Стефани Майер

книги майер скачать/Затмение

Книга "Затмение"

 Читать онлайн

(скачать книгу бесплатно) 

(скачать другие книги Стефани Майер)

 

 

На главную     Начало книги

1   2   3    4   5   6   7

Теперь его губы были не такими нежными: в поцелуе чувствовались неведомая раньше напряженность и отчаяние. Я обхватила Эдварда руками за шею, и для моего разгоряченного тела его кожа показалась холоднее обычного. Я задрожала – но вовсе не от холода.

Эдвард не отрывался от моих губ. На этот раз оторваться пришлось мне, чтобы втянуть в себя воздух. Однако даже тогда его губы продолжали целовать меня – просто передвинулись на горло. Восторг победы странно опьянял, давая ощущение всемогущества. Смелости. Теперь руки у меня не дрожали, и я легко справилась с пуговицами на его рубашке. Мои пальцы погладили его ледяную грудь. Какой же он красавец! Какое слово он только что использовал? Невыносимо – вот что! Невыносимая красота…

Я снова прижалась к его губам, и Эдвард явно разделял мои чувства: одной рукой держал мое лицо, а другой крепко обнимал за талию, изо всех сил прижимаясь ко мне. Добраться до пуговиц на моей блузке было трудновато, но все же возможно.

На моих запястьях сомкнулись холодные наручники. Мои руки закинули за голову, которая внезапно оказалась лежащей на подушке.

– Белла, – прошептал он мне прямо в ухо бархатным голосом, – перестань наконец пытаться снять с себя одежду.

– Ты сам хочешь это сделать? – в недоумении спросила я.

– Не сегодня, – тихо ответил он.

Теперь его губы двигались медленнее, целуя мою щеку.

– Эдвард, не…

– Я же не сказал нет, – успокоил он. – Я сказал «не сегодня».

Я обдумывала его слова и ждала, пока мое дыхание успокоится.

– Назови хотя бы одну причину, почему не сегодня. – Я все еще задыхалась, и от этого раздражение в голосе звучало не так внушительно.

– Я тоже не вчера родился, – хмыкнул он. – Как, по-твоему, кто из нас двоих охотнее даст другому то, что он хочет? Ты только что пообещала, что выйдешь за меня замуж до превращения, но если я сдамся прямо сейчас, то что помешает тебе побежать к Карлайлу завтра утром? Очевидно, что я гораздо охотнее дам тебе то, чего ты хочешь. Поэтому… сначала твоя очередь.

Я шумно выдохнула.

– Сначала я должна выйти за тебя замуж? – недоверчиво спросила я.

– Это мое условие – хочешь принимай, а не хочешь – не надо. Компромисс, помнишь?

Эдвард стиснул меня в объятиях и принялся целовать – такие поцелуи должны быть запрещены законом! Слишком они убедительны – это принуждение, прямо-таки насилие над личностью! Я попыталась сохранить ясность рассудка… и очень быстро потеряла голову.

– По-моему, ничего глупее не придумать, – пробормотала я, когда Эдвард наконец позволил мне вздохнуть.

– Неудивительно, что ты так считаешь, – поддразнил он. – Такие вещи у тебя просто в голове не укладываются.

– И как это я так? – проворчала я. – Ведь думала, что в кои-то веки добилась своего! И вдруг…

– Ты обручена, – закончил он.

– Фу! Только, пожалуйста, не говори это вслух!

– А ты что, берешь свои слова обратно? – он отстранился и заглянул мне в лицо.

Эдварда это явно забавляло.

Я хмуро уставилась на него. Но разве я могла ему сопротивляться?

– Так что, отказываешься от своих слов? – не унимался он.

– Эх! – застонала я. – Нет. Не отказываюсь. Теперь ты доволен?

Эдвард ослепительно улыбнулся:

– По уши.

Я опять застонала.

– А разве ты не рада?

Он поцеловал меня прежде, чем я успела ответить – еще один исключительно убедительный поцелуй.

– Немножко, – призналась я, когда сумела наконец ответить. – Но вовсе не из-за свадьбы.

Эдвард снова меня поцеловал.

– А тебе не кажется, что у нас все наоборот? – прошептал он мне на ухо и засмеялся. – Согласно традициям, в этом споре нам следует поменяться местами.

– В нашем случае традиции вообще неприменимы.

– Тоже верно.

Он поцеловал меня еще раз, и еще – пока мое сердце не забилось, а щеки не вспыхнули.

– Эдвард, послушай, – пробормотала я прерывающимся голосом, когда он принялся целовать меня в ладонь. – Ведь я же сказала, что выйду за тебя замуж, и я это сделаю. Обещаю. Клянусь! Если хочешь, могу подписать клятвенное обещание собственной кровью.

– Не смешно, – пробормотал он, прижимаясь губами к моему запястью.

– Я хочу сказать, что вовсе не собираюсь тебя обманывать. Ты же меня знаешь. Так что на самом деле нам вовсе незачем ждать. Ведь мы совсем одни – а это нечасто бывает! – и у нас есть эта большая и удобная кровать…

– Не сегодня, – повторил он.

– Ты что, мне не доверяешь?

– Ну конечно же, доверяю!

Пользуясь рукой, которую он все еще целовал, я повернула Эдварда к себе лицом.

– Тогда в чем дело? Ты ведь все равно знал, что в конце концов добьешься своего. – Я нахмурилась и пробормотала: – Все всегда получается по-твоему.

– Просто перестраховываюсь, – невозмутимо ответил он.

– Тут что-то еще, – догадалась я. На лице Эдварда лежала тень – еле заметный намек на скрытый мотив, спрятанный под безмятежностью. – А ты сам-то не собираешься взять свое слово обратно?

– Нет, – торжественно пообещал он. – Клянусь, мы попытаемся. После свадьбы.

Я покачала головой и мрачно рассмеялась.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя этаким злодеем из мелодрамы: покручивая усы, я пытаюсь обесчестить бедную девушку.

Эдвард бросил на меня настороженный взгляд и быстро отвел глаза, прижавшись губами к моей ключице.

– Так вот оно что! – Я хихикнула – скорее от изумления, чем от радости. – Ты пытаешься сохранить свое целомудрие!

Я прикрыла рот рукой, чтобы заглушить хихиканье: это слово такое… старомодное.

– Да нет же, глупая девчонка! – пробормотал он, уткнувшись в мое плечо. – Я пытаюсь сохранить твое целомудрие. И ты делаешь мою задачу невероятно трудной.

– Ничего смешнее…

– Можно я задам тебе вопрос? – прервал меня Эдвард. – Мы уже говорили об этом, но давай все же попробуем еще разок. Сколько человек в этой комнате обладают душой? У кого есть шанс попасть в рай – или куда там попадают после смерти?

– У нас обоих, – решительно и без колебаний заявила я.

– Ладно, допустим. Вообще-то по этому вопросу люди так и не пришли к согласию, но большинство считает, что нужно следовать некоторым правилам.

– Разве тебе мало вампирских правил? Хочешь следовать еще и человеческим?

– Хуже не будет, – пожал плечами Эдвард. – Так, на всякий случай.

Я взглянула на него исподлобья и прищурилась.

– Кто его знает, даже если ты права насчет моей души, для меня все равно может быть слишком поздно.

– И ничего не поздно! – сердито возразила я.

– Белла, заповедь «Не убий» входит в большинство основных религий. А я убил многих.

– Только плохих.

Он пожал плечами.

– Может, это принимается во внимание, а может, и нет. Но ты пока никого не убила…

– Насколько тебе известно, – пробормотала я.

Эдвард улыбнулся и пропустил мое замечание мимо ушей.

– И я сделаю все возможное, чтобы удержать тебя от этого искушения.

– Хорошо. Но мы ведь не об убийстве спорим, – напомнила я.

– А этот принцип приложим ко всему: есть только одно, в чем я так же чист и невинен, как ты. Можно мне не нарушать хотя бы одно правило?

– Одно?

– Ты же знаешь, я крал, лгал, желал не принадлежащего мне… мое целомудрие – это все, что у меня осталось. – Он ухмыльнулся.

– Я тоже все время вру.

– Да, но врать ты совсем не умеешь, так что это не считается. Тебе все равно никто не верит.

– Очень надеюсь, что ты ошибаешься. В противном случае в дверь вот-вот вломится Чарли с заряженным ружьем.

– Чарли чувствует себя гораздо лучше, когда притворяется, будто поверил тебе. Он предпочитает сам себя обманывать, лишь бы не смотреть правде в лицо. – Эдвард усмехнулся.

– А чего ты мог пожелать такого, что тебе не принадлежит? – с сомнением поинтересовалась я. – У тебя же все есть.

– Тебя. – Его улыбка стала хмурой. – Я не имел никакого права тебя хотеть и все же я протянул руку и взял желаемое. И посмотри в кого ты превратилась! Пытаешься соблазнить вампира. – Эдвард покачал головой в притворном ужасе.

– Никто не запрещает хотеть того, что и так принадлежит тебе, – заявила я. – И вообще, я-то думала ты о моем целомудрии беспокоишься.

– Вот именно – о моем беспокоиться уже поздно. Но черт меня побери, если я позволю черту забрать и твою душу.

– Ты не можешь заставить меня пойти туда, где не будет тебя. На мой взгляд, именно такое место называется адом. К тому же у меня есть простое решение этой проблемы: давай не будем умирать.

– Звучит и в самом деле просто. И как это мне самому в голову не пришло?

Он смотрел на меня и улыбался, пока я не сдалась, сердито фыркнув.

– Вот так, да? Ты не станешь со мной спать, пока я не выйду за тебя замуж?

– Если быть абсолютно точным, то спать с тобой я не смогу никогда.

Я закатила глаза.

– Ужасно остроумно!

– Но если не считать этой мелочи, то все остальное ты поняла правильно.

– По-моему, у тебя еще что-то есть на уме.

Эдвард невинно распахнул глаза.

– Еще что-то?

– Лучше сам признайся, – укорила я. – Это ускорит дело.

– Есть только одно дело, которое мне хотелось бы ускорить, все остальное может подождать до скончания веков… Но в этом… тут ты права: на данный момент твои нетерпеливые гормоны – мой самый сильный союзник.

– Неужели я действительно на это согласилась? Что я скажу Чарли… и Рене! Ты представляешь, что подумает Анжела? Или Джессика? Ох! Так и слышу их сплетни.

Эдвард удивленно смотрел на меня, и я знала, почему: какая разница, что они скажут, если я все равно скоро уезжаю и никогда не вернусь? Или я и правда такая неженка, что не смогу пережить всего несколько недель косых взглядов и наводящих вопросов?

Наверное, я переживала бы гораздо меньше, если бы не знала, что и сама точно так же сплетничала бы о какой-нибудь другой девчонке, которая решила этим летом выйти замуж!

Тьфу ты! Выйти замуж!

Меня передернуло.

И может быть, я бы не так нервничала по этому поводу, если бы в меня с детства не вбили отвращение к мысли о замужестве.

Эдвард прервал мои горестные размышления.

– Вовсе незачем устраивать нечто грандиозное. Мне не нужно пышное торжество. Тебе не придется никому ничего сообщать или что-то менять. Мы поедем в Вегас, найдем местечко, где можно расписаться, не выходя из машины и без подвенечного платья, а прямо в старых джинсах. Я просто хочу официально зарегистрировать наши отношения – чтобы ты принадлежала мне и никому другому.

– И так уже все официальнее некуда, – проворчала я.

Вообще-то, план Эдварда не так уж плох. Только Элис будет разочарована.

– Посмотрим. – Он довольно улыбнулся. – Вряд ли ты захочешь получить обручальное кольцо прямо сейчас, а?

Мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смогла ответить:

– Ты угадал!

Эдвард рассмеялся.

– Ну и ладно. Я все равно скоро надену его тебе на палец.

Я угрюмо посмотрела на него.

– Можно подумать, оно у тебя уже есть.

– Конечно, – ничуть не смутился он. – И я готов заставить тебя его надеть – при первой же возможности.

– Ну ты даешь!

– Не хочешь на него посмотреть? – спросил Эдвард, и его золотистые глаза внезапно засияли.

– Нет! – почти выкрикнула я, ничего не успев сообразить. И тут же пожалела: лицо Эдварда слегка вытянулось. – Разве что ты очень хочешь мне его показать… – поправилась я и стиснула зубы, стараясь не выдать свой безотчетный ужас.

– Ладно, куда торопиться, – пожал плечами Эдвард.

Я вздохнула.

– Эдвард, покажи мне это дурацкое кольцо.

Он покачал головой.

– Нет.

Я замолчала, пристально всматриваясь в его лицо.

– Пожалуйста, – тихо попросила я, проверяя недавно найденное оружие. Провела по лицу Эдварда кончиками пальцев. – Покажи, пожалуйста.

Он прищурился.

– Ты самое опасное существо из всех, кого я когда-либо встречал, – пробормотал Эдвард.

Однако встал и с привычной грацией опустился на колени возле ночного столика, а через мгновение уже вернулся на место и сел рядом, обхватив рукой мои плечи. В другой руке он держал черную коробочку.

– Ну на, смотри. – Он поставил коробочку мне на колено.

Поднять обычную коробочку оказалось труднее, чем я ожидала, но мне не хотелось снова обидеть Эдварда, и я постаралась удержать дрожь в руках. Провела пальцами по гладкой поверхности из черного сатина и помедлила.

– Надеюсь, ты потратил кучу денег? Иначе тебе лучше соврать.

– Я не потратил ни цента, – успокоил он. – Еще одна уже не новая вещь. Это кольцо мой отец подарил матери.

– О! – удивилась я.

Сжала крышечку пальцами, однако открывать не стала.

– Пожалуй, оно немного устарело, – извинился Эдвард. – Старомодное, вроде меня. Могу купить что-нибудь более современное – в «Тиффани», например.

– Мне нравятся старомодные вещи, – пробормотала я, нерешительно приподнимая крышку.

На черном сатине лежало и переливалось в тусклом свете обручальное кольцо: на узком и изящном ободке из золота вытянутым овалом располагались наклонные ряды сверкающих округлых камней, соединенных хрупкой золотой паутиной.

Я невольно погладила сияющие камешки.

– Какая красота! – в удивлении пробормотала я себе под нос.

– Нравится?

– Очень красиво. – Я пожала плечами в притворном безразличии. – Почему бы оно мне не понравилось?

Эдвард хмыкнул.

– Тогда примерь.

Моя левая рука сжалась в кулак.

– Белла, – вздохнул Эдвард, – я вовсе не собираюсь припаять кольцо к твоему пальцу. Просто примерь, чтобы я знал, надо ли подгонять его по размеру. А потом можешь снять.

– Ладно, – проворчала я и потянулась за кольцом.

Длинные пальцы Эдварда опередили меня. Он взял мою левую руку и надел кольцо на безымянный палец. Потом вытянул мою руку, чтобы мы оба могли рассмотреть сверкающий овал. Надо же, все вовсе не так ужасно, как я боялась!

– Как раз твой размер, – невозмутимо сказал Эдвард. – Вот и хорошо – не придется идти к ювелиру.

Под внешним хладнокровием в голосе Эдварда слышалась какая-то сильная эмоция, и я посмотрела ему в глаза: несмотря на сдержанное выражение лица, в них горело то же самое чувство.

– Тебе нравится, правда? – недоверчиво спросила я, потряхивая пальцами.

Лучше бы я сломала левую руку!

Эдвард пожал плечами.

– Конечно, – бесстрастно ответил он. – Тебе очень идет.

Я уставилась на него: какие чувства кипят под этим внешним спокойствием? Эдвард посмотрел мне в глаза – и напускная сдержанность вдруг растаяла: его ангельское лицо загорелось радостью и торжеством победы. Он выглядел так сногсшибательно, что у меня захватило дух.

Не успела я прийти в себя, как Эдвард набросился на меня со страстными поцелуями. Когда он наконец оторвался от моих губ, голова у меня кружилась. Мы оба задыхались.

– Да, мне очень нравится. Ты себе представить не можешь, как мне это нравится! – прошептал он мне на ухо.

