвинул лица: кончик его носа касался моего. Иен тяжело вздохнул, медленно разжал руки и мягко положил их мне на плечи. – Объясни, – сказал он. – Она исчезла, – прошептала я, прерывисто дыша. – Я не могу ее найти. Даже сейчас. – Мелани? – Я ее не слышу! Иен, как мне вернуться к Джейми? Он поймет, что я вру! Как мне ему сказать, что я потеряла его сестру? Иен, он болен! Я так не могу! Он же расстроится, а ему надо бороться с болезнью! Пальцы Иена прижались к моим губам. – Ш‑ш‑ш, все будет хорошо. Давай подумаем. Когда она в последний раз с тобой говорила? – Сразу после того, что я увидела… в больнице. Она пыталась их защитить… а я… я на нее заорала… и… и прогнала ее! С тех пор я ее не слышала. Я не могу ее найти! – Ш‑ш‑ш, – повторил он. – Успокойся. Чего ты хочешь? Знаю, ты боишься расстроить Джейми, но он в конце концов справится. Подумай, не лучше ли, если… – Нет! Я не могу уничтожить Мелани! Не могу. Это неправильно! Я же не чудовище! – Ладно, ладно, не волнуйся. Значит, будем ее искать? Я торопливо кивнула. Иен вздохнул. – Значит, нужно… чтобы тебя захлестнули чувства? – Не знаю, о чем ты. – Вообще‑то я знала, просто боялась признаться. Одно дело целоваться с Иеном – наверное, его поцелуй был бы весьма приятным, если бы не снедавшее меня беспокойство. Однако решиться на большее… сознательно… Смогу ли я? Мел придет в ярость, если я использую ее тело подобным образом. А если это единственный способ ее вернуть? Но как же Иен? Он не заслужил… – Подожди, – сказал Иен. – Я сейчас вернусь. Он прижал меня к стене, как бы говоря «Никуда не уходи!» и нырнул в темноту коридора. «Подожди…» Проще сказать, чем сделать. Мне хотелось пойти за ним, посмотреть, что он делает и куда собрался. Нужно было все обсудить, обдумать, но времени на размышления не оставалось. Меня ждал Джейми, а врать ему я не могла. Нет, даже не меня, он ждал Мелани. Что я наделала? Неужели она и впрямь умерла? «Мел, вернись! Мелани, ты нужна Джейми. Не мне – ему. Он болен, Мел. Слышишь? Джейми заболел!» Я разговаривала сама с собой. Слова падали в никуда. Руки тряслись от страха и переживаний. Сил ждать не было. Казалось, беспокойство нарастает во мне, как давление в воздушном шарике… еще чуть‑чуть – и лопну. Наконец до меня донеслись шаги и голоса: Иен вернулся не один. Я смутилась. – Считай, что это… эксперимент, – произнес Иен. – Ты спятил! – послышался голос Джареда. – Это что, какая‑то глупая шутка? Внутри все оборвалось, захлестнули чувства. Так вот что Иен имел в виду… Кровь прилила к лицу, горячая, как жар Джейми. Что Иен со мной делает? Захотелось убежать, спрятаться там, где меня никогда и ни за что бы не нашли, даже со всеми фонарями мира. Но я приросла к месту: ноги дрожали и не слушались. Вдалеке, у развилки, показались Иен с Джаредом. Лицо Иена ничего не выражало; он чуть ли не толкал Джареда вперед. Джаред нехотя повиновался и сердито смотрел на Иена. – Сюда! – Иен чуть ли не силком волок ко мне Джареда. Я постаралась слиться со стеной. Джаред увидел мое побелевшее от ужаса лицо и остановился. – Анни, что происходит? Я испепелила Иена полным укора взглядом, мельком взглянула на Джареда и тут же отвела глаза. Вместо лица я принялась разглядывать его ноги. – Мелани исчезла, – прошептала я. – Ты ее потеряла! Я беспомощно кивнула. – Как? – злобно спросил он. – Точно не знаю. Я на нее прикрикнула… но она всегда возвращается… раньше возвращалась… Ее больше не слышно, а Джейми… – Она умерла? – В