– Охотно верю! – засмеялась я.

– Можно, я кое-что сделаю? – пробормотал он и крепче сжал меня в объятиях.

– Можешь делать все, что угодно.

Тогда он выпустил меня из объятий и отодвинулся.

– Все, кроме этого! – воскликнула я.

Эдвард пропустил мои слова мимо ушей и стянул меня с кровати. С серьезным видом встал передо мной, положив руки мне на плечи.

– А теперь я хочу сделать это как положено. Пожалуйста, очень тебя прошу, имей в виду, что ты все равно уже согласилась, так что не мучай меня.

– Только не это! – ахнула я, когда он опустился на колено.

– Не вредничай, – пробормотал он.

Я глубоко вдохнула.

– Изабелла Свон. – Эдвард посмотрел на меня снизу вверх, сквозь невероятно длинные ресницы. Взгляд его золотистых глаз обжигал. – Я обещаю любить тебя всегда – каждый день и каждый час до скончания веков. Ты выйдешь за меня замуж?

В моей голове теснилось множество разнообразных ответов: некоторые слишком ехидные, а некоторые отвратительно сентиментальные – и гораздо более романтичные, чем Эдвард мог бы от меня ожидать. Чтобы не ляпнуть ни того, ни другого, я прошептала:

– Да.

– Спасибо, – отозвался Эдвард без дальнейших церемоний.

Взял меня за левую руку и поцеловал каждый пальчик, а потом кольцо, которое теперь принадлежало мне.

Глава двадцать первая

Тропинки

Этой ночью мне ужасно не хотелось терять время на сон, но куда деваться? Когда я проснулась, солнце уже ярко сияло за стеклянной стеной, а по небу быстро проносились облачка. Ветер раскачивал верхушки деревьев, и весь лес дрожал, словно его вот-вот вырвут с корнем.

Эдвард оставил меня одну, давая возможность одеться, и я с благодарностью воспользовалась одиночеством, чтобы подумать. Как-то так получилось, что мои планы вышли мне боком, и теперь надо примириться с последствиями. Хотя я вернула кольцо Эдварду – сразу же, как только смогла это сделать так, чтобы он не обиделся, – оно все еще чувствовалось на левой руке: невидимое, но тяжелое.

В конце концов, чего я так переживаю? Ну подумаешь, съездим в Вегас. И я надену даже не потертые джинсы, а старые спортивные штаны. Церемония наверняка много времени не занимает – минут пятнадцать от силы. Как-нибудь переживу.

А потом, когда все останется позади, Эдварду придется выполнить свою часть договора. Вот о чем я буду думать, а остальное лучше выбросить из головы.

Эдвард сказал, что вовсе не обязательно кому-либо об этом говорить, и я собиралась поймать его на слове. Только об Элис как-то забыла.

Каллены вернулись домой около полудня. Они выглядели непривычно деловитыми, и это напомнило мне о серьезности надвигающегося события.

Элис была не в духе, что на нее совсем не похоже!

– Я думаю, – она поморщилась от этого неопределенного слова, – что вам лучше взять с собой теплые вещи. Мне не удается точно увидеть, где вы будете, потому что с вами идет этот пес. Но, похоже, именно в том направлении буря будет особенно сильной.

Эдвард кивнул.

– В горах пойдет снег, – предупредила она.

– Снег! – пробормотала я.

Черт возьми, на дворе уже июнь!

– Надень куртку, – неприязненно сказала мне Элис.

Чего это она такая недружелюбная? Я попробовала заглянуть ей в лицо, но Элис отвернулась.

Я посмотрела на Эдварда: он улыбался. На что бы ни разозлилась Элис, его это позабавило.

Походного снаряжения у Эдварда было больше, чем достаточно: Каллены частенько бывали в магазине Ньютонов, покупая вещи для отвода глаз. Эдвард взял пуховый спальник, маленькую палатку и несколько пакетов обезвоженных продуктов – увидев пакеты, я скорчила гримасу, и он ухмыльнулся, – и запихал это все в рюкзак.

Элис зашла в гараж и молча наблюдала за сборами. Эдвард не обратил на нее ни малейшего внимания.

Упаковав рюкзак, он протянул мне мобильник.

– Позвони-ка Джейкобу и скажи, что мы будем ждать его через часик – он знает где.

Джейкоба дома не было, но Билли пообещал найти кого-нибудь из оборотней, кто передаст сообщение.

– Белла, за Чарли не волнуйся, – сказал Билли. – За ним я лично прослежу.

– Да, я уверена, что с ним все будет в порядке. – На мой взгляд, сын Билли окажется в гораздо большей опасности, но этого я говорить не стала.

– Жаль, что я не смогу завтра быть вместе с остальными, – с сожалением крякнул Билли. – Старость не радость.

Готовность влезть в драку, похоже, является признаком, сцепленным с полом. Все мужчины одинаковы!

– Надеюсь, вы с Чарли хорошо проведете время.

– Удачи тебе, Белла, – ответил он. – И… гм-м… Калленам от меня того же.

– Я передам, – пообещала я, удивленная таким жестом.

Возвращая телефон Эдварду, я заметила, что они с Элис вели какую-то безмолвную дискуссию. Элис пристально смотрела на брата умоляющими глазами. Эдвард хмурился в ответ, недовольный ее просьбой.

– Билли пожелал вам удачи.

– Очень великодушно с его стороны, – ответил Эдвард, отворачиваясь от Элис.

– Белла, можно тебя на пару слов? – тут же сказала она.

– Элис, ты собираешься усложнить мне жизнь, – сквозь зубы предупредил ее Эдвард. – Не надо.

– Эдвард, тебя это не касается, – возразила Элис.

Он засмеялся: что-то в ее ответе показалось ему забавным.

– Ты ни при чем, – настаивала Элис. – Это между нами, девочками.

Эдвард нахмурился.

– Позволь ей поговорить со мной, – сказала я: меня снедало любопытство.

– Ты сама напросилась, – пробормотал он и засмеялся – наполовину раздосадованный, наполовину позабавленный.

Эдвард вышел из гаража, и я повернулась к Элис. Что же у нее на уме? Однако Элис на меня не смотрела: она все еще была не в духе. С кислой миной Элис присела на капот своего «порше». Я привалилась к бамперу рядом с ней.

– Белла? – сказала Элис и прильнула ко мне.

В ее голосе звучала такая тоска, что я обняла подругу, пытаясь утешить.

– Элис, что случилось?

– Ты меня любишь? – спросила она тем же разнесчастным голосом.

– Конечно, люблю! Ты и сама знаешь.

– Тогда почему я вижу, как ты тайком сбегаешь в Вегас, не приглашая меня на свадьбу?

– Ой! – Мои щеки вспыхнули. Ну конечно, Элис обиделась! Я поспешила оправдаться: – Ты же знаешь, я терпеть не могу всякие торжества. И вообще, это идея Эдварда, а не моя.

– Какая разница, чья это идея? Как ты можешь так со мной поступить? От Эдварда я еще могла этого ожидать, но от тебя! Ведь я люблю тебя, как родную сестру.

– Элис, для меня ты и есть родная сестра.

– На словах! – проворчала она.

– Ладно, можешь прийти на свадьбу. Хотя смотреть там будет не на что.

Элис все еще хмурилась.

– Ну чего ты? – спросила я.

– Белла, а насколько ты меня любишь?

– А что?

Элис смотрела на меня умоляющим взглядом; длинные черные брови сведены и опущены вниз, уголки губ дрожат – от одного вида сердце разрывается!

– Пожалуйста, я тебя очень прошу, – прошептала она. – Белла, если ты меня любишь… я тебя умоляю, позволь мне подготовить свадьбу.

– Элис! – простонала я и отстранилась. – Нет! Даже и не проси.

– Белла, если ты меня на самом деле любишь…

Я скрестила руки на груди.

– Это ужасно несправедливо. И Эдвард уже выкинул со мной точно такую же штуку.

– Уверена, что Эдварду больше понравилась бы традиционная свадьба, хотя он никогда тебе в этом не признается. А Эсми… ты только подумай, что это будет означать для нее!

Я застонала:

– Лучше уж я одна выйду против целой армии новорожденных вампиров.

– Я буду у тебя в долгу целых десять лет.

– Ты будешь у меня в долгу целых сто лет!

Глаза Элис вспыхнули.

– Ты согласна?

– Нет! На такое я не пойду!

– Тебе совсем ничего не придется делать – только пройти несколько шагов и повторить слова за священником.

– Фу, фу и еще раз фу!

– Ну пожалуйста? – Элис принялась подпрыгивать на месте. – Я тебя прошу, умоляю, заклинаю!

– Элис, этого я тебе никогда в жизни не прощу! Никогда и ни за что!

– Ура! – завопила она, захлопав в ладоши.

– Я не сказала да!

– Но ведь скажешь! – промурлыкала она.

– Эдвард! – рявкнула я и решительно вышла из гаража. – Я знаю, что ты все слышал. Иди сюда!

Элис шла следом, все еще хлопая в ладоши.

– Огромное тебе спасибо, Элис, – кисло сказал Эдвард, появляясь из-за моей спины.

Я развернулась, чтобы выдать ему по первое число, но у него был такой расстроенный и озабоченный вид, что у меня язык не повернулся. Вместо обвинений, я обняла Эдварда, спрятав лицо у него на груди, чтобы мою злость не приняли за слезы.

– Вегас, – шепотом пообещал мне Эдвард.

– Ни за что! – злорадствовала Элис. – Белла не сможет так со мной обойтись. Знаешь, Эдвард, как брат ты меня иногда очень огорчаешь.

– Не будь такой противной, – проворчала я. – В отличие от тебя он пытается сделать меня счастливой.

– Белла, я тоже хочу сделать тебя счастливой. Просто я лучше знаю, что принесет тебе счастье… в конечном итоге. Ты меня еще поблагодаришь за это. Лет этак через пятьдесят, но наверняка поблагодаришь.

– Никогда не думала, что доживу до того дня, когда поставлю против тебя в споре, но сегодня именно такой день!

Элис засмеялась серебристым смехом.

– Ну как, покажешь колечко?

Я в ужасе поморщилась, когда Элис схватила меня за левую руку – и тут же выпустила.

– Странно. Я же видела, как он надел тебе кольцо… Неужели я что-то упустила? – На долю секунды она сосредоточилась, нахмурив брови, а потом ответила на собственный вопрос: – Да нет, свадьба все-таки состоится.

– Просто Белла не очень любит ювелирные украшения, – объяснил Эдвард.

– Подумаешь, еще один бриллиант! Нет, конечно, на кольце бриллиантов много, но я имею в виду, что один ты уже…

– Элис, хватит! – внезапно оборвал ее Эдвард. И вид у него при этом был такой… как у настоящего вампира. – Нам некогда.

– Ничего не понимаю. Что там было насчет бриллиантов? – спросила я.

– Потом об этом поговорим, – ответила Элис. – Эдвард прав: вам пора. Вы должны успеть подготовить ловушку и поставить лагерь, пока не началась гроза. – Элис нахмурилась, и на ее лице появилось беспокойство, переходящее в тревогу. – Белла, не забудь куртку. Кажется, похолодает очень сильно…

– Куртку я уже взял, – заверил Эдвард.

– Всего хорошего, – пожелала нам Элис на прощание.

Путь до поляны в этот раз был вдвое длиннее обычного: Эдвард пошел в обход, чтобы мой запах не оказался поблизости от тропинки, по которой меня потом понесет Джейкоб. Эдвард держал меня на руках.

У дальнего края поляны он остановился и поставил меня на ноги.

– Все. Теперь иди некоторое время на север, прикасаясь ко всему подряд. Элис показала мне ясную картинку маршрута новорожденных, и вскоре мы пересечем их путь.

– А где север?

Эдвард улыбнулся и указал нужное направление.

Я вошла в лес, и яркий свет необычно солнечного дня остался позади, на поляне. Может, видения Элис слишком нечетки, и она ошиблась, предсказав снегопад? Небо почти безоблачное, хотя на открытых местах ветер продувал насквозь. В чаще дуло не так сильно, хотя стоял необычный для июня холод: несмотря на толстый свитер поверх рубашки с длинными рукавами по телу бежали мурашки.

Шла я не торопясь, проводя пальцами по всему, до чего могла дотянуться: шершавой коре деревьев, влажным папоротникам, покрытым мхом камням.

Эдвард шел следом, но в стороне – ярдах в двадцати от меня.

– Я все правильно делаю? – крикнула я.

– Как нельзя лучше!

Меня осенило.

– А вот это поможет? – Я провела рукой по голове, вырвала пару прядок и оставила их на папоротнике.

– Да, это усилит след. Но тебе вовсе незачем рвать на себе волосы. Все и так замечательно.

– Ничего, волос у меня предостаточно.

Под деревьями царил сумрак. Жалко, что нельзя идти рядом с Эдвардом и держать его за руку!

Я оставила еще пару волосков в сломанной ветке, нависшей над тропой.

– Ты вовсе не обязана идти на поводу у Элис, – сказал Эдвард.

– Не волнуйся. В любом случае я не собираюсь сбежать из-под венца.

Похоже, Элис все равно своего добьется: в основном потому, что не стесняется в средствах, когда ей чего-то хочется, а также потому, что я чувствую себя виноватой всегда и во всем.

– Дело не в этом. Я просто хочу, чтобы все было так, как ты хочешь.

Я подавила тяжелый вздох. Эдвард обидится, если я скажу правду: добьется Элис своего или нет – совершенно неважно, потому что в любом случае для меня это будет ужасно и вопрос лишь в том, насколько.

– Даже если уступить Элис, то все равно необязательно устраивать нечто грандиозное. Только свои. Эмметт может получить по интернету лицензию на право проведения церемонии.

Я хихикнула.

– Вот это уже лучше!

Если читать клятвы будет Эмметт, то прозвучат они не очень-то официально – и это хорошо. Правда, мне будет нелегко сохранить серьезный вид.

– Вот видишь, – улыбнулся Эдвард. – Всегда можно найти компромисс.

Мне понадобилось немало времени, чтобы дойти до места, где армия новорожденных наверняка пересечет наш след, но Эдвард не сердился на мою черепашью скорость.

На обратном пути ему пришлось показывать дорогу, чтобы вернуться той же тропинкой: для меня все тропки выглядели одинаково.

Мы почти дошли до поляны – и тут я упала. Впереди виднелось открытое пространство, и, наверное, именно поэтому я заспешила, перестав смотреть под ноги. Мне удалось удержаться на ногах, но ветка, за которую я ухватилась левой рукой, треснула и воткнулась в ладонь.

– Ой! Очень мило, – пробормотала я.

– Ты не ушиблась?

– Нет. Стой, где стоишь. У меня кровь течет. Через минуту-другую остановится.

Эдвард меня не послушал: не успела я договорить, как он уже стоял рядом.

– Я взял аптечку, – сказал он, снимая рюкзак. – Так и знал, что она пригодится.

– Ничего страшного. Я сама справлюсь – тебе вовсе незачем испытывать такие неудобства.

– Со мной все в порядке, – спокойно ответил он. – Давай промою ранку.

– Погоди-ка! У меня есть идея получше!

Не глядя на кровь и дыша через нос, чтобы не взбунтовался желудок, я прижала руку к ближайшему камню.

– Что ты делаешь?

– Джасперу это понравится! – сказала я и пошла к поляне, прижимая ладонь ко всему подряд. – От этого у них просто крыша поедет!

Эдвард вздохнул.

– Задержи дыхание, – велела я.

– Со мной все в порядке, – повторил он. – Но мне кажется, это уже перебор.

– Это все, что мне позволено сделать, и я хочу выполнить свою задачу добросовестно.

Мы вышли из леса на поляну. Я провела пораненной рукой по папоротникам.

– Ты прекрасно справилась с задачей. Новорожденные совсем голову потеряют, и Джаспер будет восхищен твоей преданностью делу. А теперь давай-ка я займусь твоей рукой – в ранку попала грязь.

– Лучше я сама.

Он взял меня за руку и с улыбкой осмотрел ладонь:

– Меня это больше не беспокоит.

Я внимательно наблюдала, как он прочистил порез, но не заметила никаких признаков беспокойства: Эдвард дышал ровно и слегка улыбался.

– А почему? – наконец спросила я, когда он разгладил повязку на моей ладони.

– Прошло, – пожал он плечами.

– Прошло? Когда? Как?

Я попыталась припомнить, когда Эдвард в последний раз задерживал дыхание рядом со мной. Вспоминался только мой неудавшийся день рождения в прошлом году.

Эдвард сжал губы, подбирая слова.

– Белла, я прожил целых двадцать четыре часа, думая, что ты умерла. Это изменило мой взгляд на многие вещи.

– И мой запах для тебя тоже изменился?

– Вовсе нет. Просто… зная, каково думать, что я потерял тебя… в общем, мои реакции изменились. Все мое существо противится любым действиям, которые могут привести к подобной боли.

Что тут скажешь?

Глядя на меня, Эдвард улыбнулся.

– Можно сказать, это переживание многому меня научило.

Порыв ветра пронесся по поляне, растрепал мои волосы, и я поежилась.

– Ладно, – сказал Эдвард, снова открывая рюкзак. – Ты свое дело сделала. – Вытащил мою тяжелую зимнюю куртку и помог мне ее надеть. – Больше мы ничего сделать не можем. Пойдем ставить палатку!

Притворная бодрость в его голосе рассмешила меня.

Эдвард взял меня за забинтованную руку – на другой все еще была шина – и пошел к противоположной стороне поляны.

– Где мы встречаемся с Джейкобом? – спросила я.

– Прямо здесь.

Эдвард показал на деревья впереди, и из тени мгновенно появился настороженный Джейкоб – в человеческом теле.

Меня это удивило: сама не знаю, почему, но я высматривала огромного красно-коричневого волка.

Мне показалось, что Джейкоб стал еще больше: должно быть, я подсознательно ожидала увидеть прежнего Джейка, каким он сохранился в памяти – друга, с которым было легко общаться.

Джейкоб стоял, скрестив руки на обнаженной груди и сжимая в кулаке куртку, и бесстрастно смотрел на нас.

Эдвард поджал губы.

– Мы наверняка могли бы придумать что-нибудь получше.

– Теперь уже слишком поздно, – мрачно пробормотала я.

Он вздохнул.

– Привет, Джейк! – сказала я, когда мы подошли.

– Привет, Белла.

– Здравствуй, Джейкоб.

Джейкоб пропустил вежливое приветствие Эдварда мимо ушей и сразу перешел к делу:

– Куда мне ее отнести?

Эдвард вытащил карту из бокового кармашка рюкзака и передал ее Джейкобу. Тот развернул.

– Сейчас мы вот здесь, – сказал Эдвард, показывая пальцем место. Джейкоб непроизвольно отпрянул от его руки. Эдвард сделал вид, что ничего не заметил. – Ты принесешь ее вот сюда, – продолжал Эдвард и провел пальцем по паутине отметок высот на бумаге. – Это примерно девять миль.

Джейкоб кивнул.

– За милю до этого места вы пересечете мой след. Он приведет вас ко мне. Тебе нужна карта?

– Нет, спасибо. Я неплохо знаю этот район. Думаю, я и так дорогу найду.

Похоже, Джейкобу приходилось прилагать больше усилий, чтобы поддерживать вежливый тон.

– Я пойду более длинным путем, – сказал Эдвард. – Увидимся через несколько часов.

Эдвард грустно посмотрел на меня: эта часть плана ему совсем не нравилась.

– До встречи, – пробормотала я.

Эдвард скрылся в лесу.

Стоило ему уйти, Джейкоб повеселел.

– Что нового, Белла? – спросил он, ухмыляясь.

– Да так, все по-старому.

– Ну да, – согласился он. – Шайка вампиров пытается тебя убить – ничего нового.

– Совсем ничего.

– Ладно, – сказал он, натягивая куртку, чтобы высвободить руки. – Тогда нам пора двигаться.

Я скривилась и сделала шажок вперед.

Джейкоб наклонился, одной рукой подхватил меня под коленки так, что я потеряла равновесие, а другой поймал, не дав удариться головой о землю.

– Балбес! – пробормотала я.

Джейкоб усмехнулся – он уже бежал по лесу: ровным, скорым шагом, какой мог бы поддерживать человек… на равнине… и без сотни с лишним фунтов груза на руках.

– Бежать совсем не обязательно. Ты ведь устанешь.

– От бега я не устаю, – ответил Джейкоб. Дышал он ровно – этаким мерным дыханием марафонца. – Кроме того, скоро похолодает. Надеюсь, он успеет поставить палатку к нашему приходу.

Я постучала пальцем по толстой подкладке куртки Джейкоба.

– Ты же вроде говорил, что больше не мерзнешь.

– А я и не мерзну. Для тебя взял – на тот случай, если бы ты оказалась неподготовленной. – Джейкоб разочарованно посмотрел на мою куртку. – Что-то мне погода не нравится. Настораживает она меня. Ты обратила внимание, что мы ни одной зверюшки не видели?

– Хм, вообще-то не обратила.

– Пожалуй, ты и не могла заметить: нюх не тот.

Я пропустила колкость мимо ушей.

– Элис тоже беспокоилась, что будет гроза.

– Когда лес так молчит, то будет такое, что мало не покажется. Ну и ночку ты выбрала для похода в горы!

– Как будто от меня что-то зависело!

Джейкоб шел по лесу без тропы, забираясь все круче в гору, однако на его скорости это не сказывалось. Он легко прыгал с камня на камень, совсем не используя рук, – с таким безупречным чувством равновесия, что напоминал горного козла.

– А что это за новая штучка у тебя на браслете? – спросил Джейкоб.

Я посмотрела вниз: сердечко лежало на моем запястье.

– Еще один подарок к окончанию школы, – виновато пожала плечами я.

– Камень, – фыркнул Джейкоб. – Все понятно.

Камень? Я внезапно вспомнила незаконченную фразу Элис. Глядя на яркий белый кристалл я попыталась вспомнить, что она говорила… Мы стояли возле гаража, и Элис сказала что-то о бриллиантах. Может, она имела в виду «один он уже на тебя надел»? То есть, что я уже носила один бриллиант, подаренный Эдвардом? Не может быть! Сердечко весит все пять карат – с ума сойти! Эдвард не стал бы…

– А ты давненько не заглядывала в Ла-Пуш, – сказал Джейкоб, прерывая мои тревожные домыслы.

– Некогда было, – ответила я. – Да и… пожалуй, я бы все равно не приехала.

Джейкоб скривился.

– Я-то думал, ты из тех, кто прощает, а дуться полагается мне.

Я пожала плечами.

– Ты ведь часто думала о нашей последней встрече?

– Вот еще!

Джейкоб засмеялся.

– Или ты врунишка, или самый упрямый человек на свете.

– Насчет последнего не знаю, но врать я не вру.

Мне совсем не нравился этот разговор – особенно сейчас, когда горячие руки Джейкоба крепко держали меня и я ничего не могла с этим поделать. И его лицо было слишком близко – жаль, что нельзя отстраниться.

– Разумный человек рассматривает свои решения со всех сторон.

– Я так и сделала.

– Если ты совсем не думала о нашем последнем… эээ, разговоре, то это неправда.

– Наш разговор не имеет к этому никакого отношения.

– Некоторые готовы на все, лишь бы обмануть самих себя.

– Я заметила, что оборотни особенно этим отличаются – может, что-то генетическое?

– Хочешь сказать, что он целуется лучше? – Джейкоб внезапно помрачнел.

– Джейк, я не знаю ответа на этот вопрос: Эдвард – единственный, с кем я целовалась.

– Кроме меня.

– Джейкоб, я бы не называла это поцелуем. По-моему, это было насилие.

– Ой! За что ты меня так!

Я пожала плечами: брать свои слова обратно не стану.

– Ведь я же извинился, – напомнил он.

– И я тебя простила… почти. Однако мои воспоминания от этого не изменились.

Джейкоб пробормотал нечто невнятное.

Мы замолчали: слышалось лишь размеренное дыхание Джейкоба и завывания ветра в верхушках деревьев. Рядом с нами из леса выросла отвесная скала: голый, шершавый камень. Мы пошли вдоль ее основания.

– А по-моему, это слишком опрометчиво, – внезапно выпалил Джейкоб.

– Не знаю, о чем ты, но ты не прав.

– Белла, ну сама подумай. Ты говоришь, что за всю жизнь целовалась всего с одним человеком – который на самом деле даже и не человек вовсе, – и на этом все? Откуда тебе знать, что это именно то, чего ты хочешь? Может, тебе стоит попробовать и другие варианты?

– Я точно знаю, чего хочу, – невозмутимо ответила я.

– Тогда тебе не повредит это проверить. Может, стоит попробовать поцеловать кого-то еще – просто ради сравнения… потому что случившееся в прошлый раз не считается. Можешь, например, меня поцеловать. Я согласен быть подопытным кроликом.

Джейкоб крепче прижал меня к груди – так, что наши лица сблизились. Он улыбался своей шутке, но я не собиралась рисковать.

– Джейк, не зарывайся. Честное слово, я не стану останавливать Эдварда, если он захочет выбить тебе зубы.

Панические нотки в моем голосе заставили Джейкоба улыбнуться еще шире.

– Если ты попросишь меня поцеловать тебя, то у него не будет оснований обижаться. Он сказал, что в таком случае можно.

– Попросить тебя? Да я скорее удавлюсь!

– Что-то ты сегодня не в духе.

– Интересно, с чего бы это?

– Иногда мне кажется, что как волка ты меня любишь больше.

– Иногда так оно и есть. Может быть, дело в том, что волки не умеют разговаривать?

Джейкоб задумчиво сжал губы.

– Нет, я думаю, дело не в этом. По-моему, тебе легче быть рядом со мной—волком, потому что тогда не нужно притворяться, будто тебя ко мне не тянет.

Я оторопела от такой наглости и заскрипела зубами.

Джейкоб услышал – его губы растянулись в торжествующей улыбке.

Прежде чем ответить, я медленно втянула в себя воздух.

– Нет. По-моему, все дело в том, что ты тогда теряешь дар речи.

Он вздохнул.

– Ты никогда не устаешь себе врать? Ведь не можешь же ты не знать, как остро ты ощущаешь мое присутствие – физически, я имею в виду.

– Джейкоб, да кто может не ощущать твоего присутствия – физически? – раздраженно спросила я. – Ты огромное чудовище, которое бесцеремонно вторгается в личное пространство окружающих.

– Я заставляю тебя нервничать. Но только в моем человеческом теле. Когда я волк, рядом со мной ты чувствуешь себя гораздо спокойнее.

– Нервничать – это одно, а раздражаться – совсем другое.

Джейкоб целую минуту не сводил с меня глаз. Он пошел медленно, и веселость исчезла с его лица. Глаза сузились и потемнели под нависшими бровями. Дыхание – такое ровное, когда он бежал, – участилось. Джейкоб склонился к моему лицу.

Я презрительно смотрела на него, точно зная, что он собирается сделать.

– Побереги зубы, – предостерегла я.

Джейкоб расхохотался и снова побежал.

– Сегодня вечером мне не до драки с твоим вампиром; хотя в любой другой день – пожалуйста. Но завтра нам обоим предстоит работа, и не хотелось бы вывести одного Каллена из строя.

На меня внезапно нахлынуло чувство вины.

– Знаю, знаю, – сказал Джейкоб, неверно истолковав выражение моего лица. – Ты думаешь он меня побьет.

Я не могла вымолвить ни слова: из-за меня у Калленов будет на одного бойца меньше. А если кто-то пострадает, потому что я такая неженка? Но если я проявлю храбрость, а Эдвард… нет, даже подумать об этом невозможно!

– Белла, да что с тобой? – С лица Джейкоба исчезла шутливая бравада: словно сняли маску, и под ней оказался тот Джейкоб, которого я знала. – Если мои слова тебя обидели, так ведь ты же знаешь, я просто пошутил. Ничего такого я не имел в виду… Эй, ты чего? Белла, не плачь, пожалуйста, – взмолился он.

Я постаралась взять себя в руки.

– Не буду плакать.

– Что я такого сказал?

– Ничего. Ничего такого ты не сказал. Это все я… Натворила кое-что.

Джейкоб в недоумении уставился на меня.

– Эдвард не будет завтра драться, – шепотом объяснила я. – Я заставила его остаться со мной. Вот такая я отчаянная трусиха.

Он нахмурился.

– Думаешь, уловка не сработает? Боишься, что они найдут тебя здесь? Ты знаешь что-то, чего я не знаю?

– Да нет же! Вовсе я этого не боюсь. Просто… я не могу позволить ему уйти. Если он не вернется… – Я вздрогнула и закрыла глаза, чтобы избежать этой мысли.

Джейкоб молчал.

Я прошептала, не открывая глаз:

– Если кто-то пострадает, то виновата буду только я. И даже если все останутся живы-здоровы… я все равно вела себя ужасно – и все ради того, чтобы заставить его остаться. Он, конечно, никогда не упрекнет меня за это, но я-то знаю, как скверно поступила.

Я призналась во всем, и мне немного полегчало. Хотя признаться я могла только Джейкобу.

Джейкоб фыркнул. Я открыла глаза: на его лице снова была маска.

– Он позволил тебе отговорить себя от драки? Ушам своим не верю! Лично я бы никогда на такое не согласился.

– Знаю, – вздохнула я.

– Но это еще ничего не значит, – вдруг пошел на попятную Джейкоб. – Не думай, что я люблю тебя меньше, чем он.

– Однако ты не остался бы, как бы я ни умоляла.

Джейкоб задумался. Интересно, станет ли он это отрицать? Мы оба прекрасно знали правду.

– Только потому, что я тебя лучше знаю, – наконец ответил Джейкоб. – Все пройдет как по маслу. И даже если бы ты попросила, а я сказал нет, то потом ты не стала бы на меня злиться.

– Если все пройдет как по маслу, то ты, пожалуй, прав. Злиться бы я не стала. Но пока тебя не будет рядом со мной, все это время я бы места себе не находила. С ума бы сходила от беспокойства.

– Почему? – хмуро спросил он. – Какая тебе разница, случится ли что-то со мной?

– Не говори так. Ты ведь знаешь, как много значишь для меня. Извини, это не то, чего ты хочешь, но так уж получилось. Ты мой лучший друг. По крайней мере, был им. И иногда остаешься… когда снимаешь маску.

Джейкоб улыбнулся хорошо знакомой улыбкой, которую я так любила.

– Я всегда твой лучший друг. Даже когда… веду себя не так, как положено. Внутри я всегда остаюсь тем же самым.

– Знаю. В противном случае не стала бы мириться с твоими выходками.

Джейкоб засмеялся вместе со мной, но потом его глаза погрустнели.

– Белла, когда ты наконец поймешь, что тоже меня любишь?

– Вечно ты ляпнешь что-нибудь не к месту!

– Я вовсе не говорю, что ты его не любишь. Я же не полный идиот. Но ведь можно любить двоих одновременно – и я это видел.

– Джейкоб, я-то не какой-нибудь дурацкий оборотень!

Он сморщил нос, и я уже собралась извиниться за последний выпад, однако Джейкоб сменил тему.

– Мы уже близко, я его чую.

Я с облегчением вздохнула.

Джейкоб неправильно истолковал мой вздох.

– Белла, я бы с удовольствием сбавил темп, но лучше бы тебе оказаться в укрытии, прежде чем разразится вот это.

Мы оба посмотрели на небо.

С запада неслась иссиня-черная стена облаков, накрывая лес мраком.

– Вот это да! – пробормотала я. – Джейк, ты бы поторопился, а то обратно домой добраться не успеешь.

– Домой я возвращаться не собираюсь.

Я раздраженно уставилась на него.

– Не вздумай остаться с нами!