голосе Джареда звучала еле сдерживаемая боль. – Не знаю. Я не могу ее найти. Глубокий вздох. – Почему Иен считает, что мне нужно тебя поцеловать? – Не меня, – сказала я тихо‑тихо, едва расслышав собственный голос. – Поцеловать ее. Она жутко разозлилась… в прошлый раз. Сразу вынырнула. Может быть… Нет, не стоит. Попробую сама ее отыскать. Джаред шагнул ко мне. – Думаешь, если я поцелую Мел, она… Я даже кивнуть не смогла, только попыталась сглотнуть. Знакомые руки быстро пробежали по моей шее и легли на плечи. Сердце бешено заколотилось – показалось, что Джаред слышит, как оно бьется. Я не знала, куда деваться от смущения. Вдруг Джаред решил, что это какая‑то хитроумная уловка, которую я придумала, чтобы его заманить? Решит, что это моя затея, а не Иена? Мне вдруг стало интересно, где Иен. Еще не ушел? Какую боль мы ему причиняем?! Я предугадывала движения Джареда: вот его рука спустилась по моему предплечью к запястью, оставляя за собой огненный след, другая легла мне на подбородок и приподняла лицо. Его щека прижалась к моей. От прикосновения кожа вспыхнула, а Джаред зашептал мне на ухо: – Мелани, я знаю, что ты там. Вернись ко мне. Щека Джареда медленно скользнула в сторону, подбородок чуть наклонился, и его рот накрыл мой. Джаред изо всех старался быть нежным, но тщетно: как и в прошлый раз, у него не получилось сдержаться. Огонь охватил все мое тело, следуя за обжигающими прикосновениями Джареда. Его губы попробовали на вкус каждый дюйм моего лица. Каменная стена вдавилась мне в спину, но боли не было, страсть заслонила все. Тело пылало. Мои пальцы вплелись в его шевелюру, притянули его голову еще ближе – хотя ближе, казалось, некуда. Ноги обвились вокруг его торса. Стена послужила опорой. Наши языки переплетались, и по телу, проникая в каждую клеточку, разлилось неистовое желание. Джаред на миг отстранился, прижав губы к моему уху. – Мелани Страйдер! – оглушительно рыкнул он. – Ты не бросишь меня! Ты меня любишь? Докажи! Доказывай, черт побери! Мел! Возвращайся! – Губы Джареда снова накинулись на мои. «А‑а‑х!», – тихонько простонал голос у меня в голове. Мне было не до приветствий. Я вся горела. Огонь распространялся, добравшись наконец в укромный уголок, где съежился безжизненный комочек сознания Мелани. Руки непроизвольно сжались на ткани, задирая вверх футболку Джареда. Его руки жгли мне спину. «Джаред?»– прошептала Мелани, пытаясь сориентироваться в хаосе, что бушевал в нашем общем сознании. Мышцы его пресса напряглись под моими пальцами, мои ладони втиснулись между нашими телами. «Что? Где?»– Мелани боролась. Я оторвалась от его рта, его губы принялись жарко ласкать мою шею. Я зарылась лицом в его волосы и вдохнула запах. «Джаред… Джаред! Нет!!!» Я позволила ей завладеть моими руками, понимая, что должна это сделать, хотя почти не отдавала себе отчет в происходящем. Руки на его животе сердито сжались, пальцы царапнули кожу, а затем с силой отпихнули. – Нет! – моими губами закричала Мелани. Джаред перехватил ее руки и снова прижал мое тело к стене, не давая упасть. Я повисла на нем; тело отказывалось выполнять противоречивые указания разума. – Мел? Мел! – Что ты делаешь? В стоне Джареда слышалось облегчение. – Я знал, что у тебя получится! Ах, Мел! Он снова ее поцеловал, поцеловал губы, которые подчинялись ей, и мы обе почувствовали, как по его щекам катятся слезы. Она его укусила. Джаред отпрыгнул, и мое тело обмякшей грудой сползло на пол. – Узнаю мою девочку, – расхохотался он. – Она с тобой, Анни? – Да, – выдохнула я. «Какого черта, Анни?»