– Вообще-то я буду не совсем с вами: во всяком случае, в палатке ночевать не стану. Уж лучше буря, чем вонища. Однако твой кровосос наверняка захочет иметь возможность общаться со стаей в целях координации совместных действий, и я любезно предоставлю свои услуги.

– Я думала, это обязанность Сета.

– Сет займется этим завтра, во время схватки.

Напоминание о схватке заставило меня на секунду замолчать. Я уставилась на Джейка: меня вдруг охватило безумное беспокойство.

– Надо полагать, ты ни за что не останешься с нами, раз уж ты все равно здесь? – предложила я. – Даже если я тебя попрошу? Или соглашусь на пожизненное рабство взамен?

– Соблазнительное предложение, но увы. С другой стороны, было бы любопытно посмотреть, как ты станешь просить. Можешь попробовать, если хочешь.

– И что бы я ни сказала, это не поможет?

– Не-а. Разве что ты пообещаешь мне драку получше. И вообще, командует Сэм, а не я.

– Эдвард на днях рассказал мне кое-что… про тебя, – вспомнила я.

Джейкоб ощетинился.

– Небось, наврал.

– Разве? То есть ты вовсе не второй после Сэма?

Он ошарашенно моргнул.

– А! Ты об этом…

– Почему ты мне никогда про это не говорил?

– А зачем? Подумаешь, важность.

– Ну, не знаю. Почему бы нет? Ведь интересно же. Так как это получилось? Почему Сэм стал альфой, а ты… как это… бетой?

Джейкоб усмехнулся, услышав изобретенные мной термины.

– Сэм превратился первым, он самый старший, так что ему и командовать.

Я нахмурилась.

– Тогда почему вторым не стал Пол или Джаред? Ведь они превратились до тебя!

– Ну… это трудно объяснить, – уклончиво ответил Джейкоб.

– А ты попытайся.

Он вздохнул.

– Происхождение важнее, понимаешь? Как в старые времена. Хотя, по-моему, кому какая разница, кто был твой дедушка?

Тут я вспомнила кое-что, о чем Джейкоб рассказал мне давным-давно, когда мы оба еще и понятия не имели об оборотнях.

– Ты, кажется, говорил, что Эфраим Блэк был последним вождем квилетов?

– Говорил. Потому что он был альфа. А ты знаешь, что, строго говоря, Сэм теперь вождь всего племени? – Джейкоб засмеялся. – Дурацкие традиции!

Я на секунду задумалась.

– Но ведь ты также говорил, что к твоему отцу в совете прислушиваются больше, чем к остальным, потому что он внук Эфраима?

– Ну и что из этого?

– Так ведь если все дело в происхождении… тогда вождем должен стать ты?

Джейкоб промолчал. Уставился в темнеющий лес, словно ему вдруг понадобилось сосредоточиться на том, куда мы идем.

– Джейк?

– Нет. Это работа Сэма. – Джейкоб не сводил глаз с невидимой тропки.

– Почему? Ведь его прапрадедом был Леви Улей, верно? Он тоже был альфой?

– Альфа всегда только один, – не раздумывая ответил Джейкоб.

– Тогда кем был Леви?

– Что-то вроде беты, наверное. – Джейкоб фыркнул, насмехаясь над моим термином. – Вроде меня.

– Ничего не понимаю.

– Да тут и понимать нечего.

– Я просто пытаюсь разобраться.

Джейкоб наконец посмотрел на меня. Увидел мой недоумевающий взгляд и вздохнул:

– Да. Я должен был бы стать альфой.

– Сэм не захотел уступить? – удивилась я.

– Наоборот. Я не захотел занять его место.

– Почему?

Джейкоб нахмурился, недовольный моими вопросами. Ну что ж, теперь его очередь чувствовать себя не в своей тарелке.

– Белла, мне все это даром не нужно. Я не хотел ничего менять. Не хотел стать каким-нибудь легендарным вождем. И вообще не хотел быть в стае оборотней – не говоря уж о том, чтобы стать их вожаком. И когда Сэм предложил, я отказался.

Я надолго задумалась. Джейкоб не мешал мне размышлять: он опять уставился на лес.

– А я-то думала, ты счастлив и не возражаешь, что все так получилось, – наконец прошептала я.

Джейкоб улыбнулся, глядя на меня сверху вниз.

– Нет, все не так уж плохо, – заверил он. – Иногда случается что-нибудь интересное – вроде завтрашней схватки. Хотя сначала я чувствовал себя так, словно меня призвали на войну, о которой я и понятия не имел. Мне не дали никакого выбора, понимаешь? И никуда не денешься. – Он пожал плечами. – Но сейчас я, пожалуй, доволен. Дело должно быть сделано, а кому еще я могу это доверить? Лучше уж лично убедиться, что все сделано как надо.

Я уставилась на Джейка с неожиданным восхищением: мой друг оказался взрослее, чем я думала. Как и в Билли той ночью у костра, в нем проявилось величие, о котором я не подозревала.

– Вождь Джейкоб, – прошептала я и улыбнулась: забавное сочетание!

Джейкоб усмехнулся.

И тут ветер тряхнул деревья так, будто собирался вырвать их с корнем, и дохнуло таким холодом, словно повеяло прямо с ледника. Треск ломающегося дерева эхом отдался в горах. Жуткое облако закрывало небо, стало темно, однако я все же разглядела белые пушинки, летевшие сверху.

Джейкоб прибавил шагу, прямо-таки помчался изо всех сил, не сводя глаз с земли под ногами. Я охотнее прижалась к его груди, прячась от противного снега.

Всего через несколько минут он повернул за скалу, и мы оба увидели палатку, поставленную под ее защитой. Пушинки вокруг закружились чаще, но ветер дул с такой силой, что не давал им упасть.

– Белла! – с облегчением воскликнул Эдвард, останавливаясь: он мерил шагами полянку.

Эдвард бросился ко мне, двигаясь так быстро, что его очертания стали расплывчатыми. Джейкоб недовольно поморщился и опустил меня на землю. Эдвард не обратил внимания на реакцию Джейкоба и сжал меня в объятиях.

– Спасибо, – сказал Эдвард поверх моей головы – его голос прозвучал вполне искренне. – Вы пришли быстрее, чем я ожидал, огромное спасибо.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Джейкоба: он всего лишь пожал плечами, без тени дружелюбия на лице.

– Отведи ее в палатку. Сейчас такое начнется! У меня волосы дыбом стоят. Палатка хорошо закреплена?

– Осталось разве что приварить ее к скале.

– Тогда ладно.

Джейкоб посмотрел на небо: оно уже потемнело, сыпал мелкий снежок.

– Я собираюсь превратиться. – Джейкоб раздул ноздри. – Хочу узнать, как там дома.

Он повесил куртку на нижнюю ветку и, не оборачиваясь, ушел в темный лес.

Глава двадцать вторая

Огонь и лед

Ветер снова потряс палатку, и я затряслась вместе с ней.

Температура продолжала падать: это чувствовалось сквозь пуховый спальник и куртку. В спальник я залезла полностью одетая и в ботинках, но теплее не стало. Ничего себе мороз! И куда еще холоднее? Должен же быть какой-то предел!

– К-к-к-котор-р-рый ч-ч-час? – едва выговорила я сквозь клацающие зубы.

– Два часа ночи, – ответил Эдвард.

Он сидел как можно дальше – насколько позволяла теснота палатки, – и боялся даже дышать на меня, чтобы не заморозить еще больше. В темноте я не могла разглядеть его лицо, но в голосе звучали беспокойство, нерешительность и досада.

– Может…

– Н-н-нет, в-в-се н-н-нормально. Я н-н-не х-х-хочу идти н-н-на ул-л-лицу.

Эдвард уже не раз пытался уговорить меня удрать отсюда, но я панически боялась выйти из палатки: если здесь, в защищенном от ветра месте так холодно, то каково будет бежать по лесу в такую погоду?

А кроме того, это сведет насмарку все наши усилия. Будет ли у нас время, чтобы подготовить все заново, когда буря закончится? И закончится ли она? Сниматься с насиженного места сейчас не имеет смысла. Одну ночь как-нибудь переживу.

Меня беспокоило, что проложенный мной след занесет, но Эдвард заверил, мимо такого следа не пройдешь.

– Что я могу сделать для тебя? – почти умолял Эдвард.

Я только головой покачала.

Где-то в снегу взвизгнул Джейкоб.

– Уб-б-бирайся! – опять приказала ему я.

– Он о тебе беспокоится, – перевел Эдвард. – С ним-то все в порядке: ему такое нипочем.

– В-в-в-в-в…

Я хотела сказать, чтобы Джейкоб все равно уходил, но у меня слишком сильно стучали зубы: и так чуть язык не откусила, пока пыталась что-то выговорить. Судя по всему, Джейкобу снег и в самом деле нипочем: из всей стаи у него самая длинная, густая и лохматая шерсть. Интересно, с чего бы это?

Джейкоб тоненько взвизгнул – это прозвучало как жалоба.

– От меня-то ты чего хочешь? – прорычал Эдвард, слишком расстроенный, чтобы соблюдать приличия. – Чтобы я в такую бурю унес ее обратно? Толку от тебя все равно не видать. Пошел бы обогреватель притащил, что ли.

– В-в-се н-н-нормально, – запротестовала я.

Эдвард застонал, а снаружи послышалось приглушенное ворчание – обмануть мне никого не удалось. Ветер тряс палатку, и я тряслась вместе с ней.

Сквозь рев ветра вдруг послышался вой. Я заткнула уши. Эдвард ощетинился.

– Вовсе незачем было это делать, – пробормотал он и громко добавил: – В жизни не слышал ничего глупее!

– Ты сам-то ничего умнее не придумал, – ответил Джейкоб человеческим голосом, заставив меня вздрогнуть. – «Обогреватель принеси». Что я тебе, сенбернар? – проворчал он.

Послышался звук расстегиваемой молнии: Джейкоб открыл вход в палатку ровно настолько, чтобы кое-как протиснуться вовнутрь. Следом за ним хлынул ледяной воздух, и несколько снежинок упали на пол. Я задрожала так, словно меня лихорадка била.

– Мне это не нравится, – прошипел Эдвард, пока Джейкоб застегивал молнию. – Отдай Белле куртку и выметайся.

Мои глаза достаточно привыкли к темноте, и я различила Джейкоба, державшего в руке парку, которую он днем повесил на дерево рядом с палаткой.

Я хотела спросить, о чем они спорят, но сумела выговорить лишь «В-в-в-в»: зубы ужасно стучали.

– Куртка пригодится завтра. Сейчас Белла слишком замерзла, чтобы согреть ее самостоятельно: парка вся заледенела. – Он бросил ее возле входа. – Ты же сам сказал, что Белле нужен обогреватель – ну так вот он я.

Джейкоб развел руки насколько позволяла ширина палатки. Как обычно, на время превращения в волка он обошелся минимумом одежды: только спортивные штаны – ни рубашки, ни ботинок.

– Д-д-джейк, т-т-ты з-з-замерзнешь! – выдавила я.

– Вот еще! – жизнерадостно возразил он. – Я теперь всегда горячий – сорок два и семь! Со мной ты враз вспотеешь.

Эдвард зарычал, но Джейкоб и ухом не повел. Подполз ко мне и принялся расстегивать мой спальник.

Тяжелая рука Эдварда внезапно опустилась на его плечо – белоснежный мрамор на темной коже. Джейкоб стиснул зубы, его ноздри раздулись, и он отшатнулся от холодного прикосновения, непроизвольно напрягая бицепсы.

– Убери клешни, – прорычал он сквозь зубы.

– Убери от нее свои лапы, – мрачно ответил Эдвард.

– Н-н-не с-с-сорьтесь! – взмолилась я.

Меня снова бросило в дрожь. Зубы так стучали, что того и гляди вылетят.

– Белла наверняка скажет тебе спасибо, когда у нее пальцы на ногах почернеют и отвалятся, – огрызнулся Джейкоб.

Эдвард заколебался. Потом убрал руку и скользнул обратно в уголок палатки.

– Только без глупостей, – пригрозил он.

Джейкоб насмешливо хмыкнул.

– Белла, подвинься-ка. – Он расстегнул спальник.

Я в ярости уставилась на Джейкоба. Неудивительно, что Эдвард так разозлился!

– Н-н-н… – попыталась возразить я.

– Ну что ты как маленькая! – возмутился он. – Ноги отморозить хочешь?

Джейкоб втиснулся в спальник и застегнул молнию.

И тут мне расхотелось возмущаться: он оказался таким горячим! Джейкоб обхватил меня руками и крепко прижал к обнаженной груди. Его тепло неудержимо притягивало. Я не удержалась и прижала к нему ледяные ладони. Джейкоб вздрогнул.

– Ох, ты прямо в ледышку превратилась! – пожаловался он.

– Из-з-звини, – заикаясь, выдавила я.

– Да ты расслабься, – посоветовал он, когда меня снова забила дрожь. – Сейчас согреешься. Хотя ты согрелась бы еще быстрее, если бы сняла одежду.

Эдвард зарычал.

– А что такого? – защищался Джейкоб. – Против фактов не попрешь. Это всего лишь правило из руководства по выживанию в экстремальных ситуациях.

– Дж-ж-жейк, хв-в-ватит! – разозлилась я, хотя мое тело ни за что не свете не желало отстраняться от Джейкоба. – К-к-кому н-н-нужны все д-д-десять п-пальцев н-на н-ногах?

– Не переживай ты так за этого кровососа, – самодовольно заявил Джейкоб. – Он всего лишь ревнует.

– Конечно, ревную, дворняжка. – Голос Эдварда снова стал бархатным и сдержанным – музыка в темноте. – Ты представить себе не можешь, как бы мне хотелось сделать для нее то, что делаешь ты.

– У каждого свои недостатки. – Джейкоб не стал злиться на оскорбление. Но потом вдруг безрадостно добавил: – По крайней мере, ты знаешь, что она хочет, чтобы на моем месте был ты.

– Верно, – согласился Эдвард.

Пока эти двое переругивались, дрожь начала потихоньку утихать.

– Ну вот, – с удовольствием заметил Джейкоб. – Лучше стало?

Я наконец-то могла говорить членораздельно:

– Да.

– У тебя губы до сих пор синие, – заметил он. – Хочешь, согрею? Тебе стоит только попросить.

Эдвард тяжело вздохнул.

– Не хулигань, – пробормотала я, прижимаясь лицом к его плечу.

Джейкоб опять вздрогнул от прикосновения моей холодной кожи, и я ухмыльнулась, чувствуя себя отомщенной.

В спальнике уже стало тепло и уютно. Казалось, что жар идет со всех сторон – наверное, потому, что Джейкоб такой огромный. Я скинула ботинки и прижала стопы к его ногам. Джейкоб слегка вздрогнул, а потом наклонил голову, чтобы прижаться горячей щекой к моему озябшему уху.

От кожи Джейкоба шел терпкий, древесный запах – он был вполне уместен здесь, посреди леса. Приятный такой аромат. Похоже, Каллены и квилеты просто предвзято относятся друг к другу: лично я ни на чей запах не жаловалась.

Буря ревела, как дикий зверь, пытаясь разнести палатку, но теперь меня это не беспокоило: Джейкоб был в тепле, да и я тоже. Кроме того, беспокоиться уже никаких сил не было: слишком долго я не могла заснуть, и все мышцы ныли. Я оттаивала по частям, тело расслаблялось и наконец совсем обмякло.

– Джейк? – сонно пробормотала я. – Можно у тебя кое-что спросить? Я вовсе не прикалываюсь, мне действительно интересно. – То же самое сказал мне Джейк тогда на кухне… сколько уже времени прошло?

– Спрашивай. – Он усмехнулся воспоминаниям.

– Почему ты такой лохматый? Твоим друзьям до тебя далеко. Можешь не отвечать, если я что-то не то брякнула. – Кто его знает, какие в обществе оборотней правила приличия?

– Потому что у меня волосы длиннее, – ответил Джейк.

По крайней мере, вопрос его не обидел – скорее позабавил.

Джейкоб потряс головой, чтобы его длинные, до подбородка, волосы пощекотали меня по щеке.

– Теперь понятно. – Ответ меня удивил, хотя с другой стороны, все логично. Так вот почему все остальные коротко подстриглись, когда вошли в стаю. – А почему ты не стал подстригаться? Предпочитаешь ходить лохматым?

На этот раз Джейкоб не сразу ответил, а Эдвард тихонько засмеялся.

– Извини. – Я зевнула. – Можешь не говорить, если не хочешь.

Джейкоб раздраженно хмыкнул.

– Он все равно тебе расскажет, так что лучше уж я сам… Волосы я отрастил потому… потому что мне показалось, что тебе так больше нравится.

– Ой! – Мне стало неловко. – Ну, в общем, мне и так, и так нравится. Тебе вовсе необязательно… мириться с неудобствами.

Он пожал плечами.

– Сегодня это оказалось очень даже удобно, так что не переживай.

Сказать мне больше было нечего. Молчание затянулось, и мои веки сами по себе закрылись, а дыхание замедлилось.

– Вот и правильно, моя хорошая, поспи немного, – прошептал Джейкоб.

Я удовлетворенно вздохнула, уже задремав.

– Сет пришел, – сообщил Эдвард Джейкобу, и я вдруг поняла, зачем Джейкоб выл.

– Прекрасно. Теперь ты можешь заниматься делом, пока я позабочусь о твоей подружке.

Эдвард промолчал, и я сонно пробормотала:

– Да хватит вам!

Наступила тишина – по крайней мере, в палатке. Снаружи бесновался ветер, завывая в деревьях. Палатка дрожала, мешая спать: каждый раз, когда я уже почти засыпала, стойки вдруг начинали трястись, не давая провалиться в забытье. А бедный волк – бедный мальчик! – сидит там в снегу.

В ожидании сна мысли бесцельно бродили в голове. Тепло и уют спальника напомнили мне первые дни знакомства с Джейкобом, – дни, когда он заменил мне солнце, согрел меня теплом и вернул к жизни. Давно я не думала об этом, и вот Джейк снова рядом и греет меня.

– Ради бога! – зашипел Эдвард. – Не мог бы ты перестать!

– Что перестать? – удивленно прошептал Джейкоб.

– Не мог бы ты хотя бы попытаться контролировать свои мысли? – в тихом шепоте Эдварда звучала ярость.

– А кто заставляет тебя слушать? – смущенно огрызнулся Джейкоб. – Нечего залезать в мою голову.

– Хотел бы я из нее вылезти! Ты даже не представляешь, как громко звучат твои фантазии – ты прямо орешь во все горло.

– Постараюсь потише, – насмешливо пообещал Джейкоб.

На мгновение они замолчали.

– Да, – едва слышно ответил Эдвард на безмолвный вопрос. – К этому я тоже ревную.

– Я так и думал, – самодовольно прошептал Джейкоб. – Это несколько уравнивает шансы.

– Мечтать не вредно! – хмыкнул Эдвард.

– А ведь она все еще может передумать, – не отступал Джейкоб. – Учитывая все, что я могу с ней сделать – и чего не можешь ты. По крайней мере, не подвергая ее опасности.

– Джейкоб, поспал бы ты лучше, – пробормотал Эдвард. – Ты начинаешь действовать мне на нервы.

– Пожалуй, я и впрямь вздремну. Уж очень уютно.

Эдвард промолчал.

Я слишком глубоко провалилась в забытье, чтобы попросить их перестать говорить обо мне так, словно меня тут нет. Находясь между сном и явью, я не была уверена, что этот разговор происходит на самом деле.

– Возможно, – сказал Эдвард, отвечая на немой вопрос.

– И скажешь правду?

– Не веришь – сам у нее спроси. – Судя по тону ответа, я упустила какую-то шутку.

– Раз уж ты можешь читать мои мысли, дай мне сегодня заглянуть в твою голову – это будет вполне справедливо, – сказал Джейкоб.

– В твоей голове полно вопросов. На какой именно ты хочешь получить ответ?

– Ревность… ведь тебя наверняка мучает ревность? Ты не можешь быть настолько уверен в себе, насколько хочешь это показать. Разве что ты совсем уж бревно бесчувственное.

– Конечно, мучает, – ответил Эдвард без прежней шутливости. – В данный момент так сильно, что я с трудом контролирую свой голос. И становится еще хуже, когда Белла с тобой и я не могу ее видеть.

– Ты все время об этом думаешь? – прошептал Джейкоб. – Когда ее нет рядом, тебе трудно сосредоточиться?

– И да, и нет, – ответил Эдвард: он явно собирался честно отвечать на вопросы. – Моя голова работает по-другому, чем у тебя: я могу думать одновременно о многом. И конечно же, это означает, что ты не выходишь у меня из головы и я всегда спрашиваю себя, не о тебе ли она думает, когда молчит.

На минуту они оба затихли.

– Да, мне кажется, она часто о тебе думает, – пробормотал Эдвард, отвечая на мысленный вопрос Джейкоба. – Чаще, чем мне хотелось бы. Переживает, что ты чувствуешь себя несчастным. Да ты и сам это знаешь. И этим пользуешься.

– Что есть, тем и пользуюсь, – буркнул Джейкоб. – У меня ведь нет твоих преимуществ – например, она знает, что любит тебя.

– Да уж, это совсем не лишнее, – согласился Эдвард.

– Но и меня она тоже любит, – не сдавался Джейкоб.

Эдвард промолчал.

– Только она сама об этом не знает, – вздохнул Джейкоб.

– Ничего не могу сказать по этому поводу.

– А тебя это не напрягает? Разве ты не хотел бы знать, что она думает?

– Да… и нет. Ей так больше нравится, и хотя временами это сводит меня с ума, по мне пусть лучше она будет довольна.

Ветер рванул палатку, и она заходила ходуном, словно при землетрясении. Джейкоб сжал меня крепче.

– Спасибо, – прошептал Эдвард. – Как ни странно, но, пожалуй, я рад, что ты здесь, Джейкоб.

– Ты хочешь сказать «как бы мне ни хотелось тебя убить, я рад, что ей тепло»?

– Неуютное у нас перемирие, верно?

– Я так и знал, что ты ревнуешь не меньше меня, – вдруг самодовольно прошептал Джейкоб.

– Только в отличие от тебя я не такой дурак, чтобы выставлять свои чувства напоказ. Тебе это не на пользу, знаешь ли.

– Просто у тебя терпения больше.

– Еще бы! У меня было целых сто лет, чтобы научиться терпению. Я сто лет ждал ее.

– Ну и… когда ты решил играть роль терпеливого ангелочка?

– Когда увидел, какую боль причиняет ей необходимость выбора. Обычно мне не так уж трудно держать себя в руках. Большей частью я могу довольно легко заглушить… не совсем приличные цивилизованному человеку чувства по отношению к тебе. Иногда мне кажется, что она видит меня насквозь, но я неуверен.

– А по-моему, ты просто боялся, что если действительно поставишь ее перед выбором, то она может выбрать вовсе не тебя.

Эдвард помедлил с ответом.

– Отчасти ты прав, – наконец признался он. – Но только отчасти. Время от времени все мы подвержены сомнениям. Однако в основном я боялся, что с ней что-нибудь стрясется, когда она попробует ускользнуть к тебе тайком. Когда я признал, что с тобой Белла более-менее в безопасности – настолько, насколько она вообще может быть в безопасности, – тогда решил, что лучше всего не доводить ее до крайностей.

Джейкоб вздохнул.

– Я бы ей все это рассказал, но ведь она мне не поверит.

– Знаю. – Похоже, Эдвард улыбался.

– Не воображай, что знаешь все на свете, – пробормотал Джейкоб.

– Будущего я не знаю, – ответил Эдвард, и его голос вдруг прозвучал неуверенно.

Они надолго замолчали.

– А что ты будешь делать, если она передумает? – спросил Джейкоб.

– Этого я тоже не знаю.

– Попытаешься меня убить? – насмешливо хмыкнул Джейкоб, словно сомневаясь в способности Эдварда пойти на такое.

– Нет.

– Почему? – Джейкоб все еще насмехался.

– Неужели ты думаешь, что я смог бы причинить ей такую боль?

На секунду Джейкоб смешался, а потом вздохнул.

– Да уж, ты прав. Так и есть. Но иногда…

– Иногда эта идея кажется весьма соблазнительной.

Джейкоб уткнулся лицом в спальник, чтобы заглушить смех.

– Вот именно! – согласился он.

Какой странный сон! Может быть, это непрекращающийся ветер вызывает в моем воображении странные шепоты. Хотя ветер скорее воет, чем шепчет…

– А каково это? Потерять ее? – нарушил молчание Джейкоб, и в его внезапно охрипшем голосе не осталось и тени насмешки. – Когда ты думал, что навсегда потерял ее? Как ты… с этим справился?

– Мне очень трудно говорить об этом.

Джейкоб молча ждал.

– Такое случилось дважды. – Эдвард выговаривал каждое слово чуть медленнее обычного. – В первый раз, когда я думал, что могу уйти от нее… это еще можно было пережить. Ведь я думал, что она меня забудет, будто никогда и не встречала. Больше шести месяцев мне удавалось сдерживать свое слово не вмешиваться в ее жизнь. С трудом, но удавалось, хотя я и знал, что долго мне не продержаться: все равно бы вернулся… просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке. По крайней мере, так бы я самого себя уговаривал. И если бы оказалось, что она более или менее счастлива… хочется верить, что я бы нашел в себе силы снова уйти. Но она вовсе не была счастлива. И я остался. Именно так она убедила меня остаться с ней завтра. Ты уже спрашивал, как я мог на такое пойти… и Белла совершенно напрасно чувствует себя виноватой за это. Белла напомнила мне, что с ней произошло после моего ухода, – что она до сих пор чувствует, когда меня нет рядом. Ей ужасно неловко говорить об этом, но она права. Я никогда не смогу искупить свою вину за то, что ушел тогда, но все равно буду очень стараться.

Джейкоб молчал – уж не знаю, прислушиваясь к буре или осмысливая услышанное.

– А в другой раз – когда ты подумал, что она умерла? – хрипло прошептал Джейкоб.

– Да, – ответил Эдвард на какой-то невысказанный вопрос. – Скорее всего, тебе именно так и покажется. Так ты нас воспринимаешь, и возможно, для тебя она больше не будет Беллой. Хотя по-прежнему останется собой.

– Я не об этом спросил.

– Я не могу сказать тебе, каково это. Словами не объяснишь! – резко ответил Эдвард.

Джейкоб сжал меня в объятиях.

– Но ведь ты же ушел, потому что не хотел сделать из нее кровопийцу. Ты сам хотел, чтобы она осталась человеком!

– Джейкоб, с того мгновения, когда я понял, что люблю ее, я знал, что возможны всего четыре варианта, – словно нехотя заговорил Эдвард. – Первый вариант, наилучший для Беллы, – если бы она не была так сильно ко мне привязана, – забыть меня и найти другого. Я бы смирился с этим, хотя мои чувства к ней не изменились бы. Ты думаешь, что я… живой камень – твердый и холодный. Это верно. Мы такие, какие есть, и очень редко меняемся. Однако если перемена все же случается, то остается навсегда – именно это произошло, когда я встретил Беллу. Изменить ничего невозможно… Второй вариант, который я сначала выбрал, – прожить с ней ее человеческую жизнь. Не самый лучший выбор для нее – потратить жизнь на кого-то, кто даже не человек, – но мне это было бы легче всего принять: знал бы заранее, что когда она умрет, я тоже найду способ умереть. Шестьдесят лет, семьдесят лет – мне такой срок показался бы очень, очень коротким… Однако потом оказалось, что для Беллы слишком опасно жить на границе моего мира: ей на голову сваливалась каждая неприятность, которая только могла свалиться. А если не сваливалась, так нависала над головой… ожидая своего часа. Я ужасно испугался, что нам и шестидесяти лет не протянуть, если Белла будет рядом со мной, оставаясь при этом человеком. Тогда я выбрал вариант номер три – который оказался самой большой ошибкой в моей достаточно долгой, как тебе известно, жизни. Я решил уйти из ее мира, надеясь вынудить Беллу принять вариант первый. Ничего не вышло, и мы оба чуть не погибли. Так что еще мне остается? Только вариант номер четыре. Именно этого она сама хочет – по крайней мере, так ей кажется. Я пытался притормозить Беллу, дать ей время передумать, но она… ужасно упрямая – тебе ли не знать! Мне очень повезет, если удастся отложить это еще на несколько месяцев. Белла панически боится постареть, а ее день рождения в сентябре…

– Лично я предпочитаю вариант первый, – пробормотал Джейкоб.

Эдвард промолчал.

– Ты знаешь, как противно мне это признавать, но я вижу, что ты ее действительно любишь… по-своему, – прошептал Джейкоб. – С этим спорить не приходится. В таком случае, не рано ли отказываться от первого варианта? По-моему, есть неплохой шанс, что с ней все будет в порядке – со временем. Если бы тогда, в марте, она не спрыгнула со скалы… если бы ты подождал еще шесть месяцев… тогда вполне могло оказаться, что она более-менее счастлива. Я ведь разработал целый план действий.

– Возможно, так все и было бы, – хмыкнул Эдвард. – План был хорошо продуман.

– Да уж, – вздохнул Джейкоб. – Но… – он вдруг заторопился, глотая слова: – дай мне год, кро… Эдвард. Я уверен, что смогу сделать ее счастливой. Мне ли не знать, какая Белла упрямая, но она бы залечила свои раны – ведь ей почти удалось прийти в себя! И она могла бы остаться человеком, быть рядом с Чарли и Рене, могла бы повзрослеть и завести детей… Могла бы быть собой. Ты любишь ее достаточно сильно, чтобы увидеть все преимущества такого варианта. Белла думает, что ты весь из себя альтруист – но так ли это? Способен ты хотя бы задуматься о том, что я подхожу ей больше?

– Я уже об этом подумал, – тихо ответил Эдвард. – В некоторых отношениях ты правда подходишь ей больше, чем обычный человек. За Беллой нужно присматривать, а ты достаточно силен, чтобы защитить ее от самой себя и от всего, что ей угрожает: ты уже это доказал, и за это я у тебя в долгу на всю жизнь – или до скончания веков – смотря что произойдет раньше… Я даже спросил у Элис, может ли она увидеть Беллу с тобой. Не может, конечно: тебя Элис не видит вообще, а Белла на данный момент точно знает, чего хочет. И я не настолько глуп, чтобы повторить ошибку. Я не стану вынуждать Беллу принять вариант номер один. Пока она хочет быть со мной, я буду рядом.

– А если она захочет быть со мной? – настаивал Джейкоб. – Ладно, признаю, это маловероятно, но все же?

– Тогда я ее отпущу.

– Вот так просто?

– Да – в том смысле, что не покажу ей, как мне тяжело. Но я не спущу с тебя глаз. Ведь ты можешь однажды оставить ее: как Сэм и Эмили, окажешься не властен над собой. А я всегда буду ждать поблизости, надеясь, что это случится.

Джейкоб тихонько фыркнул.

– Ты со мной гораздо откровеннее, чем я мог бы надеяться… Эдвард. Спасибо, что дал мне заглянуть в твою голову.

– Как я уже сказал, я испытываю к тебе странное чувство благодарности за то, что сегодня ты рядом с Беллой. В общем, не за что… А знаешь, Джейкоб, если бы мы не были кровными врагами и если бы ты не пытался украсть у меня самый смысл моей жизни, то, пожалуй, мы могли бы поладить.

– Может быть… если бы ты не был отвратительным вампиром, который собирается высосать жизнь из моей любимой девушки… хотя нет, даже тогда мы бы с тобой не поладили.

Эдвард насмешливо хмыкнул. И вдруг добавил:

– А можно у тебя кое-что спросить?

– Разве тебе требуется спрашивать?

– Я могу услышать только то, о чем ты думаешь. Это просто история, которую Белла почему-то не стала мне рассказывать. Что-то насчет третьей жены…

– Что именно?