– взвизгнула она. «Где ты пропадала? Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы тебя вернуть?» «Ага, прям измучилась вся, бедняжка». «О, еще намучаюсь, поверь», – пообещала я. Знакомое чувство возвращалось. Совсем как раньше… Мелани быстро пробежалась по моим мыслям. «Джейми?» «Это я и пытаюсь тебе сказать. Ты нужна ему». «Почему же тогда мы не с ним?» «Наверное, потому что он слишком юн для подобных зрелищ». Она копнула чуть глубже. «Ух ты, и Иен! Хорошо хоть эту часть я пропустила». «Я волновалась. Не знала, что делать». – Мел? – спросил Джаред. – Она здесь. Злится и хочет видеть Джейми. Джаред обнял меня и помог подняться. – Можешь злиться, сколько угодно, Мел, только не исчезай. «Долго меня не было?» «В общей сложности три дня». Ее голос вдруг стал тихим. «Где я была, не знаешь? Я ничего не помню». Мы поежились. – Все в порядке? – спросил Джаред. – Вроде как. – Это она со мной говорила? Только что, вслух? – Да. – А она… а ты можешь снова ее пустить? Я была выжатой как лимон. – Попробую, – со вздохом сказала я и закрыла глаза. «Выглянешь? Поговоришь с ним?»– обратилась я к Мелани. «Я… Как? Где?» Я попыталась тихонько удалиться на задворки сознания, освобождая место. «Давай, – поманила я. – Сюда». Как Мелани ни старалась, проход, похоже, закрылся. Губы Джареда с силой прижались к моим. Потрясенная, я распахнула глаза. Его глаза, с золотистыми крапинками, были открыты. Она дернула головой. – Хватит! Не прикасайся к ней! Он улыбнулся, в уголках глаз собрались лукавые морщинки. – Привет, малыш! «Это не смешно». Я попыталась отдышаться. – Ей не смешно. Рука Джареда осталась на моей талии. На нашей талии. Мы вышли из туннеля к развилке, не встретив никого. Иен ушел. – Предупреждаю тебя, Мел… – На губах Джареда по‑прежнему играла широкая, дразнящая улыбка. – Советую больше не пропадать. Имей в виду, я ни перед чем не остановлюсь, чтобы тебя вернуть. У меня внутри все похолодело. «Скажи ему, еще раз до тебя дотронется, придушу». – Но и ее угроза была шутливой. – Она грозится тебя убить, – сказала я. – Хотя, по‑моему, она просто шутит. Он весело рассмеялся. – Анни, ты всегда такая серьезная? – Просто вы не умеете шутить, – пробормотала я. Мне их шутки точно не казались смешными. «А‑а, – сообразила Мелани. – Ты страдаешь». «Не хочу, чтобы Джейми видел». «Спасибо, что вернула меня». «Я не собираюсь от тебя избавляться, Мелани. Прости, но это все, что я могу тебе дать». «Спасибо». – Что она говорит? – Да так… Миримся. – Почему она не смогла заговорить раньше, когда ты ее пускала? – Не знаю, Джаред. Похоже, для нас обеих тут слишком тесно. Я не могу полностью ей уступить. Даже не знаю, с чем сравнивать… Это все равно, что пытаться задержать сердцебиение. Я не могу заставить себя перестать существовать. Я просто не знаю как. Он не ответил, и в груди заныло. Наверное, он был бы на седьмом небе от счастья, найди я способ самоустраниться! Мелани хотелось… нет, не поспорить, а утешить: она мучительно подыскивала слова, способные облегчить мою боль. Нужные слова не желали находиться. «Иен будет убит горем. И Джейми. И Джеб будет по тебе скучать. У тебя здесь много друзей». «Спасибо». Я с радостью вернулась в нашу комнату. Нужно было срочно занять голову другими мыслями, пока я не расплакалась. Не время себя жалеть. Есть дела поважнее моего сердца – и все‑таки оно разрывалось от боли.
Глава 43 Отчаяние
Наверное, со стороны я выглядела, как неподвижная статуя: само спокойствие – руки сложены на груди, непроницаемое лицо, от легкого дыхания не шелохнется грудь. Внутри же бушевала буря, мое тело словно распадалось на атомы. Я вернула Мелани, но это не спасло Джейми. От меня больше ничего не зависело. В коридоре снаружи толпились люди. Джаред, Кайл и Иен вернулись из безнадежной вылазки с пустыми руками. Ведерко со льдом – вот и все, что им удалось раздобыть за три дня, в течение которых они рисковали жизнью. Труди делала компрессы, прикладывая их ко лбу Джейми, к его шее и груди. Лед ненадолго поможет унять разошедшийся жар, но вскоре растает – через час или около того… Сколько времени пройдет, прежде чем Джейми расстанется с жизнью? Я бы сама прикладывала лед ко лбу мальчика, но не могла пошевелиться, словно стоит сдвинуться с места – и я распадусь на молекулы. – Ничего не нашли? – пробормотал док. – Вы проверили?.. – Все места обыскали, – перебил Кайл. – Это же не обезболивающее, не наркотики, которые по понятным причинам хранили в укромных местах. Антибиотики всегда лежали на виду. Их просто выбросили, док. Уничтожили за ненадобностью. Джаред молча смотрел на мечущегося в горячке ребенка. Иен встал рядом со мной. – Не изводи себя так, – прошептал он. – Джейми справится. Он крепкий. Я не могла ответить. По правде сказать, я и слушала‑то с трудом. Док встал на колени возле Труди, зачерпнул ложкой холодную воду из ведра и по капле влил в приоткрытые губы мальчика. По комнате разнесся хриплый, болезненный звук – Джейми глотал. Его глаза оставались закрытыми. Мне показалось, что я никогда не сдвинусь с места, врасту в стену. Мне хотелось окаменеть. Если для него выроют могилу в пустыне, пусть меня закопают вместе с ним. «Почему они ничего не делают?»– прорычала Мелани. Я была в отчаянии, она же рвала и метала. «Они пытались». «Ага, пытались! Ерунда… Джейми не умрет. Пусть организуют еще одну вылазку». «А смысл? Даже если найдутся просроченные антибиотики, где гарантия, что они подействуют? И потом, антибиотики все равно срабатывают только в половине случаев. Плохое лекарство. Ваша медицина его не спасет. Ему нужно другое. То, что сработает…» И вдруг меня осенило: ему нужны наши лекарства! Мы с Мел застыли, пораженные простотой и очевидностью этой идеи. Мои окаменевшие губы разомкнулись. – Джейми нужны настоящие лекарства – те, что есть у Душ. Мы должны их достать. – Мы же не знаем, как они действуют, – недоуменно нахмурился док. – Какая разница? – Гнев Мелани просочился в мой голос. – Действуют, и все. Джейми можно спасти. Джаред уставился на меня. Я чувствовала на себе взгляды Иена, Кайла, всех присутствующих, но видела одного Джареда. – Нам их не достать, Анни, – сказал Джеб таким голосом, словно заранее смирился с поражением, сдался. – Для нас открыт доступ только в заброшенные места. В больницах круглые сутки полно твоих сородичей, слишком много глаз. Если нас поймают, это никак не поможет Джейми. – Конечно, – заявил Кайл. – Вот многоножки сюда доберутся и с радостью его вылечат, сделают Джейми одним из них. Ты этого добиваешься? Я уставилась было на ухмыляющегося детину, но тело напряглось и дернулось в сторону. Иен положил руку мне на плечо. Вряд ли я набросилась бы на Кайла с кулаками, хотя… как знать? Я была не в себе. – Все равно в них можно пробраться, – твердо сказала я. – Можно выбрать удаленное место, – кивнул