Эдвард не ответил, прислушиваясь к безмолвному рассказу Джейкоба, и вдруг тихо зашипел.

– Что такое? – спросил Джейкоб.

– Ну конечно же! – вскипел Эдвард. – И как я не догадался! Лучше бы ваши старейшины держали эту легенду при себе!

– Не нравится, что пиявок изобразили во всей красе? – поддразнил Джейкоб. – Ты ведь знаешь, они такие и есть. Какие были, такими и остались.

– Да наплевать мне на это! Лучше подумай, с каким персонажем Белла могла отождествить себя?

Джейкоб на минуту задумался.

– Ох! Мда… Третья жена. Теперь ясно.

– Она хочет быть на поляне вместе со всеми. Внести свой скромный вклад, как она это называет. – Эдвард вздохнул. – И это было второй причиной, почему я остаюсь завтра с Беллой: когда она чего-то хочет, то становится ужасно изобретательной.

– Между прочим, твой воинственный братец тоже навел ее на эту мысль – не меньше, чем сама легенда.

– Никто не имел в виду ничего плохого, – примирительно прошептал Эдвард.

– А когда заканчивается это небольшое перемирие? – спросил Джейкоб. – На рассвете? Или после схватки?

Оба замолчали и задумались.

– На рассвете, – одновременно прошептали они и засмеялись.

– Спокойной ночи, Джейкоб, – пробормотал Эдвард. – Наслаждайся моментом.

Они снова замолчали, и на несколько минут в палатке воцарилась тишина. Ветер, похоже, решил, что смять нас не удастся, и сдался.

– Я вовсе не имел это в виду в буквальном смысле! – застонал Эдвард.

– Извини, – прошептал Джейкоб. – Мог бы и уйти – оставил бы нас наедине.

– Джейкоб, может, тебе помочь заснуть? – предложил Эдвард.

– Можешь попробовать, – безмятежно ответил Джейкоб. – Интересно, чья возьмет?

– Не зарывайся, волк. Мое терпение отнюдь не безгранично!

– В данный момент я бы предпочел не двигаться, если ты не возражаешь! – тихонько рассмеялся Джейкоб.

Эдвард принялся напевать себе под нос – громче, чем обычно, наверное, чтобы заглушить мысли Джейкоба. Он мурлыкал мою колыбельную, и, несмотря на то, что этот странный, наполненный шепотами, сон начинал меня раздражать, я все глубже погружалась в забытье… в другие, более приятные сны…

Глава двадцать третья

Чудовище

Когда я проснулась, солнце уже светило вовсю – даже в палатке глазам было больно. И я действительно вспотела, как и говорил Джейкоб. Сам он тихонько похрапывал над ухом, все еще сжимая меня в объятиях.

Я оторвалась от его горячей груди и почувствовала пронизывающий утренний холодок на щеке. Джейкоб сонно вздохнул и неосознанно прижал меня покрепче. Я заворочалась, пытаясь высвободиться и поднять голову…

Эдвард спокойно смотрел на меня: лицо ничего не выражало, но в глазах была нескрываемая боль.

– Ну как, потеплело на улице? – прошептала я.

– Да. Сегодня тебе вряд ли понадобится обогреватель.

Я попробовала дотянуться до молнии на спальнике, однако не могла высвободить руки. Джейкоб забормотал во сне и сжал меня еще крепче.

– Поможешь? – тихонько спросила я.

Эдвард улыбнулся.

– Хочешь, я ему вообще руки повыдергиваю?

– Нет, спасибо. Просто выпусти меня отсюда, пока я не получила тепловой удар.

Эдвард одним движением расстегнул спальник. Джейкоб вывалился наружу, стукнувшись голой спиной о ледяной пол палатки.

– Эй! – возмутился Джейкоб, моментально открыв глаза, и инстинктивно отшатнулся от холода, перекатившись на меня.

Я ахнула, когда он навалился всем весом – и тут же исчез: влетел в стойку палатки, которая чуть не рухнула от удара.

Со всех сторон послышалось рычание. Эдвард сидел на корточках впереди меня, и его лица я не видела, но прекрасно слышала злобный рык. Джейкоб тоже присел, дрожа всем телом, и рычал сквозь стиснутые зубы. Снаружи рычание Сета эхом отдавалось от скалы.

– Хватит! Прекратите! – завопила я, неуклюже втискиваясь между ними.

Палатка была маленькая, и, разведя руки в стороны, я легко дотянулась до обоих, уперевшись ладонями им в грудь. Эдвард обхватил меня за талию, готовый отбросить в сторону.

– Прекрати сейчас же! – предупредила я его.

От моего прикосновения Джейкоб начал успокаиваться: перестал дрожать, хотя все еще скалил зубы и не сводил злобного взгляда с Эдварда. Сет продолжал рычать – грозный звук на фоне наступившей в палатке тишины.

– Джейкоб, – сказала я, дождавшись, когда он посмотрит на меня, – ты не ушибся?

– Вот еще! – прошипел он.

Я повернулась к Эдварду: он недовольно смотрел на меня.

– Это было не очень-то вежливо. Ты должен извиниться.

– Шутишь, что ли? – удивился Эдвард. – Он тебя чуть не раздавил!

– Потому что ты бросил его на пол! Джейкоб не нарочно, и со мной ничего не сделалось!

Эдвард застонал. Медленно поднял взгляд и уставился на Джейкоба.

– Извиняюсь, собака, – с отвращением сказал он.

– А не за что, – поддразнил Джейкоб.

В палатке все еще было холодно, хотя не так, как вчера. Я обхватила себя руками.

– Держи, – спокойно сказал Эдвард, поднимая парку, и набросил ее мне на плечи поверх куртки.

– Это ведь куртка Джейкоба, – возразила я.

– У Джейкоба есть шуба.

– Если не возражаешь, я лучше снова залезу в спальник. – Джейкоб обошел нас и скользнул обратно в пуховый спальник. – Вставать я пока не собирался: ночка выдалась та еще.

– Сам напросился, – бесстрастно напомнил Эдвард.

Джейкоб уже свернулся калачиком и закрыл глаза.

– Я ведь не говорю, что мне не понравилось – просто не выспался. Думал, Белла так и будет болтать всю ночь.

Я поморщилась: кто его знает, что я могла ляпнуть во сне – подумать страшно!

– Рад за тебя, – пробормотал Эдвард.

Черные глаза Джейкоба распахнулись.

– А ты разве плохо провел ночь? – самодовольно спросил он.

– Я бы не назвал это худшей ночью в моей жизни.

– Но в десятку-то худших она попала? – подколол Джейкоб.

– Возможно.

Джейкоб улыбнулся и закрыл глаза.

– Однако, если бы мне удалось вчера ночью оказаться на твоем месте, – продолжал Эдвард, – это не стало бы лучшей ночью в моей жизни. Приятных тебе сновидений!

Джейкоб открыл глаза и нахмурился. Потом сел.

– По-моему здесь стало тесновато.

– Это ты верно заметил.

Я ткнула Эдварда локтем в ребра – и, кажется, заработала себе синяк.

– Пожалуй, я как-нибудь потом отосплюсь. – Джейкоб скорчил мину. – Все равно мне надо поговорить с Сэмом.

Он перекатился на колени, собираясь вылезти из палатки.

Меня пронзила резкая боль: я внезапно поняла, что могу больше не увидеть Джейка. Он уйдет обратно к Сэму и будет сражаться с бандой кровожадных новорожденных вампиров.

– Джейк, подожди… – Я протянула к нему руку, и мои пальцы скользнули по его плечу.

Джейкоб отшатнулся, прежде чем я успела его ухватить.

– Ну пожалуйста, Джейк! Останься!

– Нет.

Отказ прозвучал холодно и решительно. На моем лице явно отразилась боль, потому что Джейкоб шумно выдохнул и слегка улыбнулся.

– Белла, не волнуйся. Со мной все будет в порядке – как всегда. – Он улыбнулся. – Кроме того, ты же не думаешь, что я позволю Сету занять мое место – повеселиться, да еще и всю славу получить? – фыркнул он.

– Будь осторожен…

Джейкоб исчез, не дослушав.

– Белла, да хватит тебе, – пробормотал он, застегивая молнию снаружи.

Я вслушивалась, но так и не услышала удаляющихся шагов: полная тишина. Ни ветерка. Только далеко в горах поет ранняя пташка. Джейкоб теперь двигается совершенно бесшумно.

Закутавшись в две куртки, я привалилась к плечу Эдварда. Мы молчали.

– Долго еще? – спросила я.

– Элис сказала Сэму, что еще около часа, – тихо ответил Эдвард бесцветным голосом.

– Мы будем вместе, несмотря ни на что.

– Несмотря ни на что, – согласился Эдвард.

– Я тоже за них боюсь, – сказала я.

– Они могут постоять за себя, – успокоил меня Эдвард нарочито беззаботным голосом. – Жаль, что мне не удастся повеселиться!

И этот туда же – повеселиться ему охота!

Эдвард положил руку мне на плечи.

– Не волнуйся. – Он поцеловал меня в лоб.

Как будто в такой ситуации можно сидеть спокойно!

– Не буду.

– Хочешь, я тебя отвлеку? – выдохнул Эдвард и провел холодными пальцами по моей скуле.

Я непроизвольно вздрогнула: все-таки утро выдалось холодным.

– Пожалуй, как-нибудь потом, – ответил сам себе Эдвард и убрал руку.

– Есть и другие способы меня отвлечь.

– Например?

– Ты мог бы рассказать мне про десять твоих лучших ночей, – предложила я. – Любопытно было бы узнать.

Он засмеялся.

– А ты угадай!

Я покачала головой:

– У тебя было слишком много ночей, о которых я ничего не знаю – целые сто лет!

– Могу подсказать: все мои лучшие ночи случились уже после того, как мы с тобой познакомились.

– Правда?

– Конечно правда! Те, что были до того, и рядом не стояли.

Я подумала и наконец призналась:

– Мне приходят в голову только мои лучшие ночи.

– Может быть, это те же самые, что и у меня, – подбодрил Эдвард.

– Ну, тогда первая ночь – когда ты в первый раз у меня остался.

– Да, и для меня тоже. Правда, ты проспала ту часть, которая понравилась мне больше всего.

– Точно, – вспомнила я. – А еще я тогда во сне разговаривала.

– Было дело, – согласился он.

Я вспыхнула, вспомнив, что могла наболтать сегодня ночью в объятиях Джейкоба. Никаких снов я не помнила, а может, и вовсе не видела, и кто его знает, что было у меня на уме.

– Что я наговорила сегодня ночью? – прошептала я, понизив голос.

Вместо ответа Эдвард пожал плечами. Я поморщилась.

– Все так плохо?

– Ничего особо ужасного, – вздохнул он.

– Тогда расскажи!

– В основном повторяла мое имя – как обычно.

– Ну, это не так уж плохо, – осторожно согласилась я.

– А к утру ты стала бормотать какую-то чушь и повторяла «Джейкоб, мой Джейкоб». – Даже в его шепоте слышалась боль. – Твоему Джейкобу это очень понравилось.

Я вытянула шею, пытаясь достать губами до подбородка Эдварда. Его глаз я не видела: он смотрел в потолок.

– Прости, – пробормотала я. – Я их так различаю.

– Кого?

– Доктора Джекилля и мистера Хайда – Джейкоба, который мне нравится, и того, которого терпеть не могу, – объяснила я.

– Тогда понятно. – Кажется, Эдвард слегка оттаял. – А какая у тебя еще любимая ночь?

– Когда мы летели домой из Италии.

Эдвард нахмурился.

– А разве в твой список она не входит? – удивилась я.

– Да в мой-то как раз входит, а вот найти ее в твоем я не ожидал. Разве ты тогда не думала – совершенно ошибочно! – что мои действия были продиктованы только муками совести и я собирался сбежать, едва самолет приземлится?

– Думала, – улыбнулась я. – Но ведь ты все равно был рядом.

Он поцеловал меня в макушку:

– Белла, ты любишь меня больше, чем я того заслуживаю.

Я рассмеялась: скажет тоже!

– А следующей в моем списке будет ночь после Италии, – продолжала я.

– Согласен. Ты была такая забавная.

– Забавная?

– Я и понятия не имел, какие яркие сны тебе снятся. Мне едва удалось убедить тебя, что ты не спишь.

– В этом я до сих пор не уверена, – пробормотала я. – Ты всегда казался больше похожим на сон, чем на явь. А теперь расскажи мне про одну из твоих любимых ночей. Я правильно угадала, какая стоит на первом месте?

– Нет. На первом та, которая была две ночи назад, когда ты наконец согласилась выйти за меня замуж.

Я скривилась.

– Разве тебе она не понравилась?

Я вспомнила, как Эдвард поцеловал меня, какой уступки я от него добилась, и передумала:

– Понравилась… Хотя и не совсем. Не понимаю, почему для тебя это было важно: я и так твоя навеки.

– Лет через сто, когда у тебя будет достаточно жизненного опыта, чтобы оценить мой ответ, я тебе расскажу, – пообещал он.

– Через сто лет я тебе об этом напомню!

– Ты не замерзла? – вдруг спросил он.

– Нет. А что?

Ответить он не успел: тишину разорвал оглушительный вой, полный боли. Отразился от голых скал и эхом заполнил воздух, раздаваясь со всех сторон сразу.

Этот вой – знакомый и незнакомый одновременно – заставил меня вздрогнуть: незнакомый, потому что никогда раньше я не слышала, чтобы так кричали от боли; знакомый, потому что сразу узнала голос. Узнала и поняла, в чем дело, – с пронзительной ясностью, словно сама кричала. Неважно, что сейчас Джейкоб был не в человеческом теле: перевода не требовалось.

Джейкоб был рядом. И слышал каждое слово. И теперь кричал от боли.

Вой перешел в горловое всхлипывание, а потом замолк.

Я не слышала, как Джейкоб бесшумно исчез, но почувствовала его отсутствие, пустоту, которая осталась после него. А я-то думала, что он уже далеко отсюда!

– Потому что твой обогреватель дошел до предела, – негромко ответил Эдвард. – Перемирие закончилось, – добавил он так тихо, что мне это могло и почудиться.

– Джейкоб подслушивал наш разговор, – прошептала я – отнюдь не вопросительным тоном.

– Да.

– И ты это знал.

– Да.

Я уставилась в пустоту невидящими глазами.

– Ведь я же никогда не обещал драться по-честному, – тихо напомнил мне Эдвард. – К тому же, он имеет право это знать.

Я уронила голову на руки.

– Ты на меня злишься? – спросил он.

– Не на тебя, – прошептала я. – Это я настоящее чудовище.

– Не мучай себя, – взмолился Эдвард.

– Да уж, – с горечью согласилась я. – Лучше поберечь силы, чтобы еще немножко помучить Джейкоба. Чтобы совсем его замучить.

– Он знал, что делает.

– Какая разница? – Я сморгнула слезы, которые наверняка послышались в моем голосе. – Думаешь, меня волнует, справедливо ли это и был ли Джейкоб предупрежден заранее? Я причиняю ему боль. Каждый раз, когда я возвращаюсь, я причиняю ему боль! – Мой голос звучал все громче, сбиваясь на истерические нотки. – Я ужасное чудовище!

– Ничего подобного! – Эдвард крепко обнял меня.

– Так и есть! И какой только бес в меня вселился? – Я рванулась из его объятий, и Эдвард отпустил меня. – Я должна пойти за ним.

– Белла, он уже черт знает где, и на улице мороз.

– Плевать! Не могу же я просто сидеть здесь! – Я скинула парку Джейкоба, сунула ноги в ботинки и неуклюже поползла ко входу: ноги не слушались. – Я должна… должна… – Я сама толком не знала, что именно должна сделать, но все равно расстегнула молнию и вылезла из палатки.

Стояло солнечное, студеное утро. Снега оказалось гораздо меньше, чем можно было ожидать после такой бури. Наверное, ветром сдуло – вряд ли бы он успел растаять под низко висевшим на юго-востоке солнцем, лучи которого отражались от снежной белизны и с непривычки больно били по глазам. В воздухе чувствовался пронизывающий холод, хотя ветра не было и температура медленно поднималась вслед за восходящим солнцем.

Сет Клируотер свернулся на сухих еловых иголках под густой елью и положил голову на лапы. Его желтоватый мех почти сливался с опавшей хвоей, и я заметила только яркое отражение снега в черных глазах. Мне показалось, что Сет смотрит на меня укоризненно.

Спотыкаясь, я пошла к лесу, зная, что Эдвард идет следом. Он шел бесшумно, но солнце отражалось от него миллионами радуг, которые плясали впереди меня. Я уже углубилась на несколько шагов в лес, когда Эдвард схватил меня за руку.

– Ты не можешь пойти за ним. Сегодня нельзя. Уже почти время. И в любом случае, если ты потеряешься, никому от этого легче не станет.

Я вывернула руку, безуспешно пытаясь вырвать ее из железной хватки Эдварда.

– Белла, прости, – прошептал он. – Я не должен был этого делать.

– Ты ничего такого не сделал. Это я во всем виновата. Я это сделала. Я натворила ошибок. Я могла бы… Когда он… Мне не следовало… Я… Я… – Я разрыдалась.

– Белла, ну будет уже!

Руки Эдварда обхватили меня, и мои слезы промочили его рубашку.

– Я должна была… сказать ему… надо было сказать… – Что? Что тут скажешь? – Нельзя было, чтобы он… вот так обнаружил.

– Хочешь, я попробую привести его обратно, чтобы ты могла с ним поговорить? У нас еще есть немного времени, – пробормотал Эдвард с приглушенной болью в голосе.

Я кивнула, уткнувшись лицом ему в грудь, не решаясь посмотреть в глаза.

– Никуда не уходи. Я скоро вернусь.

Он разжал объятия и исчез так быстро, что я не успела заметить: подняв взгляд, вдруг обнаружила, что осталась одна.

И опять разрыдалась. Сегодня я только и делаю, что всем причиняю боль. К чему ни прикоснусь, все порчу!

Почему я так сильно на это отреагировала? Ведь знала же, что все именно к этому и идет! Однако Джейкоб никогда раньше не терял самообладания настолько, чтобы его покинула непробиваемая самоуверенность! Никогда раньше не показывал, как ему на самом деле больно. Его вопль все еще звучал в ушах, отдаваясь где-то в груди. Но меня терзала еще одна боль: я переживала, что мучаю Джейкоба, и этим причиняла боль Эдварду – вместо того, чтобы хладнокровно позволить Джейкобу уйти, точно зная, что другого выбора у меня нет.

Какая же я эгоистка! И мучительница. Я терзаю тех, кого люблю.

Совсем как Кэтрин из «Грозового перевала». Только выбор у меня был получше: ни один из двоих не был ни злодеем, ни слабаком. Так я и сидела: вся в слезах и никак не пытаясь исправить положение – совсем как Кэтрин.

Я больше не могу позволить чувствам влиять на мои решения. Теперь уже слишком поздно и ничего изменить нельзя, но я должна хотя бы сейчас сделать то, что следует. А может быть, за меня уже все сделано. Может быть, Эдвард не сумеет привести Джейкоба обратно. И тогда я смирюсь с этим и буду жить дальше. Эдвард больше никогда не увидит, как я проливаю слезы по Джейкобу Блэку – ни единой слезинки! Я вытерла глаза уже замерзшими пальцами.

А если Эдвард все же приведет Джейкоба, то так тому и быть. Я должна буду сказать Джейку, чтобы он уходил и больше не возвращался.

Ну почему это так трудно? Гораздо труднее, чем попрощаться с остальными друзьями – с Анжелой и с Майком? Почему мне от этого больно? Что-то здесь не так. Больно быть не должно. Ведь я же получила то, чего хотела. Того, которого хотела: получить обоих сразу мне не светит, потому что Джейкоб не согласен просто со мной дружить. И пора уже перестать на его дружбу надеяться. Нельзя же быть такой жадной!

Пора избавиться от идиотской мысли, что можно сохранить отношения с Джейкобом: как он может быть моим Джейкобом, если я принадлежу другому?

Я поплелась обратно к поляне. Выйдя из темноты леса, моргнула от яркого света и глянула на Сета: он все еще лежал на подстилке из хвои. Я отвела глаза, избегая его взгляда.

Волосы у меня растрепались и свалялись. Я попробовала расчесать их пальцами, но быстро сдалась. Да и кому какое дело, как я выгляжу?

Возле входа в палатку висела фляжка. Я схватила ее и глотнула ледяной воды, чтобы прополоскать рот. Где-то должна быть еда, но я не так проголодалась, чтобы искать ее.

Я принялась мерить шагами залитую солнцем полянку, чувствуя на себе пристальный взгляд Сета, но упорно избегая смотреть в его сторону. И вместо огромного волка Сет представлялся мне мальчишкой, очень похожим на юного Джейкоба.

Попросить что ли Сета гавкнуть или подать какой-то другой знак, если Джейкоб решил вернуться? Нет, не стоит. Какая разница, вернется Джейкоб или нет? Может, будет проще, если он не вернется. Если бы можно было как-то позвать Эдварда обратно!

Тут Сет взвизгнул и поднялся на ноги.

– Что случилось? – тупо спросила я.

Сет не обратил на меня внимания. Подошел к краю леса, глядя на запад. И заскулил.

– Сет? Это остальные? Там, на поляне? – требовательно спросила я.

Он глянул на меня, коротко тявкнул и снова уставился на запад. Прижал уши и опять заскулил.

Ну какая же я идиотка! Зачем я отослала Эдварда? Как теперь узнать, что происходит? Я-то волчьего языка не понимаю!

По спине побежал холодок ужаса. А если время пришло? Если Джейкоб и Эдвард подошли слишком близко к поляне? Что, если Эдвард решил принять участие в схватке?

Ужас застыл ледяным комом в животе. А если Сет расстроен вовсе не тем, что происходит на поляне и его тявканье означало «нет»? Вдруг Эдвард и Джейкоб подрались друг с другом где-то в лесу? Но ведь они же не станут этого делать!

Внезапное осознание окатило меня леденящей волной: еще как станут! Стоит одному из них что-нибудь ляпнуть… Я вспомнила, как пришлось разнимать их сегодня утром. Похоже, я недооценила готовность выяснить отношения кулаками.

Так мне и надо, если я вдруг потеряю обоих!

Ледяная рука сжала сердце.

Прежде чем я успела упасть в обморок от ужаса, Сет заворчал глубоким утробным рыком, отвернулся и пошел обратно на свое место под елью. Я успокоилась и вспылила одновременно: неужели он не может написать что-то на снегу или как-нибудь по-другому объясниться?

От хождения туда-сюда я вспотела. Сняла куртку и бросила ее в палатку, а потом снова принялась утаптывать тропинку в середине прогалины.

Сет вдруг вскочил и ощетинился. Я оглянулась, но ничего не увидела. Если Сет не прекратит свои выходки, то получит от меня шишкой по лбу!

Он зарычал глухим предупреждающим рычанием и метнулся к западному краю полянки. Пожалуй, бросаться шишками пока не стоит.

– Сет, это мы! – раздался вдалеке голос Джейкоба.

Ну почему мое сердце вдруг бешено заколотилось? Наверняка просто от страха: я боялась того, что мне предстояло сделать. Нельзя радоваться возвращению Джейкоба: от этого будет только хуже.

Первым из леса вышел Эдвард, сохраняя на лице бесстрастное выражение. Солнце отражалось от его кожи точно так же, как от снега. Сет подошел поприветствовать Эдварда и пристально заглянул ему в глаза. Эдвард медленно кивнул и озабоченно нахмурился:

– Да уж, только этого нам и не хватало, – пробормотал он себе под нос, прежде чем заговорить с огромным волком: – Пожалуй, удивляться нечему. Но времени очень мало. Передай, пожалуйста, Сэму, пусть он попросит Элис по возможности уточнить сроки.

Сет наклонил голову, и я чуть сама не зарычала: теперь-то он научился кивать! Разозлившись, я отвернулась – и увидела Джейкоба.

Он стоял спиной ко мне, глядя в ту сторону, откуда они пришли. Я настороженно ждала, когда он обернется.

– Белла, – пробормотал Эдвард, внезапно оказавшись рядом со мной.

Он смотрел на меня, и в его глазах не отражалось ничего, кроме заботы. Великодушию Эдварда поистине нет предела! Теперь я заслуживаю его меньше, чем когда-либо.

– Возникло небольшое осложнение, – сказал он мне нарочито беззаботным голосом. – Мы с Сетом отойдем в сторонку и попытаемся с этим разобраться. Далеко я не пойду, но и подслушивать не стану. Я знаю, что зрители тебе не нужны, независимо от того, что именно ты решишь сделать.

Только на последних словах в его голосе прорезалась боль.

Никогда больше я не сделаю ему больно! Это станет целью моей жизни. Больше никогда ему не придется смотреть на меня такими глазами.

Я слишком расстроилась, чтобы поинтересоваться, что за осложнение вдруг возникло. Мне и так проблем хватает!

– Возвращайся поскорее! – прошептала я.

Он легонько чмокнул меня в губы и исчез в лесу. Сет последовал за ним.

Джейкоб все еще стоял в тени деревьев, и я не могла толком разглядеть выражение его лица.

– Белла, я тороплюсь, – тускло сказал он. – Давай быстрее, ладно?

Я сглотнула: в горле так пересохло, что и слова не вымолвишь.

– Просто скажи все как есть, и дело с концом.

Я втянула в себя воздух и прошептала:

– Извини, я просто свинья. Мне очень стыдно, что я была такой эгоисткой. Лучше бы мы с тобой никогда не встречались и я бы не причинила тебе столько боли. Больше не буду, честное слово. Буду держаться от тебя подальше. Уеду из штата. С глаз твоих долой.

– Тоже мне извинение, – горько сказал Джейкоб.

Говорить я могла только шепотом:

– Скажи мне, как ты хочешь, чтобы я извинилась.

– А если я не хочу, чтобы ты уезжала? Если хочу, чтобы ты осталась – пусть даже ты ужасная эгоистка? Разве у меня нет выбора, раз уж ты пытаешься загладить свою вину?

– Джейк, ничего хорошего из этого не выйдет. Мне не следовало оставаться с тобой, зная, что нам нужны совершенно разные вещи. Лучше не станет. Я по-прежнему буду причинять тебе боль. А я этого не хочу. Ненавижу делать тебе больно! – Я поперхнулась.

Джейкоб вздохнул.

– Перестань. Не надо больше ничего говорить. Я все понимаю.

Я хотела сказать ему, что буду очень скучать, но прикусила язык: из этого тоже ничего хорошего не выйдет.

Минуту Джейкоб стоял, не поднимая глаз, и я боролась с желанием подойти и обнять его. Утешить.

И вдруг он резко вздернул голову.

– Ну что же, не только ты способна на самопожертвование, – заявил он окрепшим голосом. – В эту игру можно сыграть вдвоем.

– Что?

– Я и сам виноват. Зачем было все так усложнять? Мне следовало с достоинством сдаться в самом начале. Ведь я тоже причинял тебе боль.

– Это моя вина.

– Нет уж, Белла, не надо брать все грехи на себя. Да и всю славу тоже. Я знаю, как искупить вину.

– Ты о чем? – Загоревшийся в его глазах сумасшедший огонек испугал меня.

Джейкоб глянул на солнце и улыбнулся мне.

– Внизу вот-вот завяжется серьезная драка. Будет совсем не трудно сбросить меня со счетов.

Его слова медленно доходили до моего сознания, погружаясь одно за другим. Я перестала дышать. Хотя я и собиралась вычеркнуть Джейкоба из своей жизни, до меня только сейчас дошло, что для этого придется вонзить нож в самое сердце.

– Нет, Джейкоб, нет! Только не это! – в ужасе выдохнула я. – Не надо, Джейк! Пожалуйста, не делай этого! – Коленки у меня задрожали.

– Белла, ну какая теперь разница? Всем только легче станет. И тебе даже не придется уезжать отсюда.

– Нет! – еще громче закричала я. – Нет, Джейкоб! Я тебе не позволю!

– И как ты собираешься меня остановить? – поддразнил он и улыбнулся, чтобы сгладить грубость.

– Джейкоб, я тебя умоляю. Останься со мной! – Если бы я могла шевельнуться, то упала бы на колени.

– Остаться с тобой на пятнадцать минут и пропустить хорошую драку? Чтобы ты могла сбежать от меня, как только будешь уверена, что я снова в безопасности? Не смеши меня.

– Я не убегу. Я передумала. Джейк, все как-нибудь утрясется. Всегда можно найти какой-то компромисс. Не уходи!

– Врешь ты все.

– Не вру! Ты же знаешь, что я врать не умею. Посмотри мне в глаза. Я не уеду, если ты останешься со мной.

Джейкоб помрачнел.

– Ага, и я буду свидетелем на твоей свадьбе?

На мгновение я потеряла дар речи.

– Ну пожалуйста! – Вот и все, что я могла ему сказать.

– Я так и думал, – ответил он. Его лицо снова разгладилось, и лишь в глазах горел огонь. – Белла, я люблю тебя, – пробормотал он.

– Я люблю тебя, Джейкоб, – прерывающимся голосом прошептала я.

Он улыбнулся.

– Это я лучше тебя знаю.

И отвернулся, чтобы уйти.

– Все, что угодно, – сдавленным голосом сказала я ему вслед. – Джейкоб, проси все, что хочешь, только не уходи!

Он медленно обернулся.

– По-моему, ты это не всерьез.

– Останься! – умоляла я.

Он покачал головой.

– Нет, я ухожу. – Помедлил, словно принимая решение. – Хотя я могу положиться на судьбу.

– Как это? – поперхнулась я.

– Мне не надо намеренно что-то делать. Я могу просто изо всех сил драться за свою стаю, а там будь что будет. – Он пожал плечами. – Если ты докажешь, что действительно хочешь, чтобы я вернулся обратно, а не просто пытаешься отговорить меня.

– Как? – спросила я.

– Ну, ты могла бы меня попросить.

– Возвращайся, – прошептала я.

Неужели он сомневается, что я говорю это искренне?

Джейкоб покачал головой и улыбнулся.

– Я не это имел в виду.

Мне понадобилась долгая секунда, чтобы понять, чего он хочет, и все это время Джейкоб снисходительно смотрел на меня, словно точно знал, чего ожидать. Как только до меня дошло, я тут же выпалила, не подумав о последствиях:

– Джейкоб, ты меня поцелуешь?

Он удивленно распахнул глаза, а потом подозрительно прищурился.

– Ты шутишь.

– Джейкоб, поцелуй меня. Поцелуй, а потом возвращайся обратно.

Он заколебался в нерешительности. Повернулся на запад, отворачиваясь от меня, но не двигаясь с места. Все еще глядя в сторону, сделал неуверенный шаг ко мне, потом еще один. Обернулся и с сомнением посмотрел на меня.

Я не сводила с него глаз. И понятия не имела, что написано на моем лице.

Джейкоб покачнулся на пятках и вдруг покрыл расстояние между нами всего за три шага.

Я знала, что он воспользуется ситуацией. Я этого ожидала. И стояла совсем неподвижно: глаза закрыты, руки сжаты в кулаки и вытянуты по швам. Джейкоб обхватил ладонями мое лицо и набросился на меня с таким пылом, который граничил с насилием.

Его губы обнаружили мое скрытое сопротивление, и я почувствовала, как он разозлился. Одной рукой ухватил меня за шею, а другой за плечо; потряс и прижал к себе. Взял за запястье и закинул мою руку себе на шею. Я не стала ее убирать, хотя кулак не разжала – как далеко я готова зайти в отчаянной решимости сохранить Джейкобу жизнь? А все это время его дразняще мягкие и теплые губы пытались добиться взаимности.