Джаред. – От ружья слишком много шума, но при численном превосходстве, если взять с собой ножи… – Нет! – От отчаяния я безвольно опустила руки. – Нет‑нет, я говорю о другом. Никакой резни… Меня никто не слушал, потому что Джеб спорил с Джаредом. – Не выйдет, дружище. Кто‑нибудь вызовет Ищеек. Даже если действовать очень быстро, за нами вышлют вооруженный отряд. Придется бежать, и нас выследят. – Погоди. А может… – Я не хочу смерти Джейми, но нельзя рисковать жизнями всех ради него, – сказал Кайл. – Ничего не поделаешь, люди умирают. Что все так разволновались из‑за какого‑то мальчишки?! Мне захотелось его придушить, чтобы он подавился своими бесчувственными словами. Мне, не Мелани… Душить, пока его лицо не побагровеет. Мелани чувствовала то же самое, наши желания в кои‑то веки совпали. – Джейми нужно спасти, – повторила я громче. – Милая, ты предлагаешь просто зайти в больницу и попросить? – устало спросил Джеб. И тут мне в голову пришла еще одна, простая и очевидная, истина. – Конечно! Я могу… В комнате воцарилась мертвая тишина. У меня в голове возник безупречный, потрясающий план. Я поделилась им с Мелани, и мы решили, что он сработает. Мы спасем Джейми! – Они доверчивые. Очень. И хотя я не умею врать, мне поверят. Они не привыкли ко лжи. Ну конечно. Я ведь одна из них. Они сделают все, чтобы мне помочь. Я скажу, что поранилась во время похода… улучу минутку и наберу лекарств – сколько смогу незаметно унести. Только подумайте! Лекарств хватит на всех. На долгие годы. И Джейми выздоровеет! Как же я раньше не догадалась? Наверное, даже Уолтера можно было спасти. – Сияющими глазами я посмотрела на присутствующих: отличный, безупречный, идеальный план, настолько очевидный для меня, что я не сразу разобрала выражение их лиц. На лице Кайла, как в открытой книге, читалась ненависть. Недоверие. Страх. Даже непроницаемое лицо Джеба дрогнуло, в прищуренных глазах сквозило сомнение. «С ума они посходили, что ли? Чего тут непонятного?» «Они мне не верят. Они боятся, что я предам Джейми и всех подставлю!» – Но ведь это единственный способ его спасти… – прошептала я. – Дождалась своего часа, гадина? – бросил Кайл. – Терпеливая. Я снова поборола желание его придушить. – Док? – взмолилась я. – Анни, даже если мы тебя отпустим… – Доктор отвел взгляд. – Я не могу полагаться на непроверенные лекарства. Джейми – мальчик крепкий, его организм победит инфекцию. – Мы предпримем еще одну вылазку, – прошептал Иен. – Что‑нибудь да отыщем. Пока не найдем, не вернемся. – Этого недостаточно. – Меня душили слезы. Я посмотрела на человека, который, вероятно, страдал не меньше моего. – Джаред, ты‑то знаешь… Я никогда, ни за что не причиню Джейми вреда. У меня все получится. Поверьте мне, пожалуйста. На долгий миг наши взгляды встретились. Джаред вопросительно посмотрел на Джеба, потом на Кайла, на доктора, Иена, Труди. У входа столпились молчаливые зрители – Шэрон, Виолетта, Люсина, Рид, Джефри, Хит, Хайди, Энди, Аарон, Уэс, Лили, Кэрол. На их лицах, как в зеркале, отражалось выражение Кайла. Друзья стояли вперемешку с врагами, но с каждого лица смотрел Кайл. Джаред окинул их взглядом, опустил глаза на Джейми. Все затаили дыхание. – Нет, Анни, – тихо произнес Джаред. – Нет. Раздался дружный вздох облегчения. У меня подогнулись колени. Я повалилась вперед, подползла к Джейми, отпихнув Труди локтем. Все взгляды обратились на меня. Я сняла компресс со лба мальчика, поменяла лед. Плевать на всех! Я не видела никого и ничего: глаза застилали слезы. – Джейми, Джейми, Джейми… – причитала я. – Джейми, Джейми, Джейми! Я повторяла его имя, словно заклинание, и снова и снова прикладывала лед. Народ потянулся к выходу. Сердитые голоса в коридоре стихали, удалялись. Слов я не разбирала. «Джейми, Джейми, Джейми…» – Джейми, Джейми, Джейми… Комната почти опустела, Иен встал на колени рядом со мной. – Анни, я тебе верю, но… если ты попытаешься, тебя убьют, – прошептал он. – После случившегося в лазарете люди боятся, что ты захочешь отомстить. Вот увидишь, все обойдется. Я отвернулась, и он растерянно отступил. – Прости, детка, – пробормотал в дверях Джеб. Ушел и Джаред. Он никогда не любил Джейми так, как мы. Он это доказал. Ну и пусть! Док остался, беспомощно наблюдая за моим горем. Я на него не смотрела. Дневной свет медленно угас, сменился оранжевым, а потом серым. Лед растаял. Джейми сгорал заживо у меня на руках. – Джейми, Джейми, Джейми… – Мой голос звучал надтреснуто и хрипло, но я не могла остановиться. – Джейми, Джейми, Джейми… В комнате сгустилась тьма, скрыла лицо Джейми. Он умирал. Когда это случится? Сегодня ночью? Может быть, я вижу его живым в последний раз? В комнате стояла тишина, которую нарушали только мой тихий шепот да легкое похрапывание дока. Я неустанно водила мокрой тряпкой по горячему телу. Вода высыхала – хоть немного, но охлаждая жар – температура чуть спала. Может быть, сегодня Джейми не умрет. Смогу ли я его удержать? Надолго ли? Завтра. Послезавтра. Я умру вместе с ним. Без Джейми мне не жить. «Джейми, Джейми, Джейми», – стонала Мелани. «Джаред нам не поверил», – зарыдали мы в один голос. Неожиданно док вскрикнул – приглушенно, словно в подушку. В темноте я не сразу различила тень, сгустившуюся над койкой доктора. Док странно задергался, словно огромное многорукое чудовище. Мне стало страшно, и я нагнулась над беззащитной фигуркой Джейми, заслонила мальчика своим телом. Я никуда не убегу, пока он тут лежит. Сердце бешено колотилось, словно собралось выскочить из груди. Доктор перестал дергаться, послышался громкий, раскатистый храп. Странная тень разделилась, и кто‑то подошел ко мне. – Пошли, – прошептал Джаред. – У нас мало времени. Сердце чуть не разорвалось от радости. «Он поверил». Я вскочила на ноги, с трудом разогнула задеревеневшие колени. – Что ты сделал с доком? – Хлороформ. Это ненадолго. Я вылила остатки воды на Джейми, но он даже не пошевелился. Вода впиталась в одежду и матрас. Может, это хотя бы слегка охладит мальчика. Джаред ощупью продвигался по темным туннелям, вдоль стен, я держалась следом. Мы двигались тихо, но быстро, едва не касаясь друг друга. Пещеру с огородом заливал лунный свет. В полной тишине Джаред остановился. Никого… За спиной Джареда виднелось ружье, на поясе висел нож, в руках – полоска темной ткани. – Давай, завязывай, – торопливо шепнула я и с готовностью закрыла глаза. Все равно я не собиралась их открывать. Джаред быстро соорудил крепкий узел, и я крутанулась на месте – один оборот, два, три… И тут я удивленно охнула – Джаред взвалил меня на плечо, голова моя перевесилась вниз по его спине, рядом с ружьем; он крепко ухватил меня за бедра и двинулся вперед. Так я и висела, раскачиваясь с каждым его шагом и терлась щекой о его рубашку. Я понятия не имела, в каком направлении он шел, и даже не пыталась угадать. Сосредоточившись на размашистой походке Джареда, я