Убедившись, что я не уберу руку с его шеи, Джейкоб отпустил мое запястье и провел горячей ладонью вниз по моему телу. Найдя кусочек обнаженной кожи на пояснице, притянул меня к себе, вынуждая изогнуться дугой.

Он на мгновение оторвался от моих губ, хотя я знала, что поцелуй еще далеко не закончен. Джейкоб провел губами по моей щеке, потом по шее и забросил мою вторую руку себе на шею.

Обеими руками сжал мою талию и нашел губами ухо.

– Белла, ты способна на большее, – хрипло прошептал он. – Не надо слишком много думать.

Я вздрогнула, почувствовав, как он прикусил зубами мочку уха.

– Уже лучше, – пробормотал он. – Хотя бы один раз позволь себе почувствовать собственные ощущения.

Я замотала головой. Джейкоб взял меня опять за шею, заставив остановиться.

– А ты действительно хочешь, чтобы я вернулся? – ядовито спросил он. – Или хочешь, чтобы я умер?

Меня охватила ярость: это нечестно!

Я вцепилась обеими руками ему в волосы, не обращая внимания на боль в сломанной руке, и попыталась оторваться от Джейкоба. Однако он меня не понял: слишком силен оказался. Мои попытки вырвать волосы с корнем Джейкоб принял за проявление страсти и подумал, что я наконец ответила на его ласки!

Судорожно вздохнув, он впился в меня поцелуем и плотнее прижал ладонь к моей пояснице.

Вспышка злости вдребезги разбила мое хрупкое самообладание, а неожиданно страстный ответ Джейкоба заставил совсем потерять голову. Если бы он всего лишь торжествовал победу, то я бы еще могла сопротивляться, но полная беззащитность его внезапной радости разрушила мою уверенность. Тело перестало подчиняться мозгу, и я ответила на поцелуй Джейкоба. Вопреки всяким предостережениям здравого смысла, мои губы двигались сами по себе, делая то, чего никогда не делали: ведь мне не надо было осторожничать с Джейкобом, а уж он и подавно не думал об осторожности.

Мои пальцы вцепились в его волосы, но теперь я прижимала его к себе.

Джейкоб был повсюду. Ослепительный солнечный свет сквозь закрытые веки выглядел красным и казался жаром. Жар шел со всех сторон: я не видела, не слышала и не чувствовала ничего, кроме Джейкоба.

Крошечный кусочек мозга, который сохранил благоразумие, вопил во все горло: почему я не сопротивляюсь? Хуже того, почему я не чувствую никакого желания сопротивляться? Разве я не хочу заставить Джейкоба перестать? Почему мои руки вцепились в его широкие плечи, наслаждаясь их силой? Почему крепкие объятия недостаточно крепки и хочется прижаться еще сильнее?

Дурацкие вопросы. Ведь я знала ответ: потому что все это время я себе лгала.

Джейкоб прав – и давно говорил мне об этом: он мне гораздо больше, чем друг. Именно поэтому так трудно было с ним распрощаться: ведь я люблю его. Тоже. Люблю его больше, чем следует, и все-таки далеко не достаточно. Влюблена в него, но не настолько, чтобы это что-то изменило – однако вполне довольно для того, чтобы причинить боль нам обоим. Чтобы нанести ему такую рану, какой еще никогда не наносила.

На все остальное мне было наплевать – на все, кроме его боли. Свою собственную я заслужила сполна. Надеюсь, мне будет очень больно и я как следует помучаюсь.

В этот миг мы словно слились в единое целое: его боль всегда была и всегда будет моей болью, а теперь его радость стала моей радостью. Я тоже была счастлива, но каким-то мучительным счастьем, похожим на медленную пытку: почти осязаемое, оно горело на коже как серная кислота.

На одно бесконечное мгновение перед моими заплаканными глазами открылось совершенно другое будущее. Я словно заглянула в мысли Джейкоба и увидела, от чего именно я отказываюсь, что мне не удастся сохранить: Чарли и Рене почему-то вместе с Билли и Сэмом в Ла-Пуш; проходящие годы и как они изменяют меня; громадный волк, которого я люблю и который всегда готов меня защитить. На какую-то долю секунды я увидела черноволосые головки двух детей, убегающих в знакомый лес – когда они исчезли, то и видение растаяло вместе с ними.

И тогда я отчетливо почувствовала, как трещина в моем сердце разошлась до конца и маленький кусочек отделился от целого.

Губы Джейкоба перестали двигаться раньше моих. Я открыла глаза: он смотрел на меня с восхищением и радостью.

– Я должен идти, – прошептал он.

– Нет!

Джейкоб улыбнулся, довольный моим ответом.

– Я не надолго, – пообещал он. – Но сначала…

Он наклонился и снова поцеловал меня. Я не сопротивлялась: теперь-то какой смысл сопротивляться?

На этот раз поцелуй был другим: Джейкоб мягко обхватил мое лицо ладонями, и его теплые губы оказались нежными и неожиданно неуверенными. Мимолетный, но очень сладкий поцелуй.

Джейкоб стиснул меня в объятиях, прижал покрепче и прошептал:

– Вот таким должен был бы стать наш первый поцелуй… Лучше поздно, чем никогда.

Спрятав лицо у него на груди, чтобы он не мог этого увидеть, я дала волю слезам.

Глава двадцать четвертая

Спонтанное решение

Я лежала, уткнувшись лицом в спальник, и ждала возмездия. Может быть, пройдет лавина и засыпет меня здесь. И мне больше не придется смотреть на себя в зеркале.

Ни единый звук не предупредил о его приближении: Эдвард вдруг возник из ниоткуда и погладил меня по растрепанным волосам. Я виновато вздрогнула от его прикосновения.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно пробормотал он.

– Нет. Я хочу умереть.

– Этого не будет никогда – я не позволю.

Я застонала.

– Возможно, ты передумаешь, – прошептала я.

– Где Джейкоб?

– Ушел на поляну, – пробормотала я, не поднимая головы.

Джейкоб умчался со всех ног, жизнерадостно бросив напоследок: «Я скоро вернусь!». Он уже дрожал на бегу, готовясь превратиться в волка. А теперь вся стая знала о случившемся. Сет Клируотер, меряющий шагами полянку, знал каждую подробность моего падения.

Эдвард на минуту замолчал.

– Вот как! – наконец сказал он таким тоном, что лучше бы меня побыстрее накрыло лавиной!

Я глянула на него краем глаза: ну конечно же, он смотрел в пространство, прислушиваясь к чему-то – дорого бы я дала, чтобы он этого не слышал! Я снова уткнулась лицом вниз.

Эдвард вдруг насмешливо хмыкнул.

– А я-то думал, что это я играю нечестно! – признал он с невольным восхищением. – Да по сравнению с Джейкобом я просто безгрешный ангел! – Эдвард погладил меня по щеке. – Я вовсе не сержусь на тебя, моя хорошая. Джейкоб оказался хитрее, чем я думал. Правда, жаль, что ты его сама попросила.

– Эдвард, – прошептала я, не смея посмотреть на него. – Я… я…

– Шшш! – Его пальцы успокаивающе погладили меня по щеке. – Я вовсе не это имел в виду. Он все равно поцеловал бы тебя – даже если бы ты не поддалась на провокацию, но теперь у меня нет предлога, чтобы выбить ему зубы. А я был бы не прочь!

– Поддалась на провокацию? – в недоумении прошептала я.

– Белла, неужели ты подумала, что он и правда весь такой из себя благородный? Что он действительно готов умереть в бою, чтобы не мешать мне?

Я медленно подняла голову. Эдвард терпеливо смотрел на меня: в его глазах было понимание, а не отвращение, которого я заслуживала.

– Да, поверила, – пробормотала я и отвернулась.

Однако я не злилась на Джейкоба за этот обман: меня переполняла ненависть к самой себе и для других чувств места не оставалось.

Эдвард снова тихонько рассмеялся.

– Ты сама совсем не умеешь врать и веришь любому, у кого это получается чуть лучше.

– Почему ты на меня не рассердился? – прошептала я. – Не возненавидел? Или ты еще не всю историю услышал?

– По-моему, я получил достаточно полное представление, – безмятежно ответил Эдвард. – Джейкоб создает в голове очень яркие образы – для стаи это почти так же неприятно, как и для меня. Бедного Сета чуть не стошнило. Но теперь Сэм заставил Джейкоба сосредоточиться.

Какой ужас! Я закрыла глаза и помотала головой. Жесткий нейлон царапал кожу.

– Ты всего лишь человек, – прошептал Эдвард и опять погладил меня по голове.

– Это самое неубедительное оправдание, которое я когда-либо слышала!

– Белла, но ведь ты в самом деле человек. И как бы мне ни хотелось верить в обратное, он тоже человек. И я понимаю, что могу удовлетворить не все твои потребности.

– Неправда! Именно поэтому моему поступку нет оправдания. Нет никаких таких потребностей.

– Белла, ты его любишь, – мягко сказал Эдвард.

Каждая клеточка моего тела запротестовала.

– Тебя я люблю сильнее, – ответила я.

На большее меня не хватило.

– И это я тоже знаю. Но… когда я ушел, то оставил тебя истекать кровью. И именно Джейкоб зашил твои раны. От такого непременно остаются следы – на вас обоих. Не уверен, что подобные швы рассасываются сами по себе. И не могу винить ни одного из вас в том, что произошло по моей вине. Возможно, я заслужу прощение, но это не поможет избежать последствий.

– Я должна была догадаться, что ты сумеешь повернуть все так, чтобы самому оказаться виноватым. Перестань, пожалуйста. Я не могу это слышать.

– А что ты хочешь, чтобы я сказал?

– Я хочу, чтобы ты назвал меня всеми нехорошими словами, какие только знаешь на всех известных тебе языках. Хочу, чтобы ты сказал мне, что я отвратительна и ты уйдешь – и заставишь меня ползти за тобой на коленях, умоляя остаться.

– Извини, – вздохнул он. – Этого я не могу.

– Тогда хотя бы перестань меня утешать. Позволь мне помучиться. Я это заслужила.

– Нет, – пробормотал он.

Я медленно кивнула.

– Ты прав. Оставайся таким же великодушным. Пожалуй, это еще хуже.

Эдвард замолчал, и я почувствовала какое-то новое напряжение в воздухе.

– Уже близко, – заметила я.

– Да, остается несколько минут. Как раз хватит, чтобы сказать еще одну вещь…

Я молча ждала продолжения.

– Я и в самом деле могу проявить благородство, – наконец прошептал Эдвард. – Я не собираюсь заставлять тебя выбирать между нами. Просто будь счастлива – и ты можешь получить всего меня целиком или любой кусочек или совсем ничего, если так для тебя будет лучше. И не надо думать, что ты мне чем-то обязана и поэтому должна сделать определенный выбор.

Я резко приподнялась, встав на колени.

– Что за чушь ты несешь! – закричала я.

Глаза у Эдварда стали круглыми от удивления.

– Да нет, ты не поняла! Белла, я вовсе не пытаюсь тебя утешить, я действительно так думаю!

– Это я и сама знаю, – простонала я. – А как же решение бороться? Что это еще за внезапное самопожертвование? Сражайся!

– Как? – спросил Эдвард, и в его глазах отразилась древняя как мир тоска.

Я взобралась к нему на колени и обхватила его руками.

– Мне наплевать, что здесь холодно. Наплевать, что сейчас я воняю псиной. Заставь меня забыть, какое я чудовище. Заставь забыть его. Заставь забыть, как меня зовут! Не сдавайся!

Я не стала дожидаться его решения – и не дала возможности сказать, что ему не нужно такое жестокое и ветреное чудовище, как я. Прильнула к нему и прижалась губами к ледяным губам.

– Осторожнее, радость моя, – пробормотал он под моими страстными поцелуями.

– Нет! – прорычала я.

Эдвард нежно оттолкнул меня на несколько дюймов.

– Ты вовсе не обязана мне что-то доказывать.

– А я и не доказываю. Сам сказал, что я могу получить любую часть тебя. Так вот я хочу именно эту! А также все остальные.

Я обхватила его руками за шею и потянулась к губам. Он наклонился, чтобы поцеловать меня, однако мое все возрастающее нетерпение вызывало у него тревогу. Тело недвусмысленно выдавало мои намерения. И в конце концов Эдвард обхватил меня руками, удерживая от глупостей.

– Сейчас для этого не самый подходящий момент, – сказал Эдвард.

И как он может оставаться таким невозмутимым?

– Почему? – проворчала я.

Если Эдвард собрался вести себя благоразумно, то упорствовать смысла не имело – я опустила руки.

– Во-первых, потому что действительно холодно. – Эдвард поднял спальник и завернул меня в него, как в одеяло.

– Неправда! Во-первых, потому что для вампира ты бессовестно совестлив.

– Ну ладно, пусть так, – хмыкнул Эдвард. – Холод – это во-вторых. А в-третьих… от тебя, радость моя, и в самом деле попахивает. – Он сморщил нос.

Я вздохнула.

– В-четвертых, – прошептал он прямо мне в ухо, – мы обязательно попробуем. Я сдержу свое слово. Но мне бы не хотелось, чтобы это произошло из-за Джейкоба Блэка.

Я скривилась и спрятала лицо у него на плече.

– А в-пятых…

– У тебя ужасно длинный список! – пробормотала я.

Эдвард засмеялся.

– Да, но ты хочешь послушать, что там происходит на поляне или нет?

И тут снаружи завыл Сет.

Я напряглась – и даже не заметила, что моя левая рука сжалась в кулак и ногти воткнулись в забинтованную ладонь, пока Эдвард не раскрыл мои пальцы.

– Белла, все будет хорошо, – пообещал он. – На нашей стороне навыки, подготовка и фактор неожиданности. Все очень скоро закончится. Если бы я в это не верил, то был бы сейчас внизу – и ты тоже была бы там: прикованная к дереву или что-то в этом роде.

– Элис такая маленькая! – простонала я.

– Да, это может быть недостатком, – хмыкнул он. – Если кому-то удастся ее поймать.

Сет взвизгнул.

– Что случилось? – настороженно спросила я.

– Он злится, что застрял здесь с нами. Знает, что стая не пустила его в бой для его же блага. И ему ужасно хочется к ним присоединиться.

Я хмуро посмотрела в ту сторону, где скорее всего был Сет.

– Новорожденные дошли до конца тропы – все сработало лучше некуда, Джаспер молодец! Они почуяли запах тех, кто на поляне, и теперь разбиваются на две группы, как и говорила Элис, – бормотал Эдвард, глядя куда-то вдаль невидящими глазами. – Сэм ведет нас в обход, готовя засаду. – Эдвард так увлекся, что использовал «мы».

Он вдруг перевел взгляд на меня:

– Белла, дышать не забудь!

Я с трудом попыталась последовать его совету. Прямо за стенкой палатки слышалось мерное, тяжелое дыхание Сета, и я постаралась дышать в такт, чтобы не потерять сознание от недостатка кислорода.

– Первая группа уже на поляне. Мы слышим звуки сражения.

Я стиснула зубы.

– Мы слышим Эмметта, – рассмеялся Эдвард. – Он веселится вовсю!

Я заставила себя вдохнуть вместе с Сетом.

– Вторая группа готовится к нападению: нас они пока не заметили.

Эдвард зарычал.

– Что такое? – ахнула я.

– Они говорят о тебе. – Эдвард лязгнул зубами. – Им велено убедиться, что ты не ускользнешь… Молодчина, Ли! Быстро она его, – одобрительно хмыкнул Эдвард. – Один из новорожденных почуял наш запах, и Ли завалила его прежде, чем он успел повернуться. Сэм помогает прикончить его. Пол и Джейкоб взяли еще одного, но остальные теперь готовы защищаться. Они понятия не имеют, кто мы такие. Теперь мы пытаемся обмануть их, а они – нас… Нет, пускай Сэм ведет. Не мешайся под ногами, – бормотал он. – Разделяйте их, не давайте встать спиной к спине.

1   2   3    4   5   6   7

На главную     Начало книги

 2728226@mail.ru