считала шаги: двадцать, двадцать один, двадцать два, двадцать три… Он шел то вверх, то вниз по извилистым туннелям. Я старалась об этом не думать: четыреста двенадцать, четыреста тринадцать, четыреста четырнадцать… Мы вышли наружу. Легкие наполнил сухой, чистый ветер пустыни. Было жарко, несмотря на то что время приближалось к полуночи. Джаред снял меня с плеча и поставил на ноги. – Земля ровная. Сможешь идти с завязанными глазами? – Да. Он крепко ухватил меня под локоть и устремился вперед, почти бегом. Мне пришлось нелегко: я то и дело спотыкалась, но Джаред меня ловил, не давал упасть. Постепенно я научилась сохранять равновесие на мелких неровностях. Мы оба запыхались. – Если… доберемся… до джипа… он стоит… на открытом месте… Джип? Я ощутила странный прилив ностальгии. Мелани не знала, уцелела ли машина – она не видела джипа с тех пор, как Джаред проводил ее в злополучное путешествие в Чикаго. – А если… не доберемся?.. – спросила я. – Если нас поймают… тебя убьют. Тут Иен… прав. Я побежала быстрее – не потому, что боялась за свою жизнь, а потому, что от меня зависело спасение Джейми. – Сейчас… сниму повязку. Побежишь… быстрее, – подбодрил меня Джаред. – Ты уверен?.. – Не смотри… по сторонам… Обещаешь?.. – Конечно. Он развязал узлы: повязка спала с глаз, и я тут же уставилась себе под ноги, стараясь не отвлекаться. Ярко светила луна, мягкий песок тускло поблескивал. Джаред выпустил мою руку и побежал быстрее. Я больше не отставала – мое тело давно привыкло к бегу. Я выбрала привычный темп, примерно шесть минут на милю. Долго поддерживать этот темп я не могла, но останавливаться все равно не собиралась. – Ты что‑нибудь слышишь? – спросил Джаред. Я прислушалась: звук двух пар ног, бегущих по песку. – Нет. Джаред одобрительно хмыкнул. Мне стало ясно, зачем он выкрал ружье: без оружия им нас не остановить. Примерно через час мы с Джаредом замедлили бег. Во рту пекло от жажды. Я не отрывала взгляда от земли и удивилась, когда Джаред неожиданно закрыл мне глаза ладонью. Я споткнулась, и он перешел на шаг. – Почти пришли… Еще немного… – Не убирая ладони, он подтолкнул меня вперед. Шаги отдавались странным эхом – похоже, посреди пустыни высились скалы. – Залезай. – Ладонь исчезла с моих глаз. Впрочем, вокруг и так было темно: еще одна пещера, неглубокая. Если обернуться, можно увидеть, что там, снаружи. Я не стала оборачиваться. Капот джипа смотрел в глубь пещеры. Автомобиль, которого я никогда не видела, выглядел точно так же, как в воспоминаниях Мелани. Я скользнула на сиденье. Джаред уже сидел за рулем. Он наклонился ко мне и снова завязал глаза. Я не шевельнулась, облегчая ему задачу. Взревел мотор, и я испугалась: это опасный шум – слишком много людей нас ищут. Джаред быстро сдал задом, ветер ударил в лицо, а сзади послышался странный шум, который не вязался с воспоминаниями Мелани. – Мы едем в Тусон, – сообщил Джаред. – Обычно мы туда не заглядываем – слишком близко, но сейчас нет времени. На выезде из города есть небольшая больница. – Святой Марии? – встревоженно спросила я. – Нет, а что? – У меня там знакомые. Джаред на миг умолк. – Тебя узнают? – Нет. Мое лицо никому не знакомо. В отличие от людей, у нас нет… разыскиваемых преступников. – Ладно. Вопрос Джареда заставил меня задуматься о том, как я выгляжу. Прежде чем я успела поделиться с ним своими опасениями, он вложил мне в руку какой‑то крохотный предмет. – Держи при себе.
|
|
